Видимый двойник больше не казался мне столь огромным и впечатляющим. Я втянул его внутрь себя и поместил в область нижнего дань-тяня, чтобы не смешивать его энергетику с чувственной энергетикой Лин.
Раскрутив Лин и двойника в противоположных направлениях, я смешал внутри себя мужскую энергию ян и женскую инь. Перемешавшись, обе сущности слились в одно целое, не теряя в то же время своего мужского и женского начала.
Далее все пошло быстрее и проще. Я выделил еще трех двойников – через спину, через расположенную в середине промежности точку хуэй-инь и через расположенную на макушке головы точку бай-хуэй.
Мои «третьи роды» через точку хуэй-инь напоминали настоящие роды. Третий двойник вышел из меня в позиции зародыша и лишь потом уже распрямился.
Втянув всех двойников в себя и выполнив завершающие энергетические манипуляции с ними, я на какое-то время отключился.
Открыв глаза, я увидел над собой ослепительную синеву крымского неба. Некоторое время внутри меня царила полная тишина, а затем мир внезапно взорвался звуками. Внешние энергетические структуры, включающие в себя чувственную оболочку, начали стремительно расширяться.
На мгновение мое сознание перенеслось в точку, расположенную где-то в вышине. Я увидел свое тело, лежащее на земле с разбросанными в стороны руками и ногами, разглядел фигуру Учителя, неподвижно стоящего в стороне. С высоты птичьего полета я смотрел на прекрасный осенний лес, на покрытые опавшей огненной листвой склоны столь любимых мною крымских гор.
С вышины я вновь переместился в свое тело. Чувственная оболочка сжалась, вернувшись в свои привычные пределы. Теперь, помимо звуков и красок, я с необычайной остротой воспринимал запахи. Неповторимое благоухание чуть влажной прогретой солнцем земли, прелых листьев и травы создавало удивительный букет ароматов осеннего леса, навсегда ассоциирующийся у меня с тех пор с первым в моей жизни выделением видимого и чувственного двойника.

Послесловие

Прошло несколько лет с тех пор, как мы с Учителем расстались. Как и предсказывал Ли, произошли события, которых я совершенно не ожидал. Советский Союз распался, коммунисты дружно переквалифицировались в демократов, восточные учения перестали считаться враждебной идеологией, и я смог открыто рассказывать об учении Спокойных.
Я переехал в Москву, купил там дом, опубликовал более десятка книг и видеофильмов по Шоу-Дао и созданной на основе ее рукопашного боя УНИБОС – универсальной боевой системе. В том числе была издана быстро завоевавшая популярность серия книг, рассказывающая о периоде моего ученичества у Ли. У меня появилось множество учеников и последователей в разных городах и странах. Была создана Международная ассоциация Шоу-Дао.
Не раз я задавался вопросом, насколько точно Учитель предвидел будущее, знал ли он заранее, что я буду заниматься тем, чем занимаюсь сейчас, и насколько он был бы доволен результатом моей деятельности.
Иногда я представлял себе встречу с Учителем. В моем воображении она происходила в самых непредсказуемых местах, в моменты, когда я менее всего этого ожидал. Я думал о том, что мы скажем друг другу, и о чем промолчим, потому что слова будут попросту не нужны. Я погружался в медитацию воспоминаний, мысленно воспроизводя фрагменты наших с Ли тренировок и бесед. От обычной медитации воспоминаний я переходил к медитации воспоминаний о том, чего не было, – к воображаемой встрече с Учителем. Когда же, наконец, наша встреча состоялась, все оказалось совсем не так, как я предполагал.
В этот зимний вечер я, не помню, по какой причине, возвращался домой не на машине, а на электричке. Сойдя на своей станции, я прошел через подземный переход и, оставив за спиной типовые многоэтажки, вступил на территорию бывшего дачного поселка, ныне ставшего частью Москвы.
Странное трудно определимое предчувствие активизировало мою энергию. Закинув за спину тяжеленный рюкзак, я бодрым шагом двинулся к дому. Повинуясь внутреннему импульсу, я погрузился в медитацию воспоминаний. Картины прошлого одна за другой причудливым калейдоскопом вспыхивали перед моим внутренним взором: ослепительно синее крымское небо, скала на Неаполе Скифском, где мы тренировались с Учителем, ночные развлечения с друзьями, череда лиц любимых женщин, волею судеб разбросанных сейчас по всему миру.
