– Лондон в огне. Что бы ты сделала, если бы была королевой?
Потом он рассказывал ей о 1666 годе, об эпидемии чумы и последовавшем за ней великом лондонском пожаре, о своих действиях – успешных и не очень. Она считала его рассказы всего лишь интересными байками и не понимала, что дед преподносит ей урок на будущее.
Карл знал: наступит день, и Эйлин узнает правду. Она приложила руку к поясу и нащупала кожаный мешочек, в котором лежало письмо ее бабушки. Что же делать? Одним письмом ничего не докажешь.
Нейл переступил с ноги на ногу, и она поняла, что он ждет ответа.
– Мой дедушка любил меня, – повторила Эйлин бесцветным голосом.
Он не стал продолжать тему.
– Мы скоро проедем город. За пакгаузами почти ничего уже нет.
– Я вижу, ты хорошо знаешь Лондон.
– Я бывал здесь много раз.
– За последние два года?
– Нет, милая. С тех пор как твои родственники взошли на престол, я приезжал сюда всего дважды. В первый раз мне надо было просто высадиться с корабля на сушу. Я собирался вернуться домой морем, но не получилось, вот почему, в конце концов, я оказался в Ронли-Холле.
– Откуда ты возвращался?
– Из Франции. Я ездил туда, чтобы узнать мнение короля Якова о клятве верности Вильгельму.
– И что он сказал?
– Он велел нам подписать клятву, и я поехал домой. Но мне пришлось высадиться на берег. Так я попал в Ронли-Холл, где ты спасла мне жизнь, причем не единожды. Тогда, в тайном убежище, пьяный Милфорд мог убить меня моим же мечом, если бы ты его не остановила. Я никогда не забуду, как ты обхватила меня, лежащего, руками, защищая от удара. Я стал твоим должником с момента нашей первой встречи.
Эйлин поджала губы, надеясь скрыть свое смущение. Она не ожидала, что Нейл так же живо, как она, помнит тот эпизод.
– Ты мне ничего не должен. Но можешь считать, что ты уже расплатился, ведь ты спас мне жизнь на улице.
– У тебя останется шрам на руке. Он будет напоминать тебе о том злополучном дне.
– Я благодарна тебе, Нейл, за то, что ты позвал меня с собой в Шотландию.
– Я очень рад, что ты согласилась поехать. Вот только жаль, что убедил тебя не я, а Дункан.
– Что ты имеешь в виду?
– Он убедил тебя в том, что ты его кузина, и тем самым добился твоего доверия.
– Я доверяю не только ему, но и тебе, Нейл. – Она заглянула в его глаза.
– Я тебе тоже доверяю, милая, хотя трудно объяснить почему, ведь мы так мало друг друга знаем!
Эйлин кивнула. Да, они едва знакомы, но иногда ей казалось, что она знает Нейла как свои пять пальцев. Удивительно, но она безгранично доверяла стоящему рядом с ней человеку. Впрочем, не так уж и безгранично. Во всяком случае, она не собиралась рассказывать ни ему, ни Дункану о письме ее бабушки и о своих подозрениях, что ее отец – единственный законный сын Карла.
А может, ее бабушка была сумасшедшей? Может, она просто вообразила себе свадьбу, которая на самом деле не совершалась? Или Карл нарочно отрицал брак с ней по каким-то своим причинам? Например, он боялся, что его первенец, сын простолюдинки, не осилит трудную роль короля. Если так, то сейчас он, наверное, переворачивается в могиле после всего, что наворотили его брат, племянник и племянница. Впрочем, он мог не признать Адама по каким-то иным причинам.
Будучи очень молодым человеком, Карл видел, как обезглавили его родного отца. Может, отрекаясь от Адама, он пытался таким странным способом защитить собственного сына? Маловероятно. Он всю жизнь заботился только о себе самом. Эйлин попыталась вспомнить все, что знала о своем дедушке. В ее памяти всплыли собаки, бесконечная череда женщин, запахи алкоголя и табака… Карл был самовлюбленным человеком и никогда не сдерживал своих аппетитов. Трудно представить, чтобы он ставил благополучие Адама превыше собственного.
