https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/nabory-3-v-1/Grohe/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

делал постеры для таких групп, как «Big Brother and Holding Company» и «The Doors». Принимал участие в выставке Художественного Музея Сан-Франциско с февраля 1966 по ноябрь 1968 г.

, – но все это совершенно бессознательно… tabula rasa чистая доска (для писания) (лат).

для подсознательного… Фрейд, в конечном счете, не настолько уж дискредитировал себя, если подумать о Хэнке и его лампах…
Тут Пейменц заметил, что я не слушаю; должно быть, мой взгляд скользнул к двери спальни Мелиссы.
– О Боже правый! Вот – типичный современный юноша. Поколение MTV. Мозги, вконец испорченные блужданием по Интернету. Способность к сосредоточению не больше, чем у комара. Мелисса! Иди сюда, этот молодой человек уже устал делать вид, будто пришел для того, чтобы повидать меня! Он трепещет от страсти! – Он запахнул на груди свою вонючую алхимическую хламиду – ее сшила для него Мелисса, как мать могла бы сшить плащ Супермена для своего маленького мальчика – и, тяжело ступая, вышел в кухню, чтобы закончить свой завтрак. – Он уже нюхает воздух – учуял запах твоих феромонов! Феромоны – ароматические соединения, содержащиеся в половых гормонах.

– крикнул он ей по дороге.
Я поморщился; впрочем, я уже привык к тому, что профессор не принимает во внимание какие бы то ни было социальные запреты.
В комнату вошла Мелисса, в длинной черной юбке, босиком, в свободной, цыганского вида пурпурной блузке с низким вырезом. Ее кривая улыбка казалась еще более, чем обычно, съехавшей на один бок ее треугольного лица, выражая сдержанное неодобрение вульгарности отца.
– Шеппард ушел? – спросила она.
– Ушел, – ответил я. – Если только он каким-то образом не подсматривает за нами через свою визитку.
– Я бы не удивилась. У меня от него мурашки по коже, – сказала она, закрывая парадную дверь на цепочку. – Он спрашивал меня, не могу ли я иногда петь для него! Сказал, что ему нравятся мои песни.
Я подумал, что Шеппард всегда испытывал к ней какой-то нездоровый интерес, но решил не упоминать этого. Мой собственный интерес к ней, сказал я себе, тоже был… вполне земным.
Она была на несколько дюймов выше меня – высокая девушка с крошечными ножками; не знаю, как ей удавалось ходить, не теряя равновесия. У нее был высокий лоб, лишь совсем немного прикрытый блестящей черной челкой; черные крылья длинных волос падали прямо на бледные сутулые плечи и лились дальше, обтекая их. Большие зеленые глаза смотрели искренне и открыто; казалось, они сияли собственным светом. Ее подбородок был лишь совсем чуть-чуть безвольным. Каким-то образом несовершенства внешности придавали ей в моих глазах еще большую сексуальность. Я выяснил, проведя длительные скрытые наблюдения под различными углами сквозь различные виды тканей, что ее правая грудь была немного повернута вбок, в то время как другая указывала прямо вперед. На каждом маленьком белом пальчике ее маленькой белой ноги было по кольцу, а на щиколотках звенели тибетские колокольчики. Ей было тридцать лет, она работала в магазине здоровой пищи и проводила бесконечные исследования для так и не законченного magnum opus главного произведения (лат).

