Если бы в этих краях были индейцы, мы бы уже давно на них наткнулись.— Я уверена, с нами ничего не случится, — ответила Ханна, однако, далеко не так горячо в этом убежденная, как могло показаться.Послеобеденное солнце пекло немилосердно. Ханна покачивалась в седле. Во рту у нее пересохло, лицо и одежда покрылась пылью. Несмотря на широкополую шляпу, солнце обожгло кожу, и она чувствовала, как лицо начинает гореть. Ей не хотелось и думать о возвращении в Денвер, но она все преодолеет, чтобы соединить свою судьбу с судьбою Райдера. Всей душой Ханна надеялась, что сможет совершить обратный путь до того, как беременность сделает переезд невозможным. Сняв шляпу и обмахиваясь ею, Ханна вспоминала свое последнее свидание с Райдером в амбаре на ферме Зака Мерсера.При всем своем небольшом опыте она понимала, что ни один мужчина в мире не сможет доставить ей такое неописуемое удовольствие, какое удавалось доставить Райдеру. Она вспоминала его прикосновения… Он точно знал, когда и что именно заставит ее таять от наслаждения. Его руки были сильными и в то же время нежными, рот горячим и влажным. Когда он проникал в нее, она пылко тянулась навстречу, завладевая всем и требуя большего. Не было таких слов, которыми можно было бы описать восторг, испытываемый ею в его объятиях.Ханна так погрузилась в свои чувственные мечты и воспоминания, что не заметила смятения в рядах солдат. Пока не подъехал Гилмор и не схватил ее лошадь за поводья, она не догадывалась, что происходит нечто необычное. Взглянув же на суровое лицо Гилмора, Ханна сразу поняла, что их ждет. Она обвела глазами окружавшие их лесистые холмы и увидела большой отряд индейских воинов на гребне одного холма. Даже на таком расстоянии были видны устрашающие полосы на их телах. Ханна смотрела со все возрастающим ужасом, как индейцы выстраиваются для атаки, вздымая вверх копья, украшенные перьями. Гортанные боевые кличи разносились по прерии, холодя кровь в жилах. Шляпа Ханны полетела на землю, а самой ей пришлось ухватиться за луку седла, когда Гилмор погнал ее лошадь в укрытие за скалой.— Оставайся здесь! — крикнул он, возвращаясь к солдатам. — И молись, чтобы индейцы тебя не успели разглядеть!Ханна слишком хорошо знала, какие острые глаза у индейцев, чтобы надеяться на это. Ее спасение целиком зависело от того, смогут ли Трент и его солдаты одержать верх над индейскими воинами. Однако, судя по тому, как разворачивались события, вряд ли это могло им удасться.Сражение было ожесточенным. Трент бился в самой гуще индейцев, но от его удали было мало прока. Натиск многочисленного отряда индейских воинов был слишком мощным. Ханна сразу же поняла, что дело безнадежно. Один за другим солдаты падали на землю. Яростную атаку индейцев воодушевляла жажда мщения, разгоревшаяся от истребления индейских племен белыми людьми, пришедшими на их земли. Ханна беспомощно наблюдала, как редеют ряды солдат. Она молилась, чтобы ее не заметили, и закрывала глаза, чтобы не видеть кровавой бойни. Все павшие были достойными людьми, даже Трент по-своему был хорошим человеком, и ей невыносимо было видеть, как они погибают во цвете лет.Если бы Ханна не закрывала глаза, то, конечно, поняли бы, что ее уже заметили. Один из разрисованных воинов подобрал ее шляпу и поехал в холмы, объезжая скалы. Ханна осознала, что обнаружена, только услышав, как всадник пробирается к ней через кусты. Перед тем как сильные руки подхватили ее с седла, она успела открыть глаза и глянуть в причудливо раскрашенное лицо свирепого воина. Это стало последней каплей, переполнившей чашу страданий. Напряжение последних нескольких недель, тяготы пути, мучительные для беременной женщины, а теперь еще и нападение индейцев лишили ее сил. С тяжелым вздохом она упала в обморок.Ханна не почувствовала, как воин снял ее с седла и посадил перед собой на свою лошадь, как приложил руку к горячему лбу, не видела, как он, не вернувшись к сражающимся, подобрал поводья и направился на восток, куда уходили индейские племена.
