https://wodolei.ru/catalog/mebel/rakoviny_s_tumboy/50/
украшения из серебра и самоцветов, шелковые ткани Ирана и Византии, глазурованную и стеклянную посуду из мастерских Сирии или Египта. К числу виков относят Хедебю в Дании, Скирингсаль в Южной Норвегии, Бирку на озере Меларен в Швеции, Колобжег и Волин на южном побережье Балтики.
В Гнездове – средоточии славяно-варяжских контактов на центральном участке «Пути из варяг в греки» (там перекрещивались водные и волоковые переходы систем Волхов – Днепр – Двина – Угра – Ока) выделяется группа «больших курганов» – аристократическое кладбище в центральной части могильника. Военные вожди захоронены по скандинавскому обряду. На земляной платформе сооружался погребальный костер, на нем устанавливалась ладья. В ней помещали тела мужчин в воинских доспехах и женщин в праздничном наряде Затем все предавали огню. Останки собирали в урны, возле которых складывали оружие. Мечи и копья часто воткнуты в землю и накрыты шлемом или щитом. Вслед за тем совершали жертвоприношения: туши барана или козла (у норманнов козлы почитались священными животными бога грома, бури и плодородия Тора) погружали в котел рядом с захоронением. Над прахом покойных сооружали курганную насыпь.
В крупных курганах Гнездова и других центров международной торговли открыты погребения бесстрашных викингов – этих «пассионариев», по терминологии Л. Н. Гумилева, – людей, обладавших повышенной тягой к действию, боеспособностью и выносливостью, для которых летними жилищами служили корабли. Вся жизнь чуждых оседлости купцов-пиратов была направлена на организацию далеких и опасных экспедиций. Планы походов на юг и на восток, к Волге, детально разрабатывали еще зимой. Тогда же тщательно подбирали людей для корабельных экипажей – «самых сильных и самых храбрых». В них включали наемников из славян «и из других стран». Строили новые, ремонтировали и оснащали старые корабли, хранившиеся в специально оборудованных сараях. Ремесленники обслуживали интересы привилегированного дружинного слоя. В Гнездове обнаружены погребения мастеров с молотками, напильниками, резцами, долотами, т. е. кузнечным и деревообделочным инструментарием, связанным с судостроением.
Отправляясь в рискованные рейсы, «люди Севера» объединялись в многочисленные флотилии… И вот назначен день похода. Возглавивший его конунг дает прощальный пир, приказывает трубить сбор и сниматься с якоря. Спускаемые на воду корабли являют собой красочное зрелище. Паруса в красную, синюю и зеленую полосы, расписная обшивка бортов, разноцветные шатры, заменявшие каюты, сверкающие золотом носовые изваяния чудовищ, вывешенные на бортах щиты с фигурами чудовищ на них…
Одна из скандинавских саг рассказывает о норвежском конунге Харальде Прекрасноволосом: «Зимой по его распоряжению был построен большой и роскошный корабль с драконьей головой на носу. Он отрядил на него свою дружину и берсеркеров (отчаянных воинов, впадавших в экстаз и доводивших себя в бою до полного исступления. – В. Д.). На носу во время боя должны были стоять самые отборные воины, так как у них был стяг конунга… Харальд-конунг брал в свою дружину только тех, кто выделялся силой и храбростью и был во всем искусен». Недаром презиравших смерть «тружеников моря» наделяли такими прозвищами, как Раскалыватель Черепов, Гадюка, Кровавая Секира.
Находки дирхемов тяготеют к бассейнам больших и малых судоходных рек, вдоль которых располагались города и поселения. Скопления кладов наблюдаем в зонах концентрации оседлого населения и в центрах с широким размахом торговли – Новгороде, Киеве, Любече, Владимире-на-Клязьме. Они сосредоточены и в районах волоков, где местные жители, извлекая доход из перевозки грузов, предоставляли инвентарь для передвижения ладей посуху. Волоки контролировались военными гарнизонами.
Рис. 33. Рукоять меча скандинавского дружинника X в., обнаруженная в одном из больших курганов Гнездова .
