– Но эта машина – внедорожник, хороший, – сказала я.
Он молча и как-то снисходительно смотрел на меня.
– Ты спи, сейчас тебе нужно многое есть и спать.
Я и сама чувствовала, что проваливаюсь в сон. Йчу помогла мне удобно лечь и заботливо, по-матерински, укрыла меня.
Проснувшись, я обнаружила рядом с собой миску горячей похлебки и свою одежду, сожженную стопкой.
Поев и не обнаружив рядом своих гостеприимных хозяев, я оделась и на подгибающихся от слабости ногах, отправилась обследовать место, где оказалась. Такой архитектуры я нигде и никогда не встречала. Низ строения был сложен из необработанных камней, все щели между которыми были заботливо заложены мхом. Над каменным поясом из дерева и шкур была собрана конструкция, отдаленно напоминавшая юрты монгольских кочевников, виденные мною когда-то на картинке.
Толкнув легкую плетеную дверь, я вышла во двор, хотя двором это можно было назвать только условно. Ичу нигде не было видно, а Йху сидел в своей излюбленной позе неподалеку от дома и курил какую-то замысловатую трубочку с очень маленькой чашечкой и очень длинным чубуком.
Я подошла к нему и ощутила запах очень дорогого табака.
– Йхо, а где машина?
– Вон там, за кустами стоит, там, где ты ее оставила, когда приехала, – сказал он, взмахом руки обозначив направление. Так как он не сделал ни единого движения, чтобы пойти со мной, то я побрела одна и уже через несколько шагов увидела автомобиль. Он стоял, уткнувшись носом в куст. Я обошла вокруг машины. Если не считать полутора десятков царапин и одной не очень глубокой вмятины на крыле, она была в полном порядке. Я открыла дверь и села за руль. Ключ был в зажигании. Я повернула его. Приборы показывали, что все в полном порядке и в баке оставалось еще около сорока литров горючего. Открыв заднюю дверь, я увидела почти все вещи моих товарищей, оставленные ими в машине перед подъемом на плато. Я постучала по запасному баку. Он был примерно на половину полон. Я уже собиралась захлопнуть заднюю дверцу, как неожиданно из багажника выпал футляр. Он раскрылся от удара о землю, и я увидела флейту Студента.
Я присела, взяла в руки футляр и воспоминания нахлынули на меня, и не в силах сдерживать чувства, расплакалась.
Слезы будто унесли боль. Посидев еще немного и пошмыгав носом, я положила футляр с флейтой в машину и, закрыв ее, предварительно вытащив ключ, я вернулась к дому.
Йхо сидел в той же позе, в которой я его оставила и, похоже, не собирался что-либо предпринимать в ближайшее время. Из дома доносились негромкие звуки, похоже, что Йчу занималась домашним хозяйством.
Я присела на корточки перед Йхо. Трубочка его уже не дымилась, однако, он продолжал посасывать ее. Помолчав, чтобы соблюсти приличия, так как я их понимала, я сообщила:
– Йхо, я смотрела машину. Она в полном порядке и горючего достаточно.
Он посмотрел на меня как, смотря на неразумное дитя, которое не в состоянии уяснить простую истину и негромко произнес:
– Здесь ездить негде, и машин тут нет.
– Но ведь мы, же доехали сюда – упрямо возразила я.
– вы ехали по плохой дороге, которая не дорога вовсе, а уж ездить по ней и совсем нельзя.
– Ну почему? – спросила я.
Йху молча, пожал плечами, давая понять, что считает эту тему исчерпанной.
– Ну, хорошо, сдалась я, – Только как я попаду в большой мир?
Он некоторое время молча смотрел на меня, как бы оценивая и только потом сказал:
– Вот зимой пойду в большой город и возьму тебя с собой.
– Зимой? – переспросила я
– Раньше нельзя, – сказал он, – не дойдешь, – неожиданно прибавил, – ты устала, тебе надо набираться сил, чтобы дойти до большого города.
Его голос оказал на меня какое-то гипнотическое воздействие, и я почувствовала, что действительно очень устала и хочу лечь.
В доме меня ожидала миска горячей похлебки и уже расправленная постель из шкур. Йчу хлопотала возле очага. Я поблагодарила ее, Не знаю, может она не поняла моих слов, но улыбнулась мне в ответ.
