Положительные эмоции сайт Wodolei.ru
и об афишах, и о транспарантах. Не понимаю.
Зазвучала труба, и О'Хара навострил уши.
– До главного представления пять минут. – Он посмотрел на темнеющее небо. – Стемнеет еще до конца шоу. Надеюсь, этот ангарианец из дворца не заставит себя ждать.
О'Хара повернулся, собираясь уходить.
– Мистер Джон, а что делать мне?
О'Хара остановился и потер подбородок.
– Возьми у Раскоряки пару его «зубочисток» и постой с нашими бойцами. Может быть, пригодишься.
Крыса стоял в темноте вместе с грузчиками, рабочими и теми из исполнителей, что уже закончили выступление. Каждый держал в руке «зубочистку», как называл бригадир крепкие четырехфутовые деревянные штыри. Клоун, еще не смыв грим, подошел к группе, вооружился штырем и приблизился к Крысе, негромко ругаясь себе под нос.
– Ну что, Чолли, похоже, здесь собрались одни весельчаки. Такой публике достаточно палец показать.
Клоун сердито посмотрел на шатер:
– Мне приходилось встречать ребят поживее, это уж точно. – Он прислонил штырь к ноге и вытянул руки. Они немного тряслись. – Ты посмотри на это. Только посмотри! – Чолли опустил руки. – Ужасно. Эта публика тихая, как смерть. Они смотрят на тебя, словно из пустоты. Даже не мигают! – Клоун поднял штырь и постучал им по ладони. – Надеюсь, что-то будет. Надо же мне как-то разрядиться!
– А как другие?
Чолли покачал головой:
– Кто как. Кто-то плачет, забившись в уголок. Представляешь? Стенни, который выступал в самом начале, попытался вышибить себе мозги. – Он пожал плечами. – Бедняга не нашел ничего, кроме водяного пистолета. За ним сейчас присматривают.
Крыса вздохнул:
– Никогда не видел ничего подобного.
– Знаешь, Сэм всегда призывает зрителей притихнуть, когда Риетта делает пирамиду на проволоке.
– Ну да.
– Так вот, было так тихо, что Сэм не стал вмешиваться. Но это мертвое молчание так подействовало на Поля, что он разнервничался и чуть не свалился с проволоки. – Чолли снова постучал штырем по ладони. – Ну, пусть только начнут!..
Оркестр заиграл побыстрее, и Раскоряка выступил вперед, помахивая «зубочисткой».
– Внимание все! Музыканты заканчивают, так что приготовьтесь.
Крыса шагнул вперед.
– Раскоряка, этот парень из дворца уже появился?
Бригадир кивнул:
– Пришел… только что. – Он махнул рукой в сторону освещенного главного входа. – Зашел туда с Хозяином. – Раскоряка прислушался к музыке. – Ну, вот и все.
Все замерли в напряжении, сжав штыри. Музыка оборвалась, наступила мертвая тишина. Крыса почувствовал, как на лбу выступили капли пота.
Из шатра донеслись звуки – зрители поднимались с мест и двигались к выходу. Первым появился Хозяин с каким-то ангарианцем. О'Хара кивнул гостю, помахал ему рукой и повернулся к своим людям, затаившимся в темноте.
– Всем собраться в главном шатре. И оставьте «зубочистки». – Заметив их растерянность, он добавил: – Ну же! Шевелитесь! Ночь коротка.
Крыса бросил штырь на землю, другие последовали его примеру. О'Хара уже направился к главному шатру.
– Мистер Джон, что случилось?
– Не поверишь, пока сам не увидишь.
Они вошли и остановились у нижнего ряда стульев. Джек Крыса обратил внимание, что ангарианцы спустились с верхних рядов и расположились вокруг арены. Их лица напоминали каменные маски. О'Хара показал на освободившиеся сиденья:
– Поднимайтесь туда.