Из Волжской Булгарии парусные караваны везли монетное серебро вверх по Волге и ее притокам. От Булгара начинался маршрут к Киеву (Куябе), из которого, как утверждали арабские географы, вывозили меха и ценные мечи (рис. 33). Через Крым и причерноморские степи шел товарообмен между Киевом и Закавказьем. «И доходят мусульманские купцы из Армении до Куябы» (Идриси). На территории древнего Киева археологи обнаружили кости верблюда.
Путь на Готланд, Аландские острова, в Швецию, Польское Поморье (с центром в Волине) и Данию шел через Ладогу, Ладожское озеро, Неву и Финский залив. Садко плавал именно по этому маршруту.
А и поехал торговать купец богатый новгородский,
А и как на своих на черных на караблях.
А поехал он да по Волхову,
А и со Волхова он во Ладожско,
А со Ладожского выплывал да во Неву-реку,
А и как со Невы реки как выехал на сине море
Западной Двины проникали в «землю варягов» и в верховья Днепра. Гнездовский комплекс под Смоленском, который включает городище, обширное поселение и курганный могильник, – ключевой пункт на днепро-двинской артерии (пять кладов дирхемов).
В Гнездове оседал торгово-ремесленный люд из славян и уроженцев Восточной Прибалтики. Норманнских дружинников, называвших Русь – Гардарики, охотно принимали на воинскую службу и князья Киева, и константинопольские василевсы. «Кольскегг крестился в Дании, но там ему пришлось не по душе, и он отправился на восток, в Гардарики, и пробыл там зиму. Оттуда он поехал в Миклагард (Константинополь. – В. Д.) и вступил там в варяжскую дружину. Последнее, что о нем слышали, было, что он там женился, был предводителем варяжской дружины и оставался там до самой смерти» («Сага о Ньяле»).
Главные восточноевропейские пути сообщения входили в систему трансконтинентальных магистралей. Расположенные вдоль них дружинные лагеря, места дислокации воинов и одновременно торгово-фискальные центры сыграли важную роль в усилении княжеско-боярской прослойки, более того – в формировании Древнерусского государства. Сухопутные и водные коммуникации соединяли Западную Европу с отдаленными странами Азии. Ибн-Хордадбех привел маршрут еврейских купцов, ездивших «с востока на запад и с запада на восток». Их путь лежал «за Рум», в страну славян и в хазарскую столицу. Отсюда по Джурджанскому (Каспийскому) морю они добирались до Балха, Мавераннахра, кочевий тогуз-гузов и Китая. Этот маршрут – часть мировой трассы, протянувшейся от Северной Африки и Испании до Китая (Барселона – Тудела – Нарбонн – Лион – Верден – Майнц – Регенсбург, затем по Дунаю через Венгрию и Галич или через Прагу, Краков и Владимир-Волынский – к Киеву). Из Киева, минуя кочевнические степи Причерноморья, следовали в Волжскую Булгарию, спускались по Волге – «главной дороге серебра» – и плыли вдоль кавказского и персидского побережья Каспия. Из Рея проникали в глубь Азиатского континента, минуя Балх и Согдиану. При желании из этого города можно было вернуться на запад через Багдад и Восточное Средиземноморье.
От Итиля до Бирки
IX–X столетия вызвали к жизни характерную фигуру купца, который в зависимости от обстоятельств легко превращался в профессионального воина или в алчного и безжалостного грабителя. Судя по курганным погребениям Руси и Скандинавии, его атрибутами служили не только миниатюрные весы с гирьками для взвешивания серебра, но и меч, боевой топор или копье. Мужественный и грубый облик этих торговых людей, привыкших клясться «бортом ладьи и краем щита, конским хребтом и сталью меча», рисуют исландские саги: «Викинги стали стрелять в них, и начался бой. Торговые люди храбро защищались. Снекольв бросился на Олава и проткнул его своим копьем. Грим с такой силой ударил Снекольва копьем, что тот упал за борт. Тут Хельги встал рядом с Гримом, и они прогнали с корабля всех викингов» («Сага о Ньяле»). Купцы, посещавшие Константинополь, – и норманны, и русские – были вынуждены входить в город «без оружья». Договоры Руси с греками уделяли особое внимание убийствам, кровопролитным дракам и ссорам, возникавшим на улицах византийской столицы между ее жителями и пришельцами, где они имели купеческое подворье при монастыре св. Мамонта.