своего отца под названием «Скрытая Реальность».
– Пойдем со мной в кухню, – сказала она. – Поможешь мне приготовить чай с тостами. Их теперь можно жарить на плите. Нам опять включили газ и дали воду.
– Я и так ни в коем случае не взвалил бы на тебя такую тяжелую работу, как приготовление чая с тостами!
Она нарезала горкой пшеничный хлеб, а я нашел старый медный чайник и налил в него воды из-под крана. Глядя, как он наполняется, я сказал:
– Интересно, какие загрязнители и нечистоты содержит в себе вода из этого конкретного крана? Без сомнения, какой-нибудь будущий судебный археолог проведет анализ моего тела и найдет в нем всю эту дрянь. И напишет статью: «В этом скелете содержатся следы свинца, пестицидов, тяжелых металлов…»
– Что, возможно, ляжет на его сознание таким грузом, что он ударится в меланхолию до конца своих дней. Великая Богиня! Айра, неужели ты не можешь даже чашку чая налить без того, чтобы не увидеть роковой судьбы на горизонте? Я слушал звон ее колокольчиков, а она доставала маргарин с полочки на окне кухни, которое использовалось вместо холодильника. Я вымыл несколько чашек.
– Смотрю, ты покрасила ногти на ногах серебряным лаком. – Я хотел пошутить насчет того, что они могут послужить маленькими зеркалами, которые позволят мне смотреть ей под юбку, но решил, что шутка выйдет скорее ребяческой, чем дерзкой. Порой ребячество парадоксальным образом выглядит почти что искушенностью, но это был не тот случай.
– Я хочу сказать: неужели тебе никогда не приходило в голову, – продолжала она, ища в переполненном ящике буфета нож для масла, – что подобная склонность негативно смотреть на веши сама может притягивать негативные последствия?
– Нож в банке с арахисовым маслом, там, на холодильнике. Что же до моего негативного взгляда на вещи – я верил бы, что он может притягивать негативные последствия, только если бы я был суеверным. – Я рисовал на мистические темы, иллюстрировал журналы, посвященные сверхъестественному, медитировал и молился – и был при этом завзятым скептиком. Некоторых верующих это раздражало, другие считали это приятным разнообразием. Просто я был уверен, что большинство того, что принимается людьми за сверхъестественное, является продуктом их собственного воображения. Большинство, но не все. Суфийские мастера говорили, что одно из необходимых умений, которыми должен обладать ищущий, – это способность отличать действующее на воображение суеверие от настоящего духовного контакта. – Есть же масса пессимистов, которые вполне преуспели в жизни – взять хоть этого старого чудака, который раньше снимал фильмы… его недавно показывали в новостях; он говорил, что его прошение участвовать в экспериментах по омоложению было отвергнуто из-за какого-то старого скандала… Как же его звали? У него очки в роговой оправе.
– Вуди Аллен Вуди Аллен (Allen, Woody, p. в 1935 г., наст, имя Стюарт Конигсберг) – американский кинорежиссер, сценарист, актер. Его типаж – нескладный интеллектуал, неудачливый в любви, не ладящий с техникой, постоянная жертва своего страха перед большим городом.

скорее всего. Однако в целом, Айра… передай мне хлеб, пожалуйста… в целом люди могут своими мыслями сами привести себя к печальной участи.
– Ну, моя участь не так уж и печальна. Я обеспечен работой на месяц или два вперед; в данный момент я играю в домашний очаг вместе с той… – Я осекся, не зная, как закончить. Мелисса искоса взглянула на меня, и я заметил, как она наклонила голову, чтобы заслонить волосами улыбку. «Я становлюсь идиотом, когда хочу выразить что-нибудь, кроме желчи», – подумал я. – Как бы то ни было, – поспешно продолжал я, – миру незачем защищаться от моих дурных вибраций, или как бы ты это ни назвала. В нем и без того столько страдания… Мы возьмем эту «Красную Розу» или – у тебя нет чего-нибудь вроде «Английского Завтрака»? Ну ладно, отлично, я тоже люблю «Красную Розу»… Я хочу сказать, в мире столько собственных негативных вибраций – стоит только посмотреть новости…
– О нет, только не это!
– Нет, серьезно, Мелисса, – за какое-то последнее десятилетие эта страна прогнила насквозь! Этого и раньше хватало, но теперь мы просто превратились во что-то наподобие Мехико-Сити. Только представь: обнаружилось, что некий пестицид был причиной родовых дефектов в Сентрал-Вэлей; было активное движение за то, чтобы его запретить. Однако если бы его запретили, люди в сельскохозяйственном бизнесе и производстве химикалий потеряли бы большие деньги на отраве, которая лежит у них в запасниках. Это повлияло бы на размеры их прибыли! И поэтому запрещение не прошло. И все просто забыли об этом, и эта дрянь до сих пор отравляет там всю экологию, и всем на это наплевать! И коррупция заходит все дальше и дальше – фэбээровцы недавно обнаружили, что те деньги, которые федеральное правительство выделило на вакцинацию и анализы крови у детей в гетто, были украдены теми самыми людьми, которые должны были их распределять. Они просто сгребли их и перевели на другие счета; они украли миллионы, предназначенные для этих детей… Причем многие из тех, кто крал эти деньги, принадлежали к той же национальности, что и те бедняки, которым они должны были помогать. Это не расизм – это просто коррупция. Жадность. Словно жизнь – это большое корыто, и мы все ищем способ протолкаться поближе и добраться до помоев, и ничто больше не имеет значения.
– Намажь, пожалуйста, Айра.
– Конечно. Или вот этот репортаж на РВS PBS (Public Broadcasting Service) – частный некоммерческий телеканал с центром в Александрии, штат Виргиния.

