https://wodolei.ru/catalog/vanni/avstrom-izabella-65104-item/
Упоминается один аббат, который, чтобы сдержать обещание, был вынужден купить шерсть по очень высокой цене, а затем перепродать ее с убытком.
У картезианцев человек, поставленный над пастухами, «мэтр пастухов», должен был обладать исключительными качествами. Он не мог клясться, лгать и мошенничать, а был обязан заботиться о спасении своей души, следить за хлевом и сыроваренным производством, соблюдать совершенную тишину, когда наступает время доить коров. «Из правил приличия, чтобы избежать неуместного слова», – как пишет комментатор.
Считалось выгодным делом держать свиней, которые могли питаться желудями в лесу (право панажа), а после жатвы пастись на поле. Аббатство Боббио имело 5 тысяч свиней, Сен-Жермен-де-Пре – около 8 тысяч. В 1324 году монахи Мон-Сен-Мишель купили сразу более 300 свиней. В Эльзасе с большим успехом выращивали свиней, в первую очередь бенедиктинцы.
Монахи занимались также разведением зайцев и кроликов. В так называемых «укрепленных» кроличьих садках, обнесенных стенкой, эти животные размножались вовсю: Оливье де Серр утверждает, что в садке три на четыре гектара могло появиться 200 дюжин кроликов в год. Клод Лотарингский, аббат Сен-Пьер-де-Без, устроил у себя садок, обнесенный стенами высотой в 9–10 футов, вплотную примыкавший к городским укреплениям. Жители взбунтовались, утверждая, что эти стены могут быть использованы неприятелем для нападения на их город, и набросились на гранд-приора, пытавшегося им помешать снести кроличий садок. Они кричали ему (свидетельство вольности обращения с представителем власти): «Идите отсюда, главный монах, идите служить в своем доме! Если вы не уйдете, мы вас заставим сделать это» – и угрожали «сбрить ему венчик». Стены садка были разрушены, а кролики в ужасе разбежались.
Воск и мед
В Средние века единственным или почти единственным сладким продуктом был мед. Его использовали повсюду и старательно собирали. Лесной сторож, который назывался «bigrus» (это одно из названий пчелы, о которой еще говорили «муш», а от этого слова произошло название одного из самых знаменитых бургундских вин), был обязан искать в лесу пчелиный рой. Пчел тщательно оберегали. Тот, кто незаконным путем присваивал себе рой и не возвращал его владельцу (если их владелец был известен, или сеньору, если это были дикие пчелы), приговаривался к тому, чтобы вернуть обратно целых два роя и в придачу получить двадцать ударов кнутом. Совершенно очевидно, что счастливые случайности, когда в лесу находили пчелиный рой, были вовсе недостаточны, чтобы обеспечить сладким братию, какой бы малочисленной она ни была. Так что люди довольно рано начали заниматься пчеловодством. И монахи по тем же причинам делали то же самое. Кроме того, у них имелся еще один повод для разведения этих трудолюбивых насекомых: потребность в воске. Ибо воск был редкостью и стоил, соответственно, дорого.
В XVII веке Лабрюйер писал: «Воск нужен в алтаре и в Лувре». Церковные свечи для алтаря должны были быть из ярого воска; а во время богослужения их требовалось немало. Филипп Добрый повелел отслужить в картезианском монастыре Дижона панихиду по своему убиенному отцу. Во время этой службы понадобилось четыре толстые свечи, каждая по 6 фунтов, 13 факелов, каждый по 8 фунтов, 12 свечей по 2 фунта каждая, еще шесть свечей по 2 фунта, 20 маленьких свечей по полфунта каждая. Общая стоимость свечей составила 56 турских ливров и 2 су. В данном случае речь идет, конечно, о пышной церемонии. Тем более что она происходила в Бургундии, традиционно отличавшейся грандиозностью богослужений.
Но столь же существенными были и повседневные запросы. В маленьком приорате клюнийского ордена насчитывалось семь светильников для ночи и два для дневного времени, ежедневно (in albis Деталью литургического облачения священника является белая туника (alba tunica), поэтому любое богослужение совершается in albis. Богослужение по особо торжественным случаям совершается in praecipuis (лат. «исключительный, особый»).
