Однако дело, по-видимому, запутывается еще больше. Единственное средство распутать весь этот клубок противоречий - сохранять ясное мышление, держать в голове остальные возможности, не позволять сбить себя с толку каким-нибудь ложным ходом, и вот тогда победа обеспечена самой сообразительной ищейке из них двоих.
Роджер с обычной своей тщательностью причесался, надел сюртук и не спеша пошел завтракать. Инспектор уже наполовину покончил с едой, а Энтони еще не появлялся. Минут десять инспектор и Роджер обменивались банальными замечаниями и словно по взаимной договоренности ни звука не проронили относительно того, что больше всего занимало их мысли. Потом инспектор что-то пробурчал относительно предстоящего ему делового дня и ушел. И почти сразу же появился Энтони. Роджер положил себе мармеладу, глядя, как Энтони сгребает с блюда себе на тарелку всю яичницу с беконом.
Еще обмениваясь с инспектором ничего не значащими замечаниями, Роджер раздумывал над обещанием, которое тот исторг у него накануне вечером, и хотя даже в сложившихся обстоятельствах Роджеру претило его нарушать, все же он придумал или вообразил, что придумал, каким образом можно честно его обойти.
- Энтони,- осторожно сказал он,- ты сегодня утром у меня на дежурстве.
- Так, значит,- вперед!- решительно отвечал Энтони.- А чем займемся? Ведь нам вроде нечего делать?
- Да, это, конечно, так... так,- отвечал Роджер с напускной небрежностью,- по крайней мере, ничего неотложного нет. Мне просто хотелось бы поиграть в одну игру. Сказать по правде, я уже несколько устал от этого вынужденного безделья, поэтому придумал маленькую угадайку. Суть в следующем: как быть, если в конце концов обнаружится, что Медоуз не покончил самоубийством, а был убит...
- А что, если луна превратится в головку сыра?- весело ответил Энтони.Ну ладно, предположим, что убит. Что дальше?
- А знаешь, ведь это вполне возможно,- сказал Роджер с таким видом, словно он пытается поверить в нечто совершенно невероятное.- Мы не должны упускать что-нибудь из виду лишь потому, что это кажется совершенно невозможным. И знаешь, наверное, интересно было бы придумать какой-нибудь аргумент в пользу убийства, правда?
- Неужели тебе это действительно интересно?- спросил Энтони, отрезая второй кусок хлеба.- Мне кажется это пустой тратой времени, но если тебе так хочется поиграть в свою угадайку, я не против. Последнее время все как-то чересчур спокойно стало. Заняться нечем.
Роджер удивленно посмотрел на своего двоюродного брата, однако тактично воздержался от замечаний насчет этого странного заявления. Ему-то казалось, что дела далеко не спокойны - во всяком случае, что касается Энтони.
- У тебя что, сегодня утром не назначена встреча с Маргарет?- только и спросил он.
- Да нет,- очень небрежно ответил Энтони,- она должна была поехать в Сэндси. В магазины или еще какая-то чепуховина. Я увижусь с ней только завтра утром.
И снова Роджер почти сверхчеловеческим усилием воздержался от комментариев, хотя на кончике языка так и вертелся вопрос: "Из-за чего вы, идиоты, опять поссорились?" Роджер, однако, ни о чем не спросил, хотя бы потому что не желал все утро провести потом в компании сердитого и хмурого Энтони.
- Ну, значит, все в порядке,- быстро сказал он, словно для Энтони и Маргарет не встретиться ни разу за двадцать четыре часа было в порядке вещей.- Ладно, я скажу тебе, чем мы займемся. Наверное, будет довольно забавно, не говоря уж о пользе усовершенствования в сыщицком мастерстве, если мы только на один день сделаем вид, будто Медоуз был действительно убит (отравлен, конечно), и постараемся найти какие-нибудь тому подтверждения. Что скажешь?
- Потрясающе смешно,- машинально ответил Энтони.
- Вот и молодец!- сердечно похвалил его Роджер.- Ну что ж, прекрасно. Давай поскорее кончай завтракать и посмотрим, какие у нас с тобой карты.
Глава 22
Новые открытия
Роджер и Энтони стояли посреди гостиной, в которой обычно проводил время преподобный Медоуз, а полная хозяйка развлекала их бесконечными воспоминаниями о недавно скончавшемся постояльце. У Энтони уже лицевые мышцы свело от усилий сохранять выражение вежливого интереса к этому словоизвержению. Роджер, напротив, не обращал на него ни малейшего внимания, и Энтони начал понимать, зачем кузен привел его сюда.
- Всегда был такой спокойный,- заверяла Энтони полная хозяйка дома,нет, никогда его не слышно было И всегда говорил мне что-нибудь любезное, когда я приносила ему еду или приходила спросить, не надо ли чего. Иногда пошучивал, не то чтобы очень часто, но бывало Очень уж он любил пошутить, преподобный Медоуз. Иногда я не могла удержаться от смеха, такой был шутник. Как странно думать теперь, сэр, что бедный джентльмен лежит недвижимый и холодный в своей могиле.
