Знавшие этого человека считали его очень, очень старым, однако никто не знал, сколько ему в действительности лет. Только Гарет знал это, только ему старик позволил проникнуть в свою тайну.Голова старика, как и его лицо, казались сделанными из гладко отполированного мрамора — до того плотно кожа обтягивала череп. Живыми оставались лишь его светлые глаза. На голове не было ни волос, ни даже бровей. Если бы не глаза, ее вполне можно было посчитать головой мертвеца. Грязные одеяла были натянуты до подбородка; кровь уже не грела старика, и он постоянно мерз. Одеяла скрывали сплошь покрытое язвами тело. Большинство язв подсохли и покрылись коркой, ибо старик давно не произносил заклинаний. Но даже высохшие, язвы жгли и чесались. Это Гарет познал на собственном теле.Чувствуя, что умирающий старик мерзнет, Гарет сделал все возможное, чтобы его согреть. Из плаща он достал заостренную лучинку. Будь он обыкновенным магом, ему не удалось бы применить огненную магию, искусством которой владели дворфы. Но магия Пустоты давала способность подражать другим видам магии, если те предназначались для разрушения. Лучинка вспыхнула. Гарет швырнул ее в огонь, добавив магической силы. Дров в очаге не было; казалось, огонь питается камнями очага. Теперь пламя вспыхнуло ярче. Гарет навещал старика раз в три дня, постоянно вливая в огонь новые силы. То было одной из его обязанностей.Гарет спросил старика, ел ли он что-нибудь.— Нет, — ответил тот. — С какой стати мне это нужно? Ничего не ем, ничего не пью.Гарет начал было возражать, однако старик прервал его.— Мне этого не надо. Я не страдаю ни от голода, ни от жажды. Эта ночь, — старик пристально взглянул на Гарета, — эта ночь будет последней ночью в моей жизни. Я знаю. Нам надо еще многое успеть. Я рад, что ты пришел. Я боялся, вдруг ты не придешь. Тогда бы я все равно тебя дождался, но я рад, что ты избавил меня от этого. Я уйду вместе с неистовыми ветрами бури.— Какие будут ваши повеления, учитель? — спросил Гарет.— Книги по магии Пустоты. Ты их забрал? — Старик мельком оглядел свое жилище. — Не вижу их.— Да, я забрал книги. Они в надежном месте. Я снял комнату неподалеку отсюда. Книги находятся там.Гарет старался быть терпеливым. Он уже говорил старику о книгах, но, видно, тот никак не мог успокоиться.— Хорошо, — похвалил старик, беспрестанно дергая край покрывала. — Хорошо. Здесь осталась еще одна книга. Я тебе велел ее пока что оставить.— Да, учитель, — тихо ответил Гарет.— Сегодня, — выдохнул старик. — Сегодня я обучу тебя заклинанию.— Сегодня? — переспросил послушник.У него похолодели руки. Тело пробрала дрожь. Снаружи ветер сопел у двери и царапался в окна, словно зверь, пытавшийся проникнуть в дом.— Да, сегодня, — снова повторил старик. — Когда-нибудь, очутившись на смертном одре, ты передашь это заклинание своему ученику. Так передаются эти знания. Ты упражнялся?— Да, учитель.Гарет расстегнул камзол, поднял рубаху и показал свое тело, покрытое, словно ядовитыми цветами, свежими язвами.— И чего ты добился?— Успехов, учитель, — ответил Гарет. — Заклинание действовало, как и требовалось.— Что ж, хорошо. Хорошо. Правда, все это ты смог бы делать и с помощью других видов магии. Я говорю о той магии, которой тебя учат. Не так быстро и не так легко, но смог бы. Заклинание, которому я тебя научу сегодня, принадлежит только магии Пустоты. Мы уже говорили с тобой о нем. Этому заклинанию завидуют, его страшатся. Ты давно хотел узнать его.Гарет не ответил. Он стоял возле постели, сложив руки, и глядел в светлые глаза на окостеневшем лице старика.— Ты уже знаешь, как применишь это заклинание?— Да, учитель.— Я тоже когда-то знал, — пробормотал старик. — Но те люди так ничего и не достигли. Впрочем, у меня не было под рукой принца, который бы мне благоволил. Меня иной раз так и подмывает задержаться еще на этом свете и посмотреть, как ты станешь действовать. Иной раз. Только изредка. И знаешь, почему? Я больше не испытываю любопытства. А когда в тебе нет любопытства, зачем тянуть время? Ты справишься. Ты — одаренный. Самый талантливый из моих учеников. А если не справишься? — Старик пожал плечами, сдвинув нагромождение одеял. — Тогда это уже не будет меня волновать. — Он сделал слабый жест. — Запусти-ка руку мне под подушку.Гарет сделал, как ему велел старик. Рука скользнула под пуховую подушку. Голова умирающего была почти невесомой — Гарет не почувствовал никакой тяжести. Зато его пальцы ощутили холодную сталь.— Осторожнее, — предостерег старик. — Он острый. Нам ведь не нужны дурацкие жертвы, правда?