После инструктажа обоих своих боссов Каверин всерьез опасался, что от неожиданности. Стрелок может в него пальнуть.
— Ку-ку! — выкрикнул он еще для верности и только после этого осторожно заглянул вовнутрь.
В торце длинного и узкого бетонного пенала висели две зеленые поясные мишени, а напротив них, возле стола с разложенным на нем оружием, стоял невысокий бритоголовый крепыш с пистолетом в руках.
Вопреки его опасениям Стрелок отреагировал на его появление довольно мирно — поднял руку в знак приветствия и тут же повернулся к столу с оружием.
— День добрый… — улыбнулся, приблизившись к нему, Каверин.
— Привет, — едва повернув к нему голову, буркнул Стрелок.
— Можно? — Володя показал на лежавший на столе бинокль.
— Бери, конечно, — кивнул бритой головой Стрелок, нацепил наушники и, взяв со стола «Стечкина», развернулся к мишени.
Снова загремели выстрелы. Каверин следил за мишенью в бинокль — все до единой пули ложились точно в лоб человеческого силуэта.
— Н-да… Прилично стреляешь.
Володя достал из кармана пухлый конверт и фотографию. Он положил на стол фото изображением вниз, на него — конверт и придавил бумаги биноклем.
— Работа такая… — Стрелок покосился на стол. — Принес?
— Угу… «Гюрза»? — Каверин ткнул пальцем в массивный пистолет необычной формы.
— Да, хорошая машина, — несколько оживился Стрелок. — Когда с двух рук стреляешь, «Гюрза» бьет по нервам, а «Стечкин» работает по цели.
— Это как? — не понял Каверин.
— Сейчас покажу.
Киллер взял в руки по пистолету и, скрестив их, принялся палить по мишени сразу из обоих. При этом он постоянно двигался, перебегая из стороны в сторону. Теперь новые дырки появлялись не только на лбу, но и по всей площади мишени. Расстреляв оба магазина, Стрелок положил пистолеты на стол и потянулся к конверту и фотографии под ним.
Пока только Каверин знал, кто на этом фото, кому уготовано предстать перед высшим судом уже сегодня. И хотя он не испытывал к этому человеку ни малейшей симпатии, особой радости от его скорой смерти он не испытывал. Пожалуй, он предпочел бы даже, чтобы на фото был другой…
Мельком заглянув в конверт, Стрелок перевернул фотографию и удивленно приподнял брови. Теперь и он узнал человека, под чьей жизнью ему предстояло подвести черту.
— Где, когда? — спросил после паузы он.
— Сегодня в шесть вечера, на гребном канале в Крылатском… Знаешь?
— Знаю, знаю, как не знать… — задумчиво покивал Стрелок и вполголоса добавил: — Вот, значит, как…
XV
Операция и в самом деле оказалась несложной, времени заняла немного и закончилась, по заверениям врачей, вполне успешно. Убедившись, что с Ваней все в порядке, Оля направилась к кабинету педиатра.
— Войдите, — услышала она, постучав в дверь.
Оля, в белом халате на плечах, шагнула в кабинет. Строгая докторша мыла руки над фаянсовым умывальником.
— Можно? — робко улыбаясь, Оля подошла к ней. — Светлана Валентиновна, я хотела бы вас отблагодарить, но, к сожалению, нет сейчас такой возможности. Понимаете, муж далеко, но вы можете быть уверены…
— Спасибо, не надо, — холодно оборвала ее врач. Не поднимая глаз, она вытерла руки и прошла к столу. — Это же ребенок, какие могут быть «благодарности» ?
— Нет, ну все-таки… — сгорая от неловкости, мялась Ольга, присаживаясь рядом. — Мы просто так внезапно собрались, что…
— Странные вы люди… — снова перебила ее докторша.
— Кто? — Олю насторожил нескрываемо раздраженный тон женщины.
— Вы, — она повернулась к посетительнице, обратив на нее тяжелый, осуждающий взгляд. — Как будто инопланетяне.
— То есть? — растерялась Оля.
— Я вот оперирую и думаю — чем мне детей накормить? А у вас? Какие проблемы у вас? — распаляясь, повысила голос докторша. — Вы видели, что вокруг больницы творится?!
— Нет пока…
— Так пойдите, посмотрите! — она резко взмахнула рукой в сторону окна.
— Да я это уже четвертый год вижу… — вымолвила Оля с такой безысходностью, с таким отчаяньем, с такой невыразимой тоской, что раздраженная докторша мгновенно опомнилась. Женщины обменялись долгим внимательным взглядом и без лишних слов поняли друг друга.
— Вот что… Идите к ребенку, — мягко сказала докторша, коснувшись плеча Ольги.
Та покорно поднялась и, не поднимая мгновенно наполнившихся слезами глаз, прошептала:
— Спасибо, Светлана Валентиновна — Ольга закрыла за собой дверь и медленно поднялась по лестнице на второй этаж.
В десяти шагах за ее спиной, за поворотом коридора, в проеме входной двери сидел на стуле Макс. В обеих руках он держал по автомату. Напротив входа в больницу, по периметру забора, рыча моторами, стояли несколько автомобилей с вооруженной братвой. Несколько человек топтались около ворот, поглядывая на двухэтажное здание больницы. Они тоже были с оружием, причем никто из них и не думал его прятать.
