— спросила себя Челси. — Что меня так расстроило?»
«То, что сэр Гарольд Бонкли испортил мне вечер», — захотелось ей ответить, однако она понимала, что это неправда.
«То, что мужчины постоянно пытаются устроить мою жизнь в соответствии со своими желаниями, руководят мной, обращаются со мной как с безмозглой и безвольной дурочкой».
Нет, неправильно.
По полу зацокали когти, и Пятнистый, прыгнув на кропать, устроился рядом с хозяйкой. Челси обняла его и прижала к себе.
«Пятнистый совсем седой, у него болят ноги, за ухом какая-то шишка. Я так боюсь, что он умрет!»
Да, вот в чем дело! Именно поэтому она плачет. А вовсе не потому, что никто, как обычно, не воспринял ее призыв помогать несчастным животным. И не потому, что в тот момент, когда лорд Эндрю спас ее от Бонкли, у псе возникло дикое желание броситься к нему в объятия и поцеловать его.
«Это не имеет никакого отношения к лорду Эндрю!»
Челси уткнулась лицом в шею Пятнистого и всхлипнула.
— О, Пятнистый, что во мне не так?
Пес был слишком стар, чтобы облизывать хозяйку. Поэтому он сел, привалившись к ней, и позволил ей ласкать себя.
— Никто не хочет слышать о несчастных таксах, которые в кровь сдирают лапки только для того, чтобы люди могли есть жареное мясо, — грустно проговорила Челси. — Всем плевать, что ломовых лошадей забивают до смерти, что сотни брошенных, никому не нужных собак и кошек голодают на улице только потому, что у них нет дома, а люди продолжают разводить все новые и новые породы. Да, всем плевать. Они согласны пить мое дорогое вино, есть деликатесы, бороться за мою — очень состоятельную! — руку. Ну почему я не родилась мужчиной? Тогда люди воспринимали бы меня всерьез. Ах, если бы у папы был брат или сын — я бы не стала богатой наследницей! — Челси снова уткнулась в шею собаки. — Как жаль, Пятнистый, что на свете нет мужчины, способного полюбить меня такой, какая я есть.
Со страдальческим стоном Пятнистый лег рядом с хозяйкой, и Челси стала гладить его по длинным мягким ушам. Старый любимый Пятнистый! Собаки всегда все понимают. Они спят с хозяином, чтобы ему было тепло и спокойно, и чувствуют, когда надо быть рядом, а когда лучше уйти.
Черт бы побрал этого лорда Эндрю! Завтра она поедет в замок Блэкхит и закончит разговор, который оборвался так резко. Она своими глазами увидит, в каких условиях де Монфор содержит своих собак. Завтра она покончит с этим делом, и жизнь снова вернется в свою колею.
Челси обняла Пятнистого и попыталась забыть о шишке за ухом. «Кажется, она не растет», — сказала она себе. Но в душе не верила этому.
Эндрю заснул и проснулся от доносившегося снаружи голоса Люсьена. Он резко выпрямился и поморгал. В это мгновение дверца открылась, и в карету сели герцог и Нерисса.
— Эндрю, вот ты где! А мы все гадали, куда ты запропастился, — сказал Люсьен, усаживаясь напротив брата и снимая перчатки. — Устал от развлечений? Слишком много для одного вечера?
Нерисса устроилась рядом.
— Зря ты не остался. Когда никто не видел, собака леди Брукхэмптон запрыгнула на столик с напитками и съела все пирожные. Было так весело!
— Да, особенно когда бедное животное срыгнуло все это на ботинок Бонкли, — сухо добавил Люсьен. — И тем самым закончило вечер. — Он постучал по стенке, давая кучеру команду ехать, а затем вопросительно посмотрел на юношу. — А теперь объясни, почему все же ты ушел?
Эндрю уставился в окно.
— Потому, — недовольно бросил он.
Если бы Эндрю не смотрел в окно, он бы заметил, что в глазах брата промелькнуло озабоченное выражение. И увидел бы сострадание в глазах сестры. Однако все его внимание было сосредоточено на высоких елях, между которыми проглядывали звезды.
— Ага, — нарушил напряженную тишину герцог, — очередной приступ, как я понимаю?
Молчание Эндрю послужило красноречивым подтверждением его предположения.
Нерисса и Люсьен переглянулись.
— А мне казалось, что причиной твоего ухода была леди Челсиана, — тихо проговорил герцог.
Эта фраза заставила Эндрю повернуться к своим собеседникам.
— Да. Зачем ты напустил на меня эту воинственную ведьму?
Люсьен изобразил невинность.
— Мой дорогой Эндрю, не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь.
— Имеешь, черт тебя подери! Ты специально сказал ей, что я ставлю эксперименты на животных, и она тут же набросилась на меня, словно львица, и едва не разорвала в клочья!
— А разве это тебя задело?
— Еще как! Она поставила меня в неловкое положение. Люсьен тяжело вздохнул.
— Я-то думал, что делаю тебе одолжение.
— Одолжение? Мне?