Дни потянулись за днями, мало чем отличаясь один от другого. Время от времени я подходила к машине и осматривала ее, один раз я завела двигатель и, посидев, выключила его.
С каждым днем я чувствовала себя все лучше и лучше. Сначала я попыталась помогать Йчу по хозяйству, но она мягко дала мне понять, что моя помощь будет совершенно лишней.
Так что единственным развлечением, позволявшим скоротать мне время, были разговоры с Йхо.
– Йхо, – как-то сказала я, – ты очень правильно говоришь на моем языке, а твоя жена – нет. Почему?
– Потому что я, когда-то очень давно, мне иногда кажется в другой жизни, получил университетское образование, а она нет.
– Но если ты получил высшее образование, то, как ты можешь верить Шаману?
– Видишь ли, – ответил он, – то, чему меня учили – это наука, а Шаман – он выше этого. Он же не оспаривает научные истины и позволяет им существовать в этом мире, так почему же наука должна оспаривать право Шамана существовать в этом мире?
– Но ведь это – шарлатанство, – не унималась я, – ну постучал в бубен с умным видом и что-нибудь провозгласил.
Йхо как-будто обиделся.
– Во-первых, у него и бубна-то нет, а во-вторых, после того как ты пришла, он и в дом-то не заходил, посидел, вот здесь и сказал, что пришла к нам женщина, у которой к будущему лету будет ребенок, что здоровье ее очень слабое, после того, как она говорила с Матерью всех горных духов, что давать этой женщине для того, чтобы она здоровье вернула, слезы богов, которые он принес для нее. Достаточно, или ты будешь его дальше называть шарлатаном с бубном?
– Прости, Йхо, не знаю сама, что на меня нашло, признаю, что была не права.
– Да, еще он сказал, что на груди у тебя древний амулет, сильный он очень, и никто не знает, что может случиться, если им воспользоваться.
Я знала, но рассказывать об этом не хотелось. К тому же слова Шамана, пересказанные мне Йхо о женщине, у которой к будущему лету будет ребенок, заставили меня задуматься. Действительно, пока я была здесь, месячных не было, но приписывала это нервному потрясению, пережитому мной. Теперь же, после этих слов, я как по-новому прислушалась к себе и заподозрила, что, скорее всего, Шаман был прав.
Еще во время беседы с Йхо я почувствовала, что на меня начинает накатывать, чувства обострились, цвета начали менять свои оттенки. Йхо внимательно посмотрел на меня, затем молча встал и пошел в дом. Вернулся он почти сразу, неся в одной руке маленькую пиалку с водой, а в другой какой-то странный серебряный флакончик с привязанным к нему тонким кожаным шнурком. Подойдя ко мне, он капнул одну маленькую капельку из флакончика в пиалку и протянул ее мне:
– Выпей.
Я выпила. Йхо тем временем аккуратно закрыл флакончик пробкой.
– Носи это всегда на шее. Это слезы богов, Шаман специально для тебя оставил. Одной капли достаточно. Когда есть возможность – выпей с водой, но если что – капни на ладонь и слизни.
Пока он говорил, все мои чувства и ощущения вернулись в норму.
Спустя какое-то время мир, в котором жили мои новые знакомые, и их образ жизни стал казаться мне абсолютно нормальным, а большой мир совершенно эфемерным, придуманным и нереальным. В такие моменты я подходила к машине, трогала ее руками, чтобы убедиться в ее действительном существовании. Йхо готовил меня к пешему походу в большой город, заставляя каждый день проделывать какие-то удивительные упражнения, меняя их порядок и количество и внимательно следя за моим дыханием.
С каждым днем мне все яснее становилось, что Шаман со своей дистанционной диагностикой ранней беременности не ошибся. Погода же, какое-то время казавшаяся законсервированной, вдруг начала резко меняться. И вот спустя несколько дней все вокруг было уже покрыто снегом. В жизнь же Йхо и Йчу это принесло минимальные изменения. Лишь огонь в очаге горел ярче, Йхо, как обычно, сидел на корточках возле стены внутри дома.