Отряды воинов-купцов, постоянно странствуя по морю на кораблях, совершали походы в отдаленные земли, нападали на каждое встречное судно и грабили его. Богатства, захваченные в таких походах, – свидетельство доблести и удачи вождя с его сподвижниками – служили важным средством сплочения дружинников.
В опасный путь отправлялись купцы, их дети, родственники и слуги – все вооруженные. В честь этих людей, часто погибавших на чужбине, насыпали мемориальные курганы-кенотафы. Подчас в роли торговцев выступали сами военные предводители или рядовые дружинники: «Одного человека звали Торир Ездок в Англию. Он много торговал и подолгу плавал в разные страны и привозил конунгу сокровища. Торир был дружинником Харальда-конунга…» («О Халльдоре, сыне Снорри»).
С транзитной торговлей купеческих дружин можно связать необычайно крупные клады дирхемов, насчитывавшие свыше 10 тыс. монет весом до 100 кг. Они найдены на главных коммуникациях от Булгара к Балтике – в Муроме, Великих Луках, устье Волхова. Скорее всего, клады-гиганты принадлежали купцам, которые, предпринимая столь далекую поездку, готовились к обмену в большом масштабе. О степени концентрации дирхемов в их руках дает представление рассказ Ибн-Фадлана: рус, владевший 10 тыс. дирхемов, справлял своей жене один ряд мониста; после каждых 10 тыс. накопленных монет он прибавлял по одному ряду: «И бывает, что иная женщина будто бы имеет на шее одновременно десять монист (и даже) более». Чтобы не рисковать в дороге всей суммой, владелец зарывал часть капитала, запоминая место. Не каждому удавалось вернуться за спрятанным богатством, и его много веков хранила земля. Некоторые клады находят в среднеазиатских металлических кувшинах, – видимо, они принадлежали чужеземным торговцам.
Из-за сложности преодоления огромных расстояний преобладали не прямые транзитные связи Северной Европы с Востоком, а торговля по этапам. Караваны совершали путешествия в пределах ограниченных отрезков – от одного местного рынка к другому. Коммерческие сделки заключали в промежуточных центрах, где встречались деловые люди – булгары, хазары, славяне, скандинавы и евреи.
Посредниками в торговле с Восточной Европой выступали Хорезм, города Южного Прикаспия и Хазарский каганат, где монетное серебро и художественный импорт неоднократно меняли владельцев.
Хорезмийцы «более всех жителей Хорасана рассеяны (по чужим местам) и более всех путешествуют; в Хорасане нет большого города, в котором не было бы большого числа жителей Хорезма», – писал арабский географ Истахри.
В торговой части Итиля – Хазаране – проживало свыше 10 тыс. мусульман, из них вербовали войско хазарского царя, хорезмийские воины и чиновники служили венгерскому королю Хорезм контролировал товарооборот Саманидов с Восточной Европой и тюркскими кочевниками главный город страны Кят называли «воротами в Туркестан гузский, складочным местом товаров тюрок, Туркестана, Мавераннахра и области хазар, местом стечения купцов» Через Отрар, Тараз и Бала-сагун отсюда вели пути в Монголию и Китай Хорезмийские чаши находят в уральских кладах Даже византийская серебряная посуда VI–VII вв, проделав громадный путь, попадала в Прикамье через Хорезм Об этом говорят врезанные хорезмийские надписи на блюдах, исполненных ювелирами Константинополя С севера на берега Амударьи доставляли рабов и отборные меха, добытые в «областях русов, булгар и Киева» Торговля велась интенсивно «по причине частого проникновения хорезмийцев в Булгар и к славянам» (Ибн-Хаукаль)
В прикаспийские провинции Ирана – Табаристан и Джур-джан с крупными портами Амолем и Абескуном – стекались купцы из Ирака, Сирии, Хорасана и Индии Отсюда вдоль берегов Каспия их суда плыли в Итиль В обратном направлении из Джурджана в Рей – «торговый центр мира» – поступали товары русов. Этот многолюдный город с его оживленными базарами, бесчисленными лавками, вместительными складами и караван-сараями торговал с Арменией и Азербайджаном, Хорасаном и Хазарией С XII в из Рея в русские города поставляли посуду с надглазурной росписью люстром, которая радовала глаз своим золотистым с металлическим отблеском узором.
