Как ваше высочество поступит со мною сейчас — решать вашему высочеству. Я мог бы заверить вас в своей верности и молчании, но если ваше высочество не доверяет мне, мои заверения бессмысленны. А если ваше высочество мне доверяет, заверения не требуются.На лице Дагнаруса блеснула улыбка.— Я доверяю тебе, Сильвит. Могу сказать, почему. Как помнишь, я знаю правду о том, что приключилось с первым господином Мабретоном. Мой отец не казнил бы убийцу, поскольку тот являлся иностранным подданным и все такое прочее. Но он, несомненно, надолго заточил бы его в темницу. Быть запертым в темном застенке, не видя неба, — более жестокой пытки для эльфа не существует. Думаю, виновный эльф предпочел бы смерть. Ты согласен, Сильвит?— Полностью согласен, ваше высочество, — с поклоном ответил Сильвит. — Ваше высочество прекрасно знает особенности нашего народа.— Так поспешай, — велел Дагнарус. — Иди и поговори со своим шпионом. Мы и так потеряли немало времени. * * * Экипировавшись надлежащим образом, Дагнарус пустился в путь. Сильвит добыл для него все необходимые сведения. У принца под шляпой лежала карта, показывавшая местонахождение дома и расположение помещений в нем. Дагнарус поехал один. Поначалу он думал взять с собою Сильвита; он не знал языка эльфов, и переводчик ему не помешал бы. Но, поразмыслив еще немного, принц решил, что Сильвиту лучше остаться во дворце и развеивать подозрения по поводу внезапного исчезновения принца.К счастью, все знали о страсти принца к охоте. Кто-то из охотников очень своевременно рассказал о диком кабане, наводящем ужас на жителей близлежащих деревень. Дагнарус объявил, что разыщет и убьет свирепого зверя. Он взял лук и стрелы. Пока для него седлали коня, принц беседовал с капитаном Арготом о различных способах охоты на кабанов. В частности, они обсуждали, куда лучше целиться: в глаз или в горло.Аргота удивило, что Дагнарус решил отправиться один. Принц признался, что находится в дрянном настроении; сказал, что хочет побыть в одиночестве и охотничьим азартом разогнать свою хандру. Аргот пожелал его высочеству удачи и вернулся к своим делам.Дагнарус покинул замок сразу же, едва сумерки погасили радуги на водопадах. Путь был недалеким; в те края вела хорошая дорога, которую поддерживали в надлежащем состоянии. По берегу реки стояло немало домов, принадлежавших знати и даже кое-кому из богатых купцов. Здесь их владельцы находили приют, когда летняя жара в городе становилась невыносимой. Дорогу заливал лунный свет. Дагнаруса нечасто посещали поэтические раздумья. Однако сейчас дорога казалась ему серебристой лентой, разворачивающейся перед ним. Лентой, которая вскоре, как он надеялся, свяжет его с любимой женщиной.Проскакав галопом два часа подряд, принц оказался вблизи дома Мабретонов. Найти путь к самому дому не составило труда. В лунном свете ему отчетливо были видны следы, оставленные процессией эльфов. Дагнарус видел и то, в каком месте эльфы свернули с главной дороги на боковую, ведущую к дому. Принц слез с коня и стал искать, где бы его привязать. Остаток пути он намеревался проделать пешком. Дагнарус оставил коня на полянке, где хватало травы и протекал ручей, а сам двинулся дальше. Прежде всего он еще раз сверился с картой, взглянув на расположение помещений в доме. Впрочем, принц мог бы обойтись и без этого — чертеж ее дома огненными линиями запечатлелся в его мозгу.Дагнарус тихо и осторожно пробирался по лесу. На плече у него висели лук и колчан со стрелами, в руке он держал нож. Он не ожидал натолкнуться в лесу на кого-либо из охраны. Сильвит узнал от слуги: когда в дом приезжали хозяева, стражники почти не наведывались в окрестный лес. И все же принц не хотел оказаться застигнутым врасплох.Его опасения были напрасными. Он дошел почти до самого дома, повстречав лишь разъяренного опоссума. Тот зашипел, оскалив зубы, затем скрылся в кустах. Дагнарус находился в приподнятом настроении: желание, а также трепет и волнения его отчаянного путешествия действовали опьяняюще. Интересно, как можно было бы расценить шипящего опоссума? Надо будет запомнить этот знак и в следующий раз, когда он отправится ловить рыбу, спросить у знакомых орков.Принц обосновался в тени дерева и стал наблюдать за домом, стоявшим на фоне лунного серебра бурной реки. Дом был красивым и просторным, выстроенным в принятом у эльфов стиле. Выбеленные стены, красная черепичная крыша. Дом окружал высокий деревянный частокол. В окнах, обращенных к принцу, не светилось ни огонька. Горели только факелы на столбах вдоль забора. Столбы стояли на одинаковом расстоянии друг от друга. Сквозь незапертые ворота взору Дагнаруса открывался густой сад с деревьями и цветами, служащий эльфам напоминанием об их родине. Пока он разглядывал дом и сад, к воротам в центре изгороди с разных сторон подошли двое караульных. Каждый из них, как понял принц, обошел пространство сада по периметру. Кроме этих двоих, больше стражников он не увидел. Значит, караульные не особо себя утруждали.По словам все того же слуги, за час караульные совершали обход только один раз, проверяя замки на боковых воротах. Все остальное время они проводили возле главных ворот, разговаривая и играя в кости.Дагнарус унял свое нетерпение, заставив себя прождать в течение всего времени обхода. Он хотел убедиться, не будет ли каких-нибудь изменений в поведении караула. Довольно скоро эльфы уселись на корточки, начертили ножом круг на земле и достали мешочки с игральными костями. Дагнарусу пришлось выжидать в течение нескольких конов игры, глядя, как серебряные монеты переходят из рук в руки, и слушая непонятную речь караульных. Где-то внутри двора прозвенел колокольчик. Эльфы лениво поднялись на ноги, потянулись и разошлись в разные стороны.Дагнарус дожидался возвращения караульных, отсчитывая про себя время. Он отметил, что каждый из них возвращался к главным воротам с противоположной стороны. Следовательно, они встречались друг с другом позади дома, и каждый замок проверялся дважды. Разумная предосторожность.Вернувшись, эльфы опять опустились на корточки и возобновили игру. Не успели караульные бросить кости в первый раз, как Дагнарус уже вскочил на ноги и скользнул в лес, чтобы подойти к дому с обратной стороны.Гладко обструганные и заостренные наверху, столбы изгороди были вдвое выше Дагнаруса. Но он был предупрежден об этом и потому прихватил с собой моток веревки. Сняв моток с пояса и завязав на конце скользящий узел, которому его научили оркские рыбаки, принц закинул веревку на частокол. После нескольких попыток петля затянулась на одном из столбов. Дагнарус натянул веревку, потом взобрался по ней на забор. Стараясь не потерять равновесие, он взглянул вниз. Со стороны сада вдоль изгороди тянулись высаженные в ряд густые и высокие кусты. Делать было нечего. Принц легко спрыгнул вниз и приземлился прямо в куст. Зашуршали листья, захрустели поломанные ветви. Такой шум наверняка услышат не то что в доме, а в самом Виннингэле!Принц застыл на месте. Он почти не дышал, ожидая, что сейчас кто-нибудь кликнет стражу. Слуга сообщил, что хозяйка часто гуляет по ночам в саду и тогда там находятся и ее служанки.Ни единого крика. Никто не прибежал на шум, чтобы узнать о его причине. Дагнарус выбрался из куста. Ветки цеплялись за плащ, под ногами шуршали листья. Веревка, словно змея, свисала с его плеча. Принц смотал веревку и спрятал под ветками. Стараясь держаться в тени и не попадать в пятна света, отбрасываемые факелами, Дагнарус двинулся через сад к дому.Он крался медленно, проверяя каждый шаг, огибая пруды и пробираясь между статуями. Сад был огромен. Факелы остались далеко позади. Все вокруг было залито лунным светом. Принц с каждой минутой все сильнее чувствовал, что теряет направление. С забора дом просматривался как на ладони. Сейчас же Дагнарус потерял его из виду. Принц не представлял, сколько он успел пройти и как вообще будет искать обратную дорогу к кусту, под которым спрятал веревку. Бесчисленные дорожки никуда не вели; они поворачивали то вправо, то влево, а иногда шли по кругу. Один раз принц попал в грот и дважды — в тупик, куда эльфы, скорее всего, забредали, чтобы полюбоваться на стоящее там дурацкое дерево.Слуга и не подумал рассказать, как пробраться через садовый лабиринт, а принц, не знакомый с садами эльфов, не подозревал о существовании подобной ловушки. Разгоряченный, обливающийся потом, весь в царапинах, принц едва не задыхался от пряного аромата ночных растений. Он окончательно пал духом. Дагнарусу казалось, что он обречен до конца дней бродить в этом забытом богами месте.Неожиданно он ступил одной ногой в пруд и только по чистой случайности не ударился головой о массивный колокол, свисавший с ветки дерева. Принц поднял глаза и... увидел госпожу Мабретон.Она стояла там, где не было никаких растений. Дагнарус увидел большой внутренний двор, имевший круглую форму. Двор был выложен каким-то магическим белым камнем, который светился под ногами госпожи Мабретон бледным призрачным светом, похожим на лунный. На ней была прозрачная шелковая одежда; ее длинные черные распущенные волосы ниспадали с плеч, доходя женщине до пояса. Луна сверху и камни снизу освещали ее обнаженное тело, видимое сквозь прозрачный шелк. На шее у нее висел кулон из бирюзы, его кулон. Принц понял: она любит его, и он одержит победу. Дагнарус задрожал — настолько безграничным было его желание.Прогулка госпожи Мабретон отнюдь не была безмятежной. Нет, она не бродила по саду, восхищаясь его красотой. Шаги ее были лихорадочными. Она крепко сжимала руки, словно находилась в глубоком отчаянии, и ни разу не оглянулась по сторонам. Она что-то бормотала на языке эльфов, но слов Дагнарус не понимал. Госпожа Мабретон была слишком захвачена своим состоянием, чтобы слышать шум, который он поднял, появившись в саду.Дагнарус стоял одной ногой в пруду. Кожаный сапог медленно наполнялся обжигающей холодом водой, но принц не замечал этого. Желание превратилось в столь сильную телесную боль, что, казалось, она вот-вот остановит сердце. Как завоевать эту женщину? Как показаться перед нею? Что она подумает о человеке, внезапно появившемся в ее саду? Она может посчитать его вором, или даже хуже, и закричать, призывая стражу.Дагнарус хотел было подобраться к ней сзади, прикрыть ей рот рукой и предупредить, чтобы молчала. Но столь грубое обхождение лишь вызовет в ней ненависть. Теперь, когда принц увидел госпожу Мабретон, он не мог заставить себя прикоснуться к ней без ее согласия. Он не хотел брать ее силой. Ему хотелось, чтобы и она изнемогала от любовного желания, оказавшись в его руках.Беспокойные шаги уводили госпожу Мабретон от него. Потом она повернулась и вновь пошла в его сторону.Дагнарус наконец опомнился и вышел на освещенный луной двор. Сапоги гулко ударяли по мерцающим белым камням. Она изумленно подняла голову, глядя на принца широко раскрытыми испуганными глазами.Дагнарус опустился перед ней на колени, раскинул руки и устремил на нее свой взор.— Я не причиню тебе вреда, Вэлура. Я пришел к тебе, движимый любовью, — сказал он. — Если хочешь, позови стражу, пусть они убьют меня на месте.Он не надеялся, что она поймет его, однако его жесты были вполне красноречивы.Госпожа Мабретон пристально глядела на него, прижав к груди руки. Ее дыхание участилось. Она не закричала и не позвала ни стражу, ни своих служанок. Она нетвердой походкой пошла к нему навстречу и протянула дрожащую руку.— Я сплю, — прошептала она на эльдерском диалекте. — Ты — не настоящий.Сердце Дагнаруса обуяла радость. Он вскочил и схватил ее руку. Она удивленно вскрикнула и отпрянула назад, пытаясь вырваться. Он не отпустил ее, удерживая в своей руке ее мягкие тонкие пальцы.— Нет, Вэлура. Я — настоящий. И моя любовь к тебе тоже настоящая. Столь же настоящая, как и твоя любовь ко мне.— Я не люблю тебя! — воскликнула она, отворачивая голову.— Ты говоришь правду? — спросил Дагнарус, и голос его шел из самого сердца.Принц отпустил ее руку.— Скажи мне, что ты меня не любишь. Посмотри на меня и произнеси эти слова. И тогда я уйду и никогда более не нарушу твой покой.Госпожа Мабретон стояла молча. Казалось, ее молчание длится с незапамятных времен. Принц терпеливо ждал — он, который еще ни разу в жизни не ждал никого. Но больше всего на свете он хотел сейчас дождаться ее ответа.Наконец она подняла голову. Даже при лунном свете нетрудно было заметить, что ее лицо побледнело, глаза были темными и мерцающими, словно зеркальная гладь прудов, а губы — настолько мертвенно-белыми, что они почти исчезли.— К своему стыду, я люблю тебя, Дагнарус, — сказала она, и по ее щеке покатилась слезинка.Вэлура повела его к своему ложу, которое находилось в изысканно убранном помещении, выходившем в круглый двор.— А как же стража? Слуги? — затаив дыхание, прошептал принц.— Слуг я отправила отдохнуть. Они не потревожат нас. Однако перед рассветом ты должен будешь уйти.Принц сбросил с себя одежду. Прежде чем предаться любви, она натерла обнаженное тело Дагнаруса тонко пахнущим маслом, следуя ритуалу эльфов. Это масло разжигало огонь желания, превращая его в неистовое пламя. Оно помогало любовной жажде вспыхивать несколько раз, вновь набирая силу после утоления.Когда они насытились любовью, принц лежал в ее объятиях, положив голову ей на грудь. Его руки путешествовали по ее телу, лаская кожу. Дагнарус хотел пробудить вновь не столько желание, сколько память об их любовном экстазе. Вэлура вздрагивала от его прикосновений. Ее пальцы скользили по его волосам. Она поцеловала принца в лоб и глаза.— Любимый мой, уже почти утро, — сказала она. — Скоро появятся служанки, чтобы меня одеть. Теперь ты должен уйти, и как можно быстрее.— Нет, — тихо возразил Дагнарус. — Я не уйду.— Что? — побледнела она. — Чего ты добиваешься? Моей смерти?— Я уйду, но лишь при одном условии. Ты сегодня же вернешься ко двору.— Нет! — покачала головой Вэлура.Она вздохнула, схватила его руки и стала целовать его пальцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77