Дэйв Варном прав. Мне следовало бы попросить начальство изучить компьютерную сторону дела. Но я с ними уже общался. Стоит их попросить о чем-то, и они тут же заберут себе дело. Им нравится хвататься за громкие расследования, ведь это помогает оправдать огромный бюджет. Бедная девушка не должна становиться трофеем анонимного преступника. Нам нужно поймать убийцу.
- Я бы хотел помочь, сэр.
- А я бы не стал тратить на тебя время, если бы думал иначе. - Макардл бросил окурок и затоптал его каблуком. - Пошли-ка обратно.
По дороге через парк он заметил:
- Мне здесь нравится. Прихожу сюда самое малое раз в день. Свежий воздух, неспешное блуждание без всякой цели, нет ничего лучше… - Он бросил на меня взгляд искоса и спросил: - А что бы ты сам стал делать с тем, что нашел?
- Я бы предпринял полномасштабный поиск в сети. Я попытался бы выследить любого, кто заглядывал на ее вебсайт или имел доступ к ее серверу.
- Слишком много работы для одного. Попробуем что-нибудь полегче. У Софи Бут был свой интернет-аккаунт в колледже, как и у всех учащихся, но она им никогда не пользовалась.
- Потому что у нее был собственный сервер.
- Возможно. Но мы установили по распечатке ее разговоров с мобильника, что у нее также имелся счет в учреждении под названием «Интернет-Волшебник». Мне нужны копии ее последних писем. Ты справишься?
- Нужен обычный ордер на раскрытие информации, сэр.
- С этим проблем не возникнет. Будешь работать, используя средства Т12, не мои. Я не могу позволить себе и собственным сотрудникам оплачивать сверхурочные, а уж субсидировать другие отделы и подавно.
- Если я буду работать на вас, сэр, мне нужно добиться ясности в отношениях с лейтенантом Суинни.
- Ходят слухи, будто бы Рейчел Суинни вот-вот потеряет Т12. Есть новые планы по децентрализации, так что ей нужно держаться любых связей… Но это ты уже знаешь. Тебе хочется опять вернуться к нормальной работе, и ты уже провел разведку боем.
- Нечто вроде того, сэр.
- У меня дел по горло, и я нахожусь под жутким давлением. Мне нужен кто-то, кто будет рыться в дерьме, а не шустрик, желающий покрасоваться и снискать славу. Все, о чем я прошу, это постараться для меня и попытаться не собачиться с Дэйвом Варномом. А взамен я позабочусь, чтобы тебя упомянули в отчетах.
- У меня сложилось впечатление, что Варном знал Тоби Паттерсона, - сказал я.
- Они вместе были в Хендоне. Дэйв честолюбивый паренек и придает большое значение своим симпатиям и антипатиям. Но он знает: я не потерплю, чтобы они мешали работе. Передай от меня привет Рейчел, - добавил он, и мы расстались под сенью вращающейся эмблемы Скотленд-Ярда.

6
Я не стал ждать, когда Рейчел Суинни вернется из суда. Заполнил ордер на раскрытие информации, договорился о встрече с техническим директором «Интернет-Волшебника» и прокатился мимо места убийства. Я хотел еще раз увидеть его, потому что Тони Макардл мне многого не сказал. Мне надо было побывать, где была Софи Бут, когда умирала - я хотел разгадать эту тайну. У меня возникло странное неясное ощущение, восприятие сместилось, вновь и вновь возникало дежа-вю. Шесть месяцев назад я смотрел нелегальную копию «Заводного апельсина», которую привезла мне Джули из Штатов. И зарыдал во время первой же сцены изнасилования. Той самой сцены в заброшенном театре, которая заканчивается столкновением двух банд. И не мог остановиться. Так что я не знал, справлюсь ли теперь, и не знал, что стану делать, если разлечусь вдребезги…
Я припарковался возле здания, глотнул «Джека Дэниел-са». Собираясь, я догадался взять с собой бутылочку. Выбравшись из машины, я обошел вокруг квартала. Три сожженных автомобиля красовались, точно присевшие жабы. Все в серо-бурой ржавчине и дочерна обугленные - настоящие развалины. Я вскарабкался на капот одного из них, чтобы заглянуть через кирпичную стену в крохотный, заваленный мусором дворик дома, где умерла Софи Бут.
