– А лавины? – возражает Ребюффа.
– Опасность одинакова как справа, так и слева. Уж лучше идти там, где короче.
– Ну а… как же кулуар? – не сдается Ляшеналь.
– Если переходить его повыше, риск невелик. К тому же взгляни: видишь следы лавин на твоем пути?
– Да, верно, – вынужден признать Ляшеналь.
– Раз так, кто нам мешает подниматься прямо вверх, обойти сераки и трещины, взять влево, чтобы выйти к «Серпу» и оттуда идти прямо к вершине?
Я чувствую, что Ребюффа настроен не слишком оптимистично. В своем старом, плотно облегающем свитере, который он таскал на всех альпийских восхождениях, он более чем когда-либо оправдывает данное ему шерпами прозвище Ламба-сагиб "Длинный человек"

.
– Однако, – возобновляет спор Ляшеналь, – можно было бы подняться прямо до основания стены и, траверсируя влево, прийти к той же точке…
– Взяв сразу влево, мы, безусловно, сократим путь.
– Ты прав, это вполне возможно, – соглашается Ляшеналь, постепенно сдавая свои позиции.
Сопротивление Ребюффа также понемногу слабеет.
– Эй… Лионель! Ну-ка иди сюда на минутку, взгляни!..
Террай, склонившись над ящиком, со своей обычной серьезностью разбирает продукты. Красная лыжная шапочка и роскошная борода придают ему весьма колоритный вид. Я спрашиваю его в упор, каков «его» маршрут. Оказывается, он уже рассматривал вершину и составил свое мнение.
– Для меня, дружище, все совершенно ясно! – говорит он, выпячивая нижнюю губу. – Над лавинным конусом большого кулуара, прямо под вершиной… – И дальше идет описание обсуждаемого нами пути.
Итак, все пришли к единому мнению.
– Туда и надо идти! – без конца повторяет возбужденный Террай.
Не менее взволнованный Ляшеналь кричит мне в лицо:
– Сто против нуля, что победа будет за нами! Что касается Ребюффа, то он более сдержан.
– Пожалуй, это наименее трудный и наиболее логичный маршрут, – признается он.
Погода великолепная. Никогда еще горы не казались нам столь прекрасными. Наш оптимизм велик, возможно, даже чересчур, так как грандиозные масштабы стены ставят перед нами такие проблемы, с которыми в Альпах никогда не приходилось сталкиваться. Главное, время не терпит. Если мы хотим добиться успеха, мы не должны терять ни часа. Наступление муссона ожидается около 5 июня. Следовательно, остается 10–12 дней. Нужна быстрота и быстрота! Эта мысль не выходит у меня из головы. Необходимо увеличить расстояние между последовательными лагерями, организовать систему челночных операций для заброски максимального количества груза в минимальное время, акклиматизироваться [Я считал в этот момент:
1 – что приспособляемость организма и время, требующееся для акклиматизации, у различных людей различны;
2 – что приспособляемость в значительной мере зависит oт предшествующей тренировки;
3 – что выше некоторой критической высоты, различной для разных лиц и могущей быть прогрессивно увеличенной, человек теряет свои силы и восстанавливает их, спустившись ниже этой высоты;
4 – что указанная критическая высота, судя по тактике, проводимой с начала экспедиции, в этот момент для большинства из нас должна быть между 5900 и 6000 метров.
По данному вопросу см. статьи д-ра Удо в журнале "La presse Medicale": а) "Физиологические и клинические наблюдения в высокогорье", № 15, 7 марта 1951, стр. 297–300; б) "Влияние кислорода в высокогорье", № 17,17 марта 1951, стр. 326–327.] и, наконец, подтянуть тылы. Последнее обстоятельство меня особенно беспокоит. Наша группа была снабжена только для разведки и в настоящее время располагает лишь пятидневным запасом продуктов и ограниченным набором снаряжения.
