А поскольку леди Потфорд с Грейт-Пултни-стрит – подруга Анны и бабка маркиза Холлмера, то не исключено, что и эта женщина явится в Бат на прием. По мне, так лучше позволить вырвать себе ногти на обеих руках, чем терпеть общество этих людей. Но есть дела, которых не избежать. Это делается для Анны. И я пойду. А ты?
Клаудия стояла прямая, как шест, и говорила все это Сюзанне таким тоном, будто звала ее с собой на похороны.
– Я тоже пойду и буду тебя морально поддерживать, – пообещала Сюзанна.
Клаудия, фыркнув, рассмеялась.
– Да они скорее всего меня и не узнают, – сказала она, – а узнав, не придадут этому значения. Хотя леди Холлмер приезжала сюда несколько лет назад. Презрительно оглядев меня и мою школу, она спросила, не нуждаюсь ли я в чем. Какое бесстыдство! Но как бы то ни было, Сюзанна, а мы снова увидим нашу Анну… и нашего милого Дэвида. Я по ним обоим страшно скучаю.
– Да. – Сюзанна улыбнулась. – Мы снова с ними увидимся.
И с виконтессой Равенсберг.
Как, однако, нелепо полагать, что, увидевшись с ней, можно каким-то образом приблизиться к виконту Уитлифу. Или что она, Сюзанна, этого хотела бы, будь такое возможно.
Да, едва затянувшаяся рана чрезвычайно чувствительна к прикосновению.
Глава 14
Кроме чайной комнаты, герцогиня Бьюкасл арендовала в Верхних залах Бата, служивших для ассамблей, еще и бальный зал, где могли бы порезвиться дети, пока взрослые будут чинно и благопристойно вести за чаем беседы и слушать поздравительные речи. Но это еще не все. Приехав в назначенный день с Лорен и Китом в Верхние залы прежде других, Питер узнал, что она пригласила и музыкантов. «В конце концов, если бы кому-то пришла охота потанцевать (раз уж бальный зал в нашем распоряжении), а музыкантов при этом не оказалось, это стало бы поистине трагедией», – со смехом объясняла она, в то время как герцог, надменное выражение которого составляло удивительный диссонанс с его серебристыми, полными любви глазами, с обожанием смотрел на свою госпожу и повелительницу.
– Иными словами, ты хочешь сказать, Кристин, – проговорил Бьюкасл и, обвив свои длинные пальцы вокруг ручки монокля, поднял его, но не приблизил к глазу, – что намерена танцевать, если только удастся уговорить Сиднема и миссис Батлер открыть бал?
– Ты слишком хорошо меня знаешь, Вулфрик! – рассмеялась герцогиня.
Питер ждал торжества с несвойственным ему волнением. Наверное, ему не стоило приезжать. Если после нескольких месяцев молчания ему вдруг вздумалось справиться о здоровье Сюзанны – какой чудесный эвфемизм! – то для этого следовало написать ей или явиться в школу. И уж конечно, он должен был известить ее о своем приезде. А в том, что она будет присутствовать на завтраке, Питер почти не сомневался: Лорен сообщила ему, что приглашены коллеги Анны из школы и одна бывшая учительница, а ныне жена графа Эджкома.
Несмотря на тревожные мысли, Питеру внезапно пришло в голову, что их нынешняя встреча вполне может и для него, и для Сюзанны оказаться приятной. Они все-таки были друзьями… до самого последнего момента. Как же он теперь проклинал себя за то, что в тот день накануне ее отъезда не остался с ней в гостиной и не поддержал Эджкома, предложившего прогуляться всем вместе! Тогда они с Сюзанной действительно встретились бы сегодня добрыми друзьями, которых неожиданно снова свела судьба.
Начали один за другим прибывать гости. Питера представили родителям миссис Батлер, ее сестрам и братьям и их супругам, прибывшим из Глостершира, а также лорду и леди Эйдан Бедвин, с которыми он до сих пор не был знаком. Питер раскланялся с ними, а также с многочисленными кузенами Кита и Сиднема, которых уже встречал прежде в Элвесли.
В обычное время он чувствовал бы себя здесь как рыба в воде.
Но сегодня с каждой минутой нараставшее беспокойство так угнетало его, что он обнаружил в себе несвойственное ему равнодушие к собеседникам: вместо того чтобы стараться понравиться им, он то и дело бросал взгляд на дверь. Раз двадцать, если не больше, он подумывал сбежать, но в конце концов понял, что это вряд ли удастся. Даже если б он улизнул сию минуту, ему пришлось бы преодолеть длинный коридор и довольно обширный двор перед зданием. Так что скрыться незамеченным прибывающими гостями он не мог.
Питер неторопливо двинулся к бальному залу и, когда дети Лорен – Эндрю и София – схватили его за руки и с ликованием потащили за собой, требуя поиграть с ними, на некоторое время отвлекся от своих тяжких раздумий. В бальном зале Питера окружила целая орава детей. С шумом и смехом они принялись играть в жмурки.
Лишь услышав оглушительный взрыв аплодисментов и одобрительные возгласы из чайной комнаты, Питер понял, что почетные гости – а стало быть, и все остальные – прибыли.