Ханна медленно приходила в себя, ощущая под собой покачивание лошади. Она чувствовала тепло тела какого-то человека, к которому была прижата спиной, и видела смуглые руки, поддерживавшие ее в седле. Слабый крик вырвался из груди Ханны, когда она обернулась и глянула в разрисованное лицо индейца. После ожесточенного сражения его тело блестело от пота, сердце гулко билось в груди, на одной руке была видна рана от сабельного удара, простреленное бедро кровоточило.Ужас охватил Ханну. Что собирался индеец сделать с нею? Увы, в прерии нет больше Быстрого Ветра, чтобы ее защитить. Значит, ее убьют. Женщина испуганно задрожала и прижала руки к животу. Она хотела жить и хотела, чтобы остался в живых ее ребенок.— Не бойся, Воробышек, я не причиню зла женщине моего брата.Потрясенная Ханна повернула голову, чтобы еще раз глянуть на грозного воина. Гордое лицо, покрытое кровью, краской и грязью, показалось ей знакомым. Но пока индеец не улыбнулся, она его не узнавала.— Койот! — Ханна чуть не зарыдала. — Слава Богу!— Где Быстрый Ветер? — взволнованно спросил Койот. — Где твой муж? Почему ты не с ним?Ханна тяжело вздохнула.— Это длинная история, Койот, и я не уверена, что ты все поймешь правильно.— Когда доберемся до лагеря Красного Облака, я тебя выслушаю.— Ты везешь меня в деревню Красного Облака? А как же солдаты? Наверное, некоторые из них ранены. Я должна им помочь.Койот посмотрел на нее с удивлением:— Никто им теперь не поможет.Ханна бросила на него настороженный взгляд. Она поняла: это значит, что они все мертвы. Она всхлипнула:— О, Боже! Сколько загубленных жизней!Ханна тихо заплакала, молясь, чтобы ее ребенку не пришлось жить в такие ужасные времена.— Не плачь, Воробышек, наше дело праведное. Синие мундиры напали на небольшой лагерь сиу, где были только женщины и дети. Бледнолицые должны знать, что мы не позволим безнаказанно убивать наших соплеменников.Что бы ни говорил Койот в оправдание убийств, Ханна не могла не жалеть этих бедных погибших солдат и продолжала плакать.— Ты устала, Воробышек, я повезу тебя на своей лошади, пока ты не отдохнешь. Потом пересядь на свою. Нам предстоит долгий путь.Райдер увидел летавших кругами стервятников задолго до того, как прибыл на место битвы. Тела убитых лежали здесь уже несколько дней, запах стоял ужасающий. Спешившись, он изучил знаки, осмотрел стрелы, застрявшие в телах, и определил, что в нападении участвовали и сиу, и чейены. Одно за другим он переворачивал тела, никого не узнавая, пока не заглянул прямо в мертвые глаза лейтенанта Трента Гилмора. Крик ужаса сорвался с его губ, ведь Ханна была с Гилмором! Обезумев от страха за нее, он стал переходить от трупа к трупу, отыскивая женщину среди синих мундиров.Убедившись, что Ханны нет среди убитых, Райдер облегченно выпрямился. Но теперь на него накатила новая волна страха: не попала ли Ханна в руки индейцев? Мрачно устремил он взгляд на восток. Казалось, Химмавихьо делал все, чтобы вернуть его к индейскому народу. Рейдер решительно повернул лошадь на восток. Индейцы забрали лошадей синих мундиров и их припасы. Без лопаты он не мог бы похоронить мертвых. Но Райдер знал, что раз отряд сопровождения не пришел в форт, оттуда скоро вышлют солдат на поиски.
