Он в этом разбирается лучше, и он все еще наш уполномоченный. Фурунео мертв, а он должен был некоторое время назад отдать распоряжение о возвращении Мак-Кея. Это наша исходная позиция, – он выжидающе взглянул на Бильдуна.
Бильдун, пан спехи, шеф Бюро, сказал только четыре слова:
– Возьмите одного из тапризиотов.
Кто-то метнулся к двери.
– Кто, в конце концов, войдет в контакт с Мак-Кеем? – спросил Бильдун.
– Надеюсь, что я, – ответил Тулук.
– Для вас это будет несложно, – сказал Бильдун. – Сделайте это побыстрее.
Тапризиота ввели в конференц-зал и водрузили на стол. Он сетовал на грубые действия, на то, что его схватили, задев при этом коммуникационные иглы, и не дали времени сконцентрировать энергию. Но как только Бильдун напомнил об условиях договора с Бюро, тапризиот сказал, что готов выполнить заказ. Он расположился перед Тулуком и сказал:
– Данные, время и место.
Тулук сообщил местные координаты.
– Закройте лицо, – приказал тапризиот.
Тулук беспрекословно повиновался.
– Думайте о связи, – сказал тапризиот.
Тулук интенсивно думал о Мак-Кее.
Шло время, но контакта не было. Тулук приоткрыл щелку и посмотрел наружу.
– Закройте лицо! – приказал тапризиот.
Бильдун спросил:
– Что-то не в порядке?
– Тише, – сказал тапризиот. – Ответ придет, когда разрешит калебан.
– Контакт через калебана? – пробормотал Бильдун.
– Иначе не может быть, – сказал тапризиот. – Мак-Кей изолирован от связей с другими существами.
– Мне все равно, как вы с ним свяжетесь, главное – свяжитесь, – сказал Бильдун.
Внезапно по телу Тулука прошли дрожь, лицо его открылось. Он был в трансе.
– Мак-Кей? – спросил он, странно измененным голосом. – Говорит Тулук, – его полуквохчущие, полубормочущие слова были едва слышны собравшимся за столом и в конференц-зале.
Мак-Кей тихо сказал:
– Мак-Кея приблизительно через тридцать секунд не станет, а чтобы этого не произошло, вызовите Фурунео и пусть он прикажет калебану немедленно забрать меня отсюда.
– Что случилось? – спросил Тулук.
– Я закован, и паленка на пути сюда, чтобы убить меня. Я вижу его в свете факелов. Он несет с собой что-то, похожее на топор. Он разрубит меня на куски. Вы знаете, как паленки…
– Я не могу вызвать Фурунео. Он…
– Тогда вызовите калебана!
– Вы же знаете, что калебана вызвать невозможно.
– Сделайте это, вы, идиот!
Тулук прервал контакт и обратился к тапризиоту с просьбой. Это было бессмысленно. Все известные данные свидетельствовали, что тапризиоты не могли посредничать при таких контактах.
Остальные присутствующие заметили, что бормотание и квохтанье врайвера в трансе прекратилось, потом снова возобновилось, потом опять смолкло. Бильдун в нетерпении хотел задать вопрос, но не стал этого делать. Цилиндрическое тело врайвера было таким спокойным и таким неподвижным.
– Вы знаете, – прошептал Сайкер, – я могу поклясться, что тапризиот получил приказ вызвать калебана.
– Это бессмысленно, – сказал Бильдун.
– Тулук в трансе или нет? – спросил Сайкер. – Его поведение мне не нравится.
Все за столом молча замерли. Они знали, что имел в виду Сайкер. Неужели врайвер потерян во время дальней связи? Пропал, исчез в странных измерениях, откуда еще не возвращалось ни одно «я»?
– Есть! – вскричал кто-то.