Но даже тогда искушение улизнуть и надежда, что его отсутствие не будет замечено, не оставляли его.
Однако он не желал столь явной трусостью умножать свои и без того многочисленные проступки. А посему, выбравшись из толпы детей, он устремился к чайной комнате, где встал в темном углу у дверей, чтобы избежать любопытных взглядов.
Как ночной вор, с отвращением подумал Питер.
Сиднем Батлер и дама в розовом – вероятно, его новобрачная – стояли в море лепестков алых роз в дальнем конце комнаты с выражением величайшего удивления и смущения на лицах. Герцогиня Бьюкасл хлопала в ладоши, требуя тишины.
– Ну, мистер и миссис Батлер, – бодрым и приветливым голосом заговорила она, – тайно обвенчавшись несколько недель назад, вы, верно, посчитали, что обвели всех нас вокруг пальца. Но ваши родственники и друзья раскрыли ваш секрет. Добро пожаловать на свадебный завтрак!
Дети, оставшись без развлекавшего их взрослого, ввалились в чайную комнату посмотреть, что там такое, и вскоре уже вносили свою лепту в воцарившуюся там на несколько минут веселую кутерьму – каждый из гостей пытался прорваться к новобрачным, чтобы пожать руку жениху и поцеловать руку невесте.
Но Питер, безмолвно стоявший возле двери, не сделал попытки присоединиться к общему веселью.
Ибо он заметил ее.
Она явилась в аккуратном голубом платье, которое оттеняло ее короткие отливавшие золотом каштановые локоны. Она склонилась, чтобы обнять мальчика, – должно быть, сына миссис Батлер, догадался Питер, – потом обратилась к самой миссис Батлер, и женщины, обнявшись, замерли на несколько секунд. Сюзанна смеялась сквозь слезы, глаза ее сияли, она была прекрасна.
Несколько минут Питер просто стоял и смотрел на нее – бежать от нее больше не хотелось. А ведь он, ей-богу, скучал по ней – и теперь, глядя на нее, более красивую и полную жизни, чем любая из известных ему женщин, упивался своим счастьем.
Она отступила назад, позволяя стоявшим с ней рядом дамам, а именно графине Эджком и еще одной шатенке сурового вида, хотя и вполне интересной, вероятно, мисс Мартин, поздравить новобрачную, а теперь, ожидая своей очереди засвидетельствовать почтение Батлеру, ясными, радостными глазами обводила гостей.
Но вот она увидела его… и улыбка на ее лице застыла, а потом и вовсе исчезла.
Питер тотчас опомнился. Ему снова вспомнилось то досадное обстоятельство, не дававшее ему последнее время покоя, – он обесчестил ее, затем сделал непристойное предложение и уехал, не оглянувшись, – и все это в один день. И вот теперь он снова, когда она празднует свадьбу своей подруги, без предупреждения врывается в ее жизнь.
Ох, не следовало ему приезжать, в очередной раз подумал Питер.
Но теперь, черт возьми, поздно, уже не скроешься.
И Питер решительно направился через всю комнату к Сюзанне, чтобы поговорить с ней. Однако Лорен, раскрасневшаяся и оживленная, поймала его за руку. Взяв Питера под локоть, она подвела его к молодоженам и представила миссис Батлер, которая, как обнаружил Питер, оказалась весьма недурна собой. Склонившись перед ней, он поднес ее руку к губам. Затем, левой рукой пожав левую руку Сиднема и пожелав ему всего наилучшего, он наконец пожал руку мальчику (это был Дэвид Джуэлл).
– Если тебе в ближайшее время захочется удрать отсюда, – с улыбкой подмигнул он Дэвиду, – то в бальном зале ты найдешь целую ораву молодых людей – как только они туда вернутся.
Мальчик улыбнулся в ответ.
– Питер, садись за наш стол, – позвала его Лорен, когда веселый хаос начал упорядочиваться и дети, которых не прельщала скука взрослого чаепития, стали постепенно возвращаться в бальный зал.
– Непременно, Лорен, – пообещал Питер, – но сперва я должен засвидетельствовать свое почтение одной особе.
И он не мешкая, чтобы не усугублять и без того ощущаемой им неловкости, направился к столу, за которым сидели Сюзанна с Эджкомами, лордом и леди Эйдан Бедвин, а также незнакомой ему дамой сурового вида и сестрой герцогини, мисс Томпсон.
– Уитлиф! – Эджком, поднявшись из-за стола, обменялся с ним рукопожатием. – Как приятно снова тебя видеть!
– Ну конечно, – улыбнулась графиня, – вы ведь родственник леди Равенсберг, не так ли? Рада встрече, лорд Уитлиф.
И все же что-то в ее тоне говорило Питеру, что она не очень ему рада. Или просто ему, мучимому угрызениями совести, так показалось.
Питер поклонился ей и мисс Томпсон, которая, как видно, приехала с матерью, когда он играл с детьми, и наконец остановил взгляд на Сюзанне.
– Мисс Осборн! – проговорил он. – Надеюсь, вы здоровы?