Посредниками в связях Руси со Средним Востоком выступали волжские булгары, а восточная торговля Скандинавии шла через русские земли. Норвежский мореход одной исландской саги так часто ездил на Русь, что его прозвали «Гудлейк Русский».
Рис. 34. Город Бирка в середине X в (реконструкция) .
Однажды он закупил в Новгороде (Хольмгарде) для норвежского короля Олафа «драгоценные товары, которые трудно достать здесь в стране»: парадные облачения, «меха величайшей ценности» и столовую утварь. После пребывания в Киеве другой скандинав – Олаф Трюг-вассон привез в Норвегию кипы шелка на шести кораблях. В пределах Швеции восточный импорт сконцентрирован в Бирке (находилась у озера Меларен в 30 км от Стокгольма) и на острове Готланде (рис. 34). В эпоху викингов к причалам трех гаваней Бирки приставали корабли из Новгорода и Дании, Фрисландии и Англии. Море связывало ее с северными районами Швеции, Готландом, Хедебю (торговый центр викингов на полуострове Ютландия) и городами Польского Поморья. Облик этого портового «города-путешественника» воссоздан благодаря длительным раскопкам шведских археологов. Вскрыты остатки домов, часть оборонительного вала, насыпанного из камней и земли. В погребениях огромного городского некрополя найдены дирхемы, стеклянные сосуды из Египта и Ирака, восточные серебряные украшения и «глазчатые» бусы, фрагмент китайской шелковой ткани.
Волшебные камни
В поэме «Руодлиб» (XI в.) рассказано о том, как король дарит герою великолепные украшения с самоцветами:
Пряжкой роскошною царской еще был дополнен подарок…
На середине ее орел вздымал свои крылья,
Шар из кристалла прозрачный он в клюве держал, а в кристалле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
В Гнездове – средоточии славяно-варяжских контактов на центральном участке «Пути из варяг в греки» (там перекрещивались водные и волоковые переходы систем Волхов – Днепр – Двина – Угра – Ока) выделяется группа «больших курганов» – аристократическое кладбище в центральной части могильника. Военные вожди захоронены по скандинавскому обряду. На земляной платформе сооружался погребальный костер, на нем устанавливалась ладья. В ней помещали тела мужчин в воинских доспехах и женщин в праздничном наряде Затем все предавали огню. Останки собирали в урны, возле которых складывали оружие. Мечи и копья часто воткнуты в землю и накрыты шлемом или щитом. Вслед за тем совершали жертвоприношения: туши барана или козла (у норманнов козлы почитались священными животными бога грома, бури и плодородия Тора) погружали в котел рядом с захоронением. Над прахом покойных сооружали курганную насыпь.
В крупных курганах Гнездова и других центров международной торговли открыты погребения бесстрашных викингов – этих «пассионариев», по терминологии Л. Н. Гумилева, – людей, обладавших повышенной тягой к действию, боеспособностью и выносливостью, для которых летними жилищами служили корабли. Вся жизнь чуждых оседлости купцов-пиратов была направлена на организацию далеких и опасных экспедиций. Планы походов на юг и на восток, к Волге, детально разрабатывали еще зимой. Тогда же тщательно подбирали людей для корабельных экипажей – «самых сильных и самых храбрых». В них включали наемников из славян «и из других стран». Строили новые, ремонтировали и оснащали старые корабли, хранившиеся в специально оборудованных сараях. Ремесленники обслуживали интересы привилегированного дружинного слоя. В Гнездове обнаружены погребения мастеров с молотками, напильниками, резцами, долотами, т. е. кузнечным и деревообделочным инструментарием, связанным с судостроением.