Они двинулись по проходу, и Крыса заметил, что многие исполнители уже там, в том числе и клоун Стенни. Как только все уселись, в шатре снова стало тихо как в гробу. Крыса толкнул О'Хару локтем:
– Что происходит?
– Ш-ш-ш. – О'Хара приложил палец к губам. – Просто смотри.
Ангарианцы, стоявшие вокруг арены, повернулись налево и начали медленно раскачиваться, тогда как другие, оставшиеся в центре шатра, запели. Чистые, звонкие голоса наполнили все пространство, поднимаясь все выше и выше. Те же, которые окружали арену, разбились на группы по четыре и закружились в каком-то странном, быстром танце. Вскоре свободное пространство между поющими и танцующими заполнили ангарианцы, исполнявшие сложные и достойные восхищения гимнастические упражнения. Несколько молодых парней даже соорудили шестиярусную пирамиду.
Пение стало громче, и танцующие вытащили откуда-то из-под одежд красные, синие, оранжевые и желтые шарфики. Размахивая ими, они продолжали свой удивительный танец, грациозный, стремительный и красочный.
Поразительный спектакль продолжался двадцать минут, после чего все его участники сгруппировались в центре шатра и вышли в ночь. Ангарианцы, оставшиеся на своих местах в зале, тоже поднялись и стали спускаться к выходу.
О'Хара взглянул на часы, потом посмотрел на Джека Крысу:
– Мы попали в яблочко, Крыса. Это хит!
– О чем это вы толкуете, мистер Джон?
– Все четыре группы выступали по двадцать пять минут каждая. У ангарианцев это равнозначно буре аплодисментов. Видишь ли, когда наши выступали, зрители молчали, чтобы ничего не пропустить. А теперь нам устроили овацию. – Хозяин сложил руки на груди и улыбнулся. – Думаю, у нас будет очень удачный сезон. И это хорошо.
По мере того как цирк катил все дальше по Ангару, зрителей собиралось все больше и больше. Мест на всех желающих посмотреть представление не хватало, и приходилось задерживаться на два-три дня. К тому времени, когда шоу докатилось до Даррасина, многие молодые ангарианцы приходили, чтобы помочь раскатать брезент, за что получали право бесплатного прохода на представление. Во время пребывания в Иолусе неизвестно откуда появившийся и столь же внезапно умчавшийся ураган в клочья изорвал тент главного шатра и расколол два из трех шестов. Через неделю местные торговцы заменили старые лохмотья новой, легкой и прочной тканью, а прежние, используемые с незапамятных времен шесты уступили место новым, гораздо более надежным. Но и тогда, когда представления проходили под открытым небом, публики не уменьшалось.
С течением дней все обратили внимание на перемены в поведении Хозяина. Он все чаще запирался в административном фургоне и просиживал там часами. Иногда случалось, что цирк даже переезжал на новое место, а О'Хара так и не выходил из фургона. В те редкие моменты, когда он допускал к себе кого-то, посетители обнаруживали Хозяина за столом, заваленным бумагами, книгами, планами, картами и таблицами.
После отъезда из Абитина Ловкач случайно встретил О'Хару, торопившегося из кухни к своему фургону. Погруженный в глубокое раздумье Хозяин даже не заметил юридического советника.
– Мистер Джон?
О'Хара остановился, хмуро огляделся и наконец наткнулся взглядом на Ловкача. В следующее мгновение его брови поползли вверх.
– О, это ты.
Теперь уже нахмурился Ловкач:
– Конечно, это я! Мистер Джон, вам бы лучше рассказать мне, что происходит. Если у нас неприятности, то мне следует быть в курсе.
Хозяин потряс головой:
– У нас нет неприятностей.
– Тогда в чем дело? Что вы вечно делаете в своем фургоне?
О'Хара взглянул на административный фургон, потом повернулся и посмотрел на шапито. На его лице появилось странное выражение.