– Да, благодарю вас, – невозмутимо, с вежливой улыбкой ответила она, будто они не предавались страсти там, в укромном месте над рекой в Баркли-Корте. – А вы, милорд?
– Слава Богу, – сказал Питер, – благодарю вас.
Боже правый, куда делось его хваленое светское красноречие? Ведь он сейчас так в нем нуждается. Да, оно его покинуло, иначе он бы уж давно нес какую-нибудь совершенную околесицу, вроде того что неземная красота, как видно, непременное условие, чтобы получить место учительницы в школе мисс Мартин для девочек. Что-то подсказывало ему, что в этом обществе подобный комплимент вряд ли будет иметь успех.
– Милорд, – обратилась к нему Сюзанна, прежде чем он успел сбежать к своему столу, позвольте представить вам мисс Мартин. Она хозяйка школы, в которой я преподаю. Познакомься, Клаудия, это виконт Уитлиф. Он жил по соседству с Баркли-Кортом, когда я там гостила.
Суровая незнакомка, которую можно было не представлять, ибо Питер сам уже догадался, кто она такая, наклонила голову, и Питер, отвесив ей поклон, одарил ее самой обаятельной улыбкой, на которую был способен.
– Я долго ждал этого удовольствия, мэм, – сказал он. Произнесенная им фраза была не слишком цветистой, но, посмотрев в неулыбчивые глаза дамы, Питер вдруг почувствовал себя абсолютно голым. Не в буквальном, разумеется, смысле, – ему показалось, что, отбросив все наносное, она разглядела в нем ветреника и бездельника, коим он, по сути, и являлся. Интересно, говорила ли ей о нем Сюзанна, подумал Питер.
– Здравствуйте, лорд Уитлиф, – ответила мисс Мартин.
После этого Питер, стараясь сохранять достоинство, ретировался и, устроившись за своим столом к ним спиной, просидел так все время, пока шло застолье, произносились речи и тосты. Он бы с большим удовольствием провел время, если б не пережитые им только что несколько минут несвойственной ему неловкости. И если б ему удалось убедить себя в том, что его появление здесь совершенно оправданно.
Сюзанна была ему не рада.
– Можете быть уверены, – обращался к собравшимся тем временем Сиднем Батлер, начавший свою речь с выражения их с Анной удивления при виде такого множества гостей, – что мы с Анной как-нибудь зимой на досуге соберемся и обязательно возьмем достойный реванш.
Питер присоединился к общему смеху. Когда и тосты закончились, его привлек разговор за соседним столом.
– Именно здесь мы танцевали с Фреей наш первый вальс, – говорил Холлмер. – Ты помнишь?
Каково, интересно, Сюзанне, подумал Питер, находиться в одной комнате с леди Холлмер, которая однажды отказала ей от места горничной, но, не исключено, выхлопотала ей место в батской школе мисс Мартин. И помнит ли ее леди Холлмер?
– Можно ли забыть такое? – в это время говорила леди. – Ведь именно во время вальса ты предложил мне фиктивный брак с тобой. И мы сами не заметили, как поженились… но отнюдь не фиктивно.
Оба рассмеялись, их смех подхватили все остальные за столом.
Кит, надо думать, слышал этот разговор, потому что тут же обратился к собравшимся.
– Досадно было бы, – заговорил он, возвышая голос и одновременно поднимаясь из-за стола, – пригласить оркестр в самый знаменитый в стране бальный зал и остаться без танцев. Я попрошу музыкантов сыграть вальс. Однако нельзя забывать, что мы празднуем свадьбу.
Открывать бал полагается невесте. Анна, не окажете ли вы мне честь танцевать со мной вальс?
Но тут встал Сиднем.
– Спасибо, Кит, – отчеканил он, – но если обычай не оставляет первый танец за женихом, то грош ему цена! Анна, ты потанцуешь со мной?
«Вот это смело!» – подумал Питер среди последовавшей затем всеобщей суеты – со всех сторон послышался звук отодвигаемых стульев, и гости, встав из-за столов, хлынули в бальный зал, откуда все время, пока длилось чаепитие, долетали звуки музыки. Как можно вальсировать с одной рукой… и с одним глазом?
– Конечно, – ответила миссис Батлер, и в этот миг Питеру стало абсолютно ясно, что они любят друг друга.
Несколько минут спустя он наблюдал, как они, единственные в зале, вальсируют перед гостями – поначалу немного неловко, затем все легче и увереннее. Через какое-то время к ним присоединились Холлмер с маркизой, Кит с Лорен, Эджком с графиней и Бьюкасл с герцогиней. Остальные джентльмены тоже стати приглашать дам.
Это был вальс.
Питер никогда и нигде не упускал случая пройтись в туре вальса. Но сейчас он вспомнил, как танцевал его в последний раз. Никогда в жизни не получал он от танцев такого удовольствия, хотя это была всего-навсего скромная и непритязательная ассамблея. Вместе с тем тот вальс стал своеобразной прелюдией ко всем его дальнейшим страданиям… во всяком случае, к самым мучительным из них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43