«ПЛОХО… БОЛЬНО… СОЖАЛЕЮ… СЛИШКОМ СИЛЬНО… НЕ ГОТОВЫ…»
Это были не совсем слова. В голове Фрэнка возникло плачущее лицо Джонни. Сын упал с качелей. Ему было больно и плохо. И еще он сожалел, что не послушал отца и полез в свои четыре года на качели для старших ребят.
«ИДИТЕ СЮДА… ПОМОЩЬ ЗДЕСЬ… НЕТ СМЕРТИ…»
Фрэнк очнулся сидящим на льду. Все его мышцы дрожали. В голове стоял гул, словно его треснули здоровенной дубиной. Рядом сидел Чен. В двух метрах от них корчился Скотч.
– Боже! Что это было, Фрэнк? – Голос Чена звучал прерывисто из-за частого дыхания. Но, похоже, больше всех досталось Скотчу. Он, тихо подвывая, лежал на льду. Принимался ползти куда-то, но руки его подламывались.
– Надо помочь парню, – тихо сказал харвестмастер. С трудом встал и подошел, шатаясь, к Скотчу. Усадив перед собой, Фрэнк взял его за плечи и заглянул в лицо, закрытое стеклом шлема.
– Майкл, – тихо позвал он. – Ты слышишь меня? – Тот лишь мотал головой, будто отгоняя страшный сон. – Эй, парень. Очнись. Мы выиграли. Там впереди что-то, что готово помочь нам. Слышишь? – Фрэнк открыл панель управления скафандром Скотча и включил трубку подачи воды.
– Попей. Успокойся.
Скотч жадно присосался к трубке. Через несколько секунд он смог говорить.
– Ну и досталось мне, Фрэнк. Ничего подобного я в жизни не испытывал. Вначале я подумал, что умер. Потом появилось ощущение, что я замурован в какой-то склеп. Ни звуков, ни света, полное отсутствие каких-либо ощущений.
– Наверное, твой мозг не смог интерпретировать входящую информацию и на время отключился от реальности. Других идей у меня нет.
– Какая еще входящая информация? Вы о чем, Фрэнк?
– С нами кто-то или что-то вступило в контакт. Помнишь, ты спрашивал о том случае с самородком? И теперь ощущения были такими же. Словно кто-то разговаривает прямо у тебя в голове. Тихо-тихо шепчет. А ты сам для себя переводишь этот шепот в понятные слова.
– Господи, Фрэнк! Когда я расспрашивал вас, я не имел в виду какое-нибудь внешнее вмешательство. Я подразумевал действия компании. Психотропные препараты, психокодирование. Но никак не инопланетян!
– Это мы тут инопланетяне! А это… То, что разговаривало со мной… Мне кажется, оно тут давно. Очень давно.
– А как вы, мистер Чен?
– А я увидел всю свою прошедшую жизнь на ускоренной перемотке. Я тоже думал, что умираю. И еще мне показалось… Ну, в общем, как будто я сижу в огромном кинотеатре, а в нем миллиард зрителей. И все смотрят кино. Кино про Чена. И главное, я словно уже не принадлежал себе. Просто сидел в последнем ряду и ждал своей участи. Было страшно.
– Ладно. Кажется, мы все успокоились. Надо идти.
– Куда?! – хором воскликнули Скотч и Чен.
– Нам обещали помощь.
– Ты шутишь?
– Надо идти. Что бы это ни было, мы должны разобраться.
Друзья, поддерживая друг друга, поднялись на ноги и медленно побрели по огромному ледяному туннелю. Метров через пятьсот они остановились. Выключили фонари. Из-за изгиба туннеля шло яркое красноватое свечение.
– Ну что ж. Мы почти у цели, – пробормотал Фрэнк.
Подгоняемые любопытством, они ускорили шаг. Нужды в освещении больше не было. С каждым десятком метров свечение становилось все ярче. Стенки туннеля искрились красным, отражали свет мобиллиума, бросали блики на выпуклые стекла шлемов.