Вполголоса я читал стихи, напоминающие мне о тех или иных моментах моей жизни и дополнительно усиливающие переживания. Купаясь в потоках пробужденных воспоминаниями оргазмических ощущений, я наслаждался пружинистостью своего шага по прихваченной льдом тропинке. Выполнение медитативных техник не мешало мне уделять внимание всему, что происходило вокруг: пару раз на этой улице меня уже пытались ограбить, а однажды какой-то тип ни с того, ни с сего натравил на меня бультерьера – с неутешительным для собаки итогом.
Свернув на свою улицу, я сразу заметил темную фигуру человека, двинувшегося от калитки моего дома по направлению ко мне точно в тот самый момент, когда я показался из-за угла. Мелькнула мысль, что этот человек заранее знал о том, что я вот-вот появлюсь из-за поворота. В сумерках я не мог разглядеть черты его лица, но, несмотря на это, уже в следующее мгновение я с непреложной уверенностью понял, что это – Учитель. Я узнал Ли по характерной для него одного особой манере двигаться на слегка присогнутых в коленях ногах с чуть отставленными в стороны руками.
Жаркая волна счастья покатилась по моему телу. Мы сближались не торопясь, наслаждаясь каждым мгновением происходящего. Время, казалось, остановилось. То, что происходило, было реальным и в то же время ирреальным, похожим на сон наяву. Воздух казался вязким и плотным. Сердце билось так стремительно, что мне пришлось дышать особым образом, высоко поднимая грудь, чтобы хотя бы при помощи дыхания контролировать шквал бушующих во мне чувств, неудержимо рвущихся наружу. Прошло несколько секунд, и внутренний страж автоматически взял на себя контроль. Эмоциональный шторм начал успокаиваться. Сторонний наблюдатель на краю моего сознания отрешенно фиксировал происходящее с профессиональной безучастностью фронтового репортера.
– Из ниоткуда, – выдохнул я.
– В никуда, – рефреном подхватил Учитель.
Эти слова заменили получасовую беседу обычных людей, встретившихся после долгой разлуки. Не было нужды ни в типичных для такого случая восклицаниях, ни в банальных вопросах, ни в типовых ответах на них.
– Пойдем к озеру, – предложил Учитель.
Я понял, что он уже разведал обстановку и знает, что в доме сейчас находится одна из моих самых преданных учениц. Именно она, с присущей ей дотошностью и наблюдательностью, «вычислила» Славу Скворцова, появившегося однажды у меня на курсах боевых искусств под видом обычного студента.
Ли первым двинулся вперед, и я привычно последовал за ним. Учитель вел меня к озеру обходным путем, боковыми улочками, чтобы избежать ненужной встречи с кем-то из моих знакомых или учеников.
Меня ничуть не удивила осведомленность Учителя обо всех важных событиях, произошедших в моей жизни после нашего расставания. Ли выразил соболезнования в связи со смертью моей матери. Несмотря на то, что с этого события уже прошло довольно много времени, его поддержка оказалась как нельзя кстати. Мы вспоминали старые времена, я рассказал о своих встречах со Славой.
– Вот и настало время, в наступление которого ты никак не мог поверить, – многозначительно произнес Учитель.
– И в этом ты оказался прав, – кивнул я.
– Ты почти выполнил все то, о чем мы мечтали, – сказал Ли.
– Я почти выполнил все то, что ты планировал, – уточнил я.
– Ты слишком нажимаешь на рукопашный бой, – сказал Учитель. – Пора давать ученикам истинные знания. Знания, позволяющие делать людей людьми в лучшем смысле этого слова. Знания, которые обращают людей к самим себе и возвеличивают жизнь.
– Что-то ты сегодня подозрительно лиричен и высокопарен, – улыбнулся я, решив слегка «подколоть» Учителя.
– Ситуация соответствует моему настроению, – ответил Ли.
Его голос звучал серьезно, без тени столь характерной для него иронии. На этот раз в словах Учителя не было ни скрытых подтекстов, ни психологических ловушек.
– Я хочу и пытаюсь давать истинные знания, – сказал я. – К сожалению, не так много людей стремится получить их, еще меньшее число способно эти знания воспринять, и совсем мало тех, кто способен применить их на практике. Рукопашный бой прост, понятен и эффективен. Люди знают, зачем он им нужен, и способны использовать обретенные навыки в подходящий для этого момент. Искусство жизни несравнимо сложнее рукопашного боя, но понимают это далеко не все. Люди, как правило, считают себя экспертами в том, что касается жизни и правильного образа действий. А зачем учиться вещам, в которых ты и так считаешь себя специалистом?
– Парниша, не учите меня жить, – жеманно произнес Учитель, имитируя интонации Эллочки Людоедки.
