Ну и ну! Послушай, Алек, пойдем со мной. Раз тело убрали, если нам повезет, дорога свободна!
– Что ты теперь собираешься делать? – с интересом спросил Алек.
– Обследовать библиотеку.
– О-о!.. Зачем?
Впервые в жизни Роджером овладело странное нежелание говорить. Он нервозно кашлянул… помолчал, а когда наконец заговорил, голос его был подчеркнуто мрачным.
– Видишь ли, – медленно, осторожно подбирая слова, заговорил Роджер, – есть одна деталь, на которую, похоже, никто не обратил внимания. Но она поражает меня все больше и больше. Должен сказать прямо: дело довольно страшное. Это вопрос, на который, честно говоря, я боюсь найти ответ.
– К чему ты клонишь? – с недоумением и замешательством спросил Алек.
Роджер снова заколебался.
– Послушай! – сказал он вдруг. – Если бы ты собирался застрелиться, как бы ты это сделал? Разве не таким вот образом?
Он поднял руку и направил воображаемый револьвер в висок, выше правой брови.
Алек повторил его жест.
– Гм! Да, наверное. Похоже, это естественно…
– Абсолютно верно, – медленно произнес Роджер. – Тогда какого черта рана находится как раз посередине лба?

Глава 6
Четыре человека ведут себя странно

Алек вздрогнул, и его широкое добродушное лицо слегка побледнело.
– О господи! – воскликнул он испуганно. – Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что сказал, – ответил Роджер. – Почему Стэнуорт изо всех сил старался убить себя таким удивительно трудным образом? Разве ты не понимаешь, что я имею в виду? Ты не видишь, что это неестественно?
Алек пристально смотрел вдоль дороги.
– В самом деле, – пробормотал он. – Но ведь Стэнуорт застрелился, верно?
– О да, конечно! – ответил Роджер, по в его голосе не было уверенности. – Одного я не могу попять. Почему он проделал это таким невероятным способом? Вообще говоря, манипулировать револьвером нелегко, а поза, которую он избрал, крайне неудобна, ибо для такого выстрела ему нужно было скрутить запястье! Попробуй направить указательный палец прямо на середину своего лба, и поймешь, что я имею в виду.
Роджер сопровождал свои слова действиями, и напряженность позы не вызывала никакого сомнения. Алек внимательно следил за ним.
– Да, это в самом деле выглядит неестественно, признал он.
– Так и есть! Чертовски ненатурально! И ты видел, откуда доктор извлек пулю? Почти из самого затылка. Это значит, что револьвер должен был находиться точно перпендикулярно линии лба. Попробуй и увидишь, как это трудно! Можно локоть вывихнуть.
Алек скопировал движение Роджера.
– Ты прав, – с интересом констатировал он. – Это действительно неудобно.
– Настолько неудобно, что почти невероятно. Тем не менее это факт!
– От фактов не уйдешь, – мудро изрек Алек.
– Нет, конечно, но их можно объяснить. Это же какая-то дьявольщина, но я не вижу, как объяснить очевидный факт!
– В чем дело, что с тобой? – с интересом спросил Алек. – Ты же и сам чертовски загадочен.
– Я? Как вам это нравится?! Это не я загадочен. Загадочно все остальное – факты… люди… Послушай, давай найдем где-нибудь местечко, посидим и постараемся разобраться. Я что-то теряю способность соображать, и мне это совсем не нравится.
Роджер направился в конец газона, где под высоким кедром стояло несколько садовых кресел и с ходу бросился в одно из них. Алек последовал его примеру, но с большей осторожностью. Алек был широкоплечим, рослым парнем, и ему уже приходилось нарываться на неприятности с садовыми креслами.
– Продолжай! – сказал он, выуживая из кармана свою трубку. – Ты меня заинтересовал.
Роджер был не прочь продолжить свои рассуждения.
– Так вот, прежде всего давай обратимся к человеческому фактору. Не показалось ли тебе поведение четырех человек в течение последних четырех часов по крайней мере примечательным, если не сказать странным?
– Нет, – честно ответил Алек. – Не показалось. Два человека, пожалуй, вели себя странно. Ну а кто же остальные двое?
– По-моему, один из них дворецкий. Он не выглядел особо огорченным смертью мистера Стэнуорта, верно? Правда, нечего было и ждать выражения сильных эмоций от этакой неуклюжей громадины. Но хотя бы какие-то чувства!
– Да уж… огорчения не было заметно, – согласился Алек.
– И обрати внимание на его положение в доме. Почему бывший боксер-профессионал превратился в дворецкого?! Эти две профессии как-то не очень гармонируют. И вообще, почему Стэнуорту вздумалось нанять бывшего профессионального боксера? Как-то я от него такого не ожидал. Он казался мне особенно педантичным во всем, что касается этикета. Снобом, пожалуй, я бы его не назвал. Для этого он был слишком славным и веселым. Но ему нравилось, чтобы его считали джентльменом. А джентльмены не нанимают бывших боксеров-профессионалов в дворецкие, не так ли?
