https://wodolei.ru/catalog/mebel/Italy/klassika/
Детвора мигом вскарабкалась на высокую насыпь, и Гавриил Качалин увидел, что стреляют из расположенных рядом казарм Волынского полка. В то время он, конечно, не мог полностью осознать смысл происходящих событий, но позже узнал, что в тот день солдаты Волынского полка перешли на сторону революции, захватили артиллерийские орудия и пушечными выстрелами, подобными залпу «Авроры», возвестили о решающем этапе борьбы за Советскую власть в Москве.
Ту историческую пушку сегодня могут увидеть все москвичи и гости столицы СССР: она установлена на улице Горького, у входа в Музей Революции. Под грохот ее канонады, прервавший детский футбольный матч на пустыре, Гавриил Качалин входил в спорт и в новую жизнь.
На первый коммунистический субботник в 1919 году многие железнодорожники пришли семьями, захватив с собой детей. Так поступил и мастер Дмитрий Качалин. Маленький Гавриил помогал отцу чем мог: что-то подтаскивал, бегал за инструментами, а потом с гордостью наблюдал, Как двинулись по рельсам несколько отремонтированных во время субботника паровозов.
Там же, в спортивном кружке станции Москва-Сортировочная, который носил название «Вольный труд», Гавриил Качалин приобщился к спорту, поскольку работал в депо библиотекарем. И вскоре вместе со старшим братом Митей стал играть за первую команду «Вольного труда» по футболу. Брат был очень скоростным игроком, а Гавриил отличался комбинационным даром, что помогло ему впоследствии на тренерском поприще. В середине тридцатых годов Качалин работал оператором станции счетно-аналитических машин системы «Пауэрс» на Софийской набережной и одновременно играл в «Динамо», где позже стал тренироваться под руководством Бориса Андреевича Аркадьева. Гавриил Дмитриевич был счастлив, что ему удалось попасть в такой сильный коллектив, как московское «Динамо» образца 1940 года, хотя со свойственной ему скромностью не считал себя ровней товарищам по команде. Но справедливости ради надо все же сказать, что полузащит-пик Гавриил Качалин однажды был выделен тренером для того, чтобы «держать» самого Григория Ивановича Федотова, и справился со своей задачей неплохо, что и было отмечено в отчете о матче на страницах газеты «Правда».
В дополнение к урокам Аркадьева Качалину довелось играть вместе с «великим комбинатором» футбола и хоккея Михаилом Иосифовичем Якушиным, который тоже отличался выдающимся тактическим игровым мышлением. И весь свой опыт, приобретенный у этих футбольных наставников старшего поколения, Качалин в военные и первые послевоенные годы использовал для того, чтобы тренировать детей. Он создал в обществе «Трудовые резервы» прекрасную детскую команду, в которой выросли такие известные игроки, как Родин, Лялин, Петров, Мкртычан, а также многие другие. Эти спортсмены и по сей день с благодарностью вспоминают своего первого наставника – заботливого и терпеливого, мягкого и тактичного Гавриила Дмитриевича Качалина.
А в 1948 году Качалин стал государственным тренером Федерации футбола СССР. Именно в этот период ему и довелось по-настоящему познакомиться с Всеволодом Бобровым.
Гавриил Дмитриевич но долгу службы изучал тренировочный процесс в командах мастеров и, естественно, не раз заглядывал в коллектив ВВС. Занятия, которые проводил Всеволод Бобров, Качалину очень нравились, поскольку они отличались большим разнообразием и психологически игроки на них не уставали. В то время многие тренеры, в том числе знаменитый Борис Андреевич Аркадьев, да и сам Качалин, увлекались так называемыми «тренировками в квадратах». Это было очень модно: футбольное поло разбивали на квадраты, и на этой ограниченной площади игроки разучивали различные комбинации, причем частенько это делалось без конкретной цели, речь шла, по сути дела, об упражнениях. Но на занятиях Боброва в команде ВВС Качалин «квадратов» не увидел. Всеволод Михайлович отрицал упражнения в чистом виде и признавал только целеустремленные действия игроков, атакующих ворота противника, а уже в ходе таких действий предлагал разучивать те или иные комбинации, приемы. Защитников он воспитывал так же – в деле, в двусторонней игре. Мяч на тренировках Боброва в основном двигался в направлении каких-либо ворот, бесцельную возню с мячом, иными словами, упражнения, не преследующие цель забить гол, Всеволод Михайлович не одобрял Наблюдая за тренировками, которые проводил Бобров, Г. Д. Качалин усомнился в целесообразности повального увлечения «квадратами», пересмотрел свои взгляды и тоже существенно снизил долю таких упражнений в тренировочном процессе.