Лицо Макса не выражало никаких эмоций, оно стало каменным, как у сфинкса. И только глаза непрерывно двигались, примечая малейшие передвижения в стане врага.
Рядом с ним испуганно жался к стене лысый главврач.
— Ну что, доктор, видели вы когда-нибудь столько конкретных редисок? — не меняя позы, пробормотал Макс.
— Нет, не видел, — тихо отозвался врач.
Он со страхом смотрел на толпу вооруженных до зубов молодчиков и с трудом верил своим глазам. Неужели это все наяву — не в американском гангстерском боевике, а у них, в тихом Лыкове, да еще прямо средь бела дня! С еще большим ужасом он представлял себе, что случится с больницей, с персоналом, с больными, если все это оружие начнет стрелять…
— Вот и я тоже не видел, — подавил вздох Макс.
Вдруг он заметил среди оцепившей больницу братвы беспокойное оживление. Через минуту на противоположной стороне улицы остановились еще две машины. Макс тут же поднялся и передернул затвор «калаша».
Двери обеих машин распахнулись. Из передней выбрался Космос, к нему подтянулись еще человек пять-шесть — все с оружием. Космос шагнул вперед и, поигрывая двумя тэтэшниками, с невозмутимым видом прокричал через улицу:
— Братва, мы не хотим стрелять, мы просто наблюдаем! Предупреждаю: не напрашивайтесь! Начнете шевелиться, всех перемочим!
— Да пошел ты! — зло проорали ему в ответ.
XVI
С крыши двадцатидвухэтажного жилого дома открывался замечательный вид на изогнувшуюся широкой дугой Москву-реку, на ровную, как стол, пойму за нею и на небольшую площадку, вымощенную бетонными плитами.
Стрелок спешил. Во-первых, день уже начал сменяться вечером, приближались сумерки, а хорошее освещение для его работы было очень важно. А во-вторых, — Стрелок бросил торопливый взгляд за реку — белый лимузин Луки уже был на месте, значит, вот-вот должен был подъехать и Белый.
Огромная «В-94» — новейшая снайперская винтовка, больше похожая на противотанковое ружье времен Отечественной войны, — уже стояла на месте. Киллер раскатал рядом с ней небольшой поролоновый матрасик. В своей работе он не допускал ни одной мелочи, которая могла бы помешать сделать точный выстрел. Любой некстати закатившийся под локоть камешек мог привести к промаху, поэтому Стрелок всегда тщательно заботился о том, чтобы ему было удобно.
Он снял солнцезащитные очки, нацепил миниатюрные наушники и нажал на плеере кнопку «пуск». В ушах зазвучала тягучая, успокаивающая мелодия. Стрелок любил работать под музыку «Пинк Флойд» — она помогала ему сосредоточиться на стрельбе и к тому же отвлекала от неизбежных мыслей о жертве.
Вот и сейчас он подумал о человеке, которого ему сейчас предстояло убить, лишь вскользь, мельком. У этого человека были и деньги, и влияние, его воле подчинялось много людей, но все это уже не имело никакого значения — жить ему оставалось всего несколько минут.
Стрелок улегся к винтовке и прильнул к оптическому прицелу. И вовремя — к белому «Линкольну» Луки приближался черный «Мерседес». Машина Белова остановилась метрах в семидесяти от лимузина Луки. Двери распахнулись, Фил, Пчела и Белый один за другим, вылезли наружу. Тут же из своего лимузина вышли Лука, Руслан и два их охранника.
Обе группы настороженно посматривали друг на друга, но с места не двигался никто — присматривались. Белый достал телефон и набрал номер Космоса.
— Кос, мы на месте, — сообщил он. — Как там? Есть шансы их вытащить?
— Сань, это нереально, — озабоченно ответил тот. — Их здесь человек тридцать. Если начнется канитель — беда будет!
— Ясно. Будь на стреме, не отключайся.
Белов тоже не стал отключать трубку. Он внимательно и напряженно огляделся. На сотни метров кругом было совершенно открытое пространство.
— Чисто вроде, да? — повернулся он к друзьям.
Хорошая точка, — заметил Пчела. — Все как на ладони.
Оставаясь спиной к Луке, Белый жестами напомнил им: Пчела берет на себя правого охранника, Фил — левого, сам Белов — Луку и Руслана. Те едва заметно кивнули.
Их план был прост, как три копейки. Лука с Русланом должны были быть без оружия — Саша выторговал себе право это проверить. При этом «синий» на аналогичном праве настаивать не стал. Это Сашу ни удивило, ни насторожило, ведь Лука фактически держал его жену и сына в заложниках и, видимо, полагал, что этого вполне достаточно, чтобы заставить Белого стать сговорчивей и воздержаться от каких-либо резких действий.
На этом предположении и решил сыграть Белый. План был таков — завалить Руслана и обоих охранников, захватить безоружного Луку и заставить его снять оцепление с Лыковской больницы. Белов взглянул на часы — пять минут седьмого.