В голове возникают тысячи вопросов. Мои товарищи охваченные энтузиазмом, шумно дискутируют, в то время как шерпы, по обыкновению, спокойно ходят взад и вперед около своей палатки.
Здесь только два шерпа, и о том, чтобы начать с ними восхождение, не может быть и речи. Ну что же, сагибы пойдут одни и сами понесут грузы. Таким образом, уже завтра можно будет установить лагерь И. Мои товарищи с энтузиазмом принимают это предложение, позволяющее выиграть по меньшей мере два дня. Один из шерпов, Аджиба спустится в базовый лагерь и поведет оттуда группу до лагеря I, где мы находимся сейчас. Этот лагерь придется устанавливать заново, так как мы забираем с собой все.
Что касается Саркэ, ему дается ответственное задание передать всем членам экспедиции мой приказ о штурме.
На большом листе бумаги я пишу следующее:
"Срочно, со специальным курьером Саркэ из лагеря 1 в Тукучу
23 мая 1950 г.
Лагерь I установлен на леднике Аннапурны.
Принято решение о штурме Аннапурны.
Победа за нами, если каждый не будет терять ни одного дня и даже ни одного часа!
Каждому в части, его касающейся.
К у з и. Возможно быстрее перенести базовый лагерь и установить его примерно в двух часах ходьбы от старого места на широкой и удобной площадке перед снежным конусом. Перенести туда все. Послать в лагерь I максимум продуктов, рации, спальные мешки – мой и Гастона, кеды Лионеля (дай Саркэ 15 рупий, они лежат на дне моей "слоновьей ноги" 1, которую ты тоже должен мне переслать).
Ш а ц. Если Шац быстро спустится с ребра, установить лагерь I, так как Бискант, Лионель, Гастон и я переносим все в лагерь II. Лагерь I находится как раз у начала ледника и отмечен большим туром. Сосредоточить там максимум продуктов и снаряжения.
Марсель. Подняться возможно быстрее. У меня с собой маленький аппарат. Принеси пленку. До базового лагеря дойдут носильщики, можешь оставить там запас пленки.
Уд о. Прибыть поскорее в лагерь I с маленькой аптечкой. Основное может оставаться в базовом лагере (в частности, хирургическое оборудование).
Н у а е л ь. Очень важно. Не теряя ни часа, отправь в базовый лагерь 10 высотных контейнеров, 6 контейнеров "долина", все комплекты высотных лагерей, последнюю УКВ-рацию, спиртовую кухню "Жеррикан", около 10 литров бензина, веревки 8-миллиметровой – 1 конец 30 метров, веревки 9-миллиметровой – 2 конца по 15 метров,
1 Нейлоновый мешок, в который можно засунуть обе ноги, чтобы защитить их от холода.
репшнура 5,5-миллиметрового – 200 метров, 15 ледовых крючьев, 5 скальных крючьев, 10 карабинов, все карманные фонари и два палаточных фонаря и запасные батареи.
Австрийский аварийный рюкзак Приспособление из брезента, с лямками, для переноски пострадавшего на спине

,1 пару лыж с палками, сани, спальные мешки всех входящих во второй эшелон, установку Эмерсона с проводкой, 3 запасные пары гетр, 1 меховые брюки, 2 большие палатки (3 будут в базовом лагере и 2 в лагере I), 4 пары ботинок: 1 – размера 43, 2 – размера 42, 1 – размера 41. Поскольку комплекты для долинных лагерей разрозненны (спальные мешки и матрасы остались в Тукуче), необходимо доставить все недостающее для их укомплектования.
Кроме того, принести все запасные варежки, все запасные носки, тзампу и рис для шерпов. Остальное оставить под надежным присмотром. Приготовь 10 высотных контейнеров и 6 долинных, которые пригодятся нам в дальнейшем. При случае можно будет переправить их в сопровождении одного из шерпов. Поднимайся. Будешь находиться в базовом лагере. Ж.Б… может делать, что хочет.