Собравшиеся за столом испугались, когда Мак-Кей в клубах пыли и в комьях земли возник из ничего. Он плашмя упал на спину в середине стола, едва ли в метре от Бильдуна, который чуть не слетел со стула. Запястья Мак-Кея были ободраны и окровавлены, глаза остекленели, рыжие волосы испачканы и всклокочены.
– Наконец-то, – прошептал Мак-Кей. Он перекатился на край стола и, словно это все объясняло, добавил: – Топор уже опускался.
– Что за топор? – спросил Бильдун, снова прочно усаживаясь на стуле.
– Топор, которым паленка хотел изрубить меня на куски.
– Что?
Мак-Кей сел, выпрямился и осмотрел запястья, потом лодыжки.
– Мак-Кей, объясните, что здесь происходит, – приказал Бильдун.
– Я… ага, ну, помощь чуть было не опоздала, – сказал Мак-Кей. – Почему Фурунео так долго выжидал? Я же сказал, чтобы он ждал только шесть часов, не больше, – он взглянул на Тулука, который сидел в своем откидном кресле тихо и прямо, словно обрубок серой трубы.
– Фурунео мертв, – сказал Бильдун.
– А, проклятье! – пробормотал Мак-Кей. – Как это произошло?
Бильдун немного помедлил, потом спросил:
– Где вы были? Что за история с паленкой и топором?
Мак-Кей, все еще сидя на столе, сделал короткий, но подробный отчет. Казалось, что он говорит с кем-то третьим. В заключение он сказал:
– Я не имею совершенно никакого понятия, где я был.
Сайкер откашлялся и сказал:
– С Тулуком определенно что-то не то.
Все повернулись к врайверу. Тулук все также сидел в кресле, закрыв лицевую щель.
– Он… потерян, – сказал Бильдун хриплым голосом.
– Тулук установил контакт с калебаном, – сказал Мак-Кей. – Я велел ему. Это была единственная возможность спасти меня после того, как Фурунео потерял возможность сделать это, – он вытер лоб. Руки его дрожали.
Когда паленка занес над ним топор, Мак-Кей уже распростился с жизнью. Он знал, что наступили последние мгновения. И у него оставалось ощущение, что ка самом деле он еще не вернулся, а делает нетерпеливые жесты и произносит слова какое-то существо, которое овладело ем телом. В тот момент, когда он уже поверил в свою смерть, он понял, что есть бесчисленное множество вещей, о которых ему хотелось узнать, и событий, которые ему хотелось пережить. Это помещение и его обязанности агента Бюро не относились к его желаниям. Но все же он продолжал жить и работать в Бюро. Это была тянущаяся десятилетиями рутина.
Мак-Кей, охая, поднялся и подошел к тапризиоту.
– Мы можем вернуть сюда Тулука?
– Ахзида дай-дай, – сказал тапризиот. – Кого вы хотите вызвать?
– Тулука же, вы, беглец с лесопильни! – проревел Мак-Кей и указал на неподвижную фигуру врайвера. – Вы можете установить с ним контакт?
– Он склеился с калебаном, – сказал тапризиот.
– Что ты имеешь в виду под словом «склеился»? – спросил Мак-Кей.
– Продолжайте, – предложил тапризиот.
– Вы не можете его вызвать? – спросил Мак-Кей.
– Сначала нужно определить, потом уже вызвать, – ответил тапризиот.
– Посмотрите, Мак-Кей! – произнес Сайкер.
Мак-Кей обернулся.
Лицевая щель Тулука зашевелилась. Маленькая клешня на одном из щупальцев высунулась наружу, потом опять исчезла. Потом лицо Тулука открылось целиком и он сказал:
– Захватывающе!
– Тулук! – воскликнул Мак-Кей.
Глаза врайвера открылись и уставились на него.
– Да? – и чуть погодя: – А, Мак-Кей. Вы с этим справились.
– Что с вами было? – спросил Мак-Кей.
– Это трудно объяснить, – ответил врайвер.
– Хотя бы попытайтесь.
