Потрясающее тело. Потрясающий секс. И он не возражал против презерватива. В ее глазах это было большим плюсом.Утром «порше» Джорданны стоял там же, где она его оставила. Машину никто не тронул. Она вернулась к Чарли, приняла душ и переоделась.Миссис Уиллет на кухне пила чай.– Уезжаешь, дорогая? – Вопреки своему обыкновению, она была настроена дружелюбно.– Еще не решила, – ответила Джорданна, беря яблоко. – Мне жаль, если я вас разочаровала.– Я думала, раз мисс Далия и Спорт переезжают сюда…– Только на время.– Нет, – твердо заявила миссис Уиллет. – Мистер Доллар заверил меня, что это навсегда.– Ну и хорошо. – Джорданна, хрустя яблоком, направилась к двери. – Вот что я вам скажу, миссис Уиллет, если я и решу уехать, вы узнаете об этом последней.Узколицая экономка уставилась на нее.В студии для Джорданны было оставлено сообщение. Ее просили явиться прямо в офис Бобби. Предварительно она забежала в уборную и изучила себя в зеркале. Она хорошо выглядела, глаза блестели. Слишком много энтузиазма? Нет. Когда речь идет о главной роли, энтузиазма не может быть слишком много.Бобби Раш выбивал ее из колеи. Он, похоже, видел ее насквозь. В прошлом он вел такую же жизнь, но это не искалечило его. Он заставлял ее нервничать. Она не могла найти в нем слабину: он был такой собранный, хотя Джорданна – лучше, чем кто-либо, – знала, как трудно было жить с таким отцом, как Джерри Раш.Джорданна находила, что Бобби несомненно привлекателен, хотя и не в ее вкусе. Она любила мужчин юных и голодных, либо старых и преуспевающих. Бобби не входил ни в одну из этих категорий.Когда она вошла в офис, ее уже ждали. Бобби сидел за своим столом, Мак расхаживал по комнате.– Садись, – сказал Мак, – и, ради Бога, расслабься. Легко ему говорить. Она чувствовала себя неуютно, восхищение мешалось со страхом. О Боже, она ведь никогда не нервничает!– Ну, что, – спросил Мак, – думала ты над нашей идеей?– Да. – Она старалась говорить спокойно. – Если вы еще не раздумали снимать меня в пробах, я согласна.– Ты разговаривала с отцом? – Мак грыз ноготь на большом пальце, напряженно глядя на Джорданну.– С чего бы? – огрызнулась она.– Я думал…– Мак, – горячо перебила она его, – я там больше не живу. С какой стати я должна что-то говорить Джордану?Бобби встал, вышел из-за стола и подошел к ней.– Твоя мать была актрисой, правда?– Да. – Джорданна начала нервничать.– Как же тебе раньше не приходило в голову попробовать сниматься?Она решила ответить честно.– Мой отец говорил, что я не смогу соответствовать репутации семьи.Он рассмеялся.– Именно это я всегда слышал от своего старика, а взгляни на меня сейчас.«Ага, взгляни на тебя. Я видела «Стайл Ворз», – хотела сказать она, но прикусила язык. В кои-то веки ей представился шанс получить то, чего она всегда хотела, и она не собиралась им бросаться.– Сегодня снимем пробы, – сказал Мак. – С тобой будет играть Бобби.– Когда? – нервно спросила она.– Днем.– Я не могу так сразу. – У нее засосало под ложечкой.– Почему нет? – резонно спросил Мак.– Потому… Потому что мне нужно больше времени, – запнулась Джорданна, не в состоянии выдумать объяснение получше.– Не волнуйся. – Бобби отечески потрепал ее по плечу. – Сейчас ты пойдешь в костюмерную, а затем мы посидим и часа два почитаем те сцены, которые будут сниматься. – Он пристально посмотрел на нее своими неправдоподобно-голубыми глазами. – Поверь мне, Джорданна, все будет о'кей.Конечно. Для него все будет о'кей. Для нее это будет кошмаром.Она шла вниз, как пьяная.