писсуар 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Стоукс ей нарочно противоречит. Если она скажет «белое», Чез скажет «черное». Черт побери, да она сама верит, что Ренар убийца.– Что случилось, Бруссар? – встрял в разговор Маллен, мерзко ухмыляясь. – Сходишь с ума от ренаровского сморщенного стручка? Что это ты вдруг перебежала на его сторону? Ник и Чез говорят, что он виновен, значит, так оно и есть.– Начинай опрашивать соседей, Бруссар, – приказал Стоукс, как только на стоянку трейлеров въехала машина «Скорой помощи». – Оставь расследование настоящим полицейским.– Я могла бы помочь осмотреть место преступления, – предложила Анни, когда Чез открыл багажник своего «Камаро».Департамент был не настолько велик или не настолько загружен работой, чтобы держать специальную выездную группу для осмотра места преступлений. Детектив, принявший вызов, всегда привозил с собой набор необходимых инструментов и следил за полицейскими, снимавшими отпечатки пальцев и собиравшими улики.Багажник машины Стоукса оказался набит каким-то барахлом – проржавевшая коробка для инструментов, отрезок нейлонового буксировочного троса, грязный желтый дождевик, два пакета из «Макдоналдса». Стоукс достал все необходимое и покосился на Анни:– Обойдемся без твоей помощи.Анни отошла, потому что ей не оставили выбора. Стоукс был старше ее по званию. При мысли о том, как они с Малленом будут осматривать место преступления, ее затошнило. Стоукс был лодырем, а Маллен – идиотом. Если эта парочка что-нибудь пропустит или в чем-нибудь напортачит, то дело можно считать проваленным.Анни обошла трейлер кругом, обнося его желтой лентой. Насильник ворвался в вагончик Дженнифер Нолан посреди ночи, воспользовавшись задней дверью, которую не видно из других трейлеров. Шансы на то, что кто-то из соседей что-то видел, равнялись нулю. Телефонный провод преступник перерезал. Нолан позвонила 911 из ближайшего к ней трейлера, где жила пожилая женщина, которая, по словам Дженнифер, была туга на ухо.Анни сняла «Полароидом» раскуроченную первую дверь и вторую, которую преступник без труда отжал и оставил открытой. Никаких отпечатков пальцев там не будет. Нолан сказала, что на насильнике были перчатки. Он набросился на нее, когда женщина лежала в постели, и привязал руки и ноги к стойкам кровати при помощи полос белой материи, которые он принес с собой. На простынях не осталось следов спермы, что указывало либо на то, что нападавший использовал презерватив, либо на то, что во время акта у него не произошла эякуляция.Еще со времени учебы Анни знала, что у насильников сексуальные дисфункции встречаются очень часто. Насилие становилось для них воплощением власти, позволяло причинить женщине боль и управлять ею. Мотивом могла стать ненависть к определенной женщине или ко всем женщинам сразу, но в данном случае это не годилось. Насильник заранее спланировал нападение и все организовал, следовательно, в данном случае речь прежде всего могла идти об утверждении собственной власти и возможности контролировать жертву.То, что насильник не оставил следов спермы, может заставить всех вспомнить про Душителя из Байу. Но тот жестоко избивал женщин, расчленял их, так что здесь сходства никакого нет. Основным доказательством того, что преступление против Дженнифер Нолан совершил не Душитель из Байу, служил тот факт, что жертва осталась в живых. На нее напали в ее собственном доме, а не отвезли в другое место. Она была изнасилована, но не убита и не искалечена. Это же отличало дело Нолан от дела Бишон, и все-таки пресса постарается найти связующие нити. Карнавальная маска послужит мощным фактором устрашения.«Господи, как же все перепуталось», – подумала Анни, глядя в землю. Офис шерифа и так много критиковали в связи с делом Бишон. А теперь еще и этот насильник в маске совершает преступление, пока полицейские развлекались тем, что арестовывали друг друга. Именно так все и опишут журналисты. И не последнее место в этой истории занимает она, Анни Бруссар.Позади трейлера раскинулась заросшая сорняками, усыпанная гравием площадка. Анни осмотрела все от одного конца трейлера до другого в поисках чего-нибудь – отпечатка обуви, сигаретного окурка, разорванного презерватива. На северном конце она обнаружила черное перо длиной в дюйм, запутавшееся в траве. Она сняла на пленку перо и то, как оно лежало, потом вырвала чистую страницу из блокнота, осторожно взяла бумагой перо и положила его между страницами для пущей сохранности.А где насильник оставил машину? Почему он выбрал именно это место? Почему напал на Дженнифер Нолан? Женщина жила одна, работала в вечернюю смену на ламповом заводе в Байу-Бро. Завод, судя по всему, и станет тем местом, с которого следовало бы начать искать подозреваемых.