Она немного помолчала, чтобы перевести дух.
- Да, ужасно,- поддакнул Энтони, скосив усталый взгляд на розовую фаянсовую свинку, стоявшую на каминной полке. Роджер, задумчиво смотревший в небольшое оконце, повернулся к собеседникам.
- А кто-нибудь приходил к мистеру Медоузу до завтрака в день его смерти?- спросил он внезапно.
Полная хозяйка так удивилась, что ответила с необычной для нее краткостью.
- Нет, сэр, никого у нас не было.
- Вы уверены?
- Совершенно уверена, сэр,- хозяйка вновь обрела равновесие духа,понимаете, я была в кухне с...
- А накануне к нему никто не приходил, не помните?- безжалостно перебил ее Роджер.
- Нет, сэр. За все время, что он у меня прожил, до вас к нему никто не приходил. Очень спокойный джентльмен был, очень спокойный. Я как-то даже сказала миссис Муллинз, дня за три до его кончины: "Миссис Муллинз,- сказала я ей,- есть постояльцы и постояльцы, как вам тоже хорошо известно, но преподобный Медоуз, он..."
- Вы рано легли спать накануне дня смерти мистера Медоуза?- опять перебил ее Роджер.
- Во благовремение, так сказать,- ответила хозяйка, немедленно отводя поток красноречия в новое русло,- но я завсегда так ложусь. Мое правило гаси свечу в десять вечера, и так оно было всегда. Один час сна до полуночи стоит двух после, как я всегда говорю. А вот мой муж-покойник, когда жив был, то всегда сидел...
- Итак, если у мистера Медоуза был бы поздний посетитель, вы бы об этом и не знали?
- Странно, что вы так говорите,- сказала порядком расстроенная домовладелица,- потому что я обязательно бы узнала. Понимаете, я услышала бы дверной колокольчик. И потом, так случилось, что в ту ночь я до рассвета глаз не сомкнула. У меня иногда зубы болят, а бывает, даже очень, и я совсем не сплю, так только, на часок глаза заведу. И я помню, что в ту ночь тоже не спала, и как раз на следующее утро он и помер. Да ведь знаете, беда не приходит одна, но мне как-то не хотелось говорить о зубной боли, когда тут такое произошло...
- А предположим, посетитель не стал бы звонить,- стоял на своем Роджер,- предположим, он зашел бы за угол и постучал в окно, мистер Медоуз сам бы открыл ему дверь? Вы бы ничего об этом не знали, а?
- Да, странно, что вы об этом речь завели, сэр, потому что я-то как раз все знала. Понимаете, я услышала, как они разговаривают. Моя спальня как раз над комнатой, где он жил, и можно было запросто слышать голоса, не слова, не то, о чем говорят, я не это хочу сказать, но голоса я слышала,- со скромным торжеством сказала хозяйка.- Я сама, собственными ушами слышала примерно недели три назад, что кто-то пришел к мистеру Медоузу, а я уже, как вы понимаете, легла спать.
- О! Значит, кто-то все-таки приходил к нему? А вы вроде говорили, что у него никогда не было посетителей.
- Да? Нет, кто-то приходил его повидать,- ловко вышла из затруднительного положения домовладелица,- это факт. Но раз я не сама открывала дверь, я совсем об этом запамятовала. Да, однажды поздно вечером к преподобному Медоузу пришли, и я об этом узнала, хотя легла спать, но они очень громко разговаривали, поэтому я и проснулась.
- Значит, тогда было довольно поздно и они громко разговаривали. Хорошо! А вы не можете предположить, кто бы это был?
Хозяйка заколебалась:
- Нет, сэр. Этого, боюсь, я сказать не могу.
- А что бы вы еще могли вспомнить кроме этого?- спросил Роджер с самой обворожительной улыбкой.
- Ну, знаете, сэр, я не охотница сплетни разводить,- быстро возразила хозяйка,- никогда не разводила и, с Божьей помощью, никогда не буду. Но должна вам сказать, если бы то был не преподобный Медоуз, я бы поднялась наверх, хотя бы пришлось встать с постели, а я была тогда такая уставшая. Мой дом всегда был из приличных, и я считаю своим долгом так его и соблюдать, но из-за преподобного Медоуза... Я тогда подумала, что он поступать дурно не может, не то что другие. Он же священник был, а это большая разница, ведь так оно, сэр? Так что я просто закрыла глаза...
- Значит, вы хотите сказать,- тактично вставил Роджер,- что мистера Медоуза посетила леди?
- Ну, об этом я ничего не знаю, сэр,- засомневалась хозяйка,- не знаю, можно ли назвать ее леди? Понимаете, она говорила так громко, что я не смогла опять заснуть, как ни старалась. И преподобный Медоуз, он тоже говорил громче, нежели оно полагается священнику, если хотите знать мое мнение, сэр, но об ушедших мы не должны говорить ничего плохого, кроме хорошего, такая есть поговорка, а преподобный Медоуз всегда был приятный джентльмен и разговаривал тихо, да вот...
- Значит, они ссорились?