Еще сотня метров – и из-за изгиба показался ярко-красный полумесяц. Они уже почти бежали. Никто не вспоминал о брошенной тележке. В голове у Фрэнка билась одна мысль – дойти до того, как кончится воздух. Еще сотня метров – и перед ними засиял во всем своем великолепии огромный десятиметровый шар из чистого мобиллиума. Они остановились в двух десятках шагов. По поверхности шара пробегали полутона красного, он постоянно менял интенсивность свечения, пульсировал своей неведомой силой.
– Он живой, – прошептал Скотч. – Но как такое может быть?
– Я тоже не могу понять. Замысловатая молекулярная структура. Необычная энергетическая активность. Но такое? Это ведь он проделал туннель. У кого-нибудь есть идеи? – спросил Фрэнк.
– Может, мобиллиум подобен термитам? Один – не умнее листа на дереве. А когда их тысячи, они строят многометровые термитники. И… и ходят на войну, – отозвался Чен.
В мозгу Фрэнка возник образ Жака – его старого друга. Он удобно устроился за столом напротив и как будто хотел сказать: «Ну что? Поговорим, дружище?»
– Парни! Кажется, нам лучше присесть.
В следующую секунду в мозг Фрэнка хлынули зрительные образы. Это были вопросы. Тысячи. Сотни тысяч. Картинки сменяли друг друга, словно кадры в телевизоре. Звука не было, только фоновый гул. Низкий, раздражающий. «Так не пойдет», – подумал Фрэнк. Мысль сформировалась где-то в далеком уголке мозга. В той части, которая была не занята перевариванием втекающей извне реки. Фрэнк не чувствовал своего тела, он был просто раздавлен. Он даже не мог понять смысл заданного вопроса, как возникал следующий. «Это за гранью человеческих возможностей. Сейчас я просто сойду с ума».
Внезапно поток прекратился.
«НЕТ ОТВЕТОВ… ТИШИНА… НАДО УЧИТЬСЯ ГОВОРИТЬ…» Фрэнк увидел свой школьный класс. На доске толстый Теди старательно, высунув язык, выводил 2x2=…
«НУЖНА ПОМОЩЬ… УГРОЗА ЖИЗНИ…»
Фрэнк очнулся. Рядом с ним сидели Скотч и Чен. На этот раз, похоже, все было в порядке. Они тяжело дышали, но никто не стонал от боли.
– Кажется, он хотел узнать смысл жизни, – сказал Скотч.
– А что видел ты? – Фрэнк нажал кнопку подачи воды. Сделал несколько глотков.
– Вереница картинок перед глазами. Он брал их из моей памяти.
– Это твой мозг брал их из памяти. Когда мы видим или слышим что-либо совершенно новое, наш мозг ищет в памяти что-то похожее. И мы ассоциируем новое с уже виденным, а потом определяем для себя новые качества предмета, отличающие его от того, первого. Тебе в мозг транслировалась информация в совершенно непривычном виде. Вот твой котелок и пытался подобрать более-менее подходящие ассоциации.
– Неубедительно.
– А мне нравится такая гипотеза. Не хочу, чтоб кто-то копался в моем мозгу. Даже если это огромный шар мобиллиума, – встрял в разговор Чен. – Смотрите! Он движется!
Огромный шар медленно сдвинулся на пару метров. Друзья вскочили на ноги. Но бежать было некуда. Диаметр шара равнялся размерам туннеля. Сзади было несколько километров пройденного пути, и воздуха у них оставалось максимум на один час.
– Стойте! Он поможет нам.
Почему-то Фрэнк был в этом уверен. Сжав кулаки, он выпрямился и стал ожидать приближения многотонной громадины. Чен и Скотч встали рядом. Когда оставалось чуть более метра, Фрэнк закрыл глаза. Слишком страшно было смотреть на сияющую красными сполохами надвигающуюся стену. Потом возникло ощущение погружения в воду. Или скорее в ртуть. Вот только плавать в ртути Фрэнку никогда не приходилось. Но почему-то именно такое сравнение пришло в голову, когда тело мягко сжало плотное и в то же время тягучее вещество. Фрэнк открыл глаза.