— Ну, с богом… — выдохнул он.
— Он не продаст, — согласился Фил.
Они с Пчелой переглянулись и двинулись навстречу «синим».
— Что, жим-жим? — вполголоса спросил Фил.
— Да нет, нормально… — прошептал бледными губами Пчела.
Подошли к ворам. Лука, укрываясь от ветра, раскуривал свою изящную трубку. Остальные трое молчали, мрачно разглядывая Пчелу и Фила.
— Извините, но такая была постанова, — пожал плечами Пчела, шагнув к Луке.
Тот криво усмехнулся и демонстративно покорно заложил руки за спину.
Пчела проворно обшарил вора, а Фил обыскал кавказца.
Удовлетворенно кивнув, Пчела заглянул в лимузин Луки. Убедившись, что там — никого, он взмахнул рукой Саше.
Низко опустив голову, как бык на матадора, Белый решительно двинулся вперед. Вдруг телефон в его правой руке ожил:
— Саша! Алло, Саша!! — хрипел он голосом Космоса.
Белов на ходу поднес трубку к уху.
— Да.
— Саша!!! Они снимаются, они уезжают, слышишь меня?!! Берегись там! — почти кричал Кос.
— Понял, — Белый побледнел.
Он и впрямь понял: раз воры отпускают Олю с сыном, значит, их захват нужен был только для того, чтобы вытащить Белова на встречу… А это означало, что Лука действительно собрался его замочить — прямо здесь и сейчас!
Он поднял трубку — так, чтобы ее было видно ворам, — и выкрикнул: — Это мобила!
Не сбавляя темпа, он медленно опустил руку с мобильником в карман. Пальцы его разжались и нащупали прохладную сталь «Магнума».
До Луки оставалось не больше десятка шагов. Нагло ухмыляясь, вор вразвалочку шагал навстречу и попыхивал своей трубочкой. Рука Белого стиснула рукоятку пистолета, а указательный палец лег на спусковой крючок.
А в это мгновение в полутора километрах от него, на плоской крыше обычного жилого дома в Крылатском, палец Стрелка уже плавно тянул спусковой крючок новейшей снайперской винтовки.
«Пора!» — решил Саша и осторожно потащил из кармана руку с «Магнумом»…
И в тот же миг — трах!!! В каких-то пяти шагах от него голова Луки с омерзительным треском разлетелась мелкими брызгами. И тут же вторая пуля разворотила спину Руслана.
Тело кавказца еще не успело упасть, как Пчела, Фил и охранники воров выхватили оружие. Фил с Пчелой оказались проворней. Их выстрелы слились в один, и на квадратные бетонные плиты легли еще два трупа.
Ничего не понимающий Саша обвел взглядом освещенные заходящим солнцем безлюдные просторы Крылатского. Кто? Откуда? Каким образом?
К нему бежали Пчела и Фил. Саша повернулся к ним, растерянно покачал головой и развел руками.
— Уходим! Саня, в машину! — на бегу прокричали они.
Белый бросил последний взгляд на труп Луки и вдруг подумал: если б он был всемогущим Богом, он, наверное, оживил бы его сейчас. Только для того, чтобы убить снова. Но уже — самому.
— Саня, твою мать! — раздался бешеный крик Пчелы.
Белов сделал шаг назад, под его ногой что-то хрустнуло. Он опустил голову — это была изящная трубка Луки, из нее все еще поднимался легкий сизый дымок.
XVII
Катя была у сестры уже почти сутки. За это время ей пришлось дважды вызывать неотложку — у Тани крепко прихватывало сердце. Врачи «скорой» предлагали госпитализацию, особенно настойчив был второй — долговязый суетливый парень, чем-то похожий на Космоса. Но Татьяна Николаевна ни о какой больнице и слушать не желала. Она до сих пор ничего не знала о сыне и каждую минуту ждала от него звонка. И не пропускала ни одного выпуска новостей по телевизору: а вдруг скажут что-нибудь новое про Сашу?
Несмотря на все старания Кати хоть как-то приободрить сестру, Татьяна Николаевна часто начинала плакать — тихо и горестно. Жалко ее было неимоверно. Катя пыталась ее разговорить, отвлечь от мрачных мыслей, но всякий раз сестра переводила разговор на сына. Вспоминала его детские шалости, болезни, успехи и неудачи. Достала старые Сашины фотографии и подолгу рассказывала — где и когда они были сделаны.
Катя тоже, разумеется, переживала за племянника, но — по-своему. Уже к обеду она уничтожила у сестры львиную долю ее запасов провизии, включая целое блюдо тех самых пирожков с морковкой. А ближе к вечеру Катя решила сбегать по магазинам — закупить кое-что из продуктов, а заодно и запастись в аптеке новыми лекарствами для сестры. Благо, она, кажется, задремала.
Одевшись, она тихонько заглянула в комнату к Татьяне Николаевне. Та, словно почувствовав что-то, проснулась, приподняла голову и встревоженно спросила:
— Кать, ты куда?
— Я в магазин, Танюша. Спи…
Татьяна Николаевна, прищурясь, взглянула на часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21