.
Конечно, Бобров всегда сам непосредственно участвовал в тренировках, показывал, как надо играть и без конца давал игрокам методические указания. Иногда даже приостанавливал ход двусторонней игры, обсуждал ту или иную ситуацию и просил повторить ее. Так, то и дело возвращая фигуры на прежние места, поступают при домашнем анализе турнирной шахматной партии.
Государственный тренер Гавриил Дмитриевич Качалин бывал в команде ВВС и на установках перед играми, где Всеволод Михайлович Бобров давал указания каждому игроку. Качалин вспоминает: – Я был у Боброва на установке, когда он излагал тактический план ведения игры. Мне запомнились широта его взглядов на игру. Он, видно было, продумал как следует игру, взвесил возможности своей команды и противника. Я все команды знал – знал, чем они дышат, всех игроков знал. Мне показалось, что он план дал такой, какой дал бы я. У меня не расходились с ним мнения по этому поводу. Скажем, этого игрока надо взять персонально, а этому игроку надо навязать что-то и подчинить его своей воле. Вести игру надо с учетом того, где мы сильнее, – больше правой стороной. И так далее. Я видел, как внимательно слушали его подопечные. Никто не разговаривал, все слушали Боброва. Все смотрели на него и ловили каждое его слово. Меня поразила глубина его мысли. Видимо, мысленно он уже провел матч с противником, все учел и выложил свой план игрокам. Вопросов не было, потому что всем все было ясно. Все понимали, что план тренера – это наиболее правильная форма ведения игры с данным соперником. Я не помню, о какой команде шла речь, но помню, что в том матче команда ВВС выиграла… Мы с Всеволодом Бобровым особенно близки не были, но как тренеры мы – единомышленники.
Так оценивает тренерские способности Боброва заслуженный тренер СССР Гавриил Дмитриевич Качалин, возглавлявший советскую сборную по футболу на чемпионате мира в Швеции в 1958 году.
О том, каким наставником Всеволод Михайлович Бобров был в хоккее, хорошо и подробно написал Вячеслав Старшинов в своей книге «Я – центрфорвард». Однако небезынтересно привести еще одно мнение – мнение весьма авторитетного в хоккее человека Андрея Васильевича Старовойтова, с чьим именем связана организация первой, поистине исторической серии встреч между советскими хоккеистами и канадскими профессионалами в сентябре 1972 года.
Старовойтов родился во время первой мировой войны в Смоленске, там начал заниматься спортом, был чемпионом Западной области До Великой Отечественной войны в административно-территориальном делении СССР была Западная область, куда входил и Смоленск.
по скоростному бегу на коньках, а по модному в то время «совместительству» играл в хоккей с мячом. В возрасте двадцати одного года он приехал в Москву – учиться на футбольно-хоккейном отделении Высшей школы тренеров при Институте физкультуры. Но окончив ее, в отличие от многих своих товарищей по ВШТ, сразу начавших тренерскую работу, Старовойтов предпочел продолжить образование и поступил на третий курс Института физкультуры, благо знания, полученные в ВШТ, давали на это право.