) зажигалось по две свечи, а по случаю (in praecipuis) – четыре. Как для мессы, так и для утрени и вечери зажигали семь свечей. Следовало позаботиться и об освещении. В аббатстве Эйнсхем в Англии для трапезной предусматривалось по две свечи на стол настоятеля и еще на каждый другой стол в период от праздника Всех Святых до Сретения Господня. Разумеется, число свечей возрастало, если гостем обители оказывался епископ или аббат «цистерцианского или другого ордена». Свечи требовались также в спальню, скрипторий, в трапезную для гостей, для совершения повечерия.
В данном случае мы оказываемся перед фактом духовных запросов – требовалось осветить как можно ярче с помощью такого редкого товара, как свечи, места богослужений. Эти запросы имели экономические последствия, конечно же, второстепенные, но логика мышления оставалась все той же.
Глава IX
Техника, социальное служение и культура
Труды и дни
В каких областях трудились монахи? Можно открыть любую монографию, посвященную самому скромному из приоратов, и даже там обнаружить перечень работ, которые совершенно далекие от того, что мы привыкли считать жизнью монашества прошлых веков. Можно увидеть, как монахи занимались добычей угля (в Шотландии аббатство Калрес в 1217 году владело 170 судами для экспорта угля), торфа (премонстранты), мрамора (мрамор из Сен-Реми в Бельгии будет использован для могилы Наполеона), свинца (в Фоунтен), сланца (в Орвале), гипса (близ Эгбель), квасцов (в Льежской провинции), серебра, золота и железа (в Вальдзассене). В Бредской долине, в Дофине, в Шампани монахи устраивали подземные штольни с деревянной крепью – это была новейшая для того времени технология – и добывали железо. В Сентонже и Они во Франции, в Честере, Бартоне, Биркенхеде в Англии, а также во многих других местах разрабатывались соляные копи. В XIV веке в Штейермарке аббатства объединялись друг с другом для использования соляных копей Магдебурга, Марлоу и Люнебурга. В 1147 году Раин в Австрии экспортирует соль.
В других местах (например, Без в Бургундии) монахи создавали настоящие промышленные центры: дубильное, кожевенное и суконное производства, маслобойни, мельницы, черепичные заводы, а также занимались торговлей. Аббатства специализировались на производстве стекла (картезианцы, цистерцианцы), витражей, эмалей, занимались ювелирным делом (Эйнзидельн), топили воск. Цистерцианцы изготовляли кирпичи больших размеров с несколькими отверстиями для облегчения обжига и последующего использования. Они известны как «кирпичи св. Бернара». Их можно обнаружить на всех цистерцианских стройках во Франции, Италии, Германии. В Безе монахи устроили множество черепичных мастерских и везли черепицу и кирпич во все монастыри и приораты своего аббатства к большому неудовольствию местного сеньора, считавшего монахов чересчур предприимчивыми: они рубят лес, причем строевой лес, используют дерево для производства повозок, изготавливают дубовую клепку, высушивая ее на огне в своих бараках, построенных здесь же в лесу. Иск сеньора был передан арбитру, избранному обеими сторонами, и тот запретил монахам производить кирпич для кого-то другого, кроме самих себя; однако он разрешил им продолжать работать в лесу, как и прежде.
В заключение упомянем еще об одном любопытном роде деятельности монахов, который, несмотря на свою логичность, все же представляется неожиданным: в Кордуане долгое время охрана маяка была доверена еремитам. По крайней мере они не бастовали.
Общественные работы
Великие нашествия практически уничтожили сеть дорог, созданную еще римлянами. Заброшенные мосты и акведуки разрушались. Каролингские капитулярии предусматривали в качестве первейших задач монашества строительство мостов, ремонт дорог и помощь бедным. И монахи активно занимались этим. Камальдолийцы – еремиты и созерцатели – прокладывали новые дороги и возводили земляные валы. В 1476 году приор Дувра был приглашен в качестве поставщика пороха для пушек и других материалов, используемых в таком случае.