Интересно, письмо, которое она взяла с собой, – единственное доказательство? Может, сохранились еще какие-то документы, например свидетельство о браке? Почему Вильгельм и Мария так поспешно решили вопрос о ее замужестве? Вероятно, они знают, что ее отец все-таки законнорожденный сын Карла, и именно поэтому организовали слежку, а потом подсунули ей жениха-голландца. Если после Глен-Мозина она вернется в Лондон, как они ее встретят?
Эйлин не знала, что ей делать: рассказать всему свету о том, что она внучка короля Карла, или выйти ночью на палубу и выбросить письмо за борт. Она сомневалась, что способна изменить свое будущее с помощью того или иного поступка. Даже если письмо будет уничтожено, Вильгельм и Мария не перестанут видеть в ней претендентку на трон, а значит, пока они у власти, ей не придется рассчитывать на собственную безопасность.
Эйлин решила на время забыть о своем незавидном положении, несмотря на бабушкино письмо, которое висело в мешочке на ее поясе. Она обдумает все позже, когда приедет в Глен-Мозин.
Она очнулась от своих мыслей, когда к «Изабелле» приблизилась маленькая лодка. Один из матросов перегнулся через поручни и накричал на лодочника, тот ответил. Эйлин охнула, но Нейл только засмеялся.
– Чему ты радуешься? – спросила она. – Ведь мы чуть не столкнулись!
– Очень напоминает приемную твоих коронованных родственников. Там царит такая же неразбериха. Каждый во что бы то ни стало пытается добиться своего.
Она заглянула ему в глаза.
– Ты знаешь, у меня чуть не остановилось сердце, когда я увидела тебя во дворце. Я не могла поверить, что ты совершишь подобную глупость.
Нейл пожал плечами:
– Я бы назвал свой поступок самонадеянностью.
– Тебя и Дункана окружали сотни врагов, и ты утверждаешь, что вы поступили не глупо?
– Враги-придворные – совсем не то, что враги-солдаты. Мы с Дунканом знаем, как сражаться на поле боя, и нас не пугает горстка мужчин, в париках. Большинство из них орудует вилкой гораздо чаще, чем мечом.
– Некоторые из них прошли войну, и почти все вооружены. Придя во дворец, ты подверг свою жизнь опасности.
Он лениво улыбнулся:
– Зато мы предприняли самый простой способ тебя найти. Я приехал в Лондон, чтобы встретиться с тобой, Эйлин, и я готов был пойти на все.
Продолжая улыбаться, Нейл нагнул голову. Неужели он хочет ее поцеловать прямо здесь, на запруженной моряками палубе? Однако, к ее разочарованию, он быстро подался назад.
– Ты мог подождать меня в доме у Анны, – сделала предположение Эйлин.
Он покачал головой:
– Слуги Анны отказались даже передать тебе сообщение. Я подозреваю, что они действовали по приказу своей госпожи. Вот почему мы отправились ко двору, и нашли тебя сами.
– Анна посоветовала мне уехать с вами в Шотландию.
– Потому что ее устраивал твой отъезд.
– Какая жестокость!
Он посмотрел на нее долгим оценивающим взглядом.
– Эйлин, ты прямой потомок короля Карла. Твои кузины и кузен прекрасно знают о том, как непрочно право Вильгельма на трон.
– Я не представляю для них никакой угрозы.
– А вот они так не думают. Ты что, не догадываешься, почему они так спешно решили выдать тебя замуж? Они нашли тебе подходящего жениха – человека, который увез бы тебя в далекое имение и оставил там без гроша. Пока ты жила в Ронли-Холле, они тебя не боялись. Но когда ты приехала в Лондон и была открыто признана внучкой Карла, ты превратилась в их потенциального врага.