В один из дней, определив по каким-то ему одному ведомым признакам, что пришла пора идти, Йхо достал теплые вещи для себя и для меня, похоже было, что они когда-то принадлежали Йчу, и сказал, что завтра с утра мы отправляемся в большой город.
Перед выходом я сходила к машине и забрала из нее свою косметичку с документами и ключами и оставшиеся деньги. Пересчитав их, я обнаружила, что на руках у меня весьма значительная сумма. Поразмыслив, я попыталась часть денег отдать Йхо, но он категорически отказался. Тогда я протянула ему ключи от машины, сказав, что и машину, и все содержимое, я отдаю ему в его полное пользование. Он пожал плечами, но ключи взял.
Дорога наша до города заняла две недели. Ночевали мы то на охотничьих заимках, то в старых медвежьих берлогах, то просто между кустов, связанных Йхо особым образом.
Признаюсь честно, что повторить подобное путешествие по такому маршруту, особенно без Йхо, я никогда в жизни не соглашусь.
Мне казалось, что мир должен был измениться за это время до неузнаваемости, но город, который я покинула четыре с небольшим месяца назад оставался все тем же и был лишь слегка присыпан снегом. В гостинице тот же администратор, оформлявшая нас всех, равнодушно взяв мой паспорт, только спросила:
– А в этот раз вы одна?
– Одна – ответила я.
Йхо категорически отказался ночевать в гостинице. Проводив меня до нее, он распрощался и исчез где-то в сплетении городских улиц.
Уже зайдя в гостиничный номер, я вновь ощутила основательно забытое мной чувство одиночества
На следующий день, сменив свой несколько экзотический наряд на более подходящий и купив билет на ближайший рейс, я улетела домой.
Дома меня ожидала кроме одиночества еще и собравшаяся за время моего отсутствия пыль, но, не желая заниматься уборкой, я взяла накопившуюся почту и пошла на кухню разбирать ее.
Среди огромного количества рекламных проспектов и прочих ненужных мне посланий, я обнаружила отправленное совсем недавно мне письмо из нотариальной конторы, в котором меня просили, как можно раньше навестить ее в удобное для меня время.
Это была именно та нотариальная контора, в которой мы с Профессором оформляли доверенность на машину, и у меня появилась надежда узнать что-нибудь о нем.
С трудом дождавшись следующего дня, я прямо к открытию отправилась туда,
В контору мы вошли вместе с нотариусом.
Я представилась.
– Да-да, я уже давно вас поджидаю.
– Я только вчера вернулась из поездки.
– Ну и чудесно, я должен вас порадовать – вам предстоит вступить в наследство… – и он назвал фамилию Профессора.
– Но мы же не родственники, – попыталась возразить я.
– Это не имеет значения. Он оставил у меня завещание, согласно которому все принадлежащее ему движимое и недвижимое имущество, а также все средства, размещенные в акциях и на банковских счетах, переходят к вам, как к единственной наследнице.
– Так он умер? – в ужасе спросила я.
– Ну это я не знаю, он оставил совершенно четкие инструкции, когда и куда направить запросы и что предпринять. Так вот запросы были отправлены, ответы получены, факт отсутствия завещателя установлен и завещание вступает в законную силу. Вы доверите все оформить мне или обратитесь к другому нотариусу? – продолжил он.
Я молчала некоторое время, не в силах произнести ни слова. Спохватившись, я кивнула головой и произнесла:
– Что ж, если он так хотел, я возражать не буду. И он ведь доверял вам.
– Спасибо, кстати должен вам сказать, что вы становитесь весьма и весьма состоятельной женщиной.
– Лучше бы я стала счастливой, – ответила я.
Нотариус развел руками.
Выйдя от нотариуса, я решила заехать в ресторанчик, где все начиналось и где мы все познакомились. Но окна его были затянуты бумагой, а вывеска снята.
Вернувшись домой, я включила компьютер и несколько раз набирала в поисковой строке: охотники на skyfish, и каждый раз вместо того, чтобы нажать поиск, стирала написанное.
В конце концов, так и не запустив поиск, я встала из-за компьютера, решив оставить финал это истории открытым, а пока начать другую жизнь, которая, быть может, подарит мне новую надежду на счастье.



1 2 3 4 5 6 7