Перед стеклом шлема была багровая пелена. Иногда вспыхивали ярко-красные искорки. Змеились алым маленькие молнии. Вдруг на харвестмастера навалилась сонливая усталость. Он почувствовал, как тяжелеют веки, мысли в голове становятся все ленивее. Перед тем как отключиться, Фрэнк почувствовал, что движется. Движется вверх!

* * *
Он лежал на спине, раскинув руки. В нулевой атмосфере Ганимеда колюче светили звезды. Они не мерцали. Словно маленькие точки серебристой фольги были наклеены на угольно-черном холсте. Юпитер, как всегда, занимал свой фрагмент небосвода, закрывая собой далекое Солнце. Немного света давал лишь серебристый диск Каллисто над горизонтом. Фрэнк приподнялся на локте. Он лежал на взрыхленном, грязно-белом льду. В метре от него свернулся калачиком Скотч, чуть поодаль храпел Чен. Его храп в наушниках и разбудил харвестмастера. Фрэнк сел.
Внезапно на него нахлынули воспоминания. Сон, который ему показал мобиллиум. Видимо, во сне ментальный контакт оказался наиболее эффективным. Наступило прозрение. Фрэнк вдруг понял, что такое мобиллиум. Его инстинкт или программа, заложенная в него природой, была проста. Жить, создавать жизнь, оберегать жизнь. Триллионы частиц, собираясь в колонии, становились живым, точнее, мыслящим существом. Пожалуй, трудно было назвать десятиметровый шар живым. Но в конце концов, что такое жизнь? По этому поводу ученые до сих пор спорят. Как понял Фрэнк, образовав колонию, мобиллиум движется сквозь лед, и огромная энергия шара превращает лед Ганимеда в частицы мобиллиума. Исчерпав энергию, шар погибает. Каким образом может погибнуть несколько тысяч тонн мобиллиума, Фрэнк не знал. Какое-то время частицы копят энергию, а потом начинают собираться в новую колонию. «Боже. А мы сжигаем их в реакторах!» Тщательно изучались только первые три грамма мобиллиума, обнаруженного во льду Ганимеда. Эти сто килограммов льда доставил на Землю русский «Скиф». Автоматический корабль, посланный для изучения спутников Юпитера. Тогда и были открыты удивительные свойства мобиллиума. Под воздействием маломощного электромагнитного излучения мобиллиум отзывался колоссальным электрическим напряжением в растворе, в котором находился. После этого началась охота на мобиллиум. Теперь его рассматривали лишь как средство решения энергетического кризиса и быстрого обогащения. Грамм мобиллиума стоил на Земле не менее пяти тысяч долларов. Цена различалась у разных добывающих компаний, но никогда не была ниже этой черты. «Стоп! Было еще что-то про прощальный подарок!» Фрэнк посмотрел под ноги. На льду лежал брусок мобиллиума длиной сантиметров тридцать. Остальные грани были примерно сантиметров по пять. Фрэнк взял ярко-красный слиток. Взвесил его в руке. В пониженной гравитации Ганимеда трудно было определить вес. Но Фрэнк решил, что весит слиток около четырех килограммов. «Господи! Это как минимум двадцать миллионов! – подумал Фрэнк и тут же устыдился. – Они ведь живые».
Он открыл крышку приборной панели на левом запястье. «Осталось десять процентов! Это двенадцать минут!» Он вскочил. Стал тормошить Скотча. Тот лишь недовольно бормотал что-то. В систему скафандра входил блок аварийной сигнализации. Фрэнк дернул за красную скобу на левом боку, и компактный, но мощный передатчик стал посылать радиосигнал на аварийной частоте. Фрэнк оглядел пустынный пейзаж. Вздыбленный кое-где лед тянулся до горизонта во все стороны. «Если нас не засекут, нам крышка!» Он снова принялся тормошить Скотча.
Через несколько минут все трое были на ногах. Они тревожно оглядывали горизонт.