Ханна была в восторге от горячего приема, который ей оказали в деревне Красного Облака, но в то же время она была и смущена. Женщина-Что-Ходит-Вперевалку обрадовалась, снова увидев Ханну, и через несколько часов Воробышек вспомнила все индейские слова, выученные раньше. Она не успела рассказать Койоту, почему путешествовала без Райдера, так как воина сразил жар, раны кровоточили. Его жена Летняя Луна не отлучалась от своего мужа. Женщина-Что-Ходит-Вперевал-ку объяснила Ханне, что Летняя Луна — это вдова Белого Пера, приемного отца Быстрого Ветра, и сказала, что Койот взял ее в жены, когда закончился срок траура. Он теперь воспитывал сына Белого Пера.Ханна подумала, что Летняя Луна выглядит слишком уж юной, чтобы быть вдовой отца Райдера, но ничего не сказала. Молодая женщина была теперь чрезвычайно предана Койоту. Ханна тоже с удивлением узнала, что Пятнистая Лань соединилась с Быстроногим Оленем и очень довольна мужем.Прибыв в деревню индейцев, Ханна проспала почти три дня без перерыва. Ее измученный вид и усталость не ускользнули от Женщины-Что-Ходит-Вперевалку. Проницательная старуха сразу же догадалась, что Ханна беременна. Когда она высказала свое предположение, Ханна не стала отрицать, что носит ребенка Быстрого Ветра, но попросила, чтобы та никому об этом не говорила. Ханна также поведала, почему она путешествовала с синими мундирами, а не со своим мужем. Престарелая индианка сочувственно поцокала, выслушав рассказ о горестях Ханны, и уверила ее, что Быстрый Ветер все поймет, когда узнает правду.— Он не может узнать правду, пока не найдет меня, — сокрушалась Ханна. — Если его здесь нет, значит, он все еще на ферме Зака и Эбби. Я должна отправиться к нему.— Пускаться в путь опасно, — предупредила старуха. — А вдруг тебя захватят воины кроу? Или кто-нибудь, кто не знает тебя? Ты должна остаться с нами, пока Быстрый Ветер за тобой не приедет.— Он не приедет, — в голосе Ханны слышалась горечь.— Приедет, ты носишь его ребенка!Ханна не стала объяснять, что Райдер ничего не знает о ребенке.В последующие дни Ханна помогала престарелой индианке в хозяйственных делах. Летняя Луна сказала, Койот выздоравливает и скоро встанет на ноги. Ханна надеялась, что когда ей позволят поговорить с ним, он тоже сочувственно отнесется к ней, как и Женщина-Что-Ходит-Вперевалку.Ханна снова заняла вигвам, в котором они с Райде-ром жили, когда были вместе. Она была рада одиночеству и верила, что раз их с Быстрым Ветром считают мужем и женой, никто ее не обидит.Она провела уже две недели в деревне Красного Облака, когда впервые увидела Сломанного Носа. Он только что вернулся с боевым отрядом из набегов и торжествовал победу, хвалясь подвигами. Увидев Ханну и узнав, как она снова попала в племя, он задумал овладеть белой женщиной.В тот вечер Ханна устала больше обычного и, поужинав с Женщиной-Что-Ходит-Вперевалку, вскоре ушла в свой вигвам. Из-за жары воздух в жилище был душным, и Ханна оставила полог поднятым. Раздевшись до рубашки, она легла и сразу же заснула. Деревня затихла в ночном покое. Вдруг в вигвам проскользнула одинокая фигура. Вошедший тщательно прикрыл за собой полог.