.. Машина сгоревшая, дом - а тела нет. Исчезло. Улету-
чилось... Так оно вроде иногда и лучше... Для семьи. Ведь остаются без
копейки - хоть на панель!..
А гроб - вещь... Его продать можно.
Татьяна. А человека как считать?.. Как без вести пропавшего?
Виктор. Конечно. Три года...
Татьяна. А потом?
Виктор. А потом все, с концами... Извольте получить страховку!..
Татьяна. Почти как на войне...
Виктор. Почему: почти?..
Татьяна. Как бы мирное время...
Виктор. Это смотря для кого...
Татьяна. Да, конечно... (Короткая пауза.) А почему географическое об-
щество?
Виктор. Как почему? (Показывает на фотографию на столе.) А паломники?
Монастыри... Афон... Святая земля.
Татьяна. Эти?
Виктор. Да уж какие есть... Хотя, конечно, всякие ломились: на
ладьях, по Днепру, через Азовское море, Евксинский понт, Босфор, Дарда-
неллы - красиво, слов нет!.. Через Пирей, Хайфу - до Каира... За три ме-
сяца. Самолетом четыре часа. Я летал...
Татьяна (с легкой издевкой). Не понравилось?..
Виктор. Почему?.. Понравилось. "Delta" - хорошая компания. Но на
ладье интереснее...
Татьяна. С Костей?
Виктор. С Костей?.. Конечно, с кем же еще!.. Дай ему Бог!.. (Смотрит
на икону, допивает коньяк, ставит рюмку на стол, неловко крестится.) И
прости его, Господи!
Татьяна. Прости?.. За что?..
Виктор (уклончиво). Кто без греха...
Татьяна. Ну, если так, то конечно...
Пауза.
Татьяна. А ты-то как с ним на ладье оказался?.. Как паломник?
Виктор. И как паломник тоже... Ты что думаешь, если у человека деньги
есть, так его уже и совесть не мучает? Я понимаю, у католиков: ин-
дульгенцию купил - и спи спокойно!.. А у нас шиш... И горько жалуюсь, и
горько слезы лью, но строк печальных не смываю...
Татьяна. У них тоже сейчас почти не практикуется.
Виктор. Но ведь совсем-то не отменили? В законе?..
Татьяна. Нет.
Виктор (смеется). Хитрые папы!.. Оставили-таки дырочку!.. (Смеется.
Меняет тон, жестко.) Ведь прекрасно знают, что ничего потом не будет, и
все равно - ломают, ломают эту комедию!
Татьяна. А гробы по пять тысяч?.. Не комедия?
Виктор. Комедия... Точнее: игра. И в этой игре так принято.
Татьяна. Вот и у них принято.
Пауза.
Татьяна. А почему ты в темных очках?
Виктор. Глаза болят.
Татьяна. Отчего?
Виктор. За компьютером пересидел... Так вижу нормально, а при ярком
свете не могу, глаза слезятся. Особенно на солнце...
Татьяна. Поставь защитный экран.
Виктор. Есть... "Эргостар". Сто сорок долларов. Не помогает...
Татьяна. Много работаешь?
Виктор. Больше учусь. Но и работаю... Притягательный механизм. Стоит
на столе как бы сам по себе, но в то же время как бы к чему-то обязыва-
ет, тревожит, внушает смутное беспокойство... Мама называет его
"компьюктор".
Татьяна. Понятно. Всю жизнь в трампарке: кондуктор - компостер -
компьюктор.
Виктор. Боцман - лоцман - мичман - кацман... Тебе неприятно?
Татьяна. Что - неприятно?
Виктор. Очки?
Татьяна. Нет, ничего... Просто непривычно.
Виктор. Я могу снять... Здесь ничего. Это когда на улице или за ру-
лем...
Снимает очки. Некоторое время смотрят друг на друга.
Татьяна. А мама что... у тебя живет?
Виктор (с некоторой заминкой). Наоборот... Я у нее.
Татьяна. Где?
Виктор (пожимая плечами). Там же, в Озерном переулке.
Татьяна. Ясно.
Виктор. Что тебе... ясно?
Татьяна (смотрит на него). Что ты живешь у мамы в Озерном переулке...
А что?
