Открыл дверцу и крикнул негромко:
- Эй! Рабинович!..
Вася с готовностью повернулся.
- Я слышал, что на израильской границе всех мужиков вместе с
паспортом заставляют болт предъявлять. Нет обрезания - поворачивай
обратно! Так что готовься, Васька! - заржал Арон и уехал.
Василий посмотрел ему во след, покачал головой:
- Ну, шлемазл, мать твою! Ну, что с тебя взять, выкрест?..

КАК ТЯЖЕЛЫЙ ФИЗИЧЕСКИЙ ТРУД ВЛИЯЕТ НА СЕМЕЙНУЮ ЖИЗНЬ
После ужина Клавка вышла из ванной в коротком соблазнительном
пеньюарчике. В коридоре перед зеркалом опрыскала себя духами, кокетливо
распушила волосы и только после этого открыла дверь в комнату:
- Зайчик! Я готова к употреблению!..
На диване-кровати глубоким и тяжелым сном спал разметавшийся,
измученный за день, Арон. Его могучий храп вздыбливал тонкие занавески на
окнах и заставлял позвякивать подвески на чешской люстре.
- Ты же обещал, зайчик... - растерянно проговорила Клавка. - Ведь
сколько уже дней...
Чудовищный храп Арона был ей ответом. Клавка опустилась на стул у
дверей и горько заплакала...
Точно в такой же квартире, но на другом конце города, Ривка в постели
хлопотала над бесчувственным от усталости Ваське.
- Ну, и что? И в чем трагедия? Ну, устал мой мальчик... Ну, не стоит
у маленького! Так он сейчас у всех плохо стоит. Даже у иностранцев. А вот
мой Васечка отдохнет - мы им всем покажем! Да? Лежи, лежи, котик, не
расстраивайся. Я тебе сама все сделаю в лучшем виде...

Снова шиномоятажная мастерская. Вечер.
Снова дырявые камеры, рваные покрышки, погнутые диски, очередь
клиентов с автомобилями...
Грохочет шикомонтажный станок, воет компрессор. Арон работает один -
мокрый, грязный, усталый.
В мастерскую заглянул председатель кооператива:
- Притормози, Иванов.
Арон остановил станок, выключил компрессор.
- А где Рабинович?
- На курсах по изучению языка. Мы же вас предупреждали, что Васька
работает здесь только до отъезда...
- А что если я его у тебя заберу и сделаю своим замом по производству
и экономике?
- Не надо. Он свое уже отсидел.
- Тьфу!.. председатель даже перекрестился. Типун тебе на язык и два
на жопу!
- Нет, серьезно, он не пойдет. Он за бугор намылился...
- Ладно... Бог в помощь, председатель усмехнулся, покачал головой и
удивленно сказал: "Василий Рабинович"... Странно звучит, да, Арон
Моисеевич?
Арон включил шиномонтажный станок, завел компрессор и прокричал
председателю сквозь шум и грохот:
- А то, что я "Иванов" это нормально?..
В подвале старого петербургского дома под трубами парового отопления
и электрическими кабелями, на колченогих стульях, за обшарпанными столами
сидели человек пятнадцать будущих эмигрантов и изучали "иврит".
Модно одетый молодой человек с еврейско-тореадорской косичкой мелом
писал на старенькой школьной доске древние слова...
Он что-то еще говорил вслух, но измочаленный работой Вася сквозь
сонную одурь видел только его двигающийся рот и ничего не слышал.
Иногда Ривка толкала его в бок локтем. Тогда Вася испуганно
оглядывался и таращил глаза на школьную доску. Все вокруг усердно
записывали премудрости языка предков. Каждый раз, когда преподаватель
поворачивался к аудитории, он встречал нахальные и зовущие глаза крупной и
яркой Ривки. Когда же Ривка медленно и плотоядно облизнула губы и закинула
ногу за ногу так, что ее роскошные ляжки открылись до самых трусиков, у
молодого преподавателя иврита исчез дар речи и встала дыбом косичка...

