Особенно если
посетители, подобно Кейс, обладают острым звериным чутьем на такие вещи.

Ч А когда мы поняли, что Харви Никерс не собирается к нам присоединяться
…
Кивнуть, поднять брови, откусить блинчик. Полет нормальный, осталось сов
сем чуть-чуть. Стоунстрит пытается подлить вина, но Кейс накрывает бокал
ладонью.
Автопилот помогает ей продержаться до конца обеда, несмотря на помехи, н
аведенные двусмысленной топонимикой зажигалочьего кладбища: КИН
Ь КУЙ ЧАЙ, ВЫНЬ САМ ПЕЙ… Наконец Стоунстрит расплачивается, и они вс
тают.
Сняв куртку со спинки стула, Кейс замечает слева на спине круглую дырочк
у, прожженную сигаретой. Нейлон по краям оплавился и застыл в коричневые
бусинки. Сквозь дырку видна серая подкладка из специального материала. П
еред тем как выбрать этот материал, японские дизайнеры наверняка прошту
дировали целые горы армейских спецификаций.
Ч Что-нибудь случилось?
Ч Нет, ничего, Ч отвечает Кейс, надевая испорченную куртку.
У самого выхода светится стенд: под стеклом в несколько рядов висят наст
оящие зажигалки. Кейс останавливается, чтобы посмотреть.

МЕЧ В КРОВИ, ХРЕН В ДЕРЬМЕ.

Да, приблизительно в таком виде хотелось бы сейчас стоять над Доротеей. Н
о все равно уже ничего не докажешь. А от пустой злости один только вред.

3. ПРИЛОЖЕНИЕ

Ей стало плохо в «Харви Николсе».
Ничего удивительного Ч при ее-то реакции на фирменные знаки.
Началось с того, что она заметила огромную кипу вычурной викторианской о
дежды рядом с входом в торговый центр, напротив станции метро «Кингсбрид
ж», и подумала: если кто-то и продает «Баз Риксоны», то это «Харви Николс».