В годы войны Старовойтов работал в Военно-политической академии имени В. И. Ленина, но в хоккей с мячом играл за сильную профсоюзную команду «Спартак», где вратарем был Валентин Гранаткин, – в армейском коллективе, за который Андрей выступал в сезоне 1940-41 года, для него места не нашлось. Но когда на горизонте появился хоккей с шайбой, Старовойтова, как военнослужащего, сразу перевели в ЦДКА: не все армейские футболисты и «русачи» изъявили желание заниматься новым видом спорта и потому для укомплектования команды нужны были дополнительные игроки.
О хоккее с шайбой Андрей довольно подробно узнал еще от своего товарища по инфизкультовскому общежитию на улице Казакова легкоатлета Бориса Замбремборца, жившего раньше в Харбине, где его родители работали на КВЖД. А когда впервые взял в руки непривычную клюшку, игра ему понравилась. В составе команды ЦДКА Старовойтов выступал до 1951 года.
Впоследствии Андрей Васильевич Старовойтов стал одним из первых советских арбитров, судивших игры по хоккею с шайбой, членом Международной лиги хоккея на льду. Именно Старовойтов подписывал контракт Федерации хоккея СССР с канадскими профессионалами о проведении первой серии встреч.
Впрочем, в тот раз произошла настоящая неувязка. В июне 1972 года на конгрессе ЛИХГ в американском курортном городе Майами, штат Флорида, где подписывался контракт, советские представители вели речь о матчах с канадскими любителями. Но, видимо, канадцы не смогли составить хорошую команду из любителей и включили в состав сборной сплошь профессионалов. Старовойтов прекрасно знал всех ведущих игроков Страны кленового листа, и когда прочитал представленный список, то схватился за голову: братья Эспозито, Фрэнк Маховлич, Деннис Халл, Билл Голсуорси, Бобби Орр, Микита Стен, Кларк, Робинсон и другие знаменитости «профи»!
Вместо любителей – команда «суперзвезд» канадского профессионального хоккея! Каждое из этих имен было окружено в Канаде ореолом славы и легенд.
Старовойтов опешил и в довольно удрученном состоянии духа возвращался с конгресса в Москву, поскольку предвидел, какие дебаты могут возникнуть вокруг заключенного контракта. И первым человеком, которому он сообщил ошеломляющее известие, был тогдашний старший тренер сборной команды СССР по хоккею с шайбой Всеволод Михайлович Бобров.
– Сева, вот так все получилось… – закончил свой грустный рассказ Андрей Васильевич.
Но ответ Боброва был неожиданным: – Чудак, чему же огорчаться? Прыгай от радости. Представляешь, если мы обыграем этих профессионалов, о которых кое-кто говорит, что они чуть ли не хоккейные «полубоги»? А ведь сможем обыграть, ей-богу, сможем!
В Стране кленового листа хоккей является таким же национальным зрелищем, как футбол у бразильцев, коррида у испанцев или гонки на оленьих упряжках у эскимосов. Поэтому о той знаменитой серии написано немало, в Канаде вышло около двадцати книг, повествующих о восьми матчах 1972 года, которые произвели фантастическую сенсацию, вторую в истории канадского хоккея после сокрушительного поражения от сборной СССР на чемпионате мира в Стокгольме в 1954 году. Сенсацию, приглушившую даже резонанс Олимпийских игр в Мюнхене, проходивших в тот же период, что и матчи в Канаде.
Формально серия из восьми игр закончилась с преимуществом «профи» в одно очко. Однако, во-первых, из четырех канадских встреч советские хоккеисты две выиграли, одну проиграли и одну свели вничью, что было выдающимся результатом. А во-вторых, надо иметь в виду, как относились в Канаде к предстоящим встречам. Один из канадских журналистов, Ред Фишер, в котором, кстати, ничего красного совсем не было «Red» в переводе с английского означает красный.
