– Ох уж эти муки и восторги истинной любви! – пробормотал дворецкий. Маркиз и старший князь беззлобно рассмеялись.
Чувствуя себя затравленным медведем, Степан угрюмо посмотрел на маркиза и брата. Услышав сдавленный смешок, он глянул и на дворецкого, но тот уже стоял с серьезным лицом.
Раздались шаги на лестнице. Герцог, обняв дочь за плечи, вел ее к холлу. Степану это показалось хорошим знаком, но тут он поймал взгляд Фэнси и увидел ее лицо. Его певчая птичка выглядела ошеломленной, как неопытный воин в гуще своего первого сражения.
– Уопсл навестит нас послезавтра, – сообщил герцог Инверари молодым людям.
Степан посмотрел на Фэнси. Ее взор молил о молчании.
– У этого Алекса Паддлза имя, как собачья кличка, – заметил Роберт Кемпбелл.
– Осталось молиться, чтобы он не заработал свое имя так же, как этот пес. – Рудольф посмотрел на Степана: – Мне казалось, ты собирался заняться этим делом.
– Я разговаривал с главой «Семи голубок». – Степан пожал плечами, с трудом сдерживая усмешку. – Компанией владеет картель из семерых человек.
– Где ты его видел? – спросил Рудольф.
– Мы встретились в опере. – Степан кинул взгляд на Фэнси.
– И что сказал этот парень? – поинтересовался маркиз.
Степан перевел взгляд на брата:
– Братья Казановы – это сопутствующий ущерб.
– Ты хочешь сказать, что этот картель собрался разорить меня? – воскликнул герцог Инверари.
– Да, ваша светлость, «Семь голубок» нацелились на вас.
– Да кто эти чертовы люди?
– На этот вопрос я ответить не могу.
– Не можешь или не хочешь?
Степан глянул во взбешенные глаза герцога и обреченно пожал плечами. Тот был вне себя от гнева.
– Где же твоя лояльность? – возмутился Рудольф. – Картель сбивает цены «Братьям Казановым». И ты спокоен?
– Я предостерег главу компании, потребовал прекратить сбивать цены, – ответил Степан. – Если мое предупреждение не поможет, у «Братьев Казановых» есть два выхода – или мы отделяемся от Кемпбеллов, – он кинул на герцога виноватый взгляд, – или разоряем компанию «Семь голубок».
Фэнси кашлянула, привлекая к себе внимание.
– Если мы не уедем прямо сейчас, я опоздаю в оперу.
Степан кивнул собеседникам и вышел вслед за Фэнси из особняка. Он помог ей сесть в карету и сел рядом.
– Спасибо за то, что промолчали.
– Надеюсь, «Семь голубок» вскоре пересмотрят свою ценовую политику. – Степан положил руку на спинку кожаного сиденья. – А пока «Братья Казановы» могут позволить себе потерять несколько монет.
Фэнси долго молчала, потом повернулась к князю.
– В гостиной висит портрет моей матери. Я… я думаю, он ее действительно любил, но судьба… – Она пожала плечами.
– Вы должны его простить.
– Нет.
– Да вы упрямица, моя крошка.
– Я такая, какая есть. – Фэнси посмотрела в окно кареты. – Скажите Гарри, что он свернул не туда. Театр в другой стороне.
– Полагаю, вы еще недостаточно хорошо себя чувствуете, чтобы петь, – отозвался Степан. – Я договорился с Бишопом насчет еще одного выходного.
– Кто вас просил? – То, что он действует от ее имени, сильно раздражало Фэнси. Она не привыкла, чтобы мужчины указывали ей, что делать, собиралась и впредь отстаивать свою независимость. – Вы не имеете права разговаривать с Бишопом!
Степан усмехнулся.
– Я уже говорил, какая вы очаровательная, когда сердитесь?
Этот князь – форменная свинья! Фэнси уже открыла рот, собираясь дать ему достойный отпор, но он ее опередил:
– Шучу.