– Ловкач, всю жизнь я только и делал, что старался сохранить шоу, сначала помогая отцу, теперь в одиночку.
Ловкач заметил, как дрогнули морщинки в уголках глаз О'Хары.
– Но дело не в том, чтобы поддержать шоу на плаву. Сам цирк почти на последнем издыхании. – Хозяин наморщил лоб. – Ты знаешь, что такое «Анни Оукли»?
– Стрелок?
– В ее честь они называются, но что это?
– Что?
– Компостеры.
Ловкач задумался, припоминая, потом махнул рукой.
– Компостеры? Бесплатные билеты? А какое отношение это имеет к Анни Оукли?
– Перед Анни Оукли бросали карту, и она выбирала очко, компостировала карту. А как еще называются бесплатные билеты, знаешь?
– Нет.
– Снежок, дукаты, контрамарки… у них с десяток названий. Да, мы поддерживаем шоу. Однако теряем цирк.
Хозяин кивнул, повернулся и торопливо зашагал к месту своего добровольного заточения.
– Но, мистер Джон, – крикнул ему вслед Ловкач. – Что вы делаете в фургоне?
– Спасаю цирк, – ответил О'Хара и, поднявшись по ступенькам, исчез за дверью фургона.
Колокольчик Макгерк, казначей, оторвался от гроссбухов и подался вперед. Казалось, еще немного, и его длинный нос достанет до стола, за которым сидит Хозяин. Перед О'Харой высились стопки бумаг, старых вырезок и каких-то карт. Казначей хмыкнул, чтобы обратить на себя внимание. Когда это не помогло, он откашлялся. Других вариантов не было, и Макгерк подал голос:
– Мистер Джон?
– Что? – О'Хара даже не взглянул на него.
– Мистер Джон, похоже, мы покрыли наши долги.
Хозяин поднял голову, но тут же снова вернулся к бумагам.
– Ты так говоришь, Колокольчик, словно тебя это огорчает. – О'Хара улыбнулся. – Но именно поэтому я и взял на эту должность пессимиста. Лучше иметь деньги и не верить в это, чем не иметь и считать, что у тебя их полно. – Он оторвался наконец от дел. – Думаешь, нам удастся отработать с прибылью?
Казначей поднял правую бровь и в отчаянии развел руками:
– Едва ли.
– Ужасно.
Колокольчик покачал головой и уткнулся своим длинным носом в гроссбух.
Дорммададда, Балтия, Дхаст – везде шоу имело полные сборы, а тем временем день рождения монарха становился все ближе. Цирк уже повернул к Алмандии, главному городу Ангара. В Стинье, расположенной на окраине Алмандии, на площадку явился один молодой ангарианец, сопровождаемый четырьмя крепышами, похожими на телохранителей. Вместе с другими ангарианцами и подчиненными бригадира он тоже взялся за работу. Юноши растягивали тяжелый брезент центрального шатра, а Раскоряка, подойдя поближе, наблюдал за четырьмя молчаливыми крепышами. Черные рубашки и пояса не скрывали их могучих тел. Когда бригадир оказался рядом, они, словно по команде, повернулись к нему. Он кивнул, осмотрелся и приказал раскатывать следующий рулон. Оглянувшись, Раскоряка улыбнулся:
– Этот парень – что-то особенное?
Телохранители неуверенно переглянулись, один из них хмуро посмотрел на бригадира:
– Ничего особенного.
Раскоряка поджал губу:
– В таком случае могу я спросить, что вы здесь делаете?
Трое до сих пор молчавших повернулись к четвертому, который ответил Раскоряке, и отчаянно заговорили на своем языке. Пока они что-то обсуждали, бригадир приказал раскатать следующий рулон. Когда он повернулся к телохранителям, тот, что был у них, очевидно, за главного, спросил:
– Можно поступить в цирк?
Раскоряка ухмыльнулся:
– Хотите участвовать в шоу?
Парень кивнул.