Отправляясь в рискованные рейсы, «люди Севера» объединялись в многочисленные флотилии… И вот назначен день похода. Возглавивший его конунг дает прощальный пир, приказывает трубить сбор и сниматься с якоря. Спускаемые на воду корабли являют собой красочное зрелище. Паруса в красную, синюю и зеленую полосы, расписная обшивка бортов, разноцветные шатры, заменявшие каюты, сверкающие золотом носовые изваяния чудовищ, вывешенные на бортах щиты с фигурами чудовищ на них…
Одна из скандинавских саг рассказывает о норвежском конунге Харальде Прекрасноволосом: «Зимой по его распоряжению был построен большой и роскошный корабль с драконьей головой на носу. Он отрядил на него свою дружину и берсеркеров (отчаянных воинов, впадавших в экстаз и доводивших себя в бою до полного исступления. – В. Д.). На носу во время боя должны были стоять самые отборные воины, так как у них был стяг конунга… Харальд-конунг брал в свою дружину только тех, кто выделялся силой и храбростью и был во всем искусен». Недаром презиравших смерть «тружеников моря» наделяли такими прозвищами, как Раскалыватель Черепов, Гадюка, Кровавая Секира.
Находки дирхемов тяготеют к бассейнам больших и малых судоходных рек, вдоль которых располагались города и поселения. Скопления кладов наблюдаем в зонах концентрации оседлого населения и в центрах с широким размахом торговли – Новгороде, Киеве, Любече, Владимире-на-Клязьме. Они сосредоточены и в районах волоков, где местные жители, извлекая доход из перевозки грузов, предоставляли инвентарь для передвижения ладей посуху. Волоки контролировались военными гарнизонами.
Рис. 33. Рукоять меча скандинавского дружинника X в., обнаруженная в одном из больших курганов Гнездова .
Из Волжской Булгарии парусные караваны везли монетное серебро вверх по Волге и ее притокам. От Булгара начинался маршрут к Киеву (Куябе), из которого, как утверждали арабские географы, вывозили меха и ценные мечи (рис. 33). Через Крым и причерноморские степи шел товарообмен между Киевом и Закавказьем. «И доходят мусульманские купцы из Армении до Куябы» (Идриси). На территории древнего Киева археологи обнаружили кости верблюда.
Путь на Готланд, Аландские острова, в Швецию, Польское Поморье (с центром в Волине) и Данию шел через Ладогу, Ладожское озеро, Неву и Финский залив. Садко плавал именно по этому маршруту.
А и поехал торговать купец богатый новгородский,
А и как на своих на черных на караблях.
А поехал он да по Волхову,
А и со Волхова он во Ладожско,
А со Ладожского выплывал да во Неву-реку,
А и как со Невы реки как выехал на сине море
Западной Двины проникали в «землю варягов» и в верховья Днепра. Гнездовский комплекс под Смоленском, который включает городище, обширное поселение и курганный могильник, – ключевой пункт на днепро-двинской артерии (пять кладов дирхемов).
В Гнездове оседал торгово-ремесленный люд из славян и уроженцев Восточной Прибалтики. Норманнских дружинников, называвших Русь – Гардарики, охотно принимали на воинскую службу и князья Киева, и константинопольские василевсы. «Кольскегг крестился в Дании, но там ему пришлось не по душе, и он отправился на восток, в Гардарики, и пробыл там зиму. Оттуда он поехал в Миклагард (Константинополь. – В. Д.) и вступил там в варяжскую дружину. Последнее, что о нем слышали, было, что он там женился, был предводителем варяжской дружины и оставался там до самой смерти» («Сага о Ньяле»).