Хорошо было, что ее собирались снимать. Плохо было, что все знали, кто она. Слухи распространились быстро.Флорри встретила ее хмурым взглядом и резко спросила:– Почему ты не сказала нам, кто ты?– А что я должна была сделать? Повесить объявление?– Нет. – Флорри обиделась. – Но мне ты могла довериться.Да уж, довериться Флорри было то же самое, что дать объявление на развороте «Вэрайети».Джорданна заметила, что теперь люди относятся к ней по-другому. Ребята из офиса, которые раньше были так дружелюбны, теперь либо отдалились от нее, либо вовсю заискивали.Нанетта вызвала ее в главный офис и принялась «морально готовить» к пробам.– Послушай, дорогуша. – Она жадно затянулась сигаретой. – Может, у тебя что-то выйдет, а может, и нет. Камера любит одних и не выносит других. Никто не знает, как это, пока сам не окажется перед ней. – Она выдохнула ядовитый дым прямо в лицо Джорданны. – Я уверена, ты знаешь, что они хотели взять на эту роль Вайнону Райдер.Спасибо, обнадежила.В костюмерной надменного вида дама в очень плохо сидящих на ней брюках пыталась уговорить Джорданну надеть для проб короткое красное платье с большим вырезом.– Нет. – Джорданна руководствовалась инстинктом. – Мой персонаж не надел бы этого, оно слишком вульгарно.– Я лучше вас знаю, что надел бы персонаж! – Дама была готова к схватке.Джорданна не сдавалась.– Я не буду сниматься в этом платье.И она рылась в одежде, пока не нашла простой белый костюм из шелка.– Сиенна не подчеркивает свою сексуальность. Джорданна приложила к себе костюм. – Вот это подойдет чудесно.Костюмерша состроила недовольную мину, но согласилась.Читать сцены с Бобби было болезненно трудно. Ей хотелось курнуть «травки», хотелось быть пьяной. Чтобы ее вообще не было здесь.О Чарли, ты мне так нужен! Где ты?Бобби был вполне приятен, но он быстро терял терпение, если у нее что-то не получалось, и это заставляло Джорданну нервничать.Когда она вошла в роль, то почувствовала в себе Сиенну. «Я знаю эту девушку, – думала она. – Я ее знаю очень хорошо. Ей по-настоящему плохо. И, если бы я не умела выжить, это могла бы быть я».– О чем ты думаешь? – Бобби положил сценарий на стол.– О героине и ее проблемах. – Джорданна на секунду замолчала. – Я понимаю ее. Сиенна немного сумасшедшая, как и я.Он вскинул бровь.– Так ты немного сумасшедшая, Джорданна? – поддразнил он.– Ты знаешь, о чем я, Бобби. Твоя жизнь не всегда была легкой, я уверена.Их глаза встретились. Они прекрасно понимали друг друга.– Правильно. – Бобби отвел взгляд и снова взял в руки сценарий. – Давай еще раз прочтем вторую сцену.Две выбранные ими сцены были совершенно разными. Первая – из начала фильма, когда Сиенна выглядела наивной и невинной. Второй эпизод происходил в конце, когда безумие героини было уже очевидным.Больше всего Джорданне нравилась вторая сцена: сумасшедших играть легко.Через некоторое время Бобби встал.– Все. Оставляю тебя одну. Займись прической и макияжем. Увидимся на съемочной площадке. – Он пожал ей руку. – Удачи!Ей не пришло с голову ни слова. Что с ней?– Спасибо, – выдавила она. – Я…. ну, я буду стараться. ГЛАВА 23 Увидев «Стайл Ворз», Кеннеди пришла в ярость. Они взяли ее статью о Бобби Раше и совершенно переделали, добавив кучу материала о его отце и проблемах – все то, что хотел видеть в статье Мейсон. И интервью было подписано ее именем. Ее именем!Доведенная до бешенства, Кеннеди позвонила Мейсону. Он свалил всю вину на слишком ретивого редактора. Она без обиняков выложила ему все, что думала о его работе. Кеннеди не знала, что делать: такого с ней еще не случалось, и она чувствовала себя так, словно ее предали.