Сердце Эйлин отчаянно колотилось. Он свел все воедино и открыл ей глаза. «Если бы я была королевой…»
– Но почему?
– Есть много людей, недовольных королем Вильгельмом. Их стало еще больше после случая в Гленко. Если бы ты вышла замуж за Хенрика, твои венценосные родственники могли бы вздохнуть свободно.
– Ты имеешь в виду Вильгельма и Марию?
– Не только их. Анна – первый кандидат на трон.
– Она взойдет на престол лишь в том случае, если у Вильгельма и Марии не будет детей.
– Вряд ли у них будут дети. Они уже столько лет женаты и до сих пор не обзавелись потомством. Анна – следующая, а потом – ее сын. Новая династия.
– Еще неизвестно, выживет ли сын Анны. Он такой болезненный мальчик!
– И все же у Анны веские причины прогнать тебя из Лондона.
– Я не могу поверить, что моя кузина Анна может мне навредить. Она всегда хорошо относилась ко мне.
Он пожал плечами:
– Ну что ж, возможно, я ошибаюсь. Однако я бы на твоем месте не доверял никому из них.
Они помолчали. Его слова отзывались эхом в ее голове. Потом он накрыл ее руку, лежавшую на поручне, своей теплой ладонью и заглянул в глаза:
– Я не позволю им тебя обидеть, Эйлин. Клянусь.
– Спасибо, – прошептала она. – Расскажи мне про Торридон.
Ей хотелось поскорее успокоиться.
– Про Торридон?
– Да. Какие там земли? Далеко ли оттуда до побережья?
– Залив Торридон выходит из моря и поворачивает направо, сливаясь с озером Лох-Шилдэг. Замок Карри стоит на высоком утесе. Вдоль берега тянется полоска ровной земли, которую со всех сторон, точно руки любовника, обнимают горы. Летом низменность становится лиловой от вереска, а зимой всю территорию покрывает белый снег. Весной, когда снег тает, с гор стекают тысячи водопадов. Они защищают Торридон от остального мира, чему я очень рад.
– Почему?
Он заговорил медленнее:
– Я видел войну, милая. Я хоронил людей, с которыми играл в детстве. Мне приходилось приезжать в их семьи и объяснять, почему я просил их пойти вместе со мной. Я чувствовал себя неловко перед родными погибших мужчин, ведь я вернулся с войны целым и невредимым, а они больше никогда не увидят своих любимых. В сражении при Килликранки я чуть не потерял брата – человека, без которого я не представляю свою жизнь. С тех пор я стал по-другому смотреть на мир.
Немного помолчав, Нейл продолжал. В его тоне сквозила печаль.
– Я видел, как убили отличного командира. Я видел короля, который не заслуживал тех жертв, которые ему приносили. А когда война закончилась, в людях взыграли жадность и эгоизм. Ради собственной выгоды они были готовы на все. Два короля, Яков и Вильгельм, жили в роскоши, а те, кто их поддерживал, расплачивались за свою лояльность. Я не жалею о том, что якобитское движение завершилось. – Он глубоко вздохнул и прочистил горло. – Не знаю, зачем я говорю тебе все это, ведь ты спрашивала совсем о другом. Торридон – мой дом, и я готов туда вернуться.
– Ты любишь свое поместье?
– Да, очень. В последние годы я слишком часто его покидал. Настало время вернуться и начать жить. – Он заглянул ей в глаза. – Мне бы хотелось показать тебе мой Торридон.
– С удовольствием на него посмотрю. Как долго еще мы будем в пути?
– Сначала мы заедем в Глен-Мозин. Мы приплывем в залив Каррон и возьмем лошадей. Мы поедем по самому короткому пути. Как я уже сказал, Торридон окружен горами. Сейчас там много снега. Глен-Мозин тоже расположен среди гор, но вы подъедете с запада, и вам не придется на них взбираться.
