Оба не говорили ни слова. Они сели на великолепных мустангов и вскоре исчезли из виду.Паблито неохотно вернулся к своему подопечному, ему явно не нравилось его поручение, однако, поскольку вакеро был по своему честен и среди многочисленных достоинств, которыми он гордился превыше всего, было умение держать слово, ему даже на минуту не могла прийти в голову мысль о том, чтобы нарушить данное обещание.— Как он? — тихо спросил он у Карлочо.— Ему гораздо лучше, — ответил тот. — Удивительно, как на него подействовало кровопускание. Он уже два раза открывал глаза и даже пытался заговорить.— Гм! Стало быть, нам нечего терять времени. Завяжите ему глаза и свяжите руки, потому что он наверняка будет пытаться сорвать повязку. Сделайте это как можно более деликатно, поскольку это нужно всего лишь для подстраховки. Вы меня поняли?— Да!— Поторопитесь! Вы должны управиться за десять минут, а через пятнадцать мы выезжаем.К дону Фернандо действительно вернулись силы, потому что его раны, как сказал Тигровая Кошка, были неопасны. Причиной обморока была большая потеря крови.Мало-помалу он окончательно пришел в себя и сразу же понял, в чьих руках оказался. И хотя был еще слишком слаб, к нему вернулось присутствие духа. По зрелому размышлению он пришел к выводу, что должен действовать осторожно, а главное — не возбуждать подозрений на счет своего самочувствия, так как эти люди недолго думая прикончат его ради собственной безопасности.Когда Карлочо, по приказанию Паблито, завязал ему глаза и руки, он притворился, будто снова потерял сознание и не оказывал ни малейшего сопротивления. По тому, как с ним осторожно обращались, он понял, что жизнь его пока в безопасности.— Теперь что делать? — спросил Карлочо.— Возьмите его втроем и осторожно перенесите в лодку, которая стоит в нескольких шагах отсюда. Особенно осторожно укладывайте его в лодку, — говорил Паблито. — При малейшей неловкости я прострелю вам голову.— Карай! — невольно воскликнул вакеро, с удивлением глядя на Паблито.— Если вы такие глупцы и не прикончили его в свое время, тем хуже для вас, вот теперь и нянчитесь с ним. Это научит вас впредь не проявлять излишней вежливости, а точнее сказать, неловкости в засаде.Карлочо был удивлен этой внезапной вспышкой гнева и почел за лучшее послушно повиноваться.Дон Фернандо и трое вакеро, в том числе и Паблито, поплыли на лодке, в то время как другие зашагали вдоль берега, ведя лошадей своих товарищей.Три часа спустя пленник был доставлен в президио и водворен в дом, издавна нанимаемый Тигровой Кошкой под чужим именем, но всего этого дон Фернандо, естественно, не знал.Здесь ему сняли повязку с глаз, освободили руки. Однако при нем неотступно находился человек в маске, бдительно его охранявший.Дон Фернандо, утомленный треволнениями этого дня, доверился судьбе. Он окинул помещение, где находился, рассеянным, но при этом проницательным взглядом и, успокоившись, заснул глубоким сном, длившимся несколько часов и возвратившим его сознанию прежнюю ясность.Молчаливые люди в масках, состоявшие при нем, были предупредительны и выполняли все его желания, вплоть до прихотей. Положение дона Фернандо было вполне сносным и даже не лишено приятности. Через два дня ему стало совершенно ясно, что лишать его жизни в их планы не входило, более того, они старательно врачевали его раны, так что в конце концов он покорился своей участи в ожидании лучших времен.На третий день своего плена дон Фернандо чувствовал себя уже вполне сносно, поэтому попробовал встать с постели, дабы испытать свои физические возможности на случай побега, а заодно и попытаться выяснить, где он находится.Было утро. Яркие лучи солнца исчертили затейливым узором пол спальни, служившей ему тюрьмою.Он почувствовал прилив бодрости и попробовал сделать несколько шагов под неусыпным оком его сторожа.Вдруг послышался грохот пушек, от которого задребезжали стекла в окнах.— Это что такое? — спросил дон Фернандо. Его надзиратель молча пожал плечами. Пушечной пальбе вторил сухой звук ружейных выстрелов. Не оставалось сомнений, что где-то совсем рядом идет ожесточенное сражение.Надзиратель бесстрастно затворил окна. Дон Фернандо подошел к нему. С минуту они смотрели друг на друга. Дон Фернандо уже не раз пытался заговаривать с этим телохранителем, твердокаменным молчуном, но не мог добиться от него ни слова. Сейчас он секунду колебался, а потом предпринял новую попытку.— Друг, — сказал он кротким голосом, — что там происходит?Тот, как всегда, молчал.— Ответьте же, ради Бога, — взмолился дон Фернандо. — Я спрашиваю вас о сущей безделице, вы не нарушите отданных вам приказаний, если ответите на этот вопрос.