, попросил члена директората по проведению матчей Андрея Васильевича Старовойтова сделать прогнозы. И когда Старовойтов ответил, что рассчитывает на ничейный исход, канадец разочарованно воскликнул: – Что вы, господин Старовойтов! Если вы выиграете один матч, это будет беда, а если два – то национальная катастрофа! Некоторые другие североамериканские журналисты клятвенно обещали съесть газеты с собственными статьями, если не оправдаются их предсказания, обещавшие русским разгром. И сохранилась фотография, на которой изображен советский хоккеист Александр Гусев, который на ступенях у входа в отель кормит скомканной газетой одного из таких оплошавших авгуров.
Грандиозную сенсацию произвел уже первый матч в Монреале, когда советские хоккеисты, которых Морис Ришар беспечно называл «пасующими чудаками», выиграли с убедительным счетом 7:3. Почти в точности повторилась история восемнадцатилетней давности, когда в первой же встрече с канадскими любителями – на чемпионате мира в Стокгольме – советская сборная разнесла соперников со счетом 7:2.
И вновь эта сенсация оказалась связанной с именем Всеволода Боброва, которого в Канаде хорошо помнили как лучшего игрока чемпионата мира 1954 года, когда родоначальники хоккея впервые потерпели поражение от европейцев.
Но на сей раз он выступал уже не в роли игрока, а в качестве тренера. И его задача была, пожалуй, посложнее. В 1954 году, в Стокгольме, в первом периоде советская сборная буквально «оглушила» соперников и повела со счетом 4:0, что, конечно же, подняло настроение у игроков и вселило в них веру в победу. А в 1972 году, в Монреале, уже через 30 секунд после начала встречи канадцы забросили в ворота Владислава Третьяка первую шайбу. А на седьмой минуте счет был уже 2:0 в пользу хозяев площадки. Электрический орган в огромном, переполненном Хоккейном дворце сменил репертуар: вместо «Подмосковных вечеров» зазвучал «Похоронный марш».
В таких сложных, условиях необычайно многое зависело от тренера, от его умения внушить своим подопечным уверенность, как говорится, не дергать их, не корить за ошибки, а мудро по ходу игры уточнить ее план, конкретно подсказать, метод действий, указать на слабые стороны противника. Каждый бывший игрок, который стал тренером, прекрасно знает, насколько в таких ситуациях наставнику труднее, чем хоккеисту. В историческом футбольном олимпийском матче с югославами в 1952 году Всеволод Бобров сделал то, что зависело лично от него: сам ринулся в атаку и забивал ответные голы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Ту историческую пушку сегодня могут увидеть все москвичи и гости столицы СССР: она установлена на улице Горького, у входа в Музей Революции. Под грохот ее канонады, прервавший детский футбольный матч на пустыре, Гавриил Качалин входил в спорт и в новую жизнь.
На первый коммунистический субботник в 1919 году многие железнодорожники пришли семьями, захватив с собой детей. Так поступил и мастер Дмитрий Качалин. Маленький Гавриил помогал отцу чем мог: что-то подтаскивал, бегал за инструментами, а потом с гордостью наблюдал, Как двинулись по рельсам несколько отремонтированных во время субботника паровозов.
Там же, в спортивном кружке станции Москва-Сортировочная, который носил название «Вольный труд», Гавриил Качалин приобщился к спорту, поскольку работал в депо библиотекарем. И вскоре вместе со старшим братом Митей стал играть за первую команду «Вольного труда» по футболу. Брат был очень скоростным игроком, а Гавриил отличался комбинационным даром, что помогло ему впоследствии на тренерском поприще. В середине тридцатых годов Качалин работал оператором станции счетно-аналитических машин системы «Пауэрс» на Софийской набережной и одновременно играл в «Динамо», где позже стал тренироваться под руководством Бориса Андреевича Аркадьева. Гавриил Дмитриевич был счастлив, что ему удалось попасть в такой сильный коллектив, как московское «Динамо» образца 1940 года, хотя со свойственной ему скромностью не считал себя ровней товарищам по команде. Но справедливости ради надо все же сказать, что полузащит-пик Гавриил Качалин однажды был выделен тренером для того, чтобы «держать» самого Григория Ивановича Федотова, и справился со своей задачей неплохо, что и было отмечено в отчете о матче на страницах газеты «Правда».
