Она открыла глаза и посмотрела на Чэда, а тот участливо проговорил:
– После вашей болезни… вам необходим хотя бы месяц мира и спокойствия, где-нибудь подальше от всей этой людской суеты и бесконечных переговоров с законниками.
– Мир и спокойствие. Это звучит чудесно, – вздохнула Ланна.
– Я пробуду там только несколько дней, но мама и Кэрол останутся, чтобы составить вам компанию после того, как я уеду, – предложил он. – А я буду приезжать к вам на уик-энды.
– Мне будет казаться странным, что вас нет рядом. Я уже так привыкла… – сказала Ланна и тут же осеклась: она не собиралась произносить этого вслух.
Чэд посмотрел ей в глаза, и она была не в силах отвести взгляда.
– Возможно, даже к лучшему, что мы некоторое время будем вдали друг от друга, – взор Чэда сказал Ланне гораздо больше, чем он мог выразить словами.
Несмотря на то, что Чэд оказался женат, он оставался для Ланны столь же притягательным, как и прежде, а в эти последние несколько недель они слишком часто бывали вместе. Меньше всего на свете Ланне хотелось завести еще одну любовную связь с женатым мужчиной. Она подозревала, что и Чэд ощущает нечто подобное, – ему тоже не хочется нарушить супружескую верность. И все же физическая тяга, которую они испытывали друг к другу, создавала постоянный соблазн.
– О да, несомненно. Так будет лучше, – согласилась она нарочито беспечным тоном. – Я и так слишком часто опираюсь на ваше плечо. Пора научиться быть самостоятельной.
Неожиданно Чэд наклонился к Ланне и взял девушку за руку.
– Вы всегда можете опереться на меня, когда вам только понадобится. И это не просто слова, Ланна: я всегда готов вам помочь, – он переплел свои пальцы с ее пальцами.
Впереди показался аэропорт Скай-Харбэр. Чэд был вынужден отпустить руку Ланны, так как это мешало вести автомобиль. Он перестроился в другой ряд, а затем свернул к частным ангарам, видневшимся в конце взлетной полосы.
На бетонированной площадке перед ангаром стоял небольшой двухмоторный самолет. На его борту красовалась эмблема – голова ястреба. Ланна сразу же узнала это изображение. Оно было похоже на то, что она видела на кузове строительного грузовика, на которым обычно ездил Джон. Только этот рисунок был немного другим. По обеим сторонам силуэта птичьей головы виднелись две черные изогнутые линии, изображающие крылья.
– Это ваш самолет? – спросила Ланна.
– Да. – Чэд высматривал место для более удобной парковки автомобиля.
– Эта эмблема на борту… Она отличается от той, что принадлежит строительной компании. Почему?
– Это эмблема ранчо. Она называется «Летящий ястреб», потому-то к голове ястреба добавлены крылья, – объяснил Чэд.
Внезапно он нахмурился, всматриваясь в строение, бывшее, очевидно, диспетчерской или конторой по обслуживанию частных самолетов.
– Что он здесь делает? – пробормотал он.
Ланна проследила за взглядом Чэда и увидела человека, небрежно прислонившегося к стене здания; его кораллово-красная рубашка резко выделялась на фоне стены. Лица не было видно. Ковбойская шляпа, низко надвинутая на лоб, прикрывала черные, как крыло ворона, волосы, но Ланна ничуть не сомневалась, кто это. Сокол.
При виде этой гибкой, мужественной фигуры Ланну охватила дрожь. Смутные воспоминания о том, как она лежала в его объятиях, перестали казаться ей сновидением. Она почти явственно ощущала обжигающие прикосновения его рук. Ее сердце застучало так же часто, как билось тогда, ночью. Кровь пульсировала в ней в каком-то диком ритме, который, казалось, переносил ее в новый, неизведанный мир. Это совсем не походило на те чувства, что вызывал в Ланне Чэд. Как можно испытывать одновременно такое сильное тяготение к мужчинам, столь отличающимся друг от друга?
Когда Чэд остановил машину на площадке перед ангарами и вышел из нее, на губах Сокола заиграла насмешливая улыбка. Его явно забавляло раздражение, которое Чэд не сумел скрыть при неожиданной встрече со сводным братом. Однако когда Чэд распахнул дверцу автомобиля и помог выйти своей спутнице, Сокол перестал ухмыляться, замерев. Слегка прищурившись, он рассматривал девушку, пытаясь понять, насколько та изменилась.
Перемен он нашел немного. Судя по фирменным зеленым слаксам и тонкой цветастой блузке, она одевалась теперь в дорогих магазинах. Каштановые, сверкающие, как мех норки, волосы Ланны были пострижены так же, как в тот первый и последний раз, когда Сокол видел ее, однако теперь ее прическа приобрела законченный вид, который может придать только рука профессионала. Сокол понимал толк в подобных вещах. Он настолько остро видел и воспринимал все, что творилось вокруг него, что от его взгляда не могли ускользнуть даже самые незначительные изменения.