Виктор (достает носовой платок, протирает очки, говорит, растягивая
слова).
Ну-у... из этого... э-э... обстоятельства... из этого э-э... факта
можно сделать... э-э... определенные выводы...
Татьяна. Например?
Виктор. Допустим, что я купил всем соседям отдельные квартиры и зани-
маю теперь чуть ли не полэтажа... Мы с мамой занимаем. Вдвоем. Отдыхает
матушка на старости лет от коммунальных дебатов...
Татьяна. Пусть отдыхает. Она заслужила.
Виктор (кивает головой). Они там все заслужили...
Пауза.
Виктор (смотрит в сад, барабанит пальцами по оконной раме). А можно
сделать и другой вывод... Нарисовать, так сказать, другую картинку...
Татьяна молчит.
Виктор (продолжает, не оборачиваясь к ней). Комната, разделенная на
столовую и спальню платяным и книжным шкафами, поставленными в один ряд.
В углу близ окна телевизор на тумбочке, за ветхой четырехстворчатой гар-
мошкой ширмы широкая старая кровать с никелированными шишечками, тюлевые
занавески, герань на подоконнике...
Татьяна. Большой розовый куст в деревянной кадке. Темно-зеленые
пыльные листья без единого цветка... Она хоть раз в жизни цвела?
Виктор. Один раз. Давно...
Татьяна. Я не помню.
Виктор. Это было уже после тебя.
Пауза.
Виктор. И ведь было, было... Полгода назад у меня на счету было во-
семьсот тысяч долларов!.. Правда не здесь - в Женеве... И тысяч семьде-
сят наличными, дома, в тайнике... На всякий случай. (Смотрит в сад, за-
думчиво.) И счастье было так близко, так возможно... (Меняет тон.) Ну,
счастье - не счастье, а уж нашу коммуналку запросто мог расселить.
Татьяна (спокойно, почти безучастно). Что-то случилось?..
Виктор (монотонно). Случилось... Случилось... (Поворачивается к ней.)
Оружие.
Броня крепка и танки наши быстры... Хорошо, что хоть жив остался.
Татьяна. Ты такие страшные вещи говоришь.
Виктор. Обыкновенные вещи. Кто-то турок в Скандинавию переправляет -
она им, наверное, мусульманским раем представляется, кто-то их более ко-
ротким путем в тот же рай доставляет...
Татьяна. Не поняла?
Виктор. Хазават. Священная война против неверных. Получил пулю в лоб
- и в раю!
Быстро, просто и, главное, - знаешь за что!.. (Смеется холодным нежи-
вым смехом.) Татьяна (холодно). Очень весело.
Виктор. Шутка...
Татьяна молчит.
Виктор (обеспокоенно). Что?.. С Антоном что-нибудь?.. Служит? Там?
Татьяна. Не служит. Еще не служит...
Виктор (машинально). Это хорошо.
Пауза.
Виктор. Я понимаю, это все ужасно... Чьи-то мальчики там, в этом аду,
а мы здесь, коньяк пьем, разговоры разговариваем... Он... годен?
Татьяна (сухо). Вполне.
Виктор (задумчиво). Н-да...
Татьяна. А почему тебя это интересует?
Виктор. Надо постараться как-то отвертеться...
Татьяна. У тебя есть идеи?
Виктор. Идеи есть - денег нет... Хоть и говорят, что счастье не в
них, но они до некоторой степени способствуют... Некоторым даже заменя-
ют.
Татьяна. Мы не из их числа.
Виктор (рассеянно). Я не о вас...
Татьяна (сдержанно). Тогда и говорить не о чем.
Виктор (словно не слышал). А к деньгам привыкаешь, быстро привыка-
ешь...
Естественно, не к самим бумажкам, а к тому, что все можно. Во всяком
случае, в пределах твоих потребностей... У большинства, правда, потреб-
ности не ахти какие:
ну, пожрать... выпить... Машина, само собой... Но здесь уже начинают-
ся правила:
один купил шестисотый "мерс", закатил на паром, а к нему подошли и
сказали, что, мол, рано тебе еще на такой машине ездить - вежливо так
предупредили...
Татьяна. А он?