– Именно это я и имею в виду, – кивнул я. – А если парнишу и попросят научить жизни, то потом или перевернут все с ног на голову, или все равно сделают по-своему. Впрочем, бывают и приятные исключения.
– Не думай, что мне было просто отыскать и выбрать тебя, – заметил Учитель. – Найти действительно стоящего ученика трудней, чем золотой самородок. Тем не менее, даже не имея возможности передать людям то, что ты хочешь, ты в значительной степени влияешь на их жизнь, а, влияя на их жизнь, ты влияешь и на окружающий мир.
– И все-таки хотелось бы, чтобы люди извлекали больше пользы из того, что я им даю. К сожалению, наиболее важные вещи они, как правило, пропускают мимо ушей.
– Знания должны ложиться на правильно подготовленную базу, – сказал Учитель. – Это происходит при воспитании ученика в клане. Модель мира обычного человека столь ограничена и искажена, что она попросту отторгает то, что не вписывается в привычные для человека схемы. Чтобы осознать несовершенство своей модели мира, ученик должен пройти через шокирующий опыт особого рода. Кроме того, у него должно хватить энергии и мотивации для того, чтобы не только желать изменений, но и иметь возможность осуществить их.
– Такие люди встречаются не часто, – заметил я. – Если бы я мог потратить на кого-то из них столько же времени, сколько ты затратил на мое обучение, возможно, из этого и вышел бы толк.
– Речь не идет о том, чтобы сделать из этих учеников тебя, – покачал головой Учитель. – Не забывай, что тебя готовили не как рядового члена клана, а как Хранителя Знания. Твоя задача – сеять семена Учения, разбрасывая их как можно шире. Из миллионов посеянных семян взойдут, возможно, лишь несколько тысяч, из сотен ростков получатся полноценные здоровые растения, но лишь единицы из них дадут семена.
Нечто подобное происходит и в природе. На тропических островах Тихого океана есть пальма, семена которой падают в воду, и их уносит течениями на тысячи километров. Из великого множества семян прорастают лишь единицы, случайно выброшенные волнами на берег, сумевшие дать ростки, укорениться в ненадежном песке, пережить шторма и ураганы. Тем не менее, эта пальма распространилась по всему тихоокеанскому региону. Ее можно найти за многие тысячи километров от места ее происхождения, даже на самых диких и негостеприимных берегах.
Учение Спокойных – источник жизненной мудрости и здравого мышления, столь необходимый людям, пытающимся понять смысл своего существования, найти гармонию с миром и с самими собой, выстроить правильную, непротиворечивую, адекватную и эффективную систему ценностей, которая станет единым и нерушимым центром их личности, и на которую они смогут опереться, даже если мир вокруг них погрузится в хаос.
Чем выше становится благосостояние людей, чем легче даются им выживание и материальные блага, чем активнее развивается технический прогресс, тем больше вокруг недомыслия и мракобесия. Чем больше противоречивой информации поступает со всех сторон, тем труднее человеку сформировать адекватную модель мира, правильную и устойчивую систему ценностей. Желание обладать вещами затмило желание понять себя и найти свое место в окружающем мире. Вместо того, чтобы обретать реально полезные для них знания, люди забивают себе голову бессмысленной информацией из Интернета. Искусство общения подменяется бессодержательной болтовней в чатах, где себя можно представить кем угодно. Желание совершенствовать себя, и без того достаточно слабое в представителях человеческого рода, окончательно деградирует.
Людям «промывают мозги» политические и религиозные лидеры, сектанты и «духовные учителя», уродующие души и опустошающие карманы своих последователей. Людей завлекают и дурачат всевозможными рекламными трюками, их призывают бороться за благо будущих поколений или, забывая о себе, служить некой идее или Богу. Миллионы бесценных жизней приносятся в жертву целям, в действительности чуждым каждому отдельно взятому человеку.
Но достаточно поставить во главу угла учение, считающее жизненность священной, считающее священной твою собственную жизнь, как сразу все становится на свои места. Человек, умеющий ценить жизнь, ценит и себя. Он заботится о себе, о своем теле, о своей личности, о своей душе, проявляя таким образом уважение к дарованной ему жизни. Он проявляет уважение к чужим жизням, к окружающему миру, рассматривая их, как священное проявление жизненности, священное проявление Дао.
Помня о том, что его жизнь и его интересы превыше всего для него, Воин Жизни умеет себя защищать, но он вступает в конфликт лишь в тех случаях, когда это действительно необходимо, а не для самоутверждения, не из болезненной потребности властвовать или выплескивать бурлящую внутри агрессивность в окружающий мир.
Последователь Спокойных не пытается изменить мир, втиснув его в рамки нереалистичных и ограниченных представлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60