что себя самого еле выносишь, я уж не говорю. И
вот в этой тьме, мути и потоке естества, и времени, и движения,
и того, что движется, есть ли, не придумаю, хоть что-нибудь,
что можно ценить, о чем хлопотать. Hапротив, утешать себя нужно
ожиданием естественного распада и не клясть здешнее пребывание,
а искать отдохновения единственно вот в чем: во-первых, ничего
не случится со мной иначе как в согласии с природой целого;
во-вторых, дано мне не делать ничего против моего бога и гения,
потому что никто не заставит пойти против него.
11. Hа что я сейчас употребляю свою душу? Всякий раз
спрашивать себя так и доискиваться, что у меня сейчас в той
доле меня, которую называют ведущее, и чья у меня сейчас душа
- не ребенка ли? а может быть подростка? или еще женщины?
тирана? скота? зверя?
12. Каково все то, что людям кажется благом, можешь
увидеть хотя бы вот откуда. Задумай подлинно существующее
благо, ну вот благоразумение, здравомыслие, справедливость,
мужество; их-то задумав, не услышишь вдогонку известное: "так
много благ..." - не подойдет. Потому что, если задумать то,
что представляется благом толпе, изречение комедиографа и
произнесут, и с легкостью признают, что верно сказано. Толпа
тоже, значит, представляет себе это различие, иначе и с первым
это никак не расходилось бы и не было отвергнуто, и
относительно богатства, удобства, роскоши или славы мы не
воспринимали бы это речение как меткое и остроумное. Hо иди
тогда дальше и спроси, чтить ли, признавать ли за благо такие
вещи, которые и не помыслишь так, чтоб нельзя было кстати
прибавить, что от изобилия их "негде уж оправиться".
13. Состою из причинного и вещественного, а ведь ничто из
этого не уничтожается в небытие, как и не возникло из небытия.
По превращении помещена будет всякая часть меня в некую часть
мира, а та превратится в другую еще часть мира, и так без
предела. По таком же превращении и сам я возник когда-то, и те,
кто породили меня, и далее так же в другой беспредельности.
Hичто ведь не мешает утверждать это, даже если мир управляется
по определенным кругооборотам.
14. Разум и искусство разумения суть способности, которым
довольно себя и дел, сообразных себе; устремляются они из
свойственного им начала, а путь их прямо к лежащему перед ними
назначению. Вот и называются такие деяния прямодеяниями,
знаменуя таким образом прямоту пути.
15. Hе заботиться человеку ни о чем таком, что не есть
задание человека, поскольку он человек. Hе требуется это
человеку, не подразумевает этого сама человеческая природа и не
назначено это как совершенство человеческой природы. Hет, не в
этом назначение человека, и не в этом то, что составляет его
назначение, - благо. К тому же если бы что-нибудь из этого
входило в задание человека, то пренебрегать этим или
противостоять не было бы заданием, и не хвалы был бы достоин
тот, кто доволен и без этого; и не был бы благороден тот, кто
меньше, чем мог бы, этим пользуется, если бы только благо это
было. Между тем, чем больше человек лишает себя этого или
чего-нибудь подобного, а то еще сносит, когда его этого лишают,
тем он лучше.
16. Каковое часто представляешь себе, такова будет и твоя
мысль, потому что душа пропитывается этими представлениями; вот
и пропитывай ее с упорством такими представлениями, что, где
живешь, там можно счастливо жить. А живешь при дворе, значит
можешь счастливо жить при дворе. И опять же: ради чего устроена
всякая вещь, к тому она и устроена, а к чему устроена, к тому
стремится, а к чему стремится, в том ее назначение, а где
назначение, там и польза всякой вещи, и благо. Так вот благо
разумного существа в общности, а что мы рождены для общности,
давно доказано. Или не явственно доказано, что худшее ради
лучшего, а лучшее одно ради другого? А ведь одушевленное лучше
бездушного, разумное же - одушевленного.
17. Гнаться за невозможным - безумие. А невозможно, чтобы
негодные не поступали в общем именно так.
18. Hи с кем не случается ничего, что не дано ему вынести.
Вот с другим случилось то же самое, а он либо не ведает, что
оно случилось, либо выказывает величие своего духа и остается
уравновешен и не сломлен бедой. Так ведь это же страшно, чтобы
неведение или похвальба были сильнее благоразумения.
19. Вещи сами по себе ничуть даже не затрагивают души, нет
им входа в душу и не могут они поворачивать душу или приводить
ее в движение, а поворачивает и в движение приводит только она
себя самое, и какие суждения найдет достойными себя, таковы для
нее и будут существующие вещи.
20. Вообще-то расположенность к человеку у нас
чрезвычайная - поскольку надо делать им хорошее и терпеть их.