Спустившись вниз, к секции мужской одежды, Кейс прошла мимо отдела косме
тики с подборкой огуречных масок от Елены Стоунстрит. Бернард рассказыв
ал за обедом, каких трудов стоило поставить здесь этот стенд.
Первые звоночки появились радом с витриной «Томми Хилфигера» Ч внезап
но, без предупреждения. Некоторым людям достаточно съесть один орешек, и
голова сразу распухает, как баскетбольный мяч. А у Кейс распухает какая-т
о нематериальная субстанция в душе.
«Томми Хилфигер» Ч давно известная опасность, для которой уже найдено м
ентальное противоядие. В Нью-Йорке эта фирма переживает бурный подъем, в
купе с «Бенетоном», но расположение зон риска знакомо, и враги не могут за
стать врасплох. А здесь все по-другому. Наверное, все дело в контексте. Кей
с просто не ожидала встретить этих монстров в Лондоне.
Даже еще не видя самой эмблемы, она сразу почувствовала: реакция началас
ь. Ощущение, как будто изо всех сил прикусываешь кусок фольги. Достаточно
было одного неосторожного взгляда направо, чтобы лавина поехала. Целый с
клон с надписью «Томми Хилфигер» обрушился у нее в голове, подняв тучу пы
ли и изменив мир.
Боже мой, неужели они не понимают? Это же поддельный симулякр клонирован
ной имитации подобия! Слабый раствор «Ральфа Лорена», получившийся из жи
дкой настойки «Брук Бразерз», которую в свою очередь приготовили из смес
и Джермин-стрит и Савил-роу, взяв за образец худший ширпотреб с тесемками
и армейскими полосками. Хуже, чем «Томми Хилфигер» просто не бывает. Это ч
ерная дыра, недостижимая асимптота бесконечного процесса клонирования
, крайняя степень выхолощенности, после которой уже невозможно взять сле
дующую производную. Точка, наиболее удаленная от первоисточника и начис
то лишенная души. «Томми Хилфигер» вездесущ и неразрушим, потому что из т
орговой марки он превратился в абстрактную категорию.
Надо срочно выбираться прочь из этого лабиринта эмблем!.. Однако не так вс
е просто: эскалатор выходит назад, к станции «Кингсбридж», которая тепер
ь тоже перекинулась в монстра. А если ее удастся проскочить, то дальше ули
ца упирается в площадь Слоана, где притаилась зловещая «Лора Эшли».
Остается только одно Ч пятый этаж, прибежище мелких магазинчиков в кали
форнийском стиле. «Дин и Делюка» в облегченном варианте, с традиционным
рестораном, в центре которого, словно футуристический имплант, сверкает
и стучит ножами странный механизированный суши-бар, а чуть в стороне скр
омно помалкивает обычный бар, где можно заказать превосходный кофе.
Кофеиновую инъекцию она припасала на крайний случай, как серебряную пул
ю, которой можно сразить химер, поднявшихся на дрожжах серотонинового го
лода. Сейчас как раз такой случай. Надо немедленно ехать на пятый этаж! Где
-то тут должен быть лифт. Да, лифт Ч это именно то, что нужно. Небольшой без
ликий замкнутый объем. Ну где же он?!
Она находит лифт, нажимает кнопку. Двери открываются. Внутри никого, как н
а заказ. Загорается лампочка «5». Лифт трогается.
Ч Боже мой, я так взволнована! Ч восклицает захлебывающийся женский го
лос.
Кейс вздрагивает: кроме нее в тесном зеркально-металлическом гробу нико
го нет.
К счастью, она уже ездила в таком лифте и быстро осознает, что бесплотные г
олоса Ч это аудиореклама. Для удобства покупателей.
Ч У-уу, это интер-рресно! Ч вступает урчащий мужской бас.
Нечто похожее она слышала много лет назад, в туалете дорогого гриль-бара
на Родео-драйв. Правда, там были не голоса, а спокойное полифоничное гуден
ие луговых насекомых. Звук здорово напоминал жужжание мух над кучей наво
за, хотя вряд ли хозяева стремились создать именно такое впечатление.
Кейс усилием воли блокирует вкрадчивые призрачные голоса. Лифт возноси
т ее на пятый этаж Ч слава богу, без единой остановки.
Двери открываются; она выскакивает в просторный светлый объем. Солнце св
еркает сквозь стеклянную крышу. Людей меньше, чем обычно. Несколько чело
век обедает в ресторане. Но главное Ч на этаже практически нет одежды, за
исключением той, что лежит в сумках и надета на плечах. Наконец-то можно п
ередохнуть.
Она задерживается у мясного прилавка, где выложены розовые куски говяди
ны, залитые ярким светом, словно лица телеведущих. Экологически чистое м
ясо. Гораздо чище человеческого. У бедных коровок диета построже, чем в ре
кламных брошюрках жены Стоунстрита.
У стойки бара стайка европижонов в темных костюмах, с неизменными сигаре
тами.
Кейс подходит, подзывает бармена.
Ч «Тайм-аут», да? Ч спрашивает тот, приглядываясь.
Его тело заметно деформировано; он сверлит ее взглядом сквозь тяжелые ит
альянские очки в черной оправе. Эти очки делают его похожим на «смайлик».
Лицо-эмоция, составленное из текстовых символов. Очки-восьмерка, нос-тир
е и рот Ч косая черта.
Ч Простите, не поняла.
Ч Еженедельник «Тайм-аут». Вы тогда сидели в президиуме. Помните лекцию
в ИСИ?
ИСИ, Институт современного искусства. Когда же это было? Лекция о система
тике торговых марок, докладчица откуда-то из провинции. Мелкий дождик, мо
росящий по крыше. Сонные лица в зале, запахи мокрой шерсти и сигарет. Кейс
согласилась участвовать, потому что Дэмиен предложил остановиться у не
го. Он как раз получил деньги за новый ролик для скандинавской автокомпа
нии и купил дом, который прежде несколько лет арендовал. «Тайм-аут» тогда
напечатал статью с фотографиями участников.
Ч Вы ведь следите за фрагментами? Ч Глаза за стеклами черной восьмерки
превращаются в узкие щелочки.
Дэмиен иногда шутит, что фрагментщики Ч это зарождающиеся масоны двадц
ать первого века.
Ч Значит, вы тоже были на лекции? Ч спрашивает Кейс, выбитая из колеи гру
бым нарушением контекста. Она отнюдь не знаменитость и не привыкла, чтоб
ы ее узнавали в лицо. Правда, культ фрагментов существует вне социальных
границ и привычных правил, и его служители должны быть готовы ко всему.
Ч Не я. Мой приятель. Ч Бармен проводит по стойке белоснежной салфеткой
, смахивая невидимую пыль. Обгрызенные ногти, большой безвкусный перстен
ь. Ч Потом он мне рассказал, что встретил вас на сайте. Вы с кем-то спорили
насчет «Китайского посланника»… Вы ведь не думаете, что это он?
Он Ч это значит Ким Хи Парк, молодой корейский режиссер, любимец богемы, с
нявший «Китайского посланника». Стиль фильма многие сравнивают со стил
ем последних фрагментов, а некоторые даже впрямую считают Кима Парка авт
ором. Задавать такой вопрос Кейс Ч все равно что спрашивать у Папы Римск
ого, как он относится к катарской ереси
Катары (они же альбигойцы) отрицали папску
ю и епископскую власть
.
Ч Конечно же, нет!
Ч Вышел новый фрагмент, Ч быстрый хрипящий шепот.
Ч Когда?
Ч Сегодня утром. Длина сорок восемь секунд. С обоими персонажами.
Вокруг Кейс и бармена словно бы образуется защитный пузырь, сквозь котор
ый не проникают звуки. Она тихо спрашивает:
Ч С диалогом?
Ч Нет.
Ч А вы уже посмотрели?
Ч Еще не успел. Пришло сообщение на мобильник.
Ч Ладно, не портьте впечатление, Ч предупреждает Кейс, спохватившись.