Подобная деятельность, когда она не сопровождалась договорными обязательствами или соглашением с коммуной, не всегда являлась бескорыстной, ведь аббаты были заинтересованы в новых торговых путях и паломнических маршрутах. Кроме того, каждый новый мост облагался дорожной пошлиной, которая шла ризничему. Светское братство, основанное Бенезе (Benedictus) д'Эрмийоном, специализировалось на организации общественных работ. Оно было основано в 1177 году под названием «Братья-строители мостов» (Fratres Pontifices), в 1189 году его утвердил папа Климент IV, а в 1210 году оно стало орденом Сен-Жак-дю-О-Па. Этому ордену мы обязаны мостом в Авиньоне и многими другими сооружениями. Но слишком большие богатства братьев вызывали зависть, и в 1459 году орден был упразднен папой Пием II. Последняя секуляризированная организация братьев называлась «Пон-Сент-Эспри» – «Мост Святого Духа».
Покорение вод
Монахи не ограничивались корчеванием леса. В силу обстоятельств и просто по причине состояния достававшихся им земель они были вынуждены научиться использовать водные ресурсы. В Париже монахи осушали болота и таким образом обустроили те территории, где теперь находятся III и IV округа французской столицы. Это – дело рук тамплиеров, имевших свою пристань на Сене.
Цистерцианцы аббатства Дюн в западной Фландрии отвоюют земли у моря, их деятельность будет простираться от Фюрн до Хюлста в Голландии: около 17 тысяч гектаров они возвратят суше только вблизи одного этого места. Бенедиктинцы Сент-Жюстин перегородили плотиной течение реки По, а монахи аббатства Троарн – реку Див в Нормандии. Камальдолийцы устраивали искусственные озера. Другие монахи производили осушение земель, чтобы спасти остров Помпоза от воды. Повсюду монахи занимались совершенствованием водных путей. Широкие рвы, соединяющиеся с Сеной, были прорыты для того, чтобы защитить аббатство Сен-Жермен-де-Пре.
Настоятели аббатств Сен-Виктор в Париже повернули течение реки Бьевр для орошения своих садов и приведения в действие своих мельниц. Обеспечив район Тампль, воды Бельвиля питали затем приорат Сен-Жермен-де-Шан и фонтан Вербуа.
Аббатство Обазин, между Тюллем и Бривом, предприняло в XII веке большие работы по водоснабжению, подведя к себе водный поток, протекавший на удалении более чем двух километров. «Они проложили трубу, которую им пришлось подвешивать над оврагами либо прорывать для нее канал в склоне горы протяженностью более одного километра» (А. Димье).
Канализационные трубы делали из обожженной глины и прокладывали их очень продуманно. В Руйамоне, как и в Маульбронне в Вюртемберге, существовали маленькие каналы для отвода воды с клапанами и водосбросами.
Мельницы
Историки отмечали настоящее увлечение цистерцианцев различными технологиями. Как уже говорилось, к этому их побуждали требования духовной жизни – необходимость экономии физического труда. Стремясь уравновесить opus Dei (молитвенное служение) и opus manuum (ручной труд), монахи, более чем кто-либо, были заинтересованы в техническом прогрессе. Все первые железные мельницы в Германии, Дании, Англии, Южной Италии построены цистерцианцами. «Благую долю в готическое искусство наряду с Марией вкладывала порою Марфа» (Ж. Ле-Гофф).
Одним из главных нововведений средневековой экономики, несомненно, явилось распространение водяных мельниц. В конце IX века в Англии их насчитывалось более пяти с половиной тысяч. Большинство мельниц принадлежало землевладельцам, как светским, так и духовным. Все большие ордена – бенедиктинцы, гранмонтанцы, картезианцы, цистерцианцы и пр. – владели многочисленными мельницами. Аббатство Лоббес в Бельгии имело 15 мельниц, Цина в Германии – 14, Фуаньи – 14, Орваль – 19. В 1140–1143 годах тамплиеры построили элеватор и сукноваляльную машину для бенедиктинцев из Отвилле, разделив с ними затраты и прибыль. Ибо с того времени, как мельницы стали привычным явлением (что происходило не без сопротивления части мещан, особенно в Англии), владеть ими стало выгодно с финансовой точки зрения. В Германии некоторые аббатства – Рейнфельд, Доберан – скупили все водяные и ветряные мельницы региона. Ветряные мельницы только что появились: первая из них датируется примерно 1180 годом, она была построена в Нормандии для аббатства Сен-Совер-ле-Виконт.