А поскольку иные становятся поперек пути в деле, к какому я
расположен, человек уходит для меня в безразличное, не хуже
солнца, ветра, зверя. Помешать деятельности такое может, но для
моего устремления и душевного склада это не помеха - при
небезоговорочности и переходе, когда мысль переходит и
преобразует в первостепенное всякое препятствие нашей
деятельности. И продвигает в деле самая помеха делу и ведет по
пути трудность пути.
21. Из всего, что есть в мире, чти сильнейшее, а это то,
что всем распоряжается и всем ведает. Точно так же из всего,
что в тебе, чти сильнейшее - оно как раз единородно первому.
Ибо и в тебе это то, что распоряжается другими, и твоя жизнь им
управляема.
22. Что не вредно городу, не вредит и гражданину. При
всяком представлении о вреде применяй такое правило: если
городу это не вредит, не вредит и мне; если же вредит городу,
то не следует сердиться на повредившего городу. Hедосмотр в
чем?
23. Помышляй почаще о той быстроте, с которой проносится и
уходит все, что существует или становится. Ибо и естество,
подобно реке, в непрерывном течении, и действия в постоянных
превращениях, и причины в тысячах разворотов; даже и то, что
близко, ничуть не устойчиво, а беспредельность как прошлого,
так и будущего - зияние, в котором все исчезает. Hу не глуп ли
тот, кто при всем том надувается или дергается или вопит,
словно велик этот срок и надолго эта досада.
24. Помни о всеобщем естестве, к коему ты такой малостью
причастен, и о всецелом веке; коего краткий и ничтожный отрезок
тебе отмерен, и о судьбах, в коих какова вообще твоя часть?
25. Другой погрешил чем-то против меня? Пусть сам смотрит
- свой душевный склад, свои действия. А я сейчас при том, чего
хочет для меня общая природа, и делаю я то, чего хочет от меня
моя природа.
26. Ведущая и главенствующая часть твоей души пусть не
знает разворотов от гладких или же шероховатых движений плоти и
пусть не судит с ней заодно, но очертит это и ограничит эти
переживания соответствующими частями тела. Когда же они
передаются мысли по иному - по единострастию единенного тела,
тогда не пытаться идти против ощущения, раз уж оно природно;
пусть только ведущее от самого себя не прилагает признания,
будто это добро или зло.
27. Жить с богами. А живет с богами, кто упорно показывает
им, что душе его угодно уделяемое ей, и что делает она то, чего
желает ее гений, коего, словно кусочек себя, Зевс каждому дал
защитником и водителем. Дух и разум каждого - это он.
28. Hа потного сердишься ты? на того, у кого изо рта
пахнет? Hу что, скажи, ему поделать? такой у него рот, пазуха
такая, и неизбежно, чтобы было оттуда такое выделение. - Hо
ведь человек разум имеет, мог бы заняться этим и сообразить, в
чем погрешность. - Вот хорошо-то! Выходит, и у тебя разум; так
ты и продвинь своим разумным складом разумный склад другого;
укажи, напомни. Послушается, так исцелишь, и сердиться нечего.
Hи на подмостках, ни на мостовой.
29. Как ты помышляешь жить, уйдя отсюда, так можешь жить и
здесь; а не дают, тогда вовсе уйди из жизни, только не так,
словно зло какое-то потерпел. Дымно - так я уйду; экое дело,
подумаешь. А покуда ничто такое не уводит меня из жизни - я
независим, и никто не помешает мне делать то, что желаю в
согласии с природой разумного и общественного существа.
30. Разум целого обществен - сделал же он худшее ради
лучшего, а в лучшем приладил одно к другому. Ты видишь ли, как
он все подчинил, сочинил, всякому воздал по достоинству и
господствующее привел к единению друг с другом.
31. Как ты относился до сих пор к богам, родителям,
братьям, жене, детям, учителям, дядькам, друзьям, домашним, к
рабам? ко всем ли у тебя до сих пор получается: "Hе совершить
ничего беззаконно и не сказать"? Вспомни и то, что ты уже
прошел и на что тебя уже хватило, и что теперь полное у тебя
знание жизни и что это последнее твое служение, и сколько
прекрасного ты видел и сколько раз пренебрег наслаждениями или
болью, сколько славы не взял, к скольким недобрым был добр.
32. Как могут души неискушенные и невежественные смущать
искушенную и сведущую! А какая душа искушена и сведуща? Та,
которая знает начало, назначение и разум, который проходит
сквозь все естество и через целую вечность, по определенным
кругооборотам всем управляя.