Взгляды их встретились, и Сокол заметил, как щеки Ланны слегка порозовели. После той ночи Сокол не раз спрашивал себя, запомнит ли она, что произошло между ними. Ведь она то погружалась в мир грез, то выходила из него, а в этом мире существуют только ощущения. И ничего больше. Но она запомнила. И Сокол был рад, что сновидения не затуманили воспоминаний Ланны об их близости.
– Где Джек Санчес? Ведь он должен был нас встретить, – холодно спросил Чэд.
Сокол, не спеша, перевел взгляд на брата.
– На ранчо. Вместо него прилетел я.
– Почему?
Губы Сокола скривились в безразличной усмешке:
– Ты сам знаешь, Чэд, что я ни за что на свете не пропустил бы такого зрелища…
Он не пояснил, что за зрелище имеет в виду, но было и так ясно – явление наследника и наследницы. Сокол говорил негромко и мягко, но это была своего рода насмешка – кактусовая колючка, вонзившаяся в нежный нос разъяренного быка.
Гнев Чэда мало занимал Сокола. Какое ему дело до бешенства сводного братца, когда рядом Ланна. Он живо вспоминал все, что успел о ней узнать в ту ночь. Ничего не потускнело: ни дразнящий аромат ее духов, ни частое беспокойное дыхание. И сейчас, уловив сандаловый запах, исходивший от нее, он ощутил, как в нем вспыхнул огонь. Соколу страстно захотелось схватить Ланну на руки и унести куда-нибудь далеко, где никто их не найдет, но цивилизованная половина его существа взяла вверх.
– Как вы чувствуете себя в новом качестве наследницы, мисс Маршалл? – спросил Сокол, наблюдая за сменой эмоций на лице девушки.
Какая в ней чувствуется восхитительная сила и гордость. Как она готова быстро рассмеяться или улыбнуться. Она распахнута навстречу миру, и Сокол ощущал в этой девушке глубину, которую не измеришь простым взглядом.
Ланна и не подумала принимать его вопрос за насмешку. Ответила просто и честно.
– Все это свалилось как снег на голову. Слишком много суеты и беспокойства. У меня еще не было времени обдумать свое новое положение, – призналась она и посмотрела на Чэда.
Сокол заметил, как они обменялись взглядами и как рука Чэда теснее обняла талию девушки. И его охватило пламя яростной ревности. Он сам был потрясен тем, насколько сильным оказалось это чувство. Сокол и прежде обладал женщинами, но его никогда не огорчало, если те вступали в связь с другими мужчинами. Но сейчас этот простой и ясный взгляд на отношения между полами, воспринятый Соколом от навахо, внезапно сменился неистовым чувством собственника.
Ему захотелось сделать ей больно.
– Разве я не говорил вам, что Фолкнер расплатится с вами в присущей ему манере? – голос Сокола был резким, намеренно враждебным.
Он видел, как Ланна оцепенела от этих слов, поняв, что Сокол был прав, уверяя, что ее дружба с Джоном будет вознаграждена деньгами. Сам того не желая, он любовался тем, как быстро Ланна справилась с болью и обидой, вызванными его грубостью, и выражение замешательства на ее лице сменилось гордым достоинством.
– О чем он говорит? – недоуменно нахмурившись, требовательно спросил Чэд.
– Так, ничего особенного. Просто мы с ним кое-что обсуждали, – пожала плечами Ланна, давая понять, что речь шла о пустяках.
Чэд заколебался, обдумывая, стоит ли продолжать эту тему и добиваться более удовлетворительного ответа, но затем, видимо, отказался от своего намерения. «Решил отложить выяснение на более удобное время, когда меня не будет поблизости», – подумал Сокол.
– Чемоданы в багажнике, – бросил Чэд, направляясь к багажнику. – Давай отнесем их в самолет, и пора вылететь.
Сокол не стал спорить с этим предложением. Так же как и Ланна.
Сокол повел их к самолету, неся два новеньких чемодана Ланны, украшенных монограммой дорогого и модного модельера. Сама она шла рядом с Чэдом, держа в руке небольшую сумку из того же набора, что и чемоданы. Светлое настроение, с которым она начинала это путешествие, было безнадежно испорчено. Чэд тоже держался напряженно. И виной тому – Сокол.
Ланна понимала, что ее огорчило. Непонятно только, почему расстроен Чэд. Ведь он и Сокол – близкие друзья. Во всяком случае, такое впечатление сложилось у Ланны в ту ночь, когда умер Джон. Оба действовали так дружно и слаженно. Видно было, что они – заодно. И вот теперь выясняется, что их разделяет неприкрытая вражда. Для Ланны это было неприятным и неожиданным сюрпризом.