Главные восточноевропейские пути сообщения входили в систему трансконтинентальных магистралей. Расположенные вдоль них дружинные лагеря, места дислокации воинов и одновременно торгово-фискальные центры сыграли важную роль в усилении княжеско-боярской прослойки, более того – в формировании Древнерусского государства. Сухопутные и водные коммуникации соединяли Западную Европу с отдаленными странами Азии. Ибн-Хордадбех привел маршрут еврейских купцов, ездивших «с востока на запад и с запада на восток». Их путь лежал «за Рум», в страну славян и в хазарскую столицу. Отсюда по Джурджанскому (Каспийскому) морю они добирались до Балха, Мавераннахра, кочевий тогуз-гузов и Китая. Этот маршрут – часть мировой трассы, протянувшейся от Северной Африки и Испании до Китая (Барселона – Тудела – Нарбонн – Лион – Верден – Майнц – Регенсбург, затем по Дунаю через Венгрию и Галич или через Прагу, Краков и Владимир-Волынский – к Киеву). Из Киева, минуя кочевнические степи Причерноморья, следовали в Волжскую Булгарию, спускались по Волге – «главной дороге серебра» – и плыли вдоль кавказского и персидского побережья Каспия. Из Рея проникали в глубь Азиатского континента, минуя Балх и Согдиану. При желании из этого города можно было вернуться на запад через Багдад и Восточное Средиземноморье.
От Итиля до Бирки
IX–X столетия вызвали к жизни характерную фигуру купца, который в зависимости от обстоятельств легко превращался в профессионального воина или в алчного и безжалостного грабителя. Судя по курганным погребениям Руси и Скандинавии, его атрибутами служили не только миниатюрные весы с гирьками для взвешивания серебра, но и меч, боевой топор или копье. Мужественный и грубый облик этих торговых людей, привыкших клясться «бортом ладьи и краем щита, конским хребтом и сталью меча», рисуют исландские саги: «Викинги стали стрелять в них, и начался бой. Торговые люди храбро защищались. Снекольв бросился на Олава и проткнул его своим копьем. Грим с такой силой ударил Снекольва копьем, что тот упал за борт. Тут Хельги встал рядом с Гримом, и они прогнали с корабля всех викингов» («Сага о Ньяле»). Купцы, посещавшие Константинополь, – и норманны, и русские – были вынуждены входить в город «без оружья». Договоры Руси с греками уделяли особое внимание убийствам, кровопролитным дракам и ссорам, возникавшим на улицах византийской столицы между ее жителями и пришельцами, где они имели купеческое подворье при монастыре св. Мамонта.
Отряды воинов-купцов, постоянно странствуя по морю на кораблях, совершали походы в отдаленные земли, нападали на каждое встречное судно и грабили его. Богатства, захваченные в таких походах, – свидетельство доблести и удачи вождя с его сподвижниками – служили важным средством сплочения дружинников.
В опасный путь отправлялись купцы, их дети, родственники и слуги – все вооруженные. В честь этих людей, часто погибавших на чужбине, насыпали мемориальные курганы-кенотафы. Подчас в роли торговцев выступали сами военные предводители или рядовые дружинники: «Одного человека звали Торир Ездок в Англию. Он много торговал и подолгу плавал в разные страны и привозил конунгу сокровища. Торир был дружинником Харальда-конунга…» («О Халльдоре, сыне Снорри»).
С транзитной торговлей купеческих дружин можно связать необычайно крупные клады дирхемов, насчитывавшие свыше 10 тыс. монет весом до 100 кг. Они найдены на главных коммуникациях от Булгара к Балтике – в Муроме, Великих Луках, устье Волхова. Скорее всего, клады-гиганты принадлежали купцам, которые, предпринимая столь далекую поездку, готовились к обмену в большом масштабе. О степени концентрации дирхемов в их руках дает представление рассказ Ибн-Фадлана: рус, владевший 10 тыс. дирхемов, справлял своей жене один ряд мониста; после каждых 10 тыс. накопленных монет он прибавлял по одному ряду: «И бывает, что иная женщина будто бы имеет на шее одновременно десять монист (и даже) более». Чтобы не рисковать в дороге всей суммой, владелец зарывал часть капитала, запоминая место. Не каждому удавалось вернуться за спрятанным богатством, и его много веков хранила земля. Некоторые клады находят в среднеазиатских металлических кувшинах, – видимо, они принадлежали чужеземным торговцам.