Монастырские мастерские
Многие монастыри наладили самое настоящее производство. В Фуаньи на Эне помимо 14 мельниц имелись одна сукноваляльная машина, одна пивоварня, одна стекольная мастерская, две прядильни, три виноградных пресса. Все это приводилось в движение посредством воды, без которой немыслима жизнь в монастыре. Весьма замысловатое описание XIII века из Клерво повествует о водном потоке, заставлявшем работать мельницу, приводя в движение «тонкое решето, при помощи которого мука отделялась от отрубей». Эта вода также приводила в движение механизмы пивоваренного цеха, кожевенного производства, поочередно поднимая и опуская деревянные колотушки, унося отходы и т. д. В Фонтене в Бургундии водный поток шел вдоль здания, в Руйамоне – протекал через аббатство, а в Фоунтен – под его мастерскими. Некоторые аббатства обрабатывали шкуры и торговали ими. Другие занимались шпалерным производством, красильным делом, изготовлением бумаги.
Везде, где рос лес и была хоть какая-то рудная жила, монахи открывали кузницы с мехами и молотами. В Англии Керкстед обладал правом искать рудоносные жилы и использовать сухостой для плавильных печей. Картезианцы и цистерцианцы Орваля специализировались на производстве чугунных плит. Искусство монахов в кузнечном деле было столь высоким, что граф Шампани в 1156 году подарил кузницу Кретскому аббатству, а через год – еще одну – аббатству Клерво, в 1158-м – аббатству Иньи, аббатство Труа-Фонтен в 1171 году также получило в дар кузницу.
Все перечисленные примеры дают лишь слабое представление о деятельности монахов на протяжении веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
У картезианцев человек, поставленный над пастухами, «мэтр пастухов», должен был обладать исключительными качествами. Он не мог клясться, лгать и мошенничать, а был обязан заботиться о спасении своей души, следить за хлевом и сыроваренным производством, соблюдать совершенную тишину, когда наступает время доить коров. «Из правил приличия, чтобы избежать неуместного слова», – как пишет комментатор.
Считалось выгодным делом держать свиней, которые могли питаться желудями в лесу (право панажа), а после жатвы пастись на поле. Аббатство Боббио имело 5 тысяч свиней, Сен-Жермен-де-Пре – около 8 тысяч. В 1324 году монахи Мон-Сен-Мишель купили сразу более 300 свиней. В Эльзасе с большим успехом выращивали свиней, в первую очередь бенедиктинцы.
Монахи занимались также разведением зайцев и кроликов. В так называемых «укрепленных» кроличьих садках, обнесенных стенкой, эти животные размножались вовсю: Оливье де Серр утверждает, что в садке три на четыре гектара могло появиться 200 дюжин кроликов в год. Клод Лотарингский, аббат Сен-Пьер-де-Без, устроил у себя садок, обнесенный стенами высотой в 9–10 футов, вплотную примыкавший к городским укреплениям. Жители взбунтовались, утверждая, что эти стены могут быть использованы неприятелем для нападения на их город, и набросились на гранд-приора, пытавшегося им помешать снести кроличий садок. Они кричали ему (свидетельство вольности обращения с представителем власти): «Идите отсюда, главный монах, идите служить в своем доме! Если вы не уйдете, мы вас заставим сделать это» – и угрожали «сбрить ему венчик». Стены садка были разрушены, а кролики в ужасе разбежались.