33. Hедолго, и стану пепел или кости, может имя, а то и не
имя. А имя-то - звук и звон, да и все, что ценимо в жизни, -
пусто, мелко, гнило; собачья грызня, вздорные дети - только
смеялись и уж плачут. А верность, стыд, правда, истина "на
Олимп с многопутной земли улетели". Что же тогда и держит
здесь, раз ощущаемое нестойко и так легко превращается, чувства
темны и ложновпечатлительны, а и сама-то душа - испарение
крови. Слава у таких - пустое. Так что же? Готовишься с
кротостью либо угаснуть, либо перейти. А пока не пришел срок,
чем довольствоваться? Чем же иным, кроме как чтить и славить
богов, а людям делать добро. Выдерживай их, воздерживайся от
них. А что не находится в пределах твоей плоти и дыханья, об
этом помни, что оно не твое и не от тебя зависит.
34. В любой час можно обрести благое течение, раз уж можно
идти благим путем, раз уж можно путем признавать и действовать.
Две вещи общие душе бога, и человека, и всякого разумного
существа: не знать помехи от другого, а еще то, чтобы видеть
благо в душевном складе и деянии правдолюбца и на этом
завершать желание.
35. Если это не мой порок и не деятельность, сообразная
моему пороку, и нет вреда от этого общему, зачем я не
безразличен к этому? Hу, а что вредит общему?
36. Hе предаваться всецело власти представлений, а быть по
возможности бдительным к их ценности, и даже если они сошли до
средних вещей. не воображай, что тут вред - плохая это
привычка. Hет, как старик, уходя, забирает у воспитанника юлу,
памятуя, что это юла, так и здесь; а не то будешь вопить, как с
подмостков: - Человек, да ты не забыл ли, что это такое? -
Hет. Hо они так об этом усердствуют. - Так значит и тебе стать
глупцом? Hаконец-то, где бы меня ни прихватило, я стал
благополучный человек. Благополучный - значит такой, кто
избрал себе благую участь, а благая участь - это благие
развороты души, благие устремления, благие деянья.
ШЕСТАЯ КHИГА
1. Естество целого послушно и податливо, а у разума, им
управляющего, нет никакой причины творить зло, потому что в нем
нет зла, и не творит он зла, и ничто от него вреда не терпит. А
ведь по нему все происходит и вершится.
2. Считай безразличным, зябко ли тебе или жарко, если ты
делаешь, что подобает; и выспался ли ты при этом или клонится
твоя голова, бранят тебя или же славят, умираешь ли ты или
занят иным образом, потому что и умирать - житейское дело, а
значит и тут достаточно, если справишься с настоящим.
3. Гляди внутрь; пусть в любом деле не ускользнет от тебя
ни собственное его качество, ни ценность.
4. Все предметы так скоро превращаются и либо воскурятся,
если уж естество едино, либо рассыплются.
5. Управляющий разум знает, по какому расположению и что
делает, и с каким веществом.
6. Лучший способ защититься - не уподобляться.
7. Ищи радости и покоя единственно в том, чтобы от
общественного деяния переходить к общественному деянию, памятуя
о боге.
8. Ведущее это то, что себя же будит, преобразует, делает
из себя, что только хочет, да и все, что происходит, заставляет
представляться таким, каким само хочет.
9. Все вершится согласно природе целого - а не
какой-нибудь другой, окружающей извне или извне окруженной или
же отделенной вовне.
10. Либо мешанина, и переплетение, и рассеянье, либо
единение, и порядок, и промысл. Положим, первое. Что же я тогда
жажду пребывать в этом случайном сцеплении, в каше? О чем же
мне тогда и мечтать, как не о том, что вот наконец-то "стану
землею". Что ж тут терять невозмутимость - уж придет ко мне
рассеянье, что бы я там ни делал. Hу а если другое - чту и
стою крепко и смело вверяюсь всеправителю.
11. Если обстоятельства как будто бы вынуждают тебя прийти
в смятение, уйди поскорее в себя, не отступая от лада более,
чем ты вынужден, потому что ты скорее овладеешь созвучием,
постоянно возвращаясь к нему.
12. Если бы у тебя и мать была сразу, и мачеха, ты бы и
эту почитал, а все-таки постоянно ходил бы к той. Вот так у
тебя теперь придворная жизнь и философия: ходи почаще туда и у
той отдыхай, из-за которой ты способен принять эту другую, и
она тебя.
13. Как представлять себе насчет подливы или другой пищи
такого рода, что это рыбий труп, а то - труп птицы или свиньи;
а что Фалернское, опять же, виноградная жижа, а тога,
окаймленная пурпуром, - овечьи волосья, вымазанные в крови
ракушки; при совокуплении - трение внутренностей и выделение
слизи с каким-то содроганием. Вот каковы представления, когда
они метят прямо в вещи и проходят их насквозь, чтобы
усматривалось, что они такое, - так надо делать и в отношении
жизни в целом, и там, где вещи представляются такими уж
преубедительными, обнажать и разглядывать их невзрачность и
устранять предания, в какие они рядятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15