Фэнси сощурила фиалковые глаза:
– Я должна сегодня петь. Пение вселяет в меня силы, – объяснила Фэнси. – Зрители любят меня, а я люблю зрителей.
Степан внимательно посмотрел на нее.
– А вы не думали об их непостоянстве? Зрители, которые любят вас сегодня, могут начать освистывать вас завтра. – Он провел пальцем по нежной, как лепесток, щеке. – Не нужно путать иллюзию с искренними чувствами.
Фэнси промолчала, отведя от него взгляд. Князь говорил, как заботливый и, значит, влюбленный мужчина.
И это ее пугало. Она понимала, что Степан никогда не сделает ее частью своей жизни. Князья не женятся на оперных певицах. Если она уступит ему, то завершит свои дни, как ее мать.
Добравшись до Сохо-сквер, Фэнси подошла к входной двери и остановилась, нашаривая в кармане ключ. Она медлила перед тем, как войти в пустой дом. Теперь здесь будут обитать только Габриэль Фламбо, няня Смадж и она сама. Больше духов, чем живых людей.
– Позвольте мне. – Степан перегнулся через нее и отпер дверь.
– Откуда у вас этот ключ?
– Белл он больше не нужен.
Фэнси вошла в холл, сердито поджав губы.
– Оставьте мне его, когда будете уходить.
Степан улыбнулся озорной мальчишеской улыбкой.
– Вряд ли.
Фэнси открыла рот, чтобы начать спорить, но тут услышала грохот отъезжающей кареты.
– Вы что, пойдете на Гросвенор-сквер пешком?
– Гарри привезет моих слуг, чтобы они подали нам ужин. – Степан запер входную дверь. – Я подумал, что вы не захотите сегодня ужинать в одиночестве.
Фэнси уставилась на него, словно князь внезапно сделался ее полновластным господином. Ей вовсе не нравилось, что он велел своим слугам приготовить ужин и подать его здесь.
– Я бы и сама приготовила ужин.
– Я подозревал, что сделал правильный выбор. – Степан показал на гостиную. – Найти женщину, которая хочет готовить для своего мужчины, практически невозможно.
Фэнси подавленно улыбнулась.
– Вы не мой мужчина.
– Зато я считаю вас своей женщиной.
– И напрасно. Я принадлежу только себе!
Не дав ему ответить, Фэнси повернулась к Степану спиной, окидывая взглядом холл. Без сестер дом казался совсем пустым. Она скучала даже по мастифу, который не мчался вниз по лестнице, чтобы поздороваться. Начиная с этого дня, жизнью ее будет править одиночество.
– Тишина давит мне на уши, – сказал Степан, словно вторя ее мыслям. – Как вы будете выносить ее после такого оживления? Еще вчера здесь был целый девичий цветник.
Развязывая галстук, он неторопливо вошел в гостиную и бросил сюртук и галстук на кресло. Удобно расположившись на диване, князь скрестил ноги и положил их на кофейный столик.
– Сядьте рядом. – Он похлопал по дивану. Покоряясь неизбежному, Фэнси присела рядом с ним.
Князь вызывал у нее раздражение. Это какой-то упрямый бульдог, привыкший всегда добиваться своего, но не проложи он дорожку в ее сердце и дом, она была бы сейчас совсем одна.
В ее сердце? Неужели она любит его? Сидя так близко, что их бедра соприкасались, Фэнси вдыхала возбуждающий аромат сандалового дерева. Запах успокаивал ее, и тепло его тела – тоже.
– Я не хочу, чтобы вы оставались сегодня в одиночестве. – Степан положил руку на спинку дивана. – Я останусь с вами.
– Вы не можете здесь ночевать! – воскликнула Фэнси в ужасе. – Если вы будете настаивать, я… я позову полицию, чтобы они выдворили вас!