Воск и мед
В Средние века единственным или почти единственным сладким продуктом был мед. Его использовали повсюду и старательно собирали. Лесной сторож, который назывался «bigrus» (это одно из названий пчелы, о которой еще говорили «муш», а от этого слова произошло название одного из самых знаменитых бургундских вин), был обязан искать в лесу пчелиный рой. Пчел тщательно оберегали. Тот, кто незаконным путем присваивал себе рой и не возвращал его владельцу (если их владелец был известен, или сеньору, если это были дикие пчелы), приговаривался к тому, чтобы вернуть обратно целых два роя и в придачу получить двадцать ударов кнутом. Совершенно очевидно, что счастливые случайности, когда в лесу находили пчелиный рой, были вовсе недостаточны, чтобы обеспечить сладким братию, какой бы малочисленной она ни была. Так что люди довольно рано начали заниматься пчеловодством. И монахи по тем же причинам делали то же самое. Кроме того, у них имелся еще один повод для разведения этих трудолюбивых насекомых: потребность в воске. Ибо воск был редкостью и стоил, соответственно, дорого.
В XVII веке Лабрюйер писал: «Воск нужен в алтаре и в Лувре». Церковные свечи для алтаря должны были быть из ярого воска; а во время богослужения их требовалось немало. Филипп Добрый повелел отслужить в картезианском монастыре Дижона панихиду по своему убиенному отцу. Во время этой службы понадобилось четыре толстые свечи, каждая по 6 фунтов, 13 факелов, каждый по 8 фунтов, 12 свечей по 2 фунта каждая, еще шесть свечей по 2 фунта, 20 маленьких свечей по полфунта каждая. Общая стоимость свечей составила 56 турских ливров и 2 су. В данном случае речь идет, конечно, о пышной церемонии. Тем более что она происходила в Бургундии, традиционно отличавшейся грандиозностью богослужений.
Но столь же существенными были и повседневные запросы. В маленьком приорате клюнийского ордена насчитывалось семь светильников для ночи и два для дневного времени, ежедневно (in albis Деталью литургического облачения священника является белая туника (alba tunica), поэтому любое богослужение совершается in albis. Богослужение по особо торжественным случаям совершается in praecipuis (лат. «исключительный, особый»).
) зажигалось по две свечи, а по случаю (in praecipuis) – четыре. Как для мессы, так и для утрени и вечери зажигали семь свечей. Следовало позаботиться и об освещении. В аббатстве Эйнсхем в Англии для трапезной предусматривалось по две свечи на стол настоятеля и еще на каждый другой стол в период от праздника Всех Святых до Сретения Господня. Разумеется, число свечей возрастало, если гостем обители оказывался епископ или аббат «цистерцианского или другого ордена». Свечи требовались также в спальню, скрипторий, в трапезную для гостей, для совершения повечерия.
В данном случае мы оказываемся перед фактом духовных запросов – требовалось осветить как можно ярче с помощью такого редкого товара, как свечи, места богослужений. Эти запросы имели экономические последствия, конечно же, второстепенные, но логика мышления оставалась все той же.
Глава IX
Техника, социальное служение и культура
Труды и дни
В каких областях трудились монахи? Можно открыть любую монографию, посвященную самому скромному из приоратов, и даже там обнаружить перечень работ, которые совершенно далекие от того, что мы привыкли считать жизнью монашества прошлых веков. Можно увидеть, как монахи занимались добычей угля (в Шотландии аббатство Калрес в 1217 году владело 170 судами для экспорта угля), торфа (премонстранты), мрамора (мрамор из Сен-Реми в Бельгии будет использован для могилы Наполеона), свинца (в Фоунтен), сланца (в Орвале), гипса (близ Эгбель), квасцов (в Льежской провинции), серебра, золота и железа (в Вальдзассене). В Бредской долине, в Дофине, в Шампани монахи устраивали подземные штольни с деревянной крепью – это была новейшая для того времени технология – и добывали железо. В Сентонже и Они во Франции, в Честере, Бартоне, Биркенхеде в Англии, а также во многих других местах разрабатывались соляные копи. В XIV веке в Штейермарке аббатства объединялись друг с другом для использования соляных копей Магдебурга, Марлоу и Люнебурга. В 1147 году Раин в Австрии экспортирует соль.