Марсель. Отправь телеграмму Деви: "Лагерь I – 5100 метров. После разведки принято решение штурмовать Аннапурну с северного ледника. Путь исключительно снежно-ледовый. Погода благоприятная. Все в хорошей форме.
Полон надежды. С приветом. Эрцог".
Глубокая разведка переходит в окончательный штурм. Этот приказ наполнит радостью сердца всех членов экспедиции, однако меня тревожит мысль о том, что необходимо четыре дня, чтобы добраться до Тукучи. Я объясняю Саркэ:
– Аннапурна! – Я показываю пальцем на вершину. – Atcha now! Теперь готово!


– Yes, Sahib.
– All Sahibs go now Все сагибы теперь уйдут

, – опять показываю на Аннапурну. – Yes, Sahib.
– This, – я делаю вид, что бегу, – very quickly to Tukucha for all Sahibs: Couzy Sahib, Doctor Sahib, Noyelle Sahib Это надо быстро отнести в Тукучу для всех сагибов…

.
Лицо Саркэ серьезно. Он прочел в моих глазах, что этот приказ отличается от других, он понял, чего я жду от него. Он знает, что у нас здесь мало продуктов, мало снаряжения и что, если сагибы решили идти на вершину, надо обеспечить помощь.
Саркэ наиболее энергичный, наиболее сильный из наших шерпов. Ему поручено дело первостепенной важности. Он стоит передо мной, широко расставив ноги. Его типично монгольское лицо оттеняется белым шерстяным шлемом с укрепленными на нем темными очками.
– Go, Sarki! Good luck! It is very important… Иди, Саркэ! Счастливого пути! Это очень важно…

– И я крепко жму ему руку.
Не теряя ни секунды он хватает вещи, что-то быстро говорит на своем гортанном наречии Аджибе… и через несколько минут мы видим, как они идут вдоль громадной сверкающей ледяной стены и исчезают за мореной…
Некоторое время я смотрю им вслед, а затем оборачиваюсь и любуюсь громадной цепью Аннапурны, залитой солнцем. Около нас мало тени. Несколько минут тому назад мы дрожали от холода, а сейчас приходится снимать пуховые куртки, затем свитера и, наконец, рубашки.
Вдали виден царствующий над всем Дхаулагири, ближе ко мне – Нилгири. В голове проносятся воспоминания… Дамбуш-Кхола, Неизвестное ущелье, Большое Ледяное озеро, Манангбот… Как далеки мы теперь от всего того, что было задумано: "легкая экспедиция" – "нейлон", как мы называли ее, «быстрая» экспедиция. Перенести опыт альпийских восхождений в гималайские экспедиции – такова была основная тактика, намеченная в Париже. "Опасность, – считали мы, – это лавины, следовательно, надо придерживаться гребней". "Зачем обрабатывать вершину, чтобы могли пройти шерпы? Сагибы возьмут на себя все: шерпов не будет, значит, не надо будет и обрабатывать путь…"
Увы! Какое разочарование! О гребнях лучше не говорить. Шерпы? Как мы довольны, что они здесь! Легкость? Быстрота? Перепады высот здесь так велики, что всегда необходимы многочисленные промежуточные лагеря! А кроме того, мы явно недооценивали значение разведки: прибыть в исследованный район, сгорать от нетерпения, рваться на штурм… Куда?
Мы четверо: Ляшеналь, Ребюффа, Террай и я – собираем свои вещи, запихиваем в рюкзаки максимум продуктов, снаряжения, палаток, спальных мешков. Оставляем лишь один ящик с тем, что не потребуется в ближайшем будущем. Распределяем груз: как всегда, некоторые предпочитают тяжелые, но не громоздкие вещи, другие – наоборот. Нести придется килограммов по двадцать. На этой высоте, где малейшее усилие дается с трудом, мы чувствуем себя буквально раздавленными под рюкзаками. Лямки врезаются в плечи. Кажется, невозможно пройти и пяти минут. Однако, несмотря на чрезмерный груз, мы все же движемся, ибо нас поддерживает мысль о выигрыше времени.