Бармен аккуратно складывает салфетку. Сизая струйка «Житана» плывет по
воздуху, оторвавшись от европижонов.
Ч Хотите что-нибудь выпить?
Защитный пузырь лопается, впуская внешний гомон.
Ч Двойной эспрессо. Ч Порывшись в папке «Штази», она извлекает горсть т
яжелой зазеркальной мелочи.
Бармен выцеживает эспрессо из черной машины в глубине бара. Свистит выле
тающий пар. Форум сегодня будет стоять на ушах. Начнется с единичных пост
ов, с какого-нибудь одного очага, в зависимости от часового пояса и места
появления фрагмента. А затем разойдется, как взрывная волна. Отследить л
юдей, которые подкидывают фрагменты, до сих пор никому не удавалось. Они п
ользуются либо одноразовым имэйлом с динамического Ай-Пи, либо мобильны
м телефоном, либо какой-нибудь приладой, заметающей следы. Иногда просто
оставляют фрагмент на одном из публичных серверов, чтобы активисты фору
ма, рыщущие в сети, сами его обнаружили.
Бармен приносит белую чашку на белом блюдце, ставит ее на черную полиров
анную стойку. Рядом появляется металлическая корзинка, разбитая на секц
ии. В каждой секции особый сорт сахара. Три разноцветных сорта. Еще одна ос
обенность Зазеркалья Ч сахар здесь едят в огромных количествах, добавл
яя в самые неожиданные блюда.
Кейс сооружает столбик из шести фунтовых монет.
Ч Не надо, кофе за счет заведения.
Ч Спасибо.
Европижоны жестами сигнализируют о желании добавить. Бармен отходит к н
им. Сзади он похож на Майкла Стайпа
Солист группы REM
, накачавшегося анаболиками. Кейс убирает четыре монетки в папку, а
оставшиеся задвигает в тень от сахарной корзинки. Допив несладкий кофе,
она встает и направляется к лифтам. На полпути почему-то оглядывается Ч
и натыкается на пристальный взгляд сквозь черную восьмерку.