Гарет осторожно нащупал рукоятку, ухватился за нее и извлек кинжал. Он разглядывал диковинную вещь при свете очага, бережно поворачивая кинжал. До сих пор хитрый старик говорил о кинжале уклончиво и никогда не показывал его Гарету. Гарет и не подозревал, что кинжал находится прямо здесь, в хижине старика. Он мысленно представлял, как ему придется разыскивать это ритуальное оружие. Гарет полагал, что старик укажет направление поисков. Послушник не смел и надеяться, что получит кинжал вот так просто.Кинжал был выкован в виде дракона. Чешуйчатый, заостренный хвост представлял собой лезвие. Эфесом служили распростертые крылья, а рукояткой — тело дракона и его голова. Самый конец рукоятки образовывала разинутая драконья пасть с острыми зубами. Старик неоднократно подчеркивал, что кинжал предназначен только для ритуалов, а не для обыкновенного убийства. И в самом деле: форма лезвия и рукоятка кинжала были слишком необычными и неудобными, вряд ли можно было использовать подобное оружие в сражении. Зубчатые края крыльев впивались в кожу руки Гарета; чешуйки на рукоятке были грубыми на ощупь. Судя по всему, старик бережно хранил и даже полировал кинжал — сталь при свете очага ярко сверкала.— Мой подарок тебе, — сказал старик.Даже сейчас, покидая этот мир, он смотрел на кинжал с тоской и вожделением.— Благодарю вас, учитель, — смиренно произнес Гарет.Сам он относился к кинжалу со смешанным чувством отвращения и предвкушения. Металл холодил руку, но постепенно стал согреваться.— Принеси книгу. Сядешь рядом, и я расскажу тебе, что знаю. Ты слышал, что королю Тамаросу боги даровали власть избирать Владык. В то время я служил в Храме, будучи, как и ты, Почтенным Магом. Конечно, я не был послушником. Я и тогда был довольно стар, но моложе, чем сейчас. Все думали, будто мне перевалило за девяносто. На самом деле с помощью магии Пустоты я проживал уже второй жизненный срок. Мне было около ста девяноста лет. Собратья считали меня простодушным и выжившим из ума. Да, я неплохо вошел в эту роль. Старческие немощи вызывали жалость. Со мной нянчились, и главное — я был совершенно свободен. Я мог пойти, куда заблагорассудится; я мог говорить и делать что угодно. Окружающие лишь качали головами, улыбались и говорили: «Да это всего-навсего Зобер. Безобидный старичок. Не обращайте на него внимания».— Люди делают те же ошибки по отношению к детям, — сказал Гарет.Ему вспомнилось собственное детство: та легкость, с какой он бродил по запретным уголкам дворца, и мягкие упреки, которые он получал от взрослых, если его там застигали.— Не перебивай, — недовольно оборвал его старик. Его дыхание стало частым и неглубоким. — У нас мало времени. Слушай дальше. Тамарос отправился в Храм. Я знал: король явился туда, дабы поговорить с богами. Я знал, о чем он намеревается просить богов — о даровании ему возможности избирать Владык, рыцарей добра, которые станут служить ему и Виннингэлю. Предварительно король тайно совещался с Высокочтимым Верховным Магом. Я сумел подслушать их беседу — магия Пустоты позволяла мне слышать сквозь стены. Появление Владык таило в себе определенный риск. И Высокочтимый Верховный Маг, и я — оба знали об этом. То, что боги даруют одной рукой, другой они отнимают. Чтобы что-то иметь, ты должен не иметь ничего. Чтобы появился свет, должна существовать тьма. Как говорят, «зуб за зуб». Боги даровали Тамаросу силу избирать Владык. И одновременно боги пустили в мир силу для уничтожения его Владык.— Десять Владык Добра. — Старик указал на кинжал. — И десять Владык Зла.— Небеса праведные! — в благоговейном страхе воскликнул Гарет, внимательно глядя на кинжал. — Я не представлял, что это... настолько могущественно!— Верховный Маг пытался предостеречь Тамароса, но король решил, что дело стоит такого риска. Добро, которое принесут в мир Владыки, считал он, явно перевесит возможное зло. И он продолжал общаться с богами. А я тем временем общался с Пустотой. Возможность уничтожения Владык появилась одновременно с дарованной Тамаросу возможностью их создавать. И мне было предоставлено решать, каким именно образом. Ох, и тяжкое это было время... Тамарос постился и молился. Я тоже постился, запершись у себя в келье. Я не позволял себе ни на что отвлекаться, будь то еда или питье. Я не осмеливался спать. Я вслушивался во тьму, в слова Тамароса по другую сторону тьмы. Я едва слышал эти слова, будто находясь на самом дне глубокой пропасти, а он будто витал высоко надо мной. Но я знал. Я знал, в какой момент он получил благословение. И в то же мгновение в мир вошло проклятье. Но откуда оно исходило? Я помню, как открыл глаза и внимательно оглядел свою келью. Я искал везде, где только мог: под койкой, среди пергаментов. В волнении мне даже пришла в голову безумная мысль разнести в щепки свой стол и искать это среди обломков. Я чувствовал магию Пустоты. Знаешь, бывает, ночью иной раз слышишь стук падающих капель, но не знаешь, откуда он исходит, и потому не можешь прекратить этот стук. Вроде обычный, негромкий стук, но после нескольких часов безостановочного повторения он превращается в молот, бьющий тебя по мозгам. Ты перестаешь спать. Все твои мысли устремляются лишь к одному: остановить этот звук. Я уже намеревался было отправиться в бесцельные поиски куда глаза глядят. Но неожиданно для себя я совладал с собой и успокоился. Я стал размышлять логически. И понял. Нечто, рожденное Пустотой, и искать следует в пределах Пустоты. Я вслушался в темноту — пусть она направит меня туда, куда надо. Попробуй догадаться, что я обнаружил?