– Пожалуй, такого действительно мне слышать не приходилось.
– Точно! Это и моя точка зрения! Алек, сегодня ты положительно в ударе! Блестяще!
– Премного благодарен, – проворчал Алек, разжигая трубку. – Блестяще, но явно недостаточно для того, чтобы определить, кто же четвертый из твоих подозреваемых. Ну давай! Выкладывай!
– Не бросай спичку! Я тоже прикурю. Разве тебя не удивило, что еще кое-кто с удивительной стойкостью (почти равнодушием) принял известие о смерти мистера Стэнуорта? И это после того, как новость была сообщена с прямотой, граничащей с жестокостью и грубостью?
Алек помолчал, разжигая трубку другой спичкой.
– Господи! Ты имеешь в виду леди Стэнуорт?
– Именно ее, – подтвердил Роджер.
– Да, я обратил внимание, – заметил Алек, глядя поверх трубки на своего собеседника. – Но, по-моему, они недолюбливали друг друга.
– Ты прав. Недолюбливали. Я бы даже сказал, она просто-таки ненавидела старину Стэнуорта. Я не раз замечал за последние три дня, и меня это немало озадачивало. Теперь же… – он помолчал и несколько раз затянулся дымом из трубки. – Теперь меня это удивляет намного больше… – закончил он тихо, почти про себя.
– Продолжай! Продолжай! – подбадривал ею заинтересовавшийся Алек.
– Так вот. Перед нами четыре человека. Два из них вызывают прямое подозрение, а поведение двух других не соответствует сложившимся обстоятельствам. В любом случае можно сказать: четверо в этом доме ведут себя несколько странно.
Алек молча кивнул. Он думал о пятом, чье поведение сегодня ранним утром было более чем странным. Алек с усилием отогнал от себя эту мысль. Во всяком случае, Роджер никогда об этом ничего не узнает.
– Теперь перейдем к фактам, – продолжал Роджер, и Господь свидетель, эти факты тоже довольно странные. Прежде всего – место раны. Оно выглядит просто невероятным. Невозможным, как сказал бы каждый, кто увидел эту рану собственными глазами. Трудно поверить, что человек мог убить себя таким странным образом! Пока я больше ничего не стану говорить об этом, так как и без того есть немало тем для обсуждения и есть о чем поговорить.
– Поговорить! Уж конечно можно не сомневаться, если этим занят ты сам! – непочтительно пробормотал Алек.
– Погоди! Это серьезно. Так вот, если верить сказанному, то прошлой ночью все отправились по своим постелям в довольно приличное время, не так ли? Миссис Плант после встречи с мистером Стэнуортом в холле; Барбара и ее мать вскоре после того, как вы вернулись из сада, а Джефферсон и ты, когда кончили играть в бильярд.
– Правильно! – кивнул Алек. – Около одиннадцати тридцати. Я запомнил.
– Так вот, – с торжеством воскликнул Роджер, – кто-то лжет! Я работал в своей комнате до половины второго и слышал шаги в коридоре. И не один, а два или три раза между полуночью и перед тем, как кончил работу. Конечно, в то время я не обратил на это особого внимания, но уверен, что не ошибся. Значит, если все говорят, что к одиннадцати тридцати были в своих комнатах (кроме мистера Стэнуорта, который, по-видимому, заперся в библиотеке), то я повторяю: кто-то лжет! Ну, что ты думаешь об этом?
– Один Господь знает! – беспомощно ответил Алек, энергично попыхивая трубкой. – А что ты сам об этом думаешь?
– Кроме того факта, что кто-то лжет, – ничего… Пока! Однако в настоящее время и этого вполне достаточно. Кроме того, есть еще кое-что. Ты помнишь, где были ключи? В верхнем кармане жилета, а не там, где их обычно хранил мистер Стэнуорт. Инспектор сказал, что мистер Стэнуорт, должно быть, ошибочно положил их не в тог карман. И, по-твоему, это соответствует действительности?
– Может быть. Я не вижу тут ничего абсолютно невозможного.
– О нет! Не абсолютно невозможного. Тем не менее это довольно невероятно. С тобой, например, такое случалось?
– Положить что-нибудь не в тот карман? Господи, ну конечно, и не раз!
– Нет, ты прямо-таки болван! Не просто не в тот карман, а в верхний карман жилета вместо нижнего!
Алек подумал.
– Не знаю, случалось или нет.
– Скорее всего – нет! Опять странная ошибка. Люди вообще не часто пользуются верхним карманом жилета. Положенные вещи нелегко оттуда достать. Однако предположи следующее: ты хочешь сунуть что-то в нижний карман жилета, который висит на стуле. В таком случае легче сунуть эту вещь по ошибке в верхний карман жилета. Такое со мной случалось сотни раз.
Алек потихоньку свистнул.
– Понятно, к чему ты клонишь. Ты имеешь в виду…
– Совершенно верно! Жилет на чьих-то плечах – то же самое, что жилет, висящий на стуле. Если мы поразмыслим о возможностях, тогда самое вероятное, что кто-то другой положил ключи не в тот карман. Совсем не Стэнуорт.