Виктор. Сглупил. Сделал вид, что не слышал... Или слышал, но не понял
- все же крутые!.. Крыша, охрана... А какая там у него охрана - пижоны,
дешевка лицензированная, магнум с глушителем увидели и уделались по са-
мые уши!.. Надели им мешки на головы, покатали пару часов по окрестнос-
тям да и выкинули в канаву вместе с хозяином... И где теперь этот
"мерс"? Вопрос риторический. Ответ тоже.
Потому что ясно, где и у кого...
Татьяна. А как же милиция?..
Виктор (смеется громко, но немножко нарочито). Какая? Где? Чья?..
Когда мы с Максом здесь в сарае гипсовые морды отливали, нам, думаешь,
за красивые глаза разрешали ими в центре города торговать?..
Татьяна. Но Макс ведь и для них что-то делал. Бюст Дзержинского.
Виктор. Бюст Дзержинского!.. А сколько я им денег переплатил?!
Сколько я водки в эти глотки влил!.. Но зато нас никто не трогал. И кон-
курентов у нас не было. А если появлялись - деньги-то по тем временам
выходили приличные, - так менты, прежде чем трогать человека, у нас
спрашивали: не мешает ли? не суетится ли?.. И тогда уже мы с Максом ре-
шали: быть или не быть!.. To be or not to be!
Татьяна. Я помню.
Виктор. И это тогда, в те сонные, ленивые, нищие и глупые годы!.. А
теперь!..
Такое творится, что у меня иногда просто крыша едет... Такие деньги
по стране гуляют!.. Причем наличные!.. Нигде не учтенные, почти ничьи -
подходи и бери!..
Если можешь, конечно... И без всяких школьных ломок: ах, тварь я дро-
жащая или право имею?.. О-хо-хо!..
Татьяна. Как ты думаешь, они найдут того, кто убил Костю?
Виктор (не сразу, задумчиво). Захотят - найдут, не захотят - не най-
дут.
Татьяна. Даже так?
Виктор. А ты как думала?.. Им ведь тоже жить хочется!.. (Смеется.)
Шутка...
Татьяна. Не самая удачная...
Виктор. Возможно.
Пауза.
Виктор (отвлеченно). Все связано. Все переплетено... Уеду, хватит с
меня, пошлю всех к чертовой матери!.. Надоело!..
Татьяна. Куда?
Виктор. В Канаду.
Татьяна. И что ты будешь там делать?
Виктор. А ни-че-го... Учить язык, жить на пособие... Мороженым торго-
вать буду. Я торговал, все лето... Давно, году в восемьдесят... э-э-э...
не важно...
Татьяна. Какой смысл?
Виктор. Мне исчезнуть надо было... На некоторое время.
Татьяна. Странная у тебя жизнь... И говоришь ты все какими-то намека-
ми...
Виктор. Могу и без намеков. Я - страховщик. Краткосрочные повышенные
риски: перегонка автомобилей, транспортировка дорогих грузов...
Татьяна. Большой риск?
Виктор (серьезно). Огромный. Те же автомобили... Пришвартовался па-
ром, а на нем, к примеру, джип "Чероки"... И вот пока он не доехал до
ближайшей станции, где ему дадут номер, он - ничей.
Татьяна. Как это - ничей? Ведь его кто-то купил, погрузил...
Виктор. Чепуха!.. Чушь собачья!..
Татьяна. Право собственности...
Виктор (показывает ей сжатый кулак). Вот - право собственности!..
Или...
(потирает кончики пальцев) вот!.. (Смеется.) Во всяком случае, в этой
стране!..
А вот он (указывает пальцем в сторону фотографии на столе) был
мудр... Он еще лет двадцать назад говорил, что в стране скоро начнутся
такие смутные времена, когда к власти сможет прийти кто угодно, но при
одном условии: наличии небольшой, но крепкой военной организации.
Татьяна. А себя не уберег...
Виктор (смотрит в сторону). Заигрался...
Татьяна. Что?.. Как ты сказал?..
Виктор. И ведь звонили, предупреждали - нет, и все!.. (Допивает
коньяк.) Татьяна. Кто звонил?
Виктор. Не знаю...
Татьяна. Тогда как ты узнал, что его предупреждали?