Стальная огнеупорная дверь на уровне мостовой предположительно вела в офис. Винтовая лестница поднималась к другой двери, на втором этаже. Из верхней части стены торчали обломки бетона. Я предположил, что сотрудники судмедэкспертизы уже проверили их в поисках волокон и капель крови. Обойдя вокруг, я вернулся к фасаду, где на жарком грязном ветерке праздничными вымпелами трепетали обрывки бело-сине-кремовой полицейской ленты. Я заглянул сквозь грязное стекло в пустой офис, а затем позвонил в квартиру Софи.
Дежурный полицейский пометил мое имя и номер, провел меня по лестнице и отпер дверь квартиры. Он был молод, белокур и невероятно долговяз, со следами прыщей на подбородке и намеком на усы в уголках губ. Приветливый мальчик. Ему бы пасти коров где-нибудь на зеленых лугах в Сомерсете, а не бороться с призраками и чудовищами большого города. Спина его белой с коротким рукавом рубахи пропиталась потом. Пистолет «вальтер Р990» висел в черной застегнутой кобуре у бедра.
- Здесь уже побывали, сэр, - сообщил он.
- Макардл?
- Нет, сэр, инспектор вроде вас.
- Кажется, я знаю, кто бы это мог быть.
- Он хотел поговорить с соседом убитой, - пояснил юнец.
- И что же?
- Он мне так сказал, сэр.
- Нет, я спрашиваю, поговорил ли он с соседом?
- Нет, сэр, он его не застал. Этот парень живет где-то в Оксфорде, а здесь бывает лишь по будням. Ну, когда работает… сами знаете.
- А сегодня понедельник, но его нет.
- Именно так. А может, он и вовсе на лето уехал.
- Полагаю, Варном велел вам не упускать его из виду, если что?
Констебль кивнул.
- Как вы думаете, он подозреваемый?
- Не знаю. Кто еще тут живет?
- Одна милая пожилая дама. Гречанка. Ей почти сто лет. Одевается в черное и глуха, как старый пень. Она поила меня чаем, - сообщил он. - Разливала его в стаканы, представляете? Чай с мятой. - Он произнес это с неподдельным удивлением.
Нет, служба в большом городе явно не для него.
- Идите-ка и выпейте еще чудесного чая с мятой, - предложил я.
- Я должен оставаться здесь, сэр.
- Понятно, что вы поднимались наверх, чтобы пить чай. В конце концов, вряд ли вы позволили бы, чтобы славная старушка лишний раз ходила вниз и вверх, чтобы принести вам освежающий напиток - в ее-то возрасте.
- Да, но я уходил только на минутку, - смутился он. - Я здесь совсем один с шести.
- Считайте, вам повезло, что это не жилой небоскреб на Майл-Энд-роуд.
- Знаю, - ответил он. - В этом месяце я дежурил в многоквартирном доме в Далстоне. Малыши пытались кидаться в меня собачьим дерьмом с балкона.
- Радуйтесь, что не сбросили телик на голову. Сходите и выпейте еще чаю. Или постойте немного снаружи на солнышке. Мне требуется подумать, а я не могу, пока вы нависаете надо мной или болтаетесь под ногами. И вот еще: отсюда можно попасть на задний двор?
- Не знаю, сэр. Полагаю, через офис можно.
- У вас нет ключа от офиса?
- Только от парадной двери и от квартиры, сэр.