– Я был введен в курс дела, – пробормотал Тулук. – Это что-то связанное с планетными союзами, взаимодействующими друг с другом через огромное пространство. С этим взаимодействием связана какая-то проблема, может быть, даже разрушение звездных скоплений. И все это – контакт с калебаном… мне не хватает подходящих слов.
– Вы сами понимаете, что с вами произошло?
– Я думаю, да. Вы знаете, я не имею никакого понятия о том, где я был.
Мак-Кей озадаченно уставился на него.
– Что?
– Я жил в месте – ага – населенном минонимическими жителями.
– О чем вы говорите? – спросил Мак-Кей.
– Я, во время моей связи с вами, фактически был в контакте с калебаном, – сказал Тулук. – Это очень странное существо, могу вам сказать. Мне понравилось, что мой вызов прошел через булавочное отверстие в черном занавесе, и этим булавочным отверстием и был калебан. Тоже, конечно, на мой взгляд.
– Вы понимаете, Мак-Кей? – спросил Бильдун.
– Мне кажется, он говорит как калебан, – ответил Мак-Кей. Он почувствовал, что почти смог понять, что хотел сказать Тулук. Значение всего этого находилось на грани его понимания.
– Как вам удалось установить контакт с калебаном? – спросил он. – До сих пор считалось, что это невозможно.
– Частично дело, может быть, в том, что калебан посредничал во время моей связи с вами, – сказал Тулук. – Я… это был… – он на мгновение закрыл глаза, потом продолжил. – Представьте себе две паутины. Представьте себе определенную согласованность между ними… как прикус.
– Как прикус зубов? – спросил Мак-Кей.
– Может быть. Во всяком случае, необходимость такого согласования является условием для контакта нужной формы связи.
– Что это, к дьяволу, за связи и в каком смысле? – спросил Мак-Кей.
– Теперь я пойду? – спросил тапризиот.
– Да, – сказал Мак-Кей. – Мы забыли о вас. Унесите его.
Подошли два охранника и увели тапризиота.
– Тулук, что это за связи? – спросил Мак-Кей.
– Мммм, – произнес Тулук. – Можете вы себе представить, что искусственность может совершенствоваться до того момента, когда она практически неотличима от первоначальной реальности?
– Что здесь общего со всеми связями такого вида?
– Именно в этот момент проявляется единственная отличительная черта этих связей, – объяснил Тулук.
– Да? – сказал Мак-Кей.
– Посмотрите на меня, – сказал Тулук.
– Смотрю.
– Представьте себе, что вы взяли контейнер, полный синтетического мяса, и изготовили из этого мяса точный дубликат моей персоны. Точнейший дубликат. До последней цепочки ДНК, РНК и комбинации генов в каждой отдельной клетке тела. Этот дубликат снабжается всеми моими воспоминаниями и моей манерой поведения. Задайте ему вопрос, и он, по-моему, ответит так же, как ответил бы я. Ближайшие друзья не смогут определить, где я, а где мой дубликат.
– И что же из этого следует? – спросил Мак-Кей.
– Будет ли какая-нибудь разница между нами? – к свою очередь спросил Тулук.
– Но вы же сказали…
– Есть одно различие, не так ли?
– Может быть, элемент времени?
– Нечто большее, – сказал Тулук. – Нужно знать, что один из них – дубликат. Синтетический Тулук будет серийной цепочкой протеинов. Я же выращен из плоти, которая до последней клетки была создана для исполнения своей функции как живого существа. Разница заключается в связях.
– Мак-Кей, вы понимаете эту чепуху? – поинтересовался Бильдун.
Мак-Кей сглотнул. Он начинал понимать, что хотел сказать Тулук.
– Вы думаете, что калебан видит только эту… эту утонченную разницу?
– спросил он.
– И ничего больше, – ответил Тулук.