– Идти нам нельзя. В движении мы очень быстро сожжем остатки воздуха. Единственная надежда, что нас запеленговали и уже едут. Включите нашлемные фонари, – сказал Фрэнк.
– А кто нас может запеленговать?
– Я думаю, только Ганимед-6. Ближе никого нет.
– То-то обрадуется Буше.
– Да уж.
– Ладно. Может, как-нибудь и выкрутимся. Во всяком случае, умирать тут на этом льду мне что-то не хочется. – Скотч попинал носком ботинка лед. Потом поднял голову. – Мне приснился сон или нас и вправду вытащил из-подо льда шар мобиллиума?
– Давайте, парни, договоримся помалкивать об этом, – негромко предложил Фрэнк. – Если нас не упекут в сумасшедший дом, неприятности с этой историей точно можно поиметь!
– Э-эй! – заорал вдруг Скотч. – Кто-нибудь!!! Со-о-о-с!!! Спасите нас!!!
– Скотч. Нет смысла так орать. Сигнал от этого не станет мощнее.
– Зато они поймут, что надо торопиться. – Скотч снова заорал: – Люди-и!!! У нас кончается воздух! Мы умираем!
– Не трать воздух зря, – сказал Чен и зажег термофакел, также входящий в аварийный комплект. Факел этот в инфракрасном диапазоне был виден даже с орбиты.
– А что это у вас, Фрэнк? – Скотч, склонившись, разглядывал слиток мобиллиума в левой руке Фрэнка. – Это то, что я думаю?! Сколько здесь?
– Я полагаю, килограмма четыре. Может, больше.
– О боже, мы богаты!!!
– Меня сейчас занимают совсем другие проблемы, Скотч. Как нам выжить.
В шлеме Фрэнка тревожно зазвучал сигнал. Он посмотрел на дисплей панели. Пять процентов. Фрэнк сел. Постарался успокоить дыхание. Это было не так уж просто. Осознание надвигающейся гибели подстегивало организм. Адреналин заставлял сердце биться быстрее. Дыхание, помимо воли человека, становилось чаще. «Черт, нужно успокоиться!» Фрэнк знал, что разработчики скафандра сознательно занижали показания датчиков воздуха. Но сколько дополнительных минут они предусмотрели? Сигнал тревоги звучал уже непрерывно. Включились сигналы и у остальных. Какофония звучала в наушниках, давила на нервы. Фрэнк открыл панель и отключил систему аварийного оповещения. Чен сделал это на секунду раньше. Потом подошел к Скотчу и вырубил сигнал и у него. Наступила тишина.
– Мы ведь и так знаем, что у нас кончается воздух… – слабо улыбнулся китаец.
Термофакел, воткнутый ручкой в лед, уже догорал. Помощи пока не было видно.
– Как думаешь, Чен? Сколько у нас в запасе?
– Не знаю… Может, еще минут десять.
– Ладно. – Фрэнк достал из комплекта свой факел. Дернул шнур поджига, поднял факел над головой. – По крайней мере, мы боролись до последнего. Жалко, что люди не узнают, что же такое мобиллиум на самом деле. Хотя… Плевать на это. Жалко, что я не увижу, как вырастет мой сын. И никогда больше не обниму Эллен. Возможно, нас так никогда и не найдут. Будем лежать тут посреди ледяной пустыни. Часов через пять батареи скафандров окончательно сдохнут. Система обогрева вырубится, и наши тела превратятся в камень.
Перед глазами возник образ. С высоты он смотрел на три неподвижные фигуры в оранжевых скафандрах, лежащих на торосистом льду враждебной планеты. Они так нелепо смотрелись тут. Оранжевые на мертвенно-белом, в оспинах кратеров, покрывале. Фрэнк сам не заметил, как оказался на льду. Из последних сил воткнул термофакел рядом и повалился навзничь.
– Фрэнк! Это уже становится дурной традицией! – Дэн расхохотался.
Харвестмастер приподнял голову. Он был в спасательном транспортере. Рядом, на таких же красных носилках, лежали Чен со Скотчем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34