Черное такси довезло до Камденского туннеля.
Приступ «Томми»-фобии прошел без следа, но душа все еще не подлетела. Боло
то усталости вышло из берегов и разлилось до горизонта.
Кейс боится, что уснет на ходу. Автопилот влечет ее по супермаркету, в корз
ине сами собой появляются продукты. Зазеркальные фрукты, молотый колумб
ийский кофе, двухпроцентное молоко. В отделе канцелярских принадлежнос
тей прибавляется моток черной изоленты.
Приближаясь по Парквею к дому Дэмиена, она замечает на столбе затрепанну
ю листовку. Выцветший стоп-кадр из позапрошлого фрагмента.
Герой пристально глядит в камеру, сзади угадывается вывеска «Кантор Фиц
джеральд». На пальце у него обручальное кольцо.

Имэйл от Капюшончика: без слов, только приложение. Кейс сидит перед «Куби
ком» Дэмиена; рядом бурчит полулитровая французская кофеварка, купленн
ая на Парквее.
Аромат убийственно-крепкого кофе. Не стоило бы ей пить это зелье: сон все
равно не прогнать, а вот кошмары будут обеспечены, и опять придется просы
паться в предутренний полумрак, в дрожащий неуют безликого часа. Но служ
ение фрагментам требует жертв.
Последний миг на краю пропасти. Момент отрыва, перед тем как открыть новы
й файл.
Капюшончик назвал его «№ 135». Перед этим было уже сто тридцать четыре фраг
мента Ч чего? Нового фильма, который кто-то продолжает снимать? Старого ф
ильма, который был зачем-то нарезан на кусочки?
Кейс решила пока не заходить на форум. Столкновение с новым фрагментом д
олжно быть чистым и прямым, без посторонних воздействий.
Капюшончик говорит: прежде чем смотреть новый фрагмент, надо постаратьс
я забыть о предыдущих, чтобы освободиться от влияния виртуального видео
ряда, уже сконструированного в мозгу.
Мы разумны, потому что умеем распознавать образы, утверждает он. В этом на
ше счастье и наша беда.
Кейс нажимает поршень кофеварки. Густая жидкость льется в чашку.
Кожаная куртка накинута на плечи одной из кибернимф. Белый торс прислоне
н к серой стене, нержавеющий лобок упирается в пол. Равнодушное внимание.
Безглазая ясность.
Всего-то пять вечера, а уже хочется спать.
Отхлебнуть горячую горькую жидкость. Щелкнуть мышкой.
Сколько раз она сидела вот так, с чашкой кофе, ожидая появления первых кад
ров?
Сколько времени прошло с тех пор, как она, если пользоваться терминологи
ей Мориса, «бесстыдно отдалась этому фантому»?
Плоский «Студио-дисплей» наливается абсолютной чернотой. Кейс словно п
рисутствует при зарождении кинематографа, в тот судьбоносный люмьеров
ский момент, когда пыхтящий паровоз налетел на зрителей из тряпичного эк
рана, повергнув их в первобытный мистический ужас, и они разбежались про
чь, оглашая криками улицы ночного Парижа.
Игра светотени. Острые скулы влюбленных, готовых обняться.
У Кейс по спине пробегают мурашки.
До сих пор они ни разу не притрагивались друг к другу.
Чернота на заднем плане смягчается, обретает структуру. Бетонная стена?

Герои выглядят, как обычно. Стиль их одежды стал темой бесчисленных пост
ов Кейс: ее восхищает невозможность точной датировки. Такой анонимности
добиться очень трудно. Прически героев тоже ни о чем не говорят. Мужчина м
ожет быть и моряком, сошедшим с подводной лодки в 1914 году, и джазменом, отпр
авляющимся в ночной клуб в 1957-м.
1 2 3 4 5 6 7