В эту минуту послышались приближающиеся к дому торопливые шаги и какие-то непонятные крики.Караульный, или надзиратель, выхватил из ножен кинжал, пистолет из-за пояса и направился к двери, но она вдруг отворилась и на пороге появился человек с лицом, перекошенным от страха.— Торопитесь, торопитесь! — вскричал он — Мы погибли!Караульный подал знак дону Фернандо, чтобы тот отошел и решительно преградил вход в комнату. И в ту же минуту, словно из-под земли выросли четыре человека в масках, вооруженные с ног до головы.— Назад! — крикнул караульный. — Сюда никто не имеет права входить, если не знает пароля.— Вот он! — сказал один из незнакомцев и выстреломиз пистолета прострелил ему череп.Караульный дико взревел и упал замертво. Четыре незнакомца крепко связали незадолго до этогопришедшего человека, который, забившись за угол, дрожалот страха, и устремились к ничего не понимавшему донуФернандо.— Вы свободны, кабальеро, — сказал ему один из них, — пойдемте. Вам необходимо как можно скорее покинуть этот дом.— Прежде скажите, кто вы, выдающие себя за моих избавителей?— Мы не можем объяснить этого здесь. Пойдемте, нам надо спешить, — ответил все тот же незнакомец.— Я не пойду, прежде чем не узнаю, кто вы. Незнакомец сделал нетерпеливый жест и, наклонившись к его уху, сказал:— Безумец! Разве вы не хотите видеть донну Гермосу?— Я следую за вами, — сказал дон Фернандо.— Послушайте, — продолжал незнакомец, — возьмите эти пистолеты и шпагу. Не исключено, что нам придется драться.— О! — радостно воскликнул дон Фернандо. — Теперь я верю, что вы действительно явились меня спасти. Я готов последовать за вами, — и он схватил оружие.Выйдя из дома, дон Фернандо не мог скрыть удивления.— Как? Неужели я в президио Сан-Лукар?— А вы не знали? — спросил незнакомец.— Как же я мог это узнать? Меня везли сюда с завязанными глазами.Несколько оседланных лошадей стояли наготове.— Вы можете держаться в седле? — спросил незнакомец.— Надеюсь, что могу.— Надо во что бы то ни стало. Иного выхода нет.— Тогда поехали.Когда они выезжали на улицу, им навстречу мчалась кавалькада из двенадцати всадников.— Вот и неприятель, — шепнул незнакомец. — Будем драться! Либо мы победим, либо умрем.Все пятеро выстроились плотно в ряд и помчались за незнакомцем, стреляя из пистолетов в упор и рубя саблями направо и налево.— Мой пленник убежал! — бешено вопил Паблито. Это он возглавлял кавалькаду.Рванув лошадь в сторону, он устремился на дона Фернандо. Тот, не замедляя скачки, выстрелил из пистолета и, лошадь вакеро, пораженная пулей в голову, рухнула наземь, увлекая за собой своего всадника. Паблито с трудом приподнялся, но пятеро храбрецов уже исчезли из виду.— О, я их отыщу! — в отчаянии повторил он. Между тем пятеро смельчаков уже достигли реки, где их ждала лодка.— Здесь мы расстанемся, — сказал незнакомец дону Фернандо, срывая с себя маску.— Эстебан! — радостно вскричал дон Фернандо.— Я собственной персоной, друг мой. Эта лодка доставит вас на асиенду дель-Кормио. Отправляйтесь немедленно, — добавил он, подавая ему бумажку, сложенную вчетверо. — Прочтите это внимательно, может быть, вы тоже можете нам помочь.— О! Будьте спокойны, я должен отомстить.— Прощайте, или лучше сказать, до свидания, друг.— Благодарю! Увижу ли я донну Гермосу?— Мне запрещено говорить вам об этом!— Еще один вопрос. Вы знаете, кто взял меня в плен?— Да, Тигровая Кошка и дон Торрибио Квирога.— Вот как! Я этого не забуду! Еще раз благодарю, Эстебан!Он сел в лодку, и они быстро заскользили по воде, канув в непроницаемую темень ночи.Три человека, оставшиеся на берегу, тревожно следили за удаляющейся лодкой. Эти три человека были: Дон Эстебан Диас, донна Гермоса и донна Мануэла. Х. Лагерь краснокожих Благодаря трогательной заботе матери, дона Педро и его дочери здоровье скоро вернулось к дону Эстебану.Он сразу же рассказал асиендеру, какой у него состоялся разговор с доном Торрибио, в руки которого попал дон Фернандо.Дон Торрибио так низко пал в глазах дона Педро и его дочери, что они о нем даже слышать не желали.Едва оправившись от ран, дон Эстебан принялся разузнавать о своем друге. Счастливый случай свел его с Сапатой. Вакеро находился в благоприятном для беседы расположении духа и готов был сообщить все сведения, которые от него только потребуют, потому что в это самое утро он в пух и прах проигрался. С помощью нескольких унций, весьма кстати предложенных, дон Эстебан сумел заполучить подробные сведения о том, что происходит с доном Фернандо, а главное — куда его упрятали.Как только дон Эстебан получил интересующие его сведения, он поспешил в асиенду.