Он удалился, стук его сапог раздавался на всю лестницу. Мой желудок туго сжало, я основательно вспотел. И не впервые пожалел, что не могу спокойно побеседовать с Фридрихом Ницше. Уж тогда-то я объяснил бы ему, что он неправ, говоря: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее». Я вздохнул. Затем открыл дверь.
Внутри было тихо и сумрачно, очень тепло и, я бы даже сказал, душно. Жужжали мухи. Я слышал, как у соседей наверху гремит телевизор. Лучи солнечного света били снаружи по задвинутым черным шторам. Я затворил дверь и встал к ней спиной, засунув руки в карманы брюк. Матрас был оголен. Серебряная пыль пятнами лежала по всему дощатому столу у окна, на черном телефоне, установленном на кипе справочников на полу, вокруг дверной коробки. Кровь все еще виднелась под выкрашенным в серебро креслом. Теперь она казалась черной и тусклой. Я сказал себе, что не смогу вдохнуть этот запах, и был уверен, что так и есть. Я дышал ртом, когда, глядя на стул, заметил то, чего не замечал прежде - пятна крови на широком веере вентилятора перед креслом. Софи пошевелилась после того, как убийца перерезал ей горло. Она подняла голову, и кровь брызнула. Возможно, она пыталась дотянуться до убийцы, но то было скорее всего просто рефлекторное движение. Попытка в последний раз увидеть свет.
Искорка гнева загорелась у меня в сердце. Я решил, что это хороший знак.
Когда я дернул за светлый шнур в крохотной ванной, загудела вытяжка. Раковина, втиснутая возле унитаза. Душ в углу. На белых плитках черный узор плесени. Полочка, уставленная флаконами шампуней и лосьонов. Над раковиной - большое зеркало с небрежно всунутыми за золоченную раму открытками: дешевые броские виды Нью-Йорка. Я отогнул одну концом шариковой ручки - никаких надписей. Никаких следов присутствия мужчины: ни бритвенного набора, ни крема для бритья, ни дезодоранта. В холодильнике почерневшие бананы, полдюжины йогуртов, ломоть пиццы, свернувшийся на тарелочке. Пакет обезжиренного молока. В шкафчике над кухонной раковиной - чечевица и три вида риса, пакетики пряностей, валяющиеся в беспорядке, обычный чай, чай из шиповника, чай из ромашки, лимонный чай, прорастающий лук.
Я вернулся к двери и снова оглядел комнату. Мне хотелось запечатлеть в памяти ее образ, как и подобает детективу.
Преступник поднялся по лестнице. В наружной двери дешевый замок. И ребенок мог бы отомкнуть его кусочком пластика, но камера слежения, наблюдавшая за дверью, не записала ничего необычного, так что, возможно, убийца прошел через одну из задних дверей. Но тогда у него должен был быть ключ, поскольку ни одну из задних дверей не взламывали. Так или иначе, убийца попал внутрь, и Софи Бут ответила на его стук, думая, что это соседка или какой-нибудь старый приятель. Или, возможно, она его ожидала? В любом случае она пила из кружки и взяла ее с собой, когда пошла открывать дверь, беспечная и ничем не встревоженная. И вот она открыла дверь преступнику, и он ударил ее - ударил один раз, но очень метко. Она упала, кружка разбилась (днем позже Дэвид Варном предостерег меня, чтобы я не задел осколки) - и вот преступник вместе с жертвой внутри квартиры. Он сразу начал срывать с нее одежду? Или ждал, пока она придет в себя, и только затем раздел? Он разыграл при этом целое представление или с ходу приступил к делу? «Нет, - подумал я. - Он заставил ее раздеться». Ибо это было проделано под взглядом ее веб-камер. С того мгновения, как он заставил ее раздеться, до момента, когда перерезал ей горло, веб-камеры следили за происходящим. Софи истекла кровью, но он обмыл ее тело, чтобы устранить любые свои следы. Он знал, что делает, а это позволяло предположить, что он уже проделывал такое прежде. Я подумал: а не взял ли убийца себе что-нибудь на память? Так иногда поступают, чтобы потом мысленно возвращаться к приятно проведенному времени. Точь-в-точь как невеста хранит засохшую розу между страницами молитвенника в память о венчании. Убийцы достают такую вещицу, обнюхивают ее, ласкают, мастурбируют над ней. Возможно, его трофеем стала запись веб-камер?