У Русского музея расфуфыренная Ривка говорила расфуфыренной Клавке:
- ...а к нему приехал друг из Стокгольма на своей тачке. Живет в
"Астории".
- В "Асторию" я не пойду! - перетрусила Клавка. - Там меня каждая
собака знает. Если бы в "Прибалтийскую"...
- Ну, правильно! А я в "Прибалтийской" инкогнито, да?! Повезем к тебе
или ко мне, - решительно сказала Ривка.
- Ой, Ривка!.. Подумать страшно! А вдруг...
- Сейчас двенадцать. Раньше восьми наши не вернутся. Уйма времени!
Посидим, выпьем, расслабимся...
Подкатил красивый автомобиль с иностранными номерами. Из него
выскочил учитель иврита со своей тореадорской косичкой, а из-за руля вылез
его иноземный приятель и восхищенно сказал:
- Какие потрясные вомен! Чтоб я так жил, мама мия!..

КАК СТАНОВЯТСЯ ХОЛОСТЯКАМИ
Распахнулась дверь шиномонтажной, и в мастерскую вошли председатель
кооператива и пожилой старший лейтенант милиции.
- Ребята, это наш новый участковый уполномоченный, - сказал
председатель. - Он с вами поговорить хочет.
- Значит, товарищи... Попрошу вас, товарищ Рабинович... - участковый
безошибочно обратился к Арону. - И вас, товарищ Иванов, - он посмотрел на
Василия. - Срочненько привезти мне ваши справки об освобождении из мест
заключения.
- Рабинович - это я, - сказал Василий.
- А я Иванов, - сказал Арон.
Участковый справился с недоумением и жестко проговорил:
- Тем более, граждане. Справочки мне ваши сегодня же до семнадцати
ноль-ноль.
- Ну, я свою привезу, а Васькина-то вам зачем? Он в гараже не
числится, мне помогает, пока ОВИР не даст разрешения на выезд.
- Рабинович у нас не числится!.. - радостно сказал председатель. - У
нас по штату вообще один шиномонтажник! Он, так сказать, по договоренности
с Ивановым, с Ароном Моисеевичем...
- Короче! - прервал его участковый. - Обе справки чтоб у меня были.
Кто из вас "Рабинович", а кто "Иванов" - мне без разницы. Я должен знать,
что происходит на моем участке. Социализм - это учет!

Когда у дома Василия они вылезли из своего жуткого "Москвича", там
уже стоял роскошный иностранный автомобиль.
- Какая тачка! - восхитился Арон.
- Поедешь с нами в Израиль, и у тебя будет такая же.
- А пошел ты!.. При таких бабках, что мы сейчас с тобой зарабатываем
- и здесь прожить можно. А там я пропаду.
Уже поднимаясь по лестнице, Василий говорил:
- Не пропадешь... В Советском Союзе живут двести восемьдесят
миллионов человек, а во всем мире - около пяти миллиардов. Значит, четыре
миллиарда семьсот двадцать миллионов как-то ведь обходятся без Советского
Союза? Не пропадают?
- Я здесь родился и вырос, упрямо сказал Арон.
- Там ты хоть гарантирован, что тебе никто не скажет "жидовская
морда"... - Вася открыл ключом свою дверь, из-за которой неслась громкая
музыка, и нежно улыбнулся: - Тоскует моя лапочка.
Они с Ароном вошли в квартиру и захлопнули за собой дверь.
Спустя мгновение музыка оборвалась, раздался чей-то сдавленный крик,
грохот... Было слышно, как разлетелось что-то стеклянное, какое-то
рычание, и мягкие удары, сопровождавшиеся треском чего-то ломающегося...
А потом с шумом распахнулась дверь и на лестничную площадку голыми
были выброшены учитель иврита со своим иноземным другом. Вслед им полетели
части их одежды.
На ходу натягивая штаны, они в ужасе бросились вниз по лестнице, и
уже через секунду было слышно, как взревел мощным двигателем замечательный
заграничный автомобиль, взвизгнул покрышками и умчался...
Вечером Арон привез Василия к себе. Еще из "Москвича" оба они
увидели, как от дома отъезжает грузовик, набитый мебелью, холодильником,
телевизором, торшером, гитарой и фикусом.
В широкой кабине рядом с шофером, с видом оскорбленной невинности,
сидели Клавка со вздутой губой и Ривка с подбитым глазом.
Вася и Арон переглянулись и стали разгружать "Москвич". На свет божий
появился потертый Васин чемоданчик, с которым он вышел еще из лагеря, две
стопки книг, увязанные бельевой веревкой, и один-единственный костюм на
"плечиках", в прозрачном пластиковом чехле.
На этом разгрузка и закончилась.
- "Была без радости любовь, разлука будет без печали..." -
продекламировал Арон и поволок Васины вещи в свою квартиру.