Вместе с тем вряд ли Сокол рассказал Чэду о том, что был близок с Ланной. Он просто не мог так поступить. Его ласки всплыли в памяти Ланны с такой яркостью и живостью, что она теперь спрашивала себя, почему прежде воспоминания о них были такими туманными. Всякий раз, как Сокол бросал на нее взгляд, кровь, бегущая по ее венам, убыстряла ход, закипая от страстного чувства. Ей казалось, что Сокол понимал, что она чувствует сейчас. И это тревожило и беспокоило девушку – главным образом потому, что Ланна не знала, что Сокол собирается делать со своим знанием, – знанием, которое было столь сокровенным.
Стоя рядом с двухмоторным самолетом, Ланна наблюдала, как Сокол грузит чемоданы в багажное отделение. Когда он повернулся, чтобы принять у нее сумку, его острый взгляд прочитал неуверенность на лице девушки. По губам Сокола скользнула улыбка, в которой Ланна, в свою очередь, прочитала нечто вроде смеси удовлетворения и веселья.
– Вы летали когда-нибудь прежде, мисс Маршалл? – он явно насмехался над Ланной, обращаясь к ней преувеличенно официально.
– Только на больших пассажирских лайнерах, – ответила Ланна. – И ни разу – на частных самолетах.
– Тогда добро пожаловать в частный аэроплан. Мы будем пролетать над дикими и прекрасными местами. Садитесь на сиденье справа от меня. Из пилотской кабины более широкий обзор, чем с пассажирских мест с маленькими окнами.
Казалось, он всего лишь проявляет простую вежливость, но Ланна поняла: его приглашение – это ответ на ее невысказанную потребность побыть с ним наедине.
– Вы не возражаете? – она вопросительно посмотрела на Чэда, словно спрашивая у него разрешения. – Я еще никогда не бывала в пилотской кабине. Должно быть, это необычное зрелище – земля с высоты птичьего полета.
Ланна проговорила это с таким видом, будто ее интересует только новизна ощущений и ничего больше. Чэд пару секунд изучающе глядел на нее и, по-видимому, остался удовлетворен тем, что увидел.
– Не возражаю, – улыбнулся он с благосклонностью человека, доставляющего девушке удовольствие. – Ну а мне, по правде говоря, нужно прочитать несколько отчетов. Просмотрю их во время полета. Таким образом, когда мы прилетим на ранчо, у меня будет свободное время и я смогу показать вам окрестности.
– Чудесно, – улыбнулась ему в ответ Ланна и почувствовала себя лицемеркой.
Взобравшись в самолет, она прошла вперед, села в кресло второго пилота и пристегнула ремни. Теперь у нее было время оглядеться. Она с любопытством рассматривала многочисленные циферблаты, кнопки, лампочки контрольных приборов, от которых буквально рябило в глазах. «Как только Сокол не путается в них?» – подумала она. А вот и он. Согнувшись, втиснул свое длинное тело в пилотское кресло. Сняв, он отбросил ковбойскую шляпу на заднее пассажирское сиденье и взлохматил рукой густые черные волосы.
– Все пристегнулись? – он едва скосил глаза на Ланну, чтобы убедиться, что все в порядке, и поймал ее утвердительный кивок. – Ну тогда откиньтесь на сиденье и вовсю наслаждайтесь полетом. Только помните: держите руки подальше от рычагов управления. Я бы не хотел наставить синяков на ваш очаровательный подбородок.
Выражение его лица предупредило ее, что это не пустая угроза. Сокол взял с панели управления темные очки и надел их. Ланна тесно сцепила руки, лежащие на коленях. Тем временем Сокол начал готовиться к полету, проверяя показания приборов.
Палящее солнце накалило застывший на бетонной полосе самолет, превратив его кабину и салон в разогретую духовку. Ланна изнемогала от жары. Свежий воздух проникал в кабину в раскрытое окно с той стороны, где сидел Сокол, но и он был горячим. Завелся левый двигатель. С оглушительным ревом завертелся пропеллер, подняв ветер, который по крайней мере хоть как-то расшевелил неподвижно застывший раскаленный воздух. Затем бешено закрутился второй пропеллер, присоединив свой гул к реву первого. Затем Сокол связался по радио с наземной службой управления полетами, чтобы получить инструкции. Ответы, которые он получил, звучали для Ланны сущей абракадаброй – она не поняла ни слова, но Сокол не стал ей ничего объяснять.
Ланна подумала, что сиденье второго пилота могло бы с тем же успехом пустовать, так как Сокол не обращал на нее никакого внимания. Управление самолетом поглотило его полностью. Окно, возле которого сидела Ланна, было закрыто, и она не могла дождаться, пока они поднимутся в воздух. «Так ведь и испечься недолго», – пронеслось в ее голове. Но Сокол не торопился. Видимо, он ждал каких-то указаний от диспетчера. Наконец ему разрешили взлет. Сокол полуoбернулся и бросил в сторону Чэда, кресло которого находилось сразу же за ним:
– Ну, покатили.
Двигатели взревели на полную мощь, и Ланна почувствовала, как какая-то исполинская сила потащила самолет вперед, и он помчался по взлетной полосе, набирая скорость. Затем они поднялись в воздух и, набирая высоту, направились на восток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44