ко мне совершенно неожиданно явилась способность объёмно воспринимать реальность.
Я одновременно видел на нескольких уровнях масштаба: и мельчайшие ажурные изгибы каждого древесного листа в лесу, раскинувшемся у нас под ногами, и весь лес целиком, и каждую белёсую завитушку плывущих над нами облаков, и сверкающие за облаками звёзды, и мгновенно изменившееся, словно закостеневшее лицо нашего проводника... И понял я, что хотел ведь увидеть всё это, и вот желание исполнено, пожалуйста, нате вам... то есть мне...
Абдур не ответил – он выстрелил. Винтовка оглушительно прогрохотала, и ещё не стихли отголоски выстрела – вой реактивной пули, стремящейся к цели, и глухой взрыв, – как взревел поражённый выстрелом стратозавр.
– Тот двухголовый, – это снова отозвался проводник, но теперь голос его был хриплым, лишённым, как у Марихуаны, интонаций, – Ваше Высочество, извольте обратить внимание, тоже кобель. Буримодонт. Этого надо бить по двигательным нервным узлам. Видите, вдоль тела тянется оранжевая полоса, возьмите на фут ниже и прямо посередине.
– Не собираюсь я никого убивать! Я, любезный, не взял винтовку в руки отнюдь не по рассеянности, а из убеждений! – вспылил я. Грохот выстрела всё ещё метался эхом среди деревьев: мой слух тоже необычайно обострился. – Абдур, и ты немедленно прекрати!!
– Ваш-ше Выс-соч-чество, эт вы мне?! – свирепо прошипел мгновенно пришедший в неистовство Янычар, и как бы невзначай направил винтовку в мою сторону.
– Сзади, – глухо пробормотал проводник, рукой указывая за спину Абдура.
Позднее я осознал: этот жест вовсе не являлся попыткой нас спасти, наоборот, это был банальный отвлекающий манёвр.
Двумя огромными шишкастыми головами буримодонт навис над тщедушной платформой и явно намеревался пожрать нас. Одна из голов сделала быстрый выпад, но неуклюжий зверь не совсем точно определил расстояние, и его грязно-зелёные щербатые зубы проскрежетали по металлу. Платформа заметно качнулась. Я обалдело и заворожённо наблюдал за этим жутким зрелищем, представшим передо мной, в данную минуту сверхобострённо чувствующим многослойную ткань реальности во всей объёмной умопомрачительности и во всех ракурсах...
Где-то на периферии сознания мелькнула и сразу исчезла мысль: Фан упоминал о срабатывающей в момент опасности защите – что-то не очень похоже...
Янычар, оцепеневший лишь на секунду, уже направил винтовку в сторону завра и разряжал обойму, тщетно пытаясь сразить чудище. Лекционное отступление Эзекиля по поводу нервных узлов он, похоже, прослушал в пылу охотничьего азарта. Исполинская животина немного попятилась и замерла, словно пытаясь прочувствовать, что ж оно такое – реактивные разрывные пули.
– Скорчер бы сюда! – с досадой бросил Абдур. – Эй, старик, как там насчёт разрядника?!
Он повернулся в сторону Эзекиля... и застыл, шокированный увиденным. Картину, представшую перед ним, мне довелось увидеть и осознать мгновением ранее. Проводник стоял на краю платформы. Излучатели силового ограждения, протянувшиеся вдоль бортов и кормы, не отсвечивали мерцающей желтизной, а значит, были дезактивированы.
Отключить силовое поле мог лишь сам Эзекиль...
– Прощайте, – безжизненным топом произнёс старик, сунул в карман своей куртки плоский серый прямоугольник, прыгнул на неведомо откуда взявшуюся анг-доску и заскользил прочь. Естественно, оставляя нас наедине с разбушевавшимися ти-рэксианскими заврами.
Называлось произошедшее коротко: измена.
То, что нас окружало, с рёвом приближаясь, неистово норовя произойти, звалось ещё короче: амба.
Абдур, надо отдать ему должное, вмиг преобразился в неистовое божество справедливого возмездия, вскинул винтовку и попытался отправить к праотцам лжепроводника. Попытка была безрезультатной: какая-то из электронных систем винтовки вдруг оказалась блокированной, и сухие щелчки осечек злорадно сообщили нам об этом.
В этот момент из Штаба поступил запрос: «Ваше Высочество, как идёт охота? Не требуется ли помощь?»
Очень своевременно...
«Всё в порядке! – жизнерадостно ответило коммуникационное устройство анг-платформы. – Норма-ально! Охота что надо».
Ответило моим голосом.
– Ну ничего себе, нормально! Немедлен... – начал было орать я, но мой крик заглушил рёв буримодонта. Заврище вновь решился атаковать.
Меня не слышали. Контрольный дисплей продемонстрировал голограф-проекцию довольного жизнью цесаревича. Наследник экскалибурского престола был всецело увлечён охотой... Именно это изображение сейчас транслировалось с платформы в Штаб реставраторов: виртуальные я, Абдур и наш предатель-проводник, преспокойно предающиеся прелестям освящённого традицией сафари в громадном «парке» юрского периода.