Роза пришла и успокоила ее.– Тебе нужен хороший юрист, – посоветовала она. – Останься работать в этом журнале, но составь документ, согласно которому они не смогут изменить ни слова, иначе ты затаскаешь их по судам, зачем бросаться хорошей работой?Несмотря на весь свой гнев, Кеннеди согласилась, что это превосходная идея.Роза уселась на пол в гостиной и стала делать гимнастику для ног.– Состоялось еще одно убийство, – сообщила она.– Когда? – быстро спросила Кеннеди.– Несколько суток назад, в Пасадене.– Кто стал жертвой на этот раз?– Еще одна женщина задушена в своей квартире. Она жила со своим другом, но он как раз тогда уехал из города. – Роза вытянула ноги. – Вот в чем дело: везде одни и те же обстоятельства – ее не изнасиловали, не ограбили, и убийца оставил на ее теле записку: «Смерть предателям». Информация не для широкой публики, но у одного из наших репортеров есть связи в полиции округа; они получили рапорт об убийстве по телетайпу. Записка такая же, как на той женщине в Западном Голливуде.– Что говорит полиция?– Ничего.– Задушены три женщины за два месяца.– Я знаю.– Чем занималась жертва?– Работала в банке.– Хм-м… – Кеннеди задумалась. – Ты знаешь, что предыдущие работали в кино? Маргарита была гримером, а Стефани Вульф, как я выяснила, работала в сценарном отделе.– Возможно, простое совпадение. Этого недостаточно, чтобы строить версию.– Знаю. Но, разумеется, кто-то кроме меня расследует это дело?– Ты права.– Кто ведет это дело, Роза?– Проблема в том, что убийства совершены в разных районах, так что над делом работает несколько человек. Но я постараюсь что-нибудь узнать.– Постарайся.На следующее утро она попыталась дозвониться Бобби Рашу, горя желанием извиниться. Естественно, ей это не удалось. Тогда она написала ему письмо, объясняя, что произошло. Это немного улучшило ее настроение.Детектив Карлайл был толст, глуп, ел на завтрак пончики, курил дешевые сигареты и копил деньги на пересадку волос. Он служил в полиции слишком долго, его уже ничто не волновало – ему было достаточно собственных проблем.Во-первых, жена: она хотела, чтобы он вышел в отставку и они переехали в Монтану. Во-вторых, любовница: она хотела, чтобы он развелся с женой и переехал жить к ней. Обычно детектив Карлайл бывал рад, если ему удавалось относительно спокойно прожить день.Когда Кеннеди Чейз потребовала у него интервью, он отказался. Очевидно, у этой женщины были связи, потому что через час ему позвонил капитан и приказал с ней встретиться.– О чем я могу разговаривать с журналисткой?– Она пишет статью о задушенной женщине. Вам следовало бы позаботиться о том, чтобы наш департамент предстал в выгодном свете.– О'кей, о'кей, – неохотно согласился детектив Карлайл.Он был потрясен, когда Кеннеди вошла в его кабинет. Детектив не ожила увидеть такую классную блондинку с великолепной фигурой. Он весь подобрался.– Чем могу быть полезен, лапочка? – спросил он, улыбаясь своей лучшей «жеребцовой» улыбкой.– Для начала прекратите называть меня лапочкой, – резко заметила она и села напротив него, скрестив потрясающие ноги.Еще одна неприступная феминистка. Где те дни, когда он мог сделать женщине комплимент без риска нарваться на резкий ответ?– Чем могу вам помочь, мисс? – саркастически осведомился он.Она предпочла не обращать внимания на его настроение.– Я пишу статью о женщинах, которые были задушены в Лос-Анджелесе в последние два месяца.