Сломанный Нос стоял над Ханной, сгорая от желания поскорее обрушиться на тело этой женщины. Если она станет сопротивляться, он найдет способ справиться с нею, а потом убьет, чтобы она не могла его обвинить. Опустившись на колени, он смотрел в лицо спящей. Лунный свет, проникавший в вигвам сквозь дымовое отверстие, освещал ее волосы, напоминавшие блестящий лисий мех, ни рыжий, ни коричневый, а, скорее, представлявший волнующее сочетание и того, и другого цвета.Ханна так крепко спала, что не слышала, как Сломанный Нос приподнял прядь волос, упавшую ей на плечо. Не видела она блеска его темных глаз, скользивших по изящному телу. Ночь была теплой, и женщина откинула одеяло. Рубашка задралась, приоткрыв стройную ногу и крутое бедро.Рот Сломанного Носа наполнился слюной, затвердевший член уперся в набедренную повязку. Развязав шнурки повязки, он сорвал ее и отбросил в сторону. Стоя на коленях, Сломанный Нос зажал ладонью рот спящей.Ханна неожиданно проснулась, не понимая, что происходит. Она сразу же почувствовала чье-то присутствие и открыла рот, чтобы закричать, но из зажатого рта не вырвалось ни звука. Ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела нависшего над ней мужчину. Сломанный Нос! Она заметила блеск его глаз. Мотая головой из стороны в сторону, Ханна, испытывая отвращение, пыталась высвободиться. Но Сломанного Носа никогда не волновало, хочет его Ханна или нет. Он знал лишь, что сам хочет обладать ею.— Не противься, Воробышек, — прошипел он. — Твоего мужа здесь нет, а ты оставила полог поднятым. Я постараюсь ублажить тебя. Может, ты решишь, что стоит Быстрому Ветру предпочесть меня, и позволишь мне ночами проникать между твоих сладких бедер.Ханна трясла головой, яростно возражая и пытаясь укусить его ладонь. Но индеец только сильнее нажал на ее рот. Ханна почувствовала вкус крови.Поднявшись над женщиной, Сломанный Нос раздвинул ей ноги и приготовился проникнуть в лоно, но в последнее мгновение заколебался. Несмотря на безумное вожделение, он уловил шум и громкие голоса, доносимые ночным ветром. Он был слишком возбужден, чтобы обратить на них внимание, но голоса становились все громче и взволнованнее. Сломанный Нос не мог больше притворяться, будто ничего не происходит.Издав хриплый гортанный крик, он наклонился к уху Ханны и прошептал то, что ее несказанно удивило:— Никому не говори, что я был у тебя, Воробышек, иначе я убью Быстрого Ветра.Прежде чем Ханна успела сообразить, что означает угроза, Сломанный Нос откинул полог и выскользнул в темноту.Ханна лежала недвижимо, раздумывая, что же спугнуло насильника. Она воздала хвалу Господу за спасение. Ее пробрала дрожь при воспоминании о словах индейца. Как он мог убить Быстрого Ветра, если тот давно покинул племя? Вдруг Ханна тоже различила возбужденные голоса и крики жителей деревни. Она уже довольно хорошо понимала язык сиу, но не смогла разобрать, отчего такая суматоха. На деревню напали? Вряд ли. Тогда были бы слышны звуки битвы.Все еще размышляя над странным поведением Сломанного Носа, Ханна заметила, что неожиданно в деревне шум стих. Это было еще более удивительно. Ханна собралась пойти узнать, что происходит, как вдруг полог открылся и кто-то вошел в вигвам.Ханна издала сдавленный крик, опасаясь, что это вернулся Сломанный Нос, но медленно перевела дыхание, убедившись, что вошедший более высок и мускулист, чем низкорослый Сломанный Нос. Лицо мужчины скрывала тень, но торс и ноги отчетливо вырисовывались в лунном свете.Глаза Ханны скользнули от щиколоток стоявшего перед ней воина по мускулистым икрам к стройным бедрам и задержались ненадолго на набедренной повязке, прикрывавшей член.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39