- Ну, если вы так это называете, сэр, то оно, пожалуй, так и есть,неохотно согласилась хозяйка.
Роджер обменялся с Энтони взглядом.
- И у вас нет ни малейшего представления, кто была эта дама?- спросил он.
- Ой нет, сэр. Я не знаю, кто она была. Понимаете, я никогда ее в глаза не видела, и она только платок здесь свой забыла, носовой.
- Носовой платок? Неужели?
- Да, сэр. Я нашла его здесь в гостиной, когда убиралась, а мистер Медоуз тогда еще не вставал. Я хотела отдать платок ему, чтобы он ей потом вернул, но все как-то не решалась, все думала, а вдруг ему не понравится, что я знаю о ее приходе. Да я ему и словом не обмолвилась. А еще потому смолчала, что тише едешь - дальше будешь, как говорится.
- Так вы платок не отдали?- с напускным безразличием спросил Роджер.- И сейчас он у вас?
- Ну конечно, сэр, даже странно, что вы спрашиваете об этом. Потому что платок при мне, так уж оно получилось, и я оставила его у себя, думала, что...
- А для вас не составит труда позволить мне взглянуть на него?- спросил Роджер с медоточивой интонацией.
- Да тут никакого труда нет,- с готовностью отозвалась хозяйка,- пойду принесу, подождите минутку.
И она торопливо вышла из комнаты, а Энтони вопросительно взглянул на кузена.
- Наверное, это платок миссис Вэйн?
- Конечно,- кивнул Роджер.- Между прочим, она легко могла влезть в это окно, и так, чтобы ее никто не увидел.
- Но все это естественно! Чего ты вдруг разволновался насчет платка?
- Да я вовсе не волнуюсь. И ты прав, все это совершенно естественно. Очевидно, она приходила сюда не один раз. Но понимаешь, если возникает какое-то новое обстоятельство в известном деле, нужно все досконально прояснить. Вряд ли мы узнаем нечто новое или неожиданное, но вреда не будет, если вникнуть во все это повнимательнее.
Хозяйка, запыхавшись, поспешно вошла в комнату и вручила Роджеру полотняный платок, обшитый кружевцем. Роджер внимательно его рассмотрел и указал Энтони на маленькую букву "Э", вышитую в уголке, а затем повернулся к хозяйке и, сунув руку в карман, многозначительно звякнул монетой.
- Я бы хотел его оставить себе, если не возражаете.
- Да пожалуйста!- быстро ответила женщина. Если посетители собираются хорошо заплатить за это маленькое свидетельство случившейся в ее доме трагедии, то почему бы ей не исполнить их просьбу?
- Наверное, вы не можете точно сказать, когда это было?- спросил Роджер, пряча платочек в карман.
- Нет, сэр, могу,- возразила торжествующе хозяйка.- Это было в ночь перед тем, как бедную миссис Вэйн столкнули со скалы. Почему я тот вечер крепко запомнила? Вот из-за этого ужасного дела. Ведь оно ужасное, да, сэр? Понятия не имею, что же у нас в Ладмуте творится. Сначала миссис Вэйн, потом преподобный Медоуз! Как вы думаете, сэр, этот приезжий полицейский что-нибудь найдет? Вы вместе с ним были на прошлой неделе, так что я подумала, может...
Роджер мягко, но решительно поставил заслон ее любознательности и начал обследовать гостиную. Он объяснил свое присутствие тем, что покойный был его близким другом, и этот ответ давал ему возможность задавать любые вопросы, даже весьма откровенные, относительно повадок покойного и его собственности.
На стене висела полка с отверстиями для трубок. Роджер, обратив на них внимание, подошел и взял одну.
- Мистер Медоуз был заядлым курильщиком, да?
- Странно, что вы об этом спросили, сэр,- заметила хозяйка, с интересом наблюдавшая за его движениями,- потому что я бы не сказала, что он был такой уж заядлый! С моим мужем-покойником не сравнить. Он выкуривал трубку после завтрака, мистер Медоуз то есть, еще трубочку после обеда и немного курил, если была охота, совсем вечером, но не чаще того, а мой муж все время дымил...
- Но если он редко курил, зачем ему было столько трубок?
- Да, сэр, многовато, конечно. Я и сама это заметила, но он был какой-то чудной насчет трубок, преподобный Медоуз то есть, он знаете как их курил? Одну неделю - одну, вторую - другую, "поочередно", как он говорил. Смешной он был и часто повторял: "Трубки, что жены, мамаша",- говорил он. Всегда называл меня "мамашей". Говорил, что я ухаживаю за ним лучше, чем мать родная. Очень был свойский джентльмен, преподобный Медоуз то есть. Да, "трубки что жены,- так он и сказал,- нельзя иметь сразу всех, надо ими пользоваться по очереди". Это он шутейно говорил. И таких шуточек у него полно было. "Трубки что жены", ей-богу! Он что хотел сказать-то? У мужчины не должно быть больше одной жены зараз.
- Да-да, действительно очень смешно,- серьезно подтвердил Роджер.- Ха, ха! А между прочим, не знаете, где мистер Медоуз покупал табак?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31