– Я не собираюсь соблазнять вас, просто проведу здесь ночь, чтобы облегчить вам переход от шумной жизни к одиночеству. – Степан изогнул бровь, поддразнивая девушку. – Надеюсь, вы не планируете соблазнить меня?
Фэнси вспыхнула, но шутку поддержала:
– Когда я надумаю соблазнять князей или принцев, я дам вам знать. Первому.
Степан улыбнулся. Его сверкающие темные глаза завораживали.
– Мне это льстит. А возможных соперников я перебью.
Фэнси очень хотелось упасть в его объятия, прижаться всем телом к его жаркой силе, отдать всю себя в его власть.
Но когда-то ее мать пошла по этой дорожке и умерла несчастной. Даже семь дочерей не смогли ее утешить. Их любовь так и не сравнялась с тем чувством, которое она испытывала к Магнусу Кемпбеллу.
– Так и быть, вы можете переночевать в спальне сестер. Но только одну ночь. Я запру дверь в свою комнату, и дайте мне обещание, что на рассвете вы уйдете.
– Обещаю. – Степан подмигнул ей. – Должен ли я сказать «чтоб я сдох»?
Фэнси фыркнула.
– Это не обязательно.
Степан услышал стук в дверь.
– О, прибыли мои слуги.
Улыбаясь, он пошел по коридору к холлу. Его недотрога хочет его, но боится воспарить к вершинам любви. Учитывая печальную историю ее матери, князь не мог осуждать Фэнси за сдержанность.
Даже на него повлияли события детства. Недостаток родительского внимания и грустная история его матери окрасили все поступки Степана, когда он повзрослел. Именно поэтому он так любил детей своих братьев и никогда не помышлял о том, чтобы использовать женщину в эгоистических целях как игрушку.
Его певчая птичка уверена, что он всего лишь богатый распутник. Он и в самом деле не беден, к тому же аристократ, не обделенный внешностью. Это правда, но богатство и красота не превратили его в распутника. Хотя, положа руку на сердце, он, конечно, не святой.
Степан распахнул дверь, впуская своих людей. В холл втиснулись Боунс, Феликс и Борис, оставив Гарри караулить карету князя. Каждый держал в руках несколько больших тарелок с крышками.
– Вот по этому коридору в кухню, – велел Степан. – Из нее можно пройти в столовую. – И вернулся в гостиную. – Будем ужинать?
Фэнси встала с дивана. Рука об руку они вышли через застекленную дверь в столовую.
Решив сесть во главе стола, Степан посадил Фэнси по правую руку от себя и тут же понял, что символичность этого жеста не ускользнула от девушки.
Она посмотрела на стул во главе стола, а потом на Степана:
– Это не мое место!
Его избраннице придется преодолеть свое стремление руководить. В семье должен быть один хозяин, и этим хозяином будет он.
От этой мысли князь даже вздрогнул. Он что, и в самом деле думает жениться на ней?
Степан улыбнулся Фэнси своей самой обворожительной улыбкой.
– Наверняка вы не откажете гостю в праве самому выбрать себе место?
Фэнси еще раз взглянула на свой прежний стул, поколебалась и осталась сидеть справа.
Степан сел во главе стола. Отношения определенно развиваются.
В столовую вошли Феликс и Борис и подали обед – нежнейший бифштекс под беарнским соусом и спаржу. Вслед за обоими русскими вошел Боунс с бутылкой охлажденного шампанского и двумя хрустальными фужерами.
Прежде чем выйти, внушительного вида русские кивнули и улыбнулись Фэнси в знак приветствия. Боунс задержался, чтобы открыть и разлить по фужерам искрящееся вино.
Степан поднял свой бокал:
– За самую дивную певчую птичку, какую когда-либо слышала Англия.
Фэнси прикоснулась своим фужером к его, глотнула шампанского и хихикнула:
– Пузырьки щекочут нос и горло.
Некоторое время они ели и пили в уютном молчании, но в конце концов, как и думал Степан, разговор коснулся ее семьи.