В дополнение к урокам Аркадьева Качалину довелось играть вместе с «великим комбинатором» футбола и хоккея Михаилом Иосифовичем Якушиным, который тоже отличался выдающимся тактическим игровым мышлением. И весь свой опыт, приобретенный у этих футбольных наставников старшего поколения, Качалин в военные и первые послевоенные годы использовал для того, чтобы тренировать детей. Он создал в обществе «Трудовые резервы» прекрасную детскую команду, в которой выросли такие известные игроки, как Родин, Лялин, Петров, Мкртычан, а также многие другие. Эти спортсмены и по сей день с благодарностью вспоминают своего первого наставника – заботливого и терпеливого, мягкого и тактичного Гавриила Дмитриевича Качалина.
А в 1948 году Качалин стал государственным тренером Федерации футбола СССР. Именно в этот период ему и довелось по-настоящему познакомиться с Всеволодом Бобровым.
Гавриил Дмитриевич но долгу службы изучал тренировочный процесс в командах мастеров и, естественно, не раз заглядывал в коллектив ВВС. Занятия, которые проводил Всеволод Бобров, Качалину очень нравились, поскольку они отличались большим разнообразием и психологически игроки на них не уставали. В то время многие тренеры, в том числе знаменитый Борис Андреевич Аркадьев, да и сам Качалин, увлекались так называемыми «тренировками в квадратах». Это было очень модно: футбольное поло разбивали на квадраты, и на этой ограниченной площади игроки разучивали различные комбинации, причем частенько это делалось без конкретной цели, речь шла, по сути дела, об упражнениях. Но на занятиях Боброва в команде ВВС Качалин «квадратов» не увидел. Всеволод Михайлович отрицал упражнения в чистом виде и признавал только целеустремленные действия игроков, атакующих ворота противника, а уже в ходе таких действий предлагал разучивать те или иные комбинации, приемы. Защитников он воспитывал так же – в деле, в двусторонней игре. Мяч на тренировках Боброва в основном двигался в направлении каких-либо ворот, бесцельную возню с мячом, иными словами, упражнения, не преследующие цель забить гол, Всеволод Михайлович не одобрял Наблюдая за тренировками, которые проводил Бобров, Г. Д. Качалин усомнился в целесообразности повального увлечения «квадратами», пересмотрел свои взгляды и тоже существенно снизил долю таких упражнений в тренировочном процессе.
.
Конечно, Бобров всегда сам непосредственно участвовал в тренировках, показывал, как надо играть и без конца давал игрокам методические указания. Иногда даже приостанавливал ход двусторонней игры, обсуждал ту или иную ситуацию и просил повторить ее. Так, то и дело возвращая фигуры на прежние места, поступают при домашнем анализе турнирной шахматной партии.
Государственный тренер Гавриил Дмитриевич Качалин бывал в команде ВВС и на установках перед играми, где Всеволод Михайлович Бобров давал указания каждому игроку. Качалин вспоминает: – Я был у Боброва на установке, когда он излагал тактический план ведения игры. Мне запомнились широта его взглядов на игру. Он, видно было, продумал как следует игру, взвесил возможности своей команды и противника. Я все команды знал – знал, чем они дышат, всех игроков знал. Мне показалось, что он план дал такой, какой дал бы я. У меня не расходились с ним мнения по этому поводу. Скажем, этого игрока надо взять персонально, а этому игроку надо навязать что-то и подчинить его своей воле. Вести игру надо с учетом того, где мы сильнее, – больше правой стороной. И так далее. Я видел, как внимательно слушали его подопечные. Никто не разговаривал, все слушали Боброва. Все смотрели на него и ловили каждое его слово. Меня поразила глубина его мысли. Видимо, мысленно он уже провел матч с противником, все учел и выложил свой план игрокам. Вопросов не было, потому что всем все было ясно. Все понимали, что план тренера – это наиболее правильная форма ведения игры с данным соперником. Я не помню, о какой команде шла речь, но помню, что в том матче команда ВВС выиграла… Мы с Всеволодом Бобровым особенно близки не были, но как тренеры мы – единомышленники.