В других местах (например, Без в Бургундии) монахи создавали настоящие промышленные центры: дубильное, кожевенное и суконное производства, маслобойни, мельницы, черепичные заводы, а также занимались торговлей. Аббатства специализировались на производстве стекла (картезианцы, цистерцианцы), витражей, эмалей, занимались ювелирным делом (Эйнзидельн), топили воск. Цистерцианцы изготовляли кирпичи больших размеров с несколькими отверстиями для облегчения обжига и последующего использования. Они известны как «кирпичи св. Бернара». Их можно обнаружить на всех цистерцианских стройках во Франции, Италии, Германии. В Безе монахи устроили множество черепичных мастерских и везли черепицу и кирпич во все монастыри и приораты своего аббатства к большому неудовольствию местного сеньора, считавшего монахов чересчур предприимчивыми: они рубят лес, причем строевой лес, используют дерево для производства повозок, изготавливают дубовую клепку, высушивая ее на огне в своих бараках, построенных здесь же в лесу. Иск сеньора был передан арбитру, избранному обеими сторонами, и тот запретил монахам производить кирпич для кого-то другого, кроме самих себя; однако он разрешил им продолжать работать в лесу, как и прежде.
В заключение упомянем еще об одном любопытном роде деятельности монахов, который, несмотря на свою логичность, все же представляется неожиданным: в Кордуане долгое время охрана маяка была доверена еремитам. По крайней мере они не бастовали.
Общественные работы
Великие нашествия практически уничтожили сеть дорог, созданную еще римлянами. Заброшенные мосты и акведуки разрушались. Каролингские капитулярии предусматривали в качестве первейших задач монашества строительство мостов, ремонт дорог и помощь бедным. И монахи активно занимались этим. Камальдолийцы – еремиты и созерцатели – прокладывали новые дороги и возводили земляные валы. В 1476 году приор Дувра был приглашен в качестве поставщика пороха для пушек и других материалов, используемых в таком случае.
Подобная деятельность, когда она не сопровождалась договорными обязательствами или соглашением с коммуной, не всегда являлась бескорыстной, ведь аббаты были заинтересованы в новых торговых путях и паломнических маршрутах. Кроме того, каждый новый мост облагался дорожной пошлиной, которая шла ризничему. Светское братство, основанное Бенезе (Benedictus) д'Эрмийоном, специализировалось на организации общественных работ. Оно было основано в 1177 году под названием «Братья-строители мостов» (Fratres Pontifices), в 1189 году его утвердил папа Климент IV, а в 1210 году оно стало орденом Сен-Жак-дю-О-Па. Этому ордену мы обязаны мостом в Авиньоне и многими другими сооружениями. Но слишком большие богатства братьев вызывали зависть, и в 1459 году орден был упразднен папой Пием II. Последняя секуляризированная организация братьев называлась «Пон-Сент-Эспри» – «Мост Святого Духа».
Покорение вод
Монахи не ограничивались корчеванием леса. В силу обстоятельств и просто по причине состояния достававшихся им земель они были вынуждены научиться использовать водные ресурсы. В Париже монахи осушали болота и таким образом обустроили те территории, где теперь находятся III и IV округа французской столицы. Это – дело рук тамплиеров, имевших свою пристань на Сене.
Цистерцианцы аббатства Дюн в западной Фландрии отвоюют земли у моря, их деятельность будет простираться от Фюрн до Хюлста в Голландии: около 17 тысяч гектаров они возвратят суше только вблизи одного этого места. Бенедиктинцы Сент-Жюстин перегородили плотиной течение реки По, а монахи аббатства Троарн – реку Див в Нормандии. Камальдолийцы устраивали искусственные озера. Другие монахи производили осушение земель, чтобы спасти остров Помпоза от воды. Повсюду монахи занимались совершенствованием водных путей. Широкие рвы, соединяющиеся с Сеной, были прорыты для того, чтобы защитить аббатство Сен-Жермен-де-Пре.