– Тогда он видит нас не как фигуры или измерения или…
– Нечто вроде протяженности во времени, так как мы понимаем время, – сказал Тулук. – Для него мы, может быть, ничто иное, как модуляция неизменных волн пространства. Для него время как бы выдавливается из тюбика. Оно не больше, чем линии, которые перекрещиваются в нашем сознании.
– О-о-ох! – выдохнул Мак-Кей.
– Я не вижу, каким образом это мажет помочь нам, – сказал Бильдун. – Наша глазная задача – разыскать Эбнис. Вы, Мак-Кей, имеете представление о том, куда забросил вас калебан?
– У меня в памяти запечатлелось, как я лежу на полу, привязанный к колышкам, – ответил Мак-Кей. – Прежде, чем я уйду, мы должны сделать запись моих воспоминаний и дать компьютеру для проверки узор звезд на небе этой планеты.
– Предположим, что узор звезд имеется в памяти компьютера, – сказал Бильдун.
– Кто теперь охраняет калебана после того, как убили Фурунео? – спросил Мак-Кей.
– Двое наших людей внутри шара и четверо снаружи, – ответил Бильдун.
Мак-Кей вздохнул.
– Тогда, боюсь, для меня вы сможете сделать только одно: вы отзовете охранников, или я это должен сделать сам?
– Один момент, – сказал Бильдун. – Я знаю, что вы должны вернуться в этот шар, но…
– Один, – сказал Мак-Кей.
– Почему?
– Юридически будет правильно, если я перед свидетелями потребую обратно голову Фурунео, – сказал Мак-Кей. – Я также попробую вызвать калебана на дискуссию. Но самое главное, что она будет искать меня. Я улизнул от нее, и она не знает, сколько или как много я знаю об ее уловках и планах. Она должна быть в ярости и попытается снова поймать меня.
– Итак, вы будете приманкой?
– Я не сказал бы этого, – ответил Мак-Кей. – Но если я снова буду один, она может попытаться сторговаться со мной.
– Она может даже попытаться оторвать вам голову, – пробурчал Бильдун.
– Единственная ваша охрана будет заключаться в том, что один из тапризиотов будет все время наблюдать за вами.
– Мак-Кей станет беспомощной жертвой, если он войдет в транс, находясь в шаре калебана, – сказал Тулук.
– Ничего опасного, если контакт через тапризиота будет длиться пять или десять секунд, а по мере надобности и до одной минуты. По продолжительности это будет как повторяющийся звонок телефона, не больше. Но пока я не позову на помощь, тапризиот не должен отвлекать меня, – сказал Мак-Кей. – Хорошо?
– Мне это не нравится, – сказал Сайкер. – Что если…
– Вы думаете, что Эбнис и ее помощники будут говорить со мной открыто, если увидят в шаре столько охранников? – спросил Мак-Кей.
– Верно, – сказал Тулук. – Мы должны позволить контакт между Эбнис и Мак-Кеем, если хотим ее найти.
– Хороший аргумент, – сказал Мак-Кей. – Только через контакт с ней можно определить ее местопребывание. Шар калебана – прочная позиция на Сердечности. С другой стороны, местоположение этой планеты известно. В момент непосредственного контакта шар укажет местоположение в пространстве – линию наименьшего сопротивления контакту. Дальнейший контакт укажет на признаки, по которым…
– Где нужно искать Эбнис, – добавил Бильдун. – Предположим, вы верно поняли ситуацию.
– Мы должны попытаться установить связи через открытое пространство, – объяснил Тулук. – Между точками контакта не должно быть ни больших звездных масс, ни водородных облаков…
– Я достаточно знаю теорию, чтобы представить себе, что она может сделать с Мак-Кеем. Ей потребуется не больше двух секунд, чтобы сделать прыжковую дверь над его головой, а потом… – Он чиркнул указательным пальцем по горлу.
– Тогда позаботьтесь о том, чтобы тапризиоты установили со мной контакт в эти две секунды, – сказал Мак-Кей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18