– Так кто же, по-твоему, это сделал. Джефферсон?
– Джефферсон! – с презрительной насмешкой повторил Роджер. – Разумеется, нет! В этом все дело! Джефферсон искал эти ключи и не мог их найти только потому, что они оказались в другом кармане, а он об этом не знал. Все довольно просто.
– Прости, старина! – извинился Алек.
– Разве ты не видишь, что все еще больше усложняется. Вот и пятая загадочная личность, которую следует добавить ко всем остальным подозреваемым.
– Значит, ты не думаешь, что это миссис Плант? нерешительно спросил Алек.
– Я знаю, что не миссис Плант. Она пыталась открыть сейф, дергая за ручку. Ключей у нее не было. Да и в любом случае, будь у нее ключи, она не имела бы возможности положить их снова на место. Нет! Надо искать что-то другое. Погоди, давай припомним, когда же библиотека оставалась пустой? – Роджер задумался, а затем продолжал рассуждать вслух: – Джефферсон оставался там один, когда я был в столовой. Между прочим, хотел бы я знать, почему миссис Плант потеряла сознание… Тут придется подождать, пока откроют сейф. Ключей Джефферсон не нашел. Потом мы с ним пошли в сад… Потом я встретил тебя, и почти сразу после этого мы поймали миссис Плант. Сколько времени я пробыл с Джефферсоном? Минут десять, не больше. В таком случае ключи брали в течение этих десяти минут, прежде чем миссис Плант вошла в библиотеку. Позднее не было возможности. Ты помнишь, мы после этого следили за библиотекой, пока не явилась полиция? Или тогда, или… – он замолчал.
– Или… – с любопытством произнес Алек.
– Да так, ничего… В любом случае поводов для размышлений достаточно, не так ли?
– Ты прав. Подумать есть над чем, – энергично попыхивая трубкой, согласился Алек.
– Да, еще кое-что… Возможно, не так и важно… На правом запястье Стэнуорта была небольшая царапина.
– Розы! – поспешно сказал Алек. – Он постоянно возился с розами.
– Да-а, – с сомнением произнес Роджер. – Мне это, конечно, приходило в голову. Но почему-то я не думаю, что это царапина от розовых кустов. Она была довольно широкая и не такая глубокая и тонкая, какие бывают от шипов. Должно быть, что-то совсем другое… Как видишь, целая куча фактов! Что ты теперь обо всем этом думаешь?
– Если хочешь знать мое честное мнение, – осторожно начал Алек после небольшой паузы, – я думаю, что ты делаешь гору из кротовин! Кротовина – холмик земли, образуемый кротом. «Делать гору из кротовины» – дословный перевод с английского: «To take a mountain out of molehills»; соответствует русской пословице: «Делать из мухи слона».

Иными словами придаешь слишком большое значение мелочам. В конце концов, если подумать, во всем, что ты упомянул, нет ничего особенно серьезного. И утверждать тут ничего нельзя. Может быть абсолютно невинное объяснение даже поступков Джефферсона и миссис Плант.
Минуту-другую Роджер задумчиво курил.
– Конечно такое возможно, – наконец заговорил он. – Собственно говоря, мне бы самому хотелось, чтобы так оно и было. Однако что касается остального, я согласен с тобой, сами по себе эти факты лишь кротовины, по не забывай, что если взгромоздить достаточно кротовин одну на другую, то получится гора. И я не могу не думать, что это именно такой случай. Отдельно все эти маленькие факты ничто, но собранные вместе они поражают и заставляют лихорадочно думать.
Алек пожал плечами.
– Говорят, «любопытство погубило кошку», Дословный перевод с английского: «Curiosity killed the cat»; соответствует русской пословице: «Любопытство до добра не доведет».

– многозначительно произнес Алек.
– Возможно! – засмеялся Роджер. – Однако я не кошка и к тому же преуспеваю! Как бы то ни было, одно решение я принял: старина Стэнуорт мне нравился, и пока мне кажется, что существует малейшая возможность, что он… – Роджер резко оборвал себя. – Малейшая возможность, что не все было так, как выглядит… – продолжал он после небольшой паузы, – я возьму на себя труд во всем разобраться. А теперь у меня «есть к тебе вопрос: ты будешь мне помогать?
Алек, молча сжав трубку, смотрел на своего друга.
– Да, – заявил он наконец. – При одном условии. Что бы ты ни узнал, ты не станешь предпринимать важных шагов не сказав об этом мне. Возможно, я считаю это своеобразной игрой, но я хочу…
– На этот счет можешь не волноваться, – улыбнулся Роджер. – Если мы возьмемся за это дело, то будем действовать вместе. Я не стану ничего предпринимать, не только не сообщив тебе, но и вообще без твоего одобрения. Все будет абсолютно честно!
– И ты будешь рассказывать мне все, что сможешь узнать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29