Настоятели аббатств Сен-Виктор в Париже повернули течение реки Бьевр для орошения своих садов и приведения в действие своих мельниц. Обеспечив район Тампль, воды Бельвиля питали затем приорат Сен-Жермен-де-Шан и фонтан Вербуа.
Аббатство Обазин, между Тюллем и Бривом, предприняло в XII веке большие работы по водоснабжению, подведя к себе водный поток, протекавший на удалении более чем двух километров. «Они проложили трубу, которую им пришлось подвешивать над оврагами либо прорывать для нее канал в склоне горы протяженностью более одного километра» (А. Димье).
Канализационные трубы делали из обожженной глины и прокладывали их очень продуманно. В Руйамоне, как и в Маульбронне в Вюртемберге, существовали маленькие каналы для отвода воды с клапанами и водосбросами.
Мельницы
Историки отмечали настоящее увлечение цистерцианцев различными технологиями. Как уже говорилось, к этому их побуждали требования духовной жизни – необходимость экономии физического труда. Стремясь уравновесить opus Dei (молитвенное служение) и opus manuum (ручной труд), монахи, более чем кто-либо, были заинтересованы в техническом прогрессе. Все первые железные мельницы в Германии, Дании, Англии, Южной Италии построены цистерцианцами. «Благую долю в готическое искусство наряду с Марией вкладывала порою Марфа» (Ж. Ле-Гофф).
Одним из главных нововведений средневековой экономики, несомненно, явилось распространение водяных мельниц. В конце IX века в Англии их насчитывалось более пяти с половиной тысяч. Большинство мельниц принадлежало землевладельцам, как светским, так и духовным. Все большие ордена – бенедиктинцы, гранмонтанцы, картезианцы, цистерцианцы и пр. – владели многочисленными мельницами. Аббатство Лоббес в Бельгии имело 15 мельниц, Цина в Германии – 14, Фуаньи – 14, Орваль – 19. В 1140–1143 годах тамплиеры построили элеватор и сукноваляльную машину для бенедиктинцев из Отвилле, разделив с ними затраты и прибыль. Ибо с того времени, как мельницы стали привычным явлением (что происходило не без сопротивления части мещан, особенно в Англии), владеть ими стало выгодно с финансовой точки зрения. В Германии некоторые аббатства – Рейнфельд, Доберан – скупили все водяные и ветряные мельницы региона. Ветряные мельницы только что появились: первая из них датируется примерно 1180 годом, она была построена в Нормандии для аббатства Сен-Совер-ле-Виконт.
Монастырские мастерские
Многие монастыри наладили самое настоящее производство. В Фуаньи на Эне помимо 14 мельниц имелись одна сукноваляльная машина, одна пивоварня, одна стекольная мастерская, две прядильни, три виноградных пресса. Все это приводилось в движение посредством воды, без которой немыслима жизнь в монастыре. Весьма замысловатое описание XIII века из Клерво повествует о водном потоке, заставлявшем работать мельницу, приводя в движение «тонкое решето, при помощи которого мука отделялась от отрубей». Эта вода также приводила в движение механизмы пивоваренного цеха, кожевенного производства, поочередно поднимая и опуская деревянные колотушки, унося отходы и т. д. В Фонтене в Бургундии водный поток шел вдоль здания, в Руйамоне – протекал через аббатство, а в Фоунтен – под его мастерскими. Некоторые аббатства обрабатывали шкуры и торговали ими. Другие занимались шпалерным производством, красильным делом, изготовлением бумаги.
Везде, где рос лес и была хоть какая-то рудная жила, монахи открывали кузницы с мехами и молотами. В Англии Керкстед обладал правом искать рудоносные жилы и использовать сухостой для плавильных печей. Картезианцы и цистерцианцы Орваля специализировались на производстве чугунных плит. Искусство монахов в кузнечном деле было столь высоким, что граф Шампани в 1156 году подарил кузницу Кретскому аббатству, а через год – еще одну – аббатству Клерво, в 1158-м – аббатству Иньи, аббатство Труа-Фонтен в 1171 году также получило в дар кузницу.
Все перечисленные примеры дают лишь слабое представление о деятельности монахов на протяжении веков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43