Люди Макардла, конечно, ввели все подробности в ХОЛМС и ФЛИНТС [FLINTS, the Forensic Led Intelligence System - компьютерная система взаимодействия полиции и отделов судебно-медицинской экспертизы.] . Все, что совершилось, пока Софи Бут была жива. То, как она была привязана. То, как именно перерезано ее горло. Омовение трупа! Макардл говорил мне, что ему не удалось найти ничего подобного среди предыдущих убийств, но, возможно, это не имеет значения. Потому что убийство - лишь часть совершившегося. В последнюю минуту убийца вскрыл компьютеры и забрал жесткие диски. Вначале я подумал, что навести на след из-за того, что они содержали информацию, которая могла привести к нему. Он знал, что это надо забрать, а не просто разбить. Он знал, что можно восстановить информацию с отформатированных или разбитых жестких дисков. Он забрал их, а заодно и все электронные записи Софи Бут, включая и файловые архивы. Он разбирался в компьютерах. Я был уверен, что он нашел Софи Бут, потому что она размещала в Интернете свои изображения - воплощение собственных нехитрых фантазий, дразня, задираясь, бросая вызов общественной морали. И вот некто выследил ее, понаблюдал за ней, выносил свои замыслы и напал. Он убил ее, обмыл ее труп, разбил компьютеры и похитил ее информацию.
И ведь кто-то видел его деяния. Вероятно, не один человек, возможно, многие, хотя только один потрудился найти номер телефона Скотленд-Ярда и сообщить в полицию.
Веб-камеры по-прежнему висели в углах на потолке по обе стороны от двери. У маленького столика в кухонном закутке стоял стул. Я забрался на него, чтобы взглянуть на камеры. «Коннетикс Интелликам 5». Небольшие, дешевые, такие продают десятками тысяч.
Я оглянулся через плечо на посеребренное пластиковое кресло посередине комнаты. Спрыгнул на пол, подошел к нему, встал позади и поглядел на веб-камеры. На сиденье осталась кровь - два плоских треснувших овала. Я ковырнул их концом шариковой ручки. Совершенно сухие. Я сел в кресло и задрал голову. Круглые черные глаза веб-камер уставились на меня.
По Коммершиал-роуд я поехал к Собачьему острову. В добрые старые времена до Инфовойны я передал бы ордер на раскрытие информации в Государственную службу информационной безопасности, суперкомпьютер которой содержал данные всех телефонных звонков, электронных писем и всех электронных контактов в Британии с перекрестными ссылками. Но суперкомпьютер уничтожила микроволновая бомба, и восстановление его еще не было закончено из-за бюджетных перерасходов, задержек в работе монтажников и междепартаментских дрязг. Чтобы получить копии электронной почты Софи Бут, мне надлежало самому явиться с ордером к ее интернет-провайдеру.
Зажатый в потоке машин, которые то ползли, то стояли, я порылся в наборе кассет, лежавших в сломанном бардачке, и достал «Whole Wide World» Эрика «Несокрушимого» Реклеса. Салон автомобиля заполнился жалобно-наивным голосом в сопровождении ударных - размеренных и глубоких, точно у двигателя, уводящего корабль от пристани. Голос беспомощного романтика, сурового внешне, но ранимого, устало-циничного, и все же полного вечных надежд, хвастающегося, что он обошел бы весь белый свет, чтобы найти свою девушку, и все-таки не уверенного, добьется ли он этим ее признательности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45