Мой личный терминал, казалось, умер. Впервые в жизни я пожалел, что у меня нет «суперпробойного» терминала. Насколько я знал, не имелось ничего подобного и у беспечного Янычара. К величайшему сожалению.
– Ты слыхал его голос? – впившись взглядом в электронный прицел винтовки, спросил Абдур. Он подразумевал проводника.
Я согласился:
– Да уж... странный голосок. – Но тут же растерянно подумал: «Может, Абдур интересуется по поводу рёва буримодонта?..»
Нет, Янычар подразумевал именно Эзекиля. Второй пилот «Пожирателя Пространства» энергично произнёс несколько слов на неведомом мне языке и сообщил на косморусском:
– Я такой отмороженный топ и раньше слыхал... Так зомби говорят.
«Ух! Зомбированный сотрудник реставрационной СБ, прикидывающийся проводником! Мда-а!..»
Несомненно, внезапное возвращение законного наследника далеко не всем по нраву пришлось.
...Спасла нас от амбы (безо всяких кавычек!) не винтовка, а именно то, что призвано было нас погубить.
Предатель-проводник в считанные мгновения успел сделать очень многое: отключить ограждение, дистанционно блокировать винтовку... Это мы уже знали. Но первым делом он успел вывести из строя ручное управление платформой и похитить оперативную память автопилота: именно «мозги» были тем серым прямоугольником, что оказался в кармане Эзекиля.
В считанные секунды, отмеренные нам судьбой, не стоило даже и мечтать о восстановлении управления платформы.
Которая, лишившись автопилота и сигналов внешнего управления, недоумевая относительно своей дальнейшей судьбы, «приняла решение» совершить посадку. Правда, мозгов у неё больше не было, поэтому посадка больше похожа была на пикирование...
Стремительно падая, Абдур уподобил бесполезную винтовку копью и левой рукой отчаянно метнул её в пасть разъярённому буримодонту.
Мягкой посадки не предполагалось: наш маленький гравилёт, ломая хрупкие ветви деревьев и намереваясь поломать ноги-руки богоподобного и августейшего, просто низвергался в лесные недра юрской планеты. С наследником престола и сопровождавшим его неофициальным лицом на борту. Однако без негодяя-проводника, вовремя сиганувшего за борт...
Вывалившись в сумрак нижнего яруса ти-рэксианского леса, мы обречённо приготовились быть раздавленными, растерзанными и проглоченными, но...
Это снова было явление тени Света. Пресловутая «мутотень», то бишь.
Рванув, как заправский бегун-спринтер, я, казалось, должен был думать лишь о том, как бы не упасть, но... Но на меня накатило неожиданное понимание: стоит мне пожелать, – точнее, очень сильно пожелать, от всей души! – и буримодонт оставит нас в покое. Мы перестанем быть для него потенциальными жертвами, обернёмся призраками в его кровожадном сознаньице, а напрягись я несколько больше, он и вовсе окажется под моим контролем, в моей власти.
Однако, побоявшись превращать двухголовое чудовище в ездовую лошадку, я не побоялся превратить нас в привидений.
Привидений во плоти – ведь лишены телесности мы были только в восприятии буримодонта.
– Я буду его резать... хэ... на маленькие кусочки... хэ.. и он проклянёт день... хэ... когда появился на свет... хэ... – часто и тяжело дыша, пугающим прерывистым шёпотом вымолвил Янычар, когда мы отбежали на безопасное расстояние от завра и перешли на шаг.
Вряд ли эта посулы адресовались двухголовому монстру.
– Не сомневаюсь... ха... что всё имело бы именно такой... ха... сюжетный поворот... ха... но где ты будешь его ловить? ух... – тоже задыхаясь, ответил я. – А знаешь, Абдур, что послужило сигналом для включения... ха... зомби-программы? Мутотень. Стоило мне ощутить это, как что-то сработало и в проводнике. Он не должен был убивать именно цесаревича. Получается, задача его заключалась в устранении... ха... носителя... точнее, единоличного носителя-обладателя Света. Перестраховывались. Свет ведь из рук в руки и по собственному желанию переходит. Раз я «засветился», значит, меня надо убить.
– Ревмаги?! – свирепо вопросил Абдур.
– Возможно. Это может быть и устранением идеологического противника, и попыткой заполучить Свет. Хотя во втором я сильно сомневаюсь. Даже если Свет перед смертью или в момент смерти носителя и перебирается спешно в иные руки, это совсем не значит, что он возжелает попасть к ревмагам. И они это понимают. Вообще, в этих заковыристых сменах носителя и переходах Света толком и не разберёшься...
– Может... хэ... просто хотели нейтрализовать силу Света. Даже если б он и оказался в чужих руках, то вряд ли в распоряжении наследного принца. Но почему тогда просто не угрохали? Зомби всякие, завры, катастрофы... хэ... наворотили... зачем?