— Вспомни, Эндрю, сколько раз ты мне говорил, что не хочешь жениться? Что тебя тошнит от докучливых девиц, которые вьются вокруг тебя на всех светских раутах? Что тебе ничего не нужно, кроме твоей науки? Эта девочка, кажется, очень тобой заинтересовалась. Буквально засыпала меня вопросами. Про твои эксперименты я сказал просто для того, чтобы отделаться от нее.
— Что?
Люсьен скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что разговор ему наскучил.
— Тебе следовало бы поблагодарить меня, а не ругать. Ведь в конечном итоге она помогла тебе остаться одному, не так ли?
Эндрю пристально вглядывался в бесстрастное лицо брата. Почему-то у него возникло впечатление, будто тот что-то задумал.
— Вообще-то да, — нахмурившись, ответил он.
— Вот видишь. Я действовал в твоих интересах. — Герцог прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана. В карете было темно, поэтому никто не заметил, что он улыбается. — Кроме того, — добавил он, — я сомневаюсь, что ты когда-либо снова увидишься с ней.
Глава 4
Его сомнения, естественно, не подтвердились, так как Эндрю увиделся с леди Челсианой Блейк очень скоро — на следующий день.
Он был еще в постели, когда гравий на подъездной аллее захрустел под колесами экипажа. Залаяли собаки. Первой его мыслью было, что Люсьен привез очередного доктора-шарлатана. Но, услышав женский голос, Эндрю понял, что прибыл не врач, а леди Челсиана Блейк собственной персоной.
«Уж лучше бы врач, — раздраженно подумал он и, натянув на голову одеяло, попытался заснуть. — Черт, сколько времени? Восемь? Или девять?»
Внизу, в холле, уже звучал голос Люсьена. Обычно герцог спал не более четырех часов, поэтому не было ничего удивительного в том, что он бодрствует. И, естественно, спустя несколько минут Эндрю услышал стук в дверь. Это был Джеймс, его камердинер.
— Милорд? Его сиятельство велел сообщить вам, что к вам приехали. Леди Челсиана Блейк и ее брат, граф Сомерфилд. Вас просят спуститься вниз.
Эндрю, не открывая глаз, перевернулся на другой бок.
— Никуда я не пойду. Передай его чертовому сиятельству, чтобы он сам общался с ее светлостью. Не желаю тратить день на споры с этой вздорной девицей.
— Как пожелаете, милорд.
Эндрю дождался, когда шаги камердинера стихли в конце коридора, потянулся и заснул. Вернее, предпринял попытку.
Он уже погружался в сладкую дрему, когда его разбудил яркий свет. Открыв глаза, он обнаружил, что Люсьен уже раздвинул все шторы, и комната залита солнцем.
— Послушай, Эндрю, это невежливо — заставлять гостей ждать.
— А разве вежливо вытаскивать человека из постели только ради того, чтобы бросить его на растерзание хищникам? — парировал Эндрю и спрятался под подушку, но солнечный свет, казалось, проникал и туда. Отчаявшись, он потер глаза и разлепил веки. — Что, черт побери, она здесь делает?
— Я сам пригласил ее.
— Ты?!
— Ты был так расстроен моим… гм, скажем так: небольшим преувеличением в отношении твоих экспериментов, что я взял на себя труд пригласить ее в Блэкхит, дабы она могла уяснить истинное положение вещей.
— Люсьен, — процедил Эндрю сквозь стиснутые зубы, — я вполне способен справиться с леди Челсианой Блейк без твоей помощи.
— Прошу! Иди справляйся. Они с братом ждут тебя в Золотом кабинете.
— Это Джеральд ждет его в Золотом кабинете, — раздался женский голос. — А я нет.
— Что вы здесь делаете? — закричал Эндрю, резко садясь в постели. Если учесть, что он обычно спал без ночной сорочки, без колпака и вообще без всего, то это было большой ошибкой, так как леди Челсиана за короткое мгновение успела разглядеть и курчавые каштановые волосы на его груди, и широкие плечи, и мускулистые руки, и плоский живот.
— Меня привел сюда слуга! — закричала она в ответ, не в силах оторвать взгляд от его голой груди и краснея.
— Сюда?
— Герцог сказал, что меня проводят в вашу лабораторию!
— Проклятие, Люсьен! — заорал Эндрю. — Что все это значит?
Лицо Люсьена, как всегда, оставалось бесстрастным, а взгляд — бесхитростным.
— Послушай, Эндрю, я все же настаиваю на том, чтобы ты следил за своим языком. Здесь же дама.
— Здесь больше нет дамы! — Челси гордо вскинула подбородок, резко повернулась и уверенным шагом вышла из комнаты.
— Надо бы догнать ее, — задумчиво проговорил Люсьен. — Кажется, она направляется в твою лабораторию. Мне бы не хотелось, чтобы она обнаружила животных, которые участвуют в твоем эксперименте, а?
— Негодяй! — завопил Эндрю, выскочил из кровати, завернулся в одеяло и босиком побежал за гостьей.
Челси была уже на полпути к лаборатории, когда услышала позади себя шлепанье босых ног. Она ускорила шаг, завернула за угол и приготовилась к встрече со своим преследователем. Бушевавший в ней праведный гнев уступил место смущению, стоило ей увидеть полуобнаженного Эндрю.