, про ту страну в Центральной Америке – большие шишки, которые правят страной, решили, что можно быстро сделать деньги, если превратить ее в мусорную свалку для всех других стран, в которых не хватает места. Целую страну превратить в помойку! Целиком, от границы до границы! Ребята, которые правят страной, переместились на девственные островки у побережья, а вся остальная страна работает на свалках – люди либо работают на них, сгребают большими машинами мусор и сжигают его, либо ковыряются в них. Буквально миллионы человек ковыряются в помойке в тысячи миль шириной…
– О, ты, конечно, преувеличиваешь. Вряд ли это вся страна… Дай мне голубой чайник.
– Я не преувеличиваю. Эта страна в буквальном смысле представляет собой одну гигантскую свалку – там нет ферм, нет болот, нет лесов, там осталось только несколько городов. Сплошная свалка. Баржи приходят из Северной Америки, из Мексики, из Бразилии… из соседних стран. И люди будут жить и умирать на свалке. Можешь себе представить? Это как огромная гноящаяся язва на эпидермисе планеты – и ведь она не одна! В Азии…
– Айра… – Она коснулась моей руки. Ее ногти были раскрашены попеременно в серебряный с черными крапинками и черный с серебряными. – Больной выздоравливает. Мир будет страдать, но это заставит всех увидеть, что они наделали, и он исцелится. Обязательно.
Думаю, мы оба понимали, и она, и я, что это было нечто вроде сценария, существовавшего между нами. Неписаный сценарий приводил меня к ней, и я рассказывал ей о том, что мир катится в ад по той или иной причине, а она говорила мне, что еще есть надежда, что рано или поздно все придет в порядок, что еще рано сдаваться и прощаться с жизнью. Думаю, мы оба понимали, что я приходил к ней за чем-то вроде материнского утешения – моя мать умерла, когда мне было пятнадцать лет, из-за амфетаминов, которые ей колол любовник. Думаю, мы оба понимали, что когда Мелисса говорила, что для мира еще есть надежда, в действительности это значило, что надежда есть для меня.
Мелисса всегда подыгрывает мне. Она – само великодушие. Похоже, что она не возражает против такого положения вещей.
Интересно, стала бы она возражать против того, чтобы я занялся с ней любовью?
– Еще будут тяжелые времена, – сказала она, – но мир исцелится.
– Может быть, – сказал я. – Может быть, ты права. Она убрала свою руку.
– Ты не принесешь тарелку с тостами? Я возьму чайник и чашки. – Распределение обязанностей не было случайным: самое хрупкое она брала на себя. Я осознал собственную неуклюжесть.
– Конечно. Я принесу.

Мы завтракали – Пейменц, его дочь и я. Это был своеобразный завтрак: мы поглощали стопки намазанных маргарином тостов и кроваво-красный чай, сидя за шатким столиком со стеклянной столешницей и коваными стальными ножками, на их бетонном балконе, козырьком нависавшем над окутанной туманом западной частью Сан-Франциско, под хмурым низким небом, слушая ворковавших на крыше голубей, и долетавшие со строек звуки сирен, и глухие удары, доносившиеся от «хип-хопов» на асфальтовой площади внизу, словно там проходила армия.
Я наблюдал за уличным движением на бульваре, в промежутке между поблескивавшими стеклом зданиями больничного комплекса. Сначала оно пульсировало в одном направлении, затем останавливалось и уступало место перекрестному потоку; затем первая артерия вновь возобновляла пульсацию. Легковые автомобили, и грузовики, и внедорожники, и фургоны – около двадцати процентов машин теперь работали на электричестве. Стал ли воздух чище благодаря появлению электромобилей? Не особенно – людей теперь стало гораздо больше, что предполагало большее количество машин обоих типов.
Профессор говорил о своих препирательствах с университетским отделом кадров, о своих требованиях выплатить причитающееся ему жалованье; и несмотря на данное обещание, он попросил меня взглянуть на свиные пузыри и кишки, которые разрезал и положил в коробку с искусственным льдом, чтобы потом попытаться разглядеть в них узоры, которые могли однажды стать будущим. Но я сказал __ нет, с меня будет достаточно, если Мелисса принесет свои карты Таро, поскольку карты Таро хотя бы не имеют ощутимого запаха; и он как раз говорил: «Ах, вот в этом ты совершенно не прав!» И в этот момент пропитывавший воздух туман словно бы потек вверх над площадью, а на исподе туч над нашими головами образовались влажные выпуклости, похожие на зачаточные торнадо, но они продолжали вытягиваться все дальше и дальше, образуя крупные шаровые скопления стекловидной эмульсии, словно капли конденсации на потолке парной бани, становясь все тяжелее и тяжелее. Птицы замолкли; воздух набухал ожиданием. Доктор Пейменц, Мелисса и я обнаружили, что и мы тоже смолкли, как эти птицы, в ожидании глядя на тучи, потом на город, а затем вновь на эти странной формы тучи, словно у неба выросли сосцы, сочившиеся странными выделениями. Но вот тучи над нами разбухли до отказа, и в них, казалось, началось какое-то роение…

2

– Папа? – Голос Мелиссы лишь чуть-чуть дрожал.
Он потянулся к ней и взял ее за руку, не отрывая взгляда от неба.
Капли прорвались, словно грибы-дождевики, и из них вырвались черные споры. Эти черные точки приобретали все более определенные формы – это были фигуры, которые планировали, и падали вниз, и еще издалека испускали крики, полные ухающего, предвкушающего ликования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50


А-П

П-Я