Так оценивает тренерские способности Боброва заслуженный тренер СССР Гавриил Дмитриевич Качалин, возглавлявший советскую сборную по футболу на чемпионате мира в Швеции в 1958 году.
О том, каким наставником Всеволод Михайлович Бобров был в хоккее, хорошо и подробно написал Вячеслав Старшинов в своей книге «Я – центрфорвард». Однако небезынтересно привести еще одно мнение – мнение весьма авторитетного в хоккее человека Андрея Васильевича Старовойтова, с чьим именем связана организация первой, поистине исторической серии встреч между советскими хоккеистами и канадскими профессионалами в сентябре 1972 года.
Старовойтов родился во время первой мировой войны в Смоленске, там начал заниматься спортом, был чемпионом Западной области До Великой Отечественной войны в административно-территориальном делении СССР была Западная область, куда входил и Смоленск.
по скоростному бегу на коньках, а по модному в то время «совместительству» играл в хоккей с мячом. В возрасте двадцати одного года он приехал в Москву – учиться на футбольно-хоккейном отделении Высшей школы тренеров при Институте физкультуры. Но окончив ее, в отличие от многих своих товарищей по ВШТ, сразу начавших тренерскую работу, Старовойтов предпочел продолжить образование и поступил на третий курс Института физкультуры, благо знания, полученные в ВШТ, давали на это право.
В годы войны Старовойтов работал в Военно-политической академии имени В. И. Ленина, но в хоккей с мячом играл за сильную профсоюзную команду «Спартак», где вратарем был Валентин Гранаткин, – в армейском коллективе, за который Андрей выступал в сезоне 1940-41 года, для него места не нашлось. Но когда на горизонте появился хоккей с шайбой, Старовойтова, как военнослужащего, сразу перевели в ЦДКА: не все армейские футболисты и «русачи» изъявили желание заниматься новым видом спорта и потому для укомплектования команды нужны были дополнительные игроки.
О хоккее с шайбой Андрей довольно подробно узнал еще от своего товарища по инфизкультовскому общежитию на улице Казакова легкоатлета Бориса Замбремборца, жившего раньше в Харбине, где его родители работали на КВЖД. А когда впервые взял в руки непривычную клюшку, игра ему понравилась. В составе команды ЦДКА Старовойтов выступал до 1951 года.
Впоследствии Андрей Васильевич Старовойтов стал одним из первых советских арбитров, судивших игры по хоккею с шайбой, членом Международной лиги хоккея на льду. Именно Старовойтов подписывал контракт Федерации хоккея СССР с канадскими профессионалами о проведении первой серии встреч.
Впрочем, в тот раз произошла настоящая неувязка. В июне 1972 года на конгрессе ЛИХГ в американском курортном городе Майами, штат Флорида, где подписывался контракт, советские представители вели речь о матчах с канадскими любителями. Но, видимо, канадцы не смогли составить хорошую команду из любителей и включили в состав сборной сплошь профессионалов. Старовойтов прекрасно знал всех ведущих игроков Страны кленового листа, и когда прочитал представленный список, то схватился за голову: братья Эспозито, Фрэнк Маховлич, Деннис Халл, Билл Голсуорси, Бобби Орр, Микита Стен, Кларк, Робинсон и другие знаменитости «профи»!
Вместо любителей – команда «суперзвезд» канадского профессионального хоккея! Каждое из этих имен было окружено в Канаде ореолом славы и легенд.
Старовойтов опешил и в довольно удрученном состоянии духа возвращался с конгресса в Москву, поскольку предвидел, какие дебаты могут возникнуть вокруг заключенного контракта. И первым человеком, которому он сообщил ошеломляющее известие, был тогдашний старший тренер сборной команды СССР по хоккею с шайбой Всеволод Михайлович Бобров.