Виктор. От него. Он позвонил мне неделю назад, сказал: так, мол, и
так, надо бы увидеться... Я подъехал, поговорили. Спрашиваю: кто? Не
знает, говорит: не представились. Чего хотят? Землю. Много? Всю... Лес?
Да, говорит, под санитарную рубку. Плюс прибрежная зона, береговая поло-
са. А здесь везде леса первой категории... А Костя - главный инженер об-
ластного лесоуправления. Его подпись - и все, карт-бланш, хоть петровс-
кую лиственницу под топор...
Татьяна. Какие негодяи!
Виктор. И хоть бы полгода назад... Можно было подключить кое-кого - а
сейчас, говорю, никак, опустили, только-только выгребать начинаю... Ты,
говорю, подпиши, а потом посмотрим. Придумаем что-нибудь. Потом, гово-
рит, поздно будет. А такой лес и за сто лет не вырастет, если вообще вы-
растет... (Тихий зуммер телефона, он достает трубку, выходит на гале-
рею.) Я слушаю!.. Да... Хорошо... Пусть едет, пусть немного расслабит-
ся... Один?.. Ну, это ничего. Все, спасибо... До связи!..
(Закуривает, ходит по галерее.) Татьяна. Вик!
Виктор. Я!..
Татьяна. Ты просто так заехал или по делу?
Виктор. Да как тебе сказать...
Татьяна. Просто. Просто и доходчиво.
Виктор. Мне анкеты нужно заполнить. На выезд. На постоянное место жи-
тельства.
Татьяна. Куда?
Виктор. Я же сказал: в Канаду. А у меня проблемы с языком: понимать -
понимаю, а сказать не могу. Как кошка...
Татьяна. Это все к Андрею.
Виктор. А он как... ничего?.. Здоровье, ну и вообще... удобно ли?
Татьяна. Ничего, удобно.
Виктор. Пытался учить... В гостиницах, в поездах, в самолете - ничего
в голове не держится!.. (Облегченно смеется.) Татьяна. Один едешь или с
семьей?
Виктор. У меня нет семьи. Только мама...
Татьяна. И как она на это смотрит?
Виктор. Никак. Спрашивает, прилечу ли на похороны?
Пауза.
Татьяна. Обедать с нами будешь?
Виктор (подумав). Да, пожалуй...
Татьяна. Тогда помоги мне накрыть на стол.
Виктор (с готовностью). Да-да, конечно... Вот только один звонок...
Набирает номер и отходит в дальний конец галереи.
Татьяна начинает прибирать на столе.
Складывает в папку рукописи, фотографию.
Виктор (в трубку, негромко). Шаня?.. Это я... Все нормально, они
прошли пост на сто сорок седьмом километре... Нет, пасти не надо, он не
один, так что чем черт не шутит... Не знаю, но думаю, что не очень... И
все же, все же... Шум, ну и вообще, мало ли что... Пусть Миха его на
лохматке подрежет, а тут откуда ни возьмись... Во-во, в белом фраке...
Культурно чтобы все было, понял?.. И сухо...
Все, пока!.. Удачи!.. (Убирает трубку в карман, закуривает.) Татьяна.
Вик, ты идешь?
Виктор. Спешу... (Отбрасывает недокуренную сигарету, идет на веран-
ду.) Я готов!
Татьяна. Составь чашки на поднос, отнеси на кухню... Ты помнишь, где
у нас кухня?
Виктор. Ну, если вы не делали перепланировку...
Татьяна. Нет, мы консерваторы...
В плаще опять верещит зуммер.
Виктор достает трубку, отходит в угол.
Виктор (негромко, сдержанно). Ну, что еще там?.. Может помять, у него
бампер навороченный... Ничего, Миха подставится как надо... Не будет там
ГАИ... Я сказал... Это мои проблемы... Шаня, ты че, с дуба упал?.. Миха
как?.. Да так, молча... Муниципальным транспортом... Хрен с ней, с лох-
маткой... Все?.. Что, едут?.. Сильно гонит?.. Как бы не влетел где-ни-
будь... Удачи!.. (Убирает трубку в карман.) Татьяна (смотрит на него).
Кто звонил?
Виктор (неопределенный жест). Один... демократ. (Смеется, фальшиво
напевает.) Гуд бай, Америка! Страна, где я не буду никогда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11