Вряд ли Анни позволят допросить кого-либо, кроме соседей. Теперь это дело Стоукса. Если ему понадобится помощь, то уж к ней он ни за что не обратится. Но насильником мог оказаться и сосед. Соседу незачем беспокоиться о том, где спрятать машину. Сосед отлично знаком с образом жизни Дженнифер Нолан и ее распорядком дня.Когда Анни вышла из-за угла вагончика Нолан, машина «Скорой помощи» как раз выезжала со стоянки. Женщина, придерживающая на бедре малыша, с сигаретой в руке стояла на крыльце второго трейлера в этом ряду. В другом трейлере грузный старик в нижнем белье отодвинул занавеску, чтобы посмотреть, что происходит.Анни положила перо в пакет и зашла внутрь. Стоукса она нашла в ванной комнате. Тот пинцетом собирал лобковые волосы с сетки слива.– Я нашла это позади трейлера, – Анни положила пластиковый пакет на туалетный столик. – Похоже на те перья, что используют при изготовлении масок и карнавальных костюмов. Возможно, наш плохой парень линял.Стоукс изогнул бровь:– Наш? Ты не имеешь к этому никакого отношения, Бруссар. И что, черт побери, я должен делать с этим пером?– Отправить его в лабораторию. Сравни с перьями на маске Памелы Бишон…– Ренар убил Бишон. То дело не имеет никакого отношения к этому. Здесь поработал имитатор.– Отлично, тогда отправь его в лабораторию, заставь Дженнифер Нолан нарисовать ту маску, в которой был насильник, и посмотри, может быть, ты сможешь найти изготовителя. Может быть…– Может быть, тебе лучше помолчать, Бруссар? – Стоукс выпрямился. Он завернул собранные волосы в бумажку и положил ее на край унитаза. – Я тебе уже сказал – ты мне здесь не нужна. Убирайся отсюда. Пойди выпиши кому-нибудь штраф. Потренируйся для своей новой работы. Тебя ведь ждет место контролера на платной стоянке. Это все, что тебе светит, дорогуша.– Это угроза?Стоукс протянул руку и пальцем коснулся синяка на скуле Анни. Его глаза казались осколками холодного матового стекла.– Я никому не угрожаю, сладкая моя. – Анни стиснула зубы от острой боли. – И постарайся выучить назубок, что на самом деле случилось с Ренаром прошлой ночью.– Я отлично знаю, что случилось.Стоукс покачал головой:– Ты, цыпленок, ведь ничего не знаешь о чести, правда? Анни отбросила его руку.– Я только знаю, что честь не имеет ничего общего с уголовным преступлением. Пойду опрашивать соседей. ГЛАВА 9 Ник стоял в пироге, сосредоточенно глядя на водную гладь. Он не думал ни о чем, кроме собственных медленных, размеренных движений.День выдался прохладным, но на лбу Ника выступила испарина, а серая шерстяная безрукавка промокла от пота. Его мышцы сокращались и дрожали при каждом его движении. Напряжение вызывали не упражнения тайци, а желание сосредоточиться. «Двигайся медленно… Не напрягайся… Не насилуй себя…» И вдруг перед мысленным взором Ника предстал предыдущий вечер. Сердце бешено забилось, вся концентрация полетела к чертям. Ощущение гармонии, которого он пытался добиться, исчезло. Пирога дернулась у него под ногами. Фуркейд рухнул на сиденье и спрятал лицо в ладонях.Он сам сделал эту пирогу из кипариса и клееной фанеры, сам выкрасил ее зеленой и красной краской, как это делали много лет назад местные жители. Ник радовался, что снова вернулся на болота. Новый Орлеан был неподходящим для него местом. Оглядываясь в прошлое, он понимал, что всегда чувствовал там душевный разлад. А Ник Фуркейд произошел именно отсюда, с берегов бухты Ачафалайя, где вокруг миллиона акров дикой природы расположилась гирлянда небольших городов, таких как Байу-Бро и Сент-Мартинвилл.Ник неохотно поднял весло и направил пирогу к дому. Небо нависло низко, приглушая краски болота, окрашивая все кругом в тусклый серый цвет – и только что появившиеся нежно-зеленые листья тупелы, вытянувшейся из воды, словно часовой; и кружевную зелень ив и каменных деревьев, укрывавших острова; и несколько расцветших желтоголовок, поддавшихся преждевременному теплу и распустившихся слишком рано. День был холодным, но, если снова потеплеет, роскошные цветы очень скоро скроют берега, а белые головки нивяника и яркие маргаритки расцветут у самой воды, смешиваясь с ядовитым плющом, аллигаторовыми водорослями и диким виноградом.Весной на болотах всегда кипит жизнь. А в этот день все, казалось, затаило дыхание, ожидая, наблюдая.Так же выжидал и Ник. Накануне вечером он запустил маховик. На каждое действие есть противодействие. На каждый вызов есть ответ. Ничего не кончилось, хотя Гас и отослал его домой. Все еще только начиналось.