– А ты разве не поедешь с нами в Глен-Мозин?
– Я провожу вас туда, но я не уверен, что меня там примут. Мы с Филаном не ладим.
– Почему?
– Я поддерживаю графа Сифорта. Филан хотел бы его заместить, особенно сейчас, когда Сифорт в тюрьме.
– За что его посадили?
– За то, что он поддерживал короля Якова, – еще одна вещь, которую тебе следует знать: твой дед поддерживает короля Вильгельма.
– С тобой могло случиться то же самое?
– Чтобы я поддержал короля Вильгельма? Нет, вряд ли.
– Я имею в виду другое – ты тоже мог попасть в тюрьму?
– Да, мог. Если бы Вильгельм и Мария сочли меня достаточно влиятельным.
– Если бы Милфорд отвез тебя в Уорик, ты бы наверняка оказался за решеткой. Приехав в Лондон, ты поступил крайне безрассудно.
– Возможно, но там я нашел тебя.
– Тебе нравится ходить по лезвию ножа?
Нейл усмехнулся:
– Я хотел найти тебя, милая, и нашел.
– Ты в самом деле думаешь, что якобитское движение завершилось?
– Для Маккарри – да.
– А как же Гленко?
– События в Гленко взбудоражили публику. Далеко не все симпатизируют Вильгельму и Марии, но я сомневаюсь в том, что Северное нагорье опять восстанет. У нас нет лидера, а без сильного вождя мы снова потерпим крах. Король Яков не способен возглавить мятеж, и, значит, ничего не изменится… А, вот и Дункан!
– Мы проплываем Гринвич, – объявил Дункан, подойдя ближе. – Кажется, мы благополучно выбрались из Лондона. Посмотри, Эйлин, вон там – королевская астрономическая обсерватория, которую построил твой дед. Я слышал, он очень ею гордился.
– Да, верно, – согласилась Эйлин.
– А что бы ты построила, если бы была королевой? – ласково спросил Нейл.
Она округлила глаза:
– Если бы я была королевой?
– Если бы я был королем, я бы построил гостевые доки, – отозвался Дункан, – чтобы мне не пришлось платить сбор за стоянку судна.
– Если бы ты был королем, – засмеялась Эйлин, – ты бы не платил за стоянку судна.
– Ты права, – ухмыльнулся Дункан. – А Нейл построил бы еще одно крыло дома в Торридоне. У него грандиозные планы в отношении замка Карри. Он хочет перенести внешнюю стену на север и добавить новое крыло.
– Замок нуждается в ремонте, – заметил Нейл.
– У тебя будет уйма времени на перестройку, – предупредил Дункан. – Если Сир прав, следующая война начнется только через пятьдесят лет.
Эйлин удивленно посмотрела на Дункана:
– Что ты имеешь в виду?
– Неужели Нейл не рассказал тебе о легенде Маккарри?
– Нет. Что за легенда?
Нейл застонал:
– Оставь, Дункан…
– Она должна знать, приятель, – засмеялся Дункан и привалился спиной к поручням. – За несколько лет до рождения Нейла и Джейми… кстати, он говорил тебе, что они близнецы?
– Нет.
– Ну вот, теперь знаешь.
Пока он посвящал Эйлин в легенду клана Маккарри, Нейл с отсутствующим видом смотрел вдаль, на море.
– Нейл и Джейми уже водили клан на войну, так что теперь настало время для пятидесяти мирных лет, – закончил Дункан.
– И люди верят в легенду? – спросила она.
– В основном да, – откликнулся Дункан. – И я в их числе.
– Как необычно!
Дункан засмеялся:
– Тебе придется поменять свой лондонский образ мыслей, Эйлин. В Шотландии много необычных и вместе с тем вполне реальных вещей и явлений.
«К таким необычным, но вполне реальным явлениям можно отнести и шотландских мужчин», – подумала Эйлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38