– Может, боялись крови на своих руках?.. Убить наследника – не козявку раздавить. Поэтому решили всё опосредованно сделать. Чтоб не кинжал мне в спину втыкать, а завровы зубки. Возможно, над убийцами экскалибурское проклятье довлеет...
Прервал меня хорошенький зелёненький завр трёхметрового роста. Он бросился на нас, пробирающихся сквозь джунгли, из засады. Гонимый голодом, юрский разбойник утробно рычал и, вероятно, истекал слюной при виде таких аппетитных порций мяса.
– Ноги, – сказал, как отрубил, субпилот «Папы».
Даже не знаю, каким образом Абдуру удавалось от меня не отставать. Мне-то по лесу шастать привычно – специфика среды обитания родной планеты сказывается. Та специфика, что воспитала в нас истовых борцов с осточертевшими деревьями, кустами, травами, лишайниками и сине-зелёными водорослями.
Понимаю, Бабушка Ррри ещё бы побегала – у неё тоже кирутианская чащобная специфика. Но никак уж не потомственный песчаный пустынник Абдур. Глянул я случайно на его полулёт-полубег, на то, как он своими ногами-жердями от земли отталкивается и в воздухе неуклюже ими взбрыкивает, и едва не задохнулся... Никогда раньше на бегу хохотать не удосуживался, а попробовал – моментально дыхание и сбилось. Хорошо хоть Янычар-головорез не догадался, чем веселье моё вызвано, не то порешил бы прямо на бегу. Подножкой, например. После – списав гибель на несчастный случай, принявший форму голодного завра.
Когда мы, нос к носу, рыло к рылу, столкнулись с ещё одним чудищем, я понял, что и у этих тварей существует загонная охота.
Остановились мы. Преследовавший нас монстр – тоже. Как я понимаю, наслаждаясь мгновением триумфа.
Но мгновение триумфа обернулось для него вечностью небытия (ну и слог, ну и пошлятина!): из разверзшихся небес полился на чудовищ божественный огонь. И сгорели монстры в многоцветном фейерверке.
Амен.
– Ваше Высочество, прошу Вас подняться на борт Вашей платформы. – Спокойный и почтительный голос милорда сделал три смысловых ударения, выделив слова «ваше», «вас» и «вашей». Примерно таким вот манером, в покрытые забвением времена, благородный вассал давал понять: всё в руках Господа и господина.
Милорд был гениальным актёром, которого играть вынуждали обстоятельства: никто не должен был заподозрить, что наследник – подставная фигура. Мне пришлось подыгрывать: то есть скорчить невозмутимую мину, давая понять, что моё спасение абсолютно логично и неожиданностью для меня не являлось, ведь не смерд же я, не холоп – а будущий монарх как-никак. И крик, судорожно рвущийся наружу, пришлось в себе давить... Вопль следующего содержания: «Караул! Заговор!! Измена!!! Убить меня хотели, пся крев!!!»
Неизвестно ведь, где прячется предатель. Или предатели.
Сверху, обломав тонкие и сухие ветви, пригнув толстые, опустилась анг-платформа, на борту которой находились милорд, трое увешанных современным оружием гвардейцев и...
Высокий, жилистый, сухопарый роче, как называли экскалибурских метисов («РОальд-ЧЕловек»). Этот полукровка лицом весьма напоминал милорда, что сразу бросалось в глаза. Высокий рост – от Стюартов, необычная «фактура» мускулатуры – от аборигенов-роальдов... Выглядел метис озадаченным. Причём смутил его именно я.
– Ваше Высочество, позвольте мне представить Вам моего сына от первого брака, недавнего врага реставрации, а ныне сторонника, нашего союзника сэра Винсента Ронгайя Сэмпстона Стюарта. Вашего кузена, – милорд снова ударял по местоимениям.
И что я должен был делать? На шею «братцу» броситься?..
(Ну даёт супердедушка! Оказывается, этот поборник чистоты человеческой расы не всегда был таким истовым человеком, в своё время даже женился на аборигенке?!)
Но братец новоиспечённый неожиданно приходит на помощь сам:
– Сэр Джеймс, не могли бы вы попросить гвардейцев и досточтимого сэра... – Он вопросительно глянул в сторону Абдура своими необычайно светлыми глазами, белки и зрачки которых практически не отличались по цвету друг от друга. Как и положено роальду, наполовину роальду – тоже.
– Абдурахман Мохаммад иби Хассан, младший сын Верховного Имама планеты Джидда! – горделиво произнёс Янычар. Со всеми альвеолярными звуками, само собой.
– ...и сэра Абдурахмана Мохаммада ибн Хассана, младшего сына Верховного Имама планеты Джидда, оставить нас в уединении?
– Господа.
В тоне милорда ощущался едва заметный намёк на приказ.
Гвардейцы безропотно повиновались. Янычар, от перевозбуждения разивший на километр вокруг адреналином, тихо и беззлобно повозмущался. Но и то – исключительно для проформы. Тоже принц всё ж таки.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7