Ник Фуркейд провел свою пирогу сквозь строй засохших кипарисов и обогнул острый конец островка, который станет в два раза больше, когда сойдет весенний паводок. Его жилище располагалось в двухстах ярдах к западу, настоящий домик переселенца. Ник сам переделывал дом, постепенно, по одной комнате, возвращая ему былое очарование, заменяя дешевку качественными вещами. Работа руками оказалась весьма подходящим средством против его неуспокоенности, которую он некогда попытался вылечить спиртным.Ник сразу же увидел рядом со своим пикапом полицейскую машину. Офицер в белой форме стоял рядом с коренастым негром в элегантном костюме и галстуке. Последний был страшно доволен собой, что бросалось в глаза даже издалека. Ну, как же, Джонни Эрл, глава полицейского управления Байу-Бро.Ник подвел лодку к причалу и привязал ее.– Детектив Фуркейд, – окликнул его Эрл, направляясь к берегу и выставляя вперед свой золотой значок. – Я Джонни Эрл, начальник полиции Байу-Бро.– Здравствуйте, – ответил Ник, – чем могу помочь вам, господин начальник полиции?– Я полагаю, вам известно, почему мы здесь, – сказал Эрл. – Согласно жалобе, поступившей этим утром от Маркуса Ренара, вчера вечером вы совершили преступление на территории, подведомственной моему управлению. Хотя шериф Ноблие думает иначе, это дело нашей полиции. Вы арестованы за нападение на Маркуса Ренара. Надень на него наручники, Тарлтон.Анни поднялась по лестнице на второй этаж здания суда, пытаясь придумать, как бы ей избежать разговора с Эй-Джеем наедине. Если ей удастся проскользнуть в зал суда в ту секунду, как только объявят о начале слушания дела Ипполита Граньона, а потом сбежать сразу же после того, как она даст показания…Сегодня с нее достаточно! Анни не смогла даже заправить машину без того, чтобы не попререкаться с кем-нибудь. Но последней каплей стал визит в полицию Байу-Бро.Часовой разговор с Джонни Эрлом показался Анни вечностью. Он лично занимался теперь этим делом и поджаривал ее на медленном огне, словно телячьи ребрышки, пытаясь добиться от нее признания, что она арестовывала-таки Фуркейда на месте преступления. Анни ни шаг не отступала от истории, которую навязал ей шериф, говоря самой себе, что это было не так уж далеко от истины. Она не слышала никакого сообщения о грабителе, потому что его и не было. Она на самом деле не арестовала Фуркейда, потому что никто в офисе шерифа не позволил ей этого сделать.Эрл не поверил ни единому ее слову. Он слишком долго проработал полицейским. Но уличить Ноблие в сокрытии преступления было не самым главным. Ему не требовалось чистосердечное признание Анни Бруссар, чтобы представить шерифа не в лучшем свете, и начальник полиции отлично это понимал. На самом деле он вообще прекрасно бы без этого признания обошелся. В таком случае Эрлу предоставлялась возможность заявить, что коррупция в офисе шерифа распространилась и поразила буквально всех. Он мог посчитать помощника шерифа Бруссар участницей всеобщего заговора.«Сговор, дача ложных показаний, а дальше что? Насколько низко мне придется еще опуститься? – спрашивала себя Анни, сворачивая в коридор, проходивший мимо старых залов суда. – И еще лжесвидетельство под присягой в зале суда». Ведь рано или поздно ей придется давать показания против Фуркейда.В вестибюле оказалось множество юристов, социальных работников и людей, заинтересованных в исходе дела. Дверь кабинета судьи Эдмондса резко распахнулась, чуть не сбив с ног общественного защитника, и на пороге показался Эй-Джей. Его взгляд немедленно уперся в Анни.– Помощник шерифа Бруссар, не могли бы мы побеседовать в моем кабинете? – спросил он.– Н-но дело Граньона…– Уже закончено. Обошлись без твоих показаний.– Превосходно, – без всякого энтузиазма откликнулась Анни. – Значит, я могу вернуться к патрулированию.Эй-Джей нагнулся к ней:– Не заставляй меня, Анни, тащить тебя по коридору. Я так зол, что сделаю это.Войдя в свой кабинет, Эй-Джей швырнул кейс в кресло и с треском захлопнул за Анни дверь.– Почему, черт побери, ты не позвонила мне? – взорвался он.– Как же я могла позвонить тебе, Эй-Джей?– Ты застала Фуркейда в тот самый момент, когда он пытался убить Ренара, и ты даже не соизволила сообщить мне! Ты даже не была на службе! – напыщенно произнес Эй-Джей, воздевая к небу руки. – Ты же сказала мне, что поедешь домой! Как же это случилось?– Ирония судьбы, – с горечью ответила Анни. – Я оказалась не в то время и не в том месте.– По словам Кадроу, все выглядело совсем иначе. Сегодня утром он устроил небольшой спектакль в кабинете Притчета. Адвокат восхвалял тебя как героиню, единственного человека, радеющего за справедливость в этом коррумпированном департаменте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58


А-П

П-Я