Вытянувшись цепочкой, связанные длинной веревкой, четверо сагибов тяжело шагают по снегу большого плато у подножия Аннапурны. Жарко, солнце прямо над головой, и в этом ледовом цирке его лучи полностью отражаются от окружающих стен. Движение быстро изнуряет, отупляет. Мы задыхаемся и обливаемся потом. Остановка. Достаем тюбики с глетчерной мазью и покрываем толстым слоем пасты наши потные лица. Ребюффа и Ляшеналь, страдающие, по-видимому, больше, чем мы с Терраем, вытаскивают вкладыши от спальных мешков и мастерят из них подобие ку-клукс-клановских капюшонов,
уверяя, что такая конструкция прекрасно защищает от инсоляции. Я в этом не убежден, так как они, по-видимому, совсем задыхаются, и мы с Терраем все же предпочитаем мазь.
Кажется, что в этом пекле воздух исчез. Скорее бы добраться до первых склонов! А грузы, пригибающие к земле!.. Приходится мобилизовать все свое мужество, чтобы преодолевать усталость и одышку. Мы перелезаем скальный островок под гигантскими сераками. Целый лес сталактитов, причудливо преломляющих солнечные лучи, угрожающе навис над нами. Мы с Терраем по очереди прокладываем путь. Двое других, кажется, уже "дошли". Дыхание частое и неровное. Сказывается высота в 6000 метров, рекордная для экспедиции.
Что же с нами будет выше 7000 метров?.. Эта мысль неотвязно вертится в мозгу, и вскоре я убеждаюсь, что об этом же думают и мои товарищи.
– В конце концов, мы ведь не носильщики! – восклицает Ляшеналь.
– Не для того мы приехали в Гималаи, чтобы таскать тяжести, – поддакивает Ребюффа.
Террая передергивает от негодования:
– Альпинист должен уметь таскать!
Ляшеналь стоит, опершись на ледоруб, Ребюффа повалился на рюкзак. Багровые лица покрыты потом, в стеклянных, без всякого выражения, глазах внезапно загорается гнев.
– Если мы сейчас подохнем от этой идиотской работы, что будет через несколько дней? Ведь нам еще придется прокладывать путь через сераки!
Террай взрывается:
– И они еще называют себя проводниками из Шамони! Подагрики несчастные!
– На тебя чем больше навьючишь, тем тебе лучше. Тебе нравится такая ишачья работа! – кричит Ляшеналь.
– Когда нужно тащить, я тащу!
Стараюсь их утихомирить:
– Конечно, тяжело, я знаю, но мы выиграем на этом пару дней. Если восхождение будет успешным, то, может быть, именно благодаря тому, что мы делаем сегодня.
Ребюффа возражает:
– Ты и Террай, вы можете тащить, а мы не можем!
– Вы ведь сверхлюди, – добавляет Ляшеналь, – а мы только жалкая посредственность.
Это ядовитое замечание как будто приносит ему облегчение, и движение возобновляется. «Сверхлюди» по очереди прокладывают путь. Мы совсем отупели, ноги подкашиваются, темп медленный и неровный, но все же метр за метром отвоевывается у вершины. Двигаемся как автоматы, взор прикован к пяткам идущего впереди. Поддаваться искушению и останавливаться ни в коем случае нельзя. Никаких компромиссов! Время от времени Террай для бодрости осыпает нас отборной бранью. Может быть, эта ругань не так уж необходима, но в глубине души каждый вынужден признать ее справедливость.
Сзади слышатся какие-то крики. Это может быть только Шац. Его маршрут здесь смыкается с нашим. Не нашел ли он «идеальный» путь? Во всяком случае, это превосходный предлог для длительной остановки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38