– Да, да. – Его это не заинтересовало. – Я только отвечаю за ту, которая жила в Западном Голливуде.– Почему же?– Потому что это единственное преступление, которое произошло в моем районе.– Но разве у вас нет чувства, что убийства могут быть связаны между собой?– Где вы это слышали? – осторожно поинтересовался он.– Не имеет значения, где.– Для меня имеет.– Я хотела бы знать все, что известно вам.Он прокашлялся. Кем себя считает эта неприятная девица?– Единственное, что я могу сказать, так это то, что сейчас у нас нет никаких доказательств этого.– Как вы можете так говорить? – с нажимом произнесла Кеннеди. Этот парень определенно смахивал на идиота. – Убийца оставил на двух последних жертвах одинаковую записку: «Смерть предателям». Здесь обязательно должна быть связь.Карлайл заерзал – ему захотелось в туалет, но он не решился встать и выйти.– Мы находимся в стадии расследования! – Ему надоели ее нотации.Она встала.– Я очень прошу вас позвонить мне, как только что-то выяснится. – С этими словами Кеннеди оставила ему свою визитную карточку и вышла.Приехав домой, она просмотрела свои записи. Она разговаривала с несколькими людьми, знавшими первую жертву – Маргариту Линду, и все они прекрасно отзывались о ней. По словам соседей, это была трудолюбивая женщина, и у нее было много друзей.Кеннеди также удалось обнаружить, что Маргарита была разведена и жила одна. Мужчины у нее не было. Бывший муж не мог быть подозреваемым – полгода назад он погиб в автокатастрофе.По словам лучшей подруги Маргариты, та любила по субботам проводить вечера в кантри и вестерн-клубах. Это было любопытно: возможно, кого-то там встретила – мужчину, охотника на одиноких женщин.Вторая жертва, Стефани Вульф, была совершенно иным человеком. Лесбиянка с небольшим кругом друзей, она проживала вместе с престарелой матерью, и единственным, что ее интересовало, была работа.Одной общей деталью было то, что обе женщины работали в киноиндустрии.Герда Хемсли, третья жертва, была исключением.Кеннеди еще не расспрашивала никого о Герде, но собиралась заняться этим.Потом она позвонила Розе.– Как насчет того, чтобы посвятить одну ночь танцам?Роза рассмеялась:– Танцам?– Тебе это понравится, – заверила ее Кеннеди.– А там будут мужчины?– Ковбои.– О'кей, можешь на меня рассчитывать.– Я так и знала.– Кстати, – добавила Роза, – я все забываю тебе сказать.– Что?– Я снова разговаривала с Майклом.– С Майклом?– Ты его знаешь, это тот невероятно симпатичный бывший детектив, с которым я хотела тебя познакомить.– Ах, да, твоя очередная замечательная идея.– Самое забавное, что он тоже не пожелал с тобой знакомиться.– Ой-ой, – сухо заметила Кеннеди. – Мое сердце разбито навеки.Роза рассмеялась.– Ну, что тебе сказать? Вероятно, вы созданы друг для друга.– Жаль, что мы этого не узнаем. ГЛАВА 24 Джорданна еще никогда такого не испытывала. Она стояла перед камерой, съемочная группа наблюдала за каждым ее движением, а она, вживаясь в роль, становилась другим человеком, приковывая к себе всеобщее внимание. Это было удивительно, потрясающе, это опьяняло. Впервые в жизни Джорданна чувствовала, что она что-то значит, по-настоящему значит. Неважно, что выросла она на съемочных площадках, и дома ее окружали кинозвезды. Первый опыт был волшебным, он был настоящим.Бобби казался довольным, также как и Мак. Они сняли по нескольку дублей каждой сцены, но все закончилось слишком быстро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64