– Интересно, как чувствуют себя мои сестры на Парк-лейн? – сказала Фэнси. – Как по-вашему, они будут по мне скучать?
– Уверен, они думают о вас уже сейчас. – Степан снова наполнил ее фужер. – А я сочувствую герцогине – она может и не пережить нашествия ваших сестер.
– Блейз начала бунтовать против власти. – Фиалковые глаза Фэнси зажглись обезоруживающей улыбкой. – Но вы же не думаете всерьез, что герцогиня отправит их обратно ко мне?
Степан покачал головой.
– Рудольф упоминал, что перспектива взять на воспитание ваших сестер и вас очень обрадовала и взволновала герцогиню. Вы знаете, что она вырастила трех племянниц?
– А своих детей у нее нет?
– Нет. Хотя герцог Инверари не первый ее муж.
Фэнси отрезала небольшой кусочек бифштекса и стала его медленно жевать. Потом взяла в руки фужер с шампанским и посмотрела на князя.
Степан поманил ее пальцем, заставив наклониться вперед, и сам подался к девушке. Он легко прикоснулся к ее губам и лизнул языком уголок рта Фэнси.
Она отпрянула и сильно покраснела.
– Что?..
– Обожаю беарнский соус, – протянул Степан, – а у вас к губам прилипла капля. Знаете, что еще мне так нравится в вас, помимо невинности и бесчеловечной честности? Ваша пылкость. Светские леди в большинстве своем холодны, как рыбы, а вы взрываетесь от страсти, как вулкан.
Фэнси посмотрела прямо в его темные глаза.
– Надеюсь, завтра в ваших планах стоят, наконец, «поиски работы»?
– Только вы можете обидеть мужчину, сделавшего вам комплимент.
– А как отозвалась бы на ваши комплименты леди из высшего общества?
– Юная леди начала бы трепетать ресницами. Вот так. – Степан изобразил сказанное, и смех Фэнси заполнил столовую. – Потом она бы подняла повыше подбородок, чтобы продемонстрировать мне свою лебединую шею на случай, если я вдруг окажусь вампиром. А замужние леди и вдовы совершенно случайно задели бы грудью мою руку.
– До чего отвратительное поведение!
– Я с вами полностью согласен.
Фэнси расслабленно откинулась на спинку стула, глядя на остатки ужина на тарелке.
– Я, пожалуй, могла бы привыкнуть, чтобы повара готовили, а слуги убирали со стола.
– Вам стоит только попросить, и ваше желание исполнится. – Степан улыбнулся, увидев сомнение на ее лице. – Кстати, завтра вечером Рудольф ждет нас на бал.
– Нас? – Фэнси изогнула черную как смоль бровь.
– Не прикидывайтесь.
– Мне нечего надеть.
– Эту проблему решить очень легко. Мадам Жанетт доставит вам в гримерку еще одно платье вместе со всем необходимым.
– Мне не рады в ваших кругах. – Фэнси посмотрела на кружевные французские занавески, с которыми играл вечерний ветерок. Она не могла заставить себя пойти туда, где ее не хотели видеть. Слишком унизительно, если ее не будут там замечать.
Князь молчал, и любопытство взяло верх. Девушка перевела взгляд на него.
– Я вам рад в своих кругах. – Степан широко повел рукой. – Мои братья и их жены тоже рады вам. Герцог и герцогиня Инверари вам рады. Племянницы герцогини и их мужья. Мой кузен… Вам мало?
– Я поняла. – Фэнси не могла сопротивляться его логике и – впервые в жизни – достойно приняла свое поражение. – Купите мне ярко-розовое платье, и если можно – никаких оборочек и прочих украшений.
– Вы уже отдаете распоряжения, как настоящая принцесса. – Степан встал и показал на гостиную, спросив: – Идемте?
Фэнси села на диван и задумалась: чем же они будут заниматься эти несколько часов, пока не настанет время идти спать?
– Хочу запереть дверь за моими людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35