Раскоряка потер подбородок и откинул голову.
– Что ж, по этому вопросу надо обратиться к Костылю Арло, он у нас занимается номерами. А что вы можете?
Телохранители заговорили о чем-то, а Раскоряка тем временем отвлекся по своим делам. Когда он вернулся, один из четверых поклонился ему:
– Наше представление.
Первый из парней схватил второго за руки и одним быстрым и ловким движением поднял его себе на плечи. Третий поставил ногу на сомкнутые ладони первого, подтянулся с помощью второго и в одно мгновение оказался на его плечах. То же повторилось с четвертым. Колонна получилась внушительная и довольно прочная на вид.
Раскоряка остановился перед пирамидой и одобрительно кивнул:
– Неплохо, но если вы хотите произвести впечатление на Костыля, надо придумать что-то еще.
Первый телохранитель нахмурился:
– Что-то еще? Бригадир кивнул:
– Где ваша эффектная концовка?
– Концовка?
– Да, то, чем вы заканчиваете свое выступление.
Первый телохранитель некоторое время молча смотрел на Раскоряку, затем улыбнулся:
– Концовка…
Он протянул руки, обхватил бригадира за пояс и поднял, передавая второму. Тот подхватил Раскоряку под мышки, подтянул и передал третьему напарнику. Не стоит говорить, что слова, слетавшие с языка бригадира на протяжении этой интермедии, не следует помещать на странице книги.
Как раз в этот момент Хозяин, уткнувшись в какие-то бумаги, проходил мимо бездельничавших рабочих и молодых ангарианцев. Он остановился и, заметив что-то неладное, поднял голову. О'Хара посмотрел на рабочих.
– Дурень Джо, в чем дело? Почему брезент до сих пор не растянут? Где Раскоряка?
Пятьдесят рук поднялись и указали на какую-то точку над головой О'Хары. Хозяин поднял голову и увидел ухмыляющегося ангарианца. Взгляд О'Хары скользнул выше – еще один ангарианец, еще выше – третий. Наконец он обнаружил Раскоряку, покачивающего на плечах четвертого.
– Что ты там делаешь?
– Я… я проверяю постановку, мистер Джон.
– Ладно, хватит дурачиться… все в порядке, займитесь делом.
– Первая попытка… мистер Джон.
О'Хара покачал головой, заглянул в свои бумаги и снова посмотрел на первого охранника.
– Кстати, у вас, ребята, неплохо получилось. Если вы свободны, то почему бы вам не заглянуть к нашему режиссеру-постановщику?
Телохранитель кивнул:
– Спасибо.
– Только сначала опустите на землю Раскоряку. У него много работы. – Хозяин повернулся и, уткнувшись в планы, зашагал прочь.
Первый охранник крикнул что-то, после чего четвертый приподнял Раскоряку за лодыжки, подал вперед и выпустил из рук. Короткий вскрик падающего бригадира оборвался, когда первый подхватил его на лету и осторожно поставил на землю. Гимнасты соскочили друг с друга и выстроились в шеренгу перед Раскорякой. Он сердито посмотрел на них, вытер ладонью пот с лица и, услышав смех, повернулся к рабочим. Огромный кулак взлетел над головой.
– Вы…
Не стоит говорить, что брезент был растянут в кратчайшее время. Молодые ангарианцы получили бесплатный пропуск на представление.
На следующий день цирк перебрался в Королевский зал Алмандии, чтобы дать представление по случаю дня рождения монарха. Для установки необходимого оборудования пришлось немного потрудиться, но усилия были по достоинству оценены его величеством Эркевом IV. Стоя у входа в зал, Раскоряка заметил четырех телохранителей, замерших у него за спиной. Как раз в этот момент монарх решил продемонстрировать свое искусство в верховой езде и, вскочив на лошадь, выехал на арену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Зазвучала труба, и О'Хара навострил уши.