— Мне этого не угадать, учитель, — сказал Гарет.— Я обнаружил, что в Храме есть помещение, посвященное Пустоте!Старик торжествующе улыбался, наслаждаясь впечатлением, произведенным на юного ученика.— Не может быть! Неужели? Прямо в Храме? Но как...— Храм начал строиться очень давно, в те дни, когда магию Пустоты если и не любили, то во всяком случае почитали. И неудивительно, что в Храме оказалось помещение, посвященное Пустоте. Я нашел его и пометил, где оно находится. Все, что нужно, ты найдешь в этой книге. Я двинулся сквозь тьму. С каждым шагом во мне нарастало ощущение, что я приближаюсь к цели, звук падающих капель становился все громче. Я знал, что нахожусь на верном пути. Я двигался с большой осторожностью, поскольку ночью обязательно кто-то слоняется по Храму. Все мои чувства были настолько обострены и натянуты, что я, наверное, убил бы любого, кто помешал бы моим поискам. И я отыскал потайную келью. Я нашел алтарь Пустоты. Но внутри не оказалось того, что я искал! Я взвыл от досады, ничуть не боясь поднять на ноги всех обитателей Храма. Я подумал: Пустота играет со мной в прятки, водит меня по Храму, чтобы посмеяться надо мной. Но едва я положил руку на черный алтарь, как сразу же узнал то, что мне было нужно. Искомый предмет находился в самом центре Храма, равно как и Пустота располагается в центре четырех стихий.— Большой амфитеатр, — прошептал Гарет. — Между четырьмя алтарями....— Да. Туда-то я и направился. Я не знал, где именно это спрятано. Мне нужно было найти самый центр или подойти к нему как можно ближе. Передо мною находился алтарь Людей. От него я пошел в другой конец Храма, считая шаги. Утомительное занятие, должен тебе сказать. Так я дошел до алтаря Эльфов, стоявшего напротив. Оттуда я направился к алтарю Орков, расположенному под углом в сорок пять градусов к алтарю Людей. Потом я направился к алтарю Дворфов, считая каждый шаг. К своей радости, я обнаружил, что они располагаются на одинаковом расстоянии друг от друга. Я быстро сообразил, где должен находиться центр. Я пошел по диагонали, вслух считая шаги, чтобы волнение не захлестнуло меня. И в этот момент туда принесло девчонку-послушницу, пришедшую убрать нагар со свечей. «Кто здесь? — окликнула она. — А, это вы. Почтенный Маг Зобер. Как вы здесь очутились? Вам сейчас лучше было бы лежать у себя в теплой келье. Вы ведь дрожите от холода. Позвольте, я вас отведу...» «Нет, не смей! — крикнул я со злостью, немыслимой для добродушного слабоумного старичка. — Я останусь здесь! Я пришел сюда молиться!» Мысленно я повторял номер шага, на котором меня застигла эта чертова девчонка. Мне не хотелось все начинать сначала. Звук, который я назвал стуком падающих капель, гремел во мне, как барабаны орков, в которые они бьют, чтобы гребцы живее орудовали веслами. Наконец послушница убралась, и я продолжил поиски. Я дошел до самого центра зала. Барабанная дробь сделалась настолько сильной, что проникала внутрь моего черепа и грозила разнести мозги. Я стоял между двумя рядами каменных скамеек. Я глянул под ноги и увидел на полу вот этот самый кинжал. Он лежал так, словно кто-то его обронил. Подняв кинжал, я увидел под ним черный кружок, вделанный в пол. Кружок был совсем небольшим, диаметром меньше твоего указательного пальца, и внешне ничем не примечательным. Сколько людей наступали на него, не замечая! Да я и сам проходил здесь многократно и не видел его. Уже потом, разыгрывая все того же глупенького старикашку, я спросил о назначении этого кружка. Зачем он здесь? Для какой надобности? Мне ответили, что круглый черный камешек вделал в пол строитель храма для удобства расчетов и измерений. Другого ответа я от них и не ждал. Но мы-то с тобой знаем правду. Если в амфитеатре каждая раса может поклоняться своим богам, должно существовать и место поклонения Пустоте. Я поднес кинжал к губам, поцеловал его и преклонил колени в благодарственной молитве, опустившись на черный кружок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77