– Сева, вот так все получилось… – закончил свой грустный рассказ Андрей Васильевич.
Но ответ Боброва был неожиданным: – Чудак, чему же огорчаться? Прыгай от радости. Представляешь, если мы обыграем этих профессионалов, о которых кое-кто говорит, что они чуть ли не хоккейные «полубоги»? А ведь сможем обыграть, ей-богу, сможем!
В Стране кленового листа хоккей является таким же национальным зрелищем, как футбол у бразильцев, коррида у испанцев или гонки на оленьих упряжках у эскимосов. Поэтому о той знаменитой серии написано немало, в Канаде вышло около двадцати книг, повествующих о восьми матчах 1972 года, которые произвели фантастическую сенсацию, вторую в истории канадского хоккея после сокрушительного поражения от сборной СССР на чемпионате мира в Стокгольме в 1954 году. Сенсацию, приглушившую даже резонанс Олимпийских игр в Мюнхене, проходивших в тот же период, что и матчи в Канаде.
Формально серия из восьми игр закончилась с преимуществом «профи» в одно очко. Однако, во-первых, из четырех канадских встреч советские хоккеисты две выиграли, одну проиграли и одну свели вничью, что было выдающимся результатом. А во-вторых, надо иметь в виду, как относились в Канаде к предстоящим встречам. Один из канадских журналистов, Ред Фишер, в котором, кстати, ничего красного совсем не было «Red» в переводе с английского означает красный.
, попросил члена директората по проведению матчей Андрея Васильевича Старовойтова сделать прогнозы. И когда Старовойтов ответил, что рассчитывает на ничейный исход, канадец разочарованно воскликнул: – Что вы, господин Старовойтов! Если вы выиграете один матч, это будет беда, а если два – то национальная катастрофа! Некоторые другие североамериканские журналисты клятвенно обещали съесть газеты с собственными статьями, если не оправдаются их предсказания, обещавшие русским разгром. И сохранилась фотография, на которой изображен советский хоккеист Александр Гусев, который на ступенях у входа в отель кормит скомканной газетой одного из таких оплошавших авгуров.
Грандиозную сенсацию произвел уже первый матч в Монреале, когда советские хоккеисты, которых Морис Ришар беспечно называл «пасующими чудаками», выиграли с убедительным счетом 7:3. Почти в точности повторилась история восемнадцатилетней давности, когда в первой же встрече с канадскими любителями – на чемпионате мира в Стокгольме – советская сборная разнесла соперников со счетом 7:2.
И вновь эта сенсация оказалась связанной с именем Всеволода Боброва, которого в Канаде хорошо помнили как лучшего игрока чемпионата мира 1954 года, когда родоначальники хоккея впервые потерпели поражение от европейцев.
Но на сей раз он выступал уже не в роли игрока, а в качестве тренера. И его задача была, пожалуй, посложнее. В 1954 году, в Стокгольме, в первом периоде советская сборная буквально «оглушила» соперников и повела со счетом 4:0, что, конечно же, подняло настроение у игроков и вселило в них веру в победу. А в 1972 году, в Монреале, уже через 30 секунд после начала встречи канадцы забросили в ворота Владислава Третьяка первую шайбу. А на седьмой минуте счет был уже 2:0 в пользу хозяев площадки. Электрический орган в огромном, переполненном Хоккейном дворце сменил репертуар: вместо «Подмосковных вечеров» зазвучал «Похоронный марш».
В таких сложных, условиях необычайно многое зависело от тренера, от его умения внушить своим подопечным уверенность, как говорится, не дергать их, не корить за ошибки, а мудро по ходу игры уточнить ее план, конкретно подсказать, метод действий, указать на слабые стороны противника. Каждый бывший игрок, который стал тренером, прекрасно знает, насколько в таких ситуациях наставнику труднее, чем хоккеисту. В историческом футбольном олимпийском матче с югославами в 1952 году Всеволод Бобров сделал то, что зависело лично от него: сам ринулся в атаку и забивал ответные голы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44