– До главного представления пять минут. – Он посмотрел на темнеющее небо. – Стемнеет еще до конца шоу. Надеюсь, этот ангарианец из дворца не заставит себя ждать.
О'Хара повернулся, собираясь уходить.
– Мистер Джон, а что делать мне?
О'Хара остановился и потер подбородок.
– Возьми у Раскоряки пару его «зубочисток» и постой с нашими бойцами. Может быть, пригодишься.
Крыса стоял в темноте вместе с грузчиками, рабочими и теми из исполнителей, что уже закончили выступление. Каждый держал в руке «зубочистку», как называл бригадир крепкие четырехфутовые деревянные штыри. Клоун, еще не смыв грим, подошел к группе, вооружился штырем и приблизился к Крысе, негромко ругаясь себе под нос.
– Ну что, Чолли, похоже, здесь собрались одни весельчаки. Такой публике достаточно палец показать.
Клоун сердито посмотрел на шатер:
– Мне приходилось встречать ребят поживее, это уж точно. – Он прислонил штырь к ноге и вытянул руки. Они немного тряслись. – Ты посмотри на это. Только посмотри! – Чолли опустил руки. – Ужасно. Эта публика тихая, как смерть. Они смотрят на тебя, словно из пустоты. Даже не мигают! – Клоун поднял штырь и постучал им по ладони. – Надеюсь, что-то будет. Надо же мне как-то разрядиться!
– А как другие?
Чолли покачал головой:
– Кто как. Кто-то плачет, забившись в уголок. Представляешь? Стенни, который выступал в самом начале, попытался вышибить себе мозги. – Он пожал плечами. – Бедняга не нашел ничего, кроме водяного пистолета. За ним сейчас присматривают.
Крыса вздохнул:
– Никогда не видел ничего подобного.
– Знаешь, Сэм всегда призывает зрителей притихнуть, когда Риетта делает пирамиду на проволоке.
– Ну да.
– Так вот, было так тихо, что Сэм не стал вмешиваться. Но это мертвое молчание так подействовало на Поля, что он разнервничался и чуть не свалился с проволоки. – Чолли снова постучал штырем по ладони. – Ну, пусть только начнут!..
Оркестр заиграл побыстрее, и Раскоряка выступил вперед, помахивая «зубочисткой».
– Внимание все! Музыканты заканчивают, так что приготовьтесь.
Крыса шагнул вперед.
– Раскоряка, этот парень из дворца уже появился?
Бригадир кивнул:
– Пришел… только что. – Он махнул рукой в сторону освещенного главного входа. – Зашел туда с Хозяином. – Раскоряка прислушался к музыке. – Ну, вот и все.
Все замерли в напряжении, сжав штыри. Музыка оборвалась, наступила мертвая тишина. Крыса почувствовал, как на лбу выступили капли пота.
Из шатра донеслись звуки – зрители поднимались с мест и двигались к выходу. Первым появился Хозяин с каким-то ангарианцем. О'Хара кивнул гостю, помахал ему рукой и повернулся к своим людям, затаившимся в темноте.
– Всем собраться в главном шатре. И оставьте «зубочистки». – Заметив их растерянность, он добавил: – Ну же! Шевелитесь! Ночь коротка.
Крыса бросил штырь на землю, другие последовали его примеру. О'Хара уже направился к главному шатру.
– Мистер Джон, что случилось?
– Не поверишь, пока сам не увидишь.
Они вошли и остановились у нижнего ряда стульев. Джек Крыса обратил внимание, что ангарианцы спустились с верхних рядов и расположились вокруг арены. Их лица напоминали каменные маски. О'Хара показал на освободившиеся сиденья:
– Поднимайтесь туда.
Они двинулись по проходу, и Крыса заметил, что многие исполнители уже там, в том числе и клоун Стенни. Как только все уселись, в шатре снова стало тихо как в гробу. Крыса толкнул О'Хару локтем:
– Что происходит?
– Ш-