Донна Гермоса была существом необыкновенным: решительным и энергичным. Она решила во что бы то ни стало освободить дона Фернандо, которого горячо полюбила. Скрывая свое нетерпение, дабы не тревожить отца, она выразила желание провести два дня в асиенде Лас-Нориас. Дон Педро охотно согласился, при условии, что она возьмет с собой многочисленную свиту пеонов, надежных и хорошо вооруженных.Вместо асиенды молодая девушка отправилась в президио и сумела пробраться туда, не будучи замеченной индейцами. В президио она отыскала дона Эстебана и сообщила ему о своем намерении. Дон Эстебан немало удивился, выслушав план задуманной ею операции, в которой должна была участвовать не только она, но и мать дона Эстебана. Все его попытки отговорить ее были тщетны, и волей-неволей ему пришлось согласиться.Когда лодка с доном Фернандо исчезла из вида, дон Эстебан обратился к донне Гермосе.— Теперь, сеньорита, что вы собираетесь делать?— Теперь, — решительно заявила она, — я хочу проникнуть в лагерь апачей и увидеться с доном Торрибио. Дон Эстебан содрогнулся от ужаса.— Вас ждут там бесчестье и смерть!— Нет, — возразила она все так же решительно, — меня ждет там возможность отмщения.— Вы этою хотите?— Требую.— Ну что ж, — сказал он, — я буду вам повиноваться. Ступайте оденьтесь, и я сам провожу вас в лагерь индейцев.Они молча направились в дом дона Педро по пустынным улицам. Леденящая душу тишина нависла над городом в отсветах все еще продолжавшихся пожаров в старом президио, где среди пепелищ кое-где виднелись силуэты индейцев.Подъехав к дому, дон Эстебан придержал лошадь и заговорил, обращаясь к донне Гермосе.— Подумайте о том, что вы собираетесь предпринять, сеньорита. Какой смысл в мести, когда тот, за которою вы намерены мстить, теперь в безопасности?— Да, но его собирались убить. То, что не удалось в первый раз, может удастся во второй. Дон Торрибио пытался нанести мне жестокий удар. Мое решение непоколебимо. Он изведает месть женщины.— Ничто не способно поколебать вашу решимость?— Ничто, — сказала она твердым голосом.— Ступайте же, готовьтесь, сеньорита! Я жду вас здесь. Обе женщины вошли в дом, между тем как дон Эстебан задумчиво опустился на ступени крыльца.Он ждал не долго. Вскоре появились женщины. Обе в апачских костюмах. Разрисовав лицо, они сделались совершенно неузнаваемыми. Эстебан не мог удержаться от восторженного возгласа.— О! Вы истинные индианки!— А вы думали, что только дон Торрибио способен перевоплощаться?— Женщин в этом смысле никто превзойти не способен, — сказал дон Эстебан, качая головой — Что далее от меня требуется?— Немногое, — ответила донна Гермоса, — чтобы вы проводили нас до первой индейской линии.— А потом?— Потом мы будем действовать по нашему усмотрению.— Неужели вы намерены остаться одни среди индейцев?— Конечно!— Матушка! — печально проговорил дон Эстебан. — Неужели вы хотите попасть в руки варваров?— Успокойся, сын мой, — сказала донна Мануэла, улыбаясь, — мне не грозит никакая опасность.— Однако…— Эстебан! — резко перебила донна Гермоса. — Я отвечаю за вашу мать.Дон Эстебан уныло потупил голову— Ну да хранит вас Бог!— Пойдемте, — сказала донна Гермоса, старательно закутываясь в плащ.Дон Эстебан шел впереди. И тут и там виднелись затухающие костры, вокруг которых спали защитники президио.Какая-то зловещая печаль тяготела над городом, погруженным в тишину, лишь изредка нарушаемую криками коршунов, уруби и соколов, оспаривающих друг у друга добычу — трупы павших в последней битве.Все трое уверенно шагали среди развалин, то и дело натыкаясь на усыпавшие землю трупы, нарушая кровавые пиршества хищных птиц.Они прошли практически из конца в конец весь город и достигли земляной насыпи на подступах к лагерю индейцев, который нетрудно было опознать по многочисленным кострам, а также громкой речи и пению. Часовые, обменявшись несколькими словами с доном Эстебаном, пропустили всех троих в лагерь. Сделав несколько шагов, дон Эстебан остановился. Его спутницы последовали его примеру.— Донна Гермоса, — сказал дон Эстебан прерывающимся от волнения голосом. — Вот перед вами лагерь индейцев. Мое дальнейшее присутствие может повредить вам. Лучше мне сейчас удалиться.— Благодарю и до свидания, Эстебан, — сказала молодая девушка, протягивая ему руку.Дон Эстебан, удерживая ее в своих, проникновенным голосом сказал— Сеньорита, позвольте еще сказать вам.— Говорите, друг мой.— Заклинаю вас всем, что вам дорого в этой жизни, откажитесь от вашего опасного намерения, пока еще не поздно. Вернитесь в асиенду дель-Кормильо. Вы не можете себе представить, какая вам грозит опасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22