Из-за сложности преодоления огромных расстояний преобладали не прямые транзитные связи Северной Европы с Востоком, а торговля по этапам. Караваны совершали путешествия в пределах ограниченных отрезков – от одного местного рынка к другому. Коммерческие сделки заключали в промежуточных центрах, где встречались деловые люди – булгары, хазары, славяне, скандинавы и евреи.
Посредниками в торговле с Восточной Европой выступали Хорезм, города Южного Прикаспия и Хазарский каганат, где монетное серебро и художественный импорт неоднократно меняли владельцев.
Хорезмийцы «более всех жителей Хорасана рассеяны (по чужим местам) и более всех путешествуют; в Хорасане нет большого города, в котором не было бы большого числа жителей Хорезма», – писал арабский географ Истахри.
В торговой части Итиля – Хазаране – проживало свыше 10 тыс. мусульман, из них вербовали войско хазарского царя, хорезмийские воины и чиновники служили венгерскому королю Хорезм контролировал товарооборот Саманидов с Восточной Европой и тюркскими кочевниками главный город страны Кят называли «воротами в Туркестан гузский, складочным местом товаров тюрок, Туркестана, Мавераннахра и области хазар, местом стечения купцов» Через Отрар, Тараз и Бала-сагун отсюда вели пути в Монголию и Китай Хорезмийские чаши находят в уральских кладах Даже византийская серебряная посуда VI–VII вв, проделав громадный путь, попадала в Прикамье через Хорезм Об этом говорят врезанные хорезмийские надписи на блюдах, исполненных ювелирами Константинополя С севера на берега Амударьи доставляли рабов и отборные меха, добытые в «областях русов, булгар и Киева» Торговля велась интенсивно «по причине частого проникновения хорезмийцев в Булгар и к славянам» (Ибн-Хаукаль)
В прикаспийские провинции Ирана – Табаристан и Джур-джан с крупными портами Амолем и Абескуном – стекались купцы из Ирака, Сирии, Хорасана и Индии Отсюда вдоль берегов Каспия их суда плыли в Итиль В обратном направлении из Джурджана в Рей – «торговый центр мира» – поступали товары русов. Этот многолюдный город с его оживленными базарами, бесчисленными лавками, вместительными складами и караван-сараями торговал с Арменией и Азербайджаном, Хорасаном и Хазарией С XII в из Рея в русские города поставляли посуду с надглазурной росписью люстром, которая радовала глаз своим золотистым с металлическим отблеском узором.
Посредниками в связях Руси со Средним Востоком выступали волжские булгары, а восточная торговля Скандинавии шла через русские земли. Норвежский мореход одной исландской саги так часто ездил на Русь, что его прозвали «Гудлейк Русский».
Рис. 34. Город Бирка в середине X в (реконструкция) .
Однажды он закупил в Новгороде (Хольмгарде) для норвежского короля Олафа «драгоценные товары, которые трудно достать здесь в стране»: парадные облачения, «меха величайшей ценности» и столовую утварь. После пребывания в Киеве другой скандинав – Олаф Трюг-вассон привез в Норвегию кипы шелка на шести кораблях. В пределах Швеции восточный импорт сконцентрирован в Бирке (находилась у озера Меларен в 30 км от Стокгольма) и на острове Готланде (рис. 34). В эпоху викингов к причалам трех гаваней Бирки приставали корабли из Новгорода и Дании, Фрисландии и Англии. Море связывало ее с северными районами Швеции, Готландом, Хедебю (торговый центр викингов на полуострове Ютландия) и городами Польского Поморья. Облик этого портового «города-путешественника» воссоздан благодаря длительным раскопкам шведских археологов. Вскрыты остатки домов, часть оборонительного вала, насыпанного из камней и земли. В погребениях огромного городского некрополя найдены дирхемы, стеклянные сосуды из Египта и Ирака, восточные серебряные украшения и «глазчатые» бусы, фрагмент китайской шелковой ткани.
Волшебные камни
В поэме «Руодлиб» (XI в.) рассказано о том, как король дарит герою великолепные украшения с самоцветами:
Пряжкой роскошною царской еще был дополнен подарок…
На середине ее орел вздымал свои крылья,
Шар из кристалла прозрачный он в клюве держал, а в кристалле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29