— Неужели ваши слуги не знают расположения комнат в доме? — набросилась она на него, стараясь скрыть свое замешательство. — Ваш брат приказал слуге проводить меня в лабораторию! А тот привел не в лабораторию, а в вашу… вашу…
— Спальню! — закричал Эндрю.
— Меня никогда так не унижали!
— Что вы смотрите на меня так, будто я насильно затащил вас туда?
— Знай я, что это спальня, а не лаборатория, ноги бы моей там не было!
— А в лаборатории? У вас хватило бы наглости войти сюда без моего разрешения?
— Я получила разрешение от вашего брата!
— Черт бы побрал моего брата! Я не желаю, чтобы кто-либо — вы или другая — переступал порог моей лаборатории!
— Значит, у вас есть что прятать? — прищурившись, осведомилась Челси.
Они стояли и сверлили друг друга глазами. Челси дрожала от ярости, а Эндрю гневно сжимал и разжимал кулаки. Наконец Челси оторвала взгляд от лица своего противника, но вместо того, чтобы обратить его на какой-нибудь более безопасный предмет, уставилась на мускулистую грудь Эндрю. Затем непроизвольно посмотрела ниже, туда, где под одеялом скрывалось мужское естество. Опомнившись, Челси поспешно подняла глаза к его лицу, к плотно сжатым губам, небритому подбородку и копне всклокоченных каштановых волос, отливавших золотом в солнечном свете.
— О! — выдохнула она, а ее своевольный взгляд упал на босые ноги Эндрю, и Челси обнаружила что его щиколотки и икры являют собой такое же совершенство, как и грудь. — Я ухожу, — объявила она совершенно другим голосом и поспешила в холл.
Эндрю пошел за ней. Его длинная тень скользила впереди Челси, и девушка, как ни старалась, никак не могла выбраться за ее очертания.
— Отлично, — буркнул он.
— Я знала, что мне не следует сюда приезжать!
— Вы абсолютно правы, вам не следовало сюда приезжать, тем более в такую рань.
Челси вдруг резко остановилась и повернулась. Эндрю налетел на нее, она ткнулась носом ему. в грудь и тут же отпихнула его.
— Что значит «в такую рань»? Уже почти полдень. Откуда я могла знать, что вы в это время спите? Следовательно, эксперименты на животных вы ставите при лунном свете, чтобы Господь не видел, какое зло вы творите, так?
— Я ставлю свои порочные эксперименты в течение всего дня, кроме, естественно, того времени, когда меня донимают назойливые посетительницы!
— Значит, я назойливая?
— Вы ведете себя назойливо с той минуты, как мы встретились.
— А вы — надменный анахорет со странностями! Взгляните на себя. — Челси отступила на шаг и окинула Эндрю презрительным взглядом. — Стоите перед дамой в одном одеяле!
Стоило Эндрю услышать слово «странности», как он тут же потерял самообладание.
— А вы бы предпочли, чтобы я остался без одеяла? — прищурившись, сердито осведомился он.
— Я ухожу!
Он стоял и смотрел вслед идущей по коридору Челси. Спина прямая, плечи расправлены, голова гордо поднята. Уложенные в красивую прическу темно-рыжие волосы только подчеркивали стройность ее шеи. «Со странностями». Ее слова потрясли его, привели в бешенство. И испугали, так как свидетельствовали о том, что его поведение вызывает у людей недоумение. Ему вдруг захотелось сбросить это чертово одеяло и окликнуть Челси, чтобы шокировать ее по-настоящему. Но нет, уже достаточно. А теперь пора насладиться местью и отплатить ей за ее наскоки.
Челси должна была вот-вот завернуть за угол. В иной ситуации Эндрю позволил бы ей спокойно добраться до лестницы, однако на этот раз он твердо решил, что последнее слово останется за ним. Дождавшись, когда она приблизится к первой ступеньке, он безоглядно ринулся в бой — в бой, который перевернул всю его жизнь.
— Кстати, леди Челсиана, — насмешливо позвал он. Челси продолжала двигаться вперед. Она держалась прямо, как будто палку проглотила.
— Послушайте, мадам, мне все же хотелось бы показать вам порочные эксперименты!
Это заявление заставило Челси остановиться.
— Кажется, вы не желаете, чтобы в вашу драгоценную лабораторию заглядывали любопытные? — напомнила она.
— Вы забыли «приставучие».
— Просто я не считаю, что мои усилия по спасению несчастных животных — это приставание, хотя и допускаю, что собако-ненавистники вроде вас со мной не согласятся!
— Вот и я не согласен! В жизни не встречал более упрямой женщины.
Челси едва удержалась от очередной колкости и отвернулась, чтобы не смотреть на Эндрю. Его полуобнаженное тело действовало на нее странным образом, вызывая в душе непонятное смятение и заставляя сердце биться учащенно. Жаль, что она не может прикрыть свои мысли одеялом. Жаль, что у нее вообще появляются мысли.
— Итак, — продолжал подначивать ее Эндрю, — вы будете осматривать мою лабораторию или нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32