В полупустой квартире (Клавка умудрилась вывезти из нее все, что
возможно!) на кухне шла Большая Мужская Пьянка.
Две бутылки из-под водки были уже пустыми, одна наполовину
опорожненная и две целехонькие ждали своей очереди...
- Чего им не хватало?! Чего?! - негромко и отчаянно восклицал Вася. -
Вламывали мы, как папы Карлы!.. От полтинника до стольника каждый день в
дом волокли! По пятьдесят колес за смену. Причем, заметь, Арончик, мы же
были связаны двойными родственными узами...
- Чем?
- "Узами". Ну, связями!..
- Как это?
- Объясняю. Клавка была тебе кто? Жена?
- Жена.
- А мне сестра. Твоя Ривка была мне кто?
- Жена...
- А тебе сестра! Двойная повязка!!! Мало того!.. Ривка хочет за бугор
- нет вопросов! Клавочка хочет оставаться здесь, - да бога ради! Все! Все
для них!.. И на тебе! За что?! Почему?!
- Ну, бляди они, Вася! Бляди! А волка сколько не корми... Ты, кстати,
закусывай. Дай-ка, я тебе хлебца намажу...
- Погоди! Давай выпьем. Мы с тобой лагеря прошли... На одних нарах,
из одной миски баланду хлебали... Не обижайся, Арон, но твоя сестра Ривка
оказалась курвой. Не обижайся...
- И ты, Василий, не обижайся. Я тебя жутко уважаю!.. Я за тебя в зоне
мазу держал и на воле никогда не брошу. Но твоя сестра Клава тоже
порядочная сука! Извини.
- А я тебя, знаешь, как уважаю?! Но с сегодняшнего дня у меня нет
жены Ривки и сестры Клавки! Я от них отрекаюсь!!! У меня есть только ты,
Арончик, и больше мне ни хера не нужно!..
- Дай я тебя поцелую, прослезился Арон. - Век свободы не видать! И у
меня теперь нету никого - только ты, бесценный мой друг Вася, и забил я
болт на все на свете!.. Пьем стоя!
Оба с трудом поднялись из-за стола, выпили и немножко поплакали друг
у друга на плече.
- Все! - сказал Вася. - Все!.. Жизнь продолжается! Надо смотреть в
завтрашний день!
- Правильно! - закричал Арон. - Завтра же я приведу пару отличных
профурсеток и мы с тобой такое устроим!..
- Я имею в виду глобальный момент нашего существования.
- Давай выпьем, - Арон открыл четвертую бутылку.
- Наливай. Хорош!.. - Вася поднял стопку. Теперь, Арон, когда тебя
здесь больше ничего не удерживает, ты должен ехать со мной!
- Поехали, - с готовностью согласился Арон. - Шлепнем еще по стопарю
и, поехали! Только переодеться надо...
- Ты не понял меня, Арон. Мы должны вместе уехать в Израиль.
Арон выпил водку, неторопливо закусил и тяжело посмотрел на Василия:
- Мне сорок семь, Вася...
- А мне сорок четыре! - прокричал Вася. - Я что?
- Мне сорок семь, упрямо повторил Арон. - Но начинать все сначала без
языка, без крыши, без денег...
- Язык - дело наживное. Квартирой и небольшими деньгами обеспечивают
всех эмигрантов.
- Да, на кой мне хрен эти эмигрантские подачки?! Я всю жизнь вот
этими руками!.. И никому никогда обязан не был!
- Не ори. Мы с тобой оформим "статус беженцев"...
- Это еще что за хреновина?
- Ну, вроде мы пострадали от Советской власти. В тюрьме сидели...
- Васька! У тебя совесть есть?! Ты вспомни за что сидели. Я рыло трем
дуракам начистил, ты - в своем магазине стройматерьялов крутил как хотел.
Какие мы "беженцы"? Чего ты мелешь, страдалец?!
- Я все понял. Ты хочешь дождаться еврейского погрома!
- Еще посмотрим кто кого, - и Арон завязал узлом вилку.
- Тогда чего же? Гражданской войны? Так она уже идет! В Армении, в
Азербайджане! Узбеки турков режут, туркмены - русских, киргизы -
узбеков!.. Завтра президенты наших республик не поделят кусок пирога и мы
будем втянуты в кровавую мясорубку! Тебе обязательно находиться в гуще ИХ
событий, идиот?! А может быть, тебе нужен новый Афганистан?!
- Что ты! Что ты?! Васька! Опомнись! - испугался Арон.
- Сегодня страна дает тебе шанс сделать ей ручкой и свалить. А завтра
она перекроет границы и объявит, что во всем виноваты евреи, интеллигенты
и частные предприниматели... Как же можно не использовать этот шанс? Даже
без политики - просто так, из любопытства... Ты же дальше Сестрорецка в
своей жизни ничего не видел!
- Почему? - обиделся Арон. - Я в семьдесят девятом был в Кисловодске.
Мне от завода путевку давали...
- Тьфу ты, дубина стоеросовая! - сплюнул Василий. - Наливай, Арон
Моисеевич Иванов! Наливай, наливай! Я про тебя все понял! Ты просто хочешь
бросить меня!
- Я?! Я его хочу бросить! Это ты хочешь бросить меня здесь одного!!!
Тебе, видишь ли, ехать присралось, а ты подумал, на что там жить?! Если бы
прибыть туда сразу же упакованным, с бабками, я еще подумал бы! А ехать с
протянутой рукой - хрен тебе в задницу, чтоб штаны не падали! Я себя не в
дровах нашел!..
- Слава те, Господи! Раскололся!.. Приехать туда в поряде - есть сто
тысяч способов!.. - обрадовался Василий.
- Знаю я эти способы, уголовная твоя морда! Здесь достать валютку и
сесть по восемьдесят восьмой статье? Или на все наши трудовые бабки
накупить бриллианты, а потом перед таможней запихивать их себе в жопу?
Авось не заглянут! Да я лучше в сортире от стыда повешусь! Я же мужик,
едрена вошь!..
- Люди везут иконы, произведения искусств, уже робко предложил
Василий. - Мне говорили...
- Нассы и забудь! Это все контрабанда! А я уже свое отсидел и больше
сидеть не собираюсь. И тебе не дам сесть! Хватит!
- А если я найду совершенно законный и легальный способ прибыть туда
уже состоятельными людьми - поедешь со мной?
- Если без уголовщины, и если верняк - еду! Если нет - следите за
рукой! - и Арон, ударив левой ладонью о локтевой сгиб правой руки, показал
Василию здоровенный кулак. - Ну, чего смотришь? Наливай, Вася Рабинович!..
Наливай!

КАК УБЕРЕЧЬ СЕБЯ ОТ СОБЛАЗНОВ
И опять дырявые камеры, рваные покрышки, погнутые диски... Опять
грязь, пот, изнурительная работа, работа, работа... Через окно
шиноремонтной мастерской видны автомобили клиентов.
Подкатила черная "девятка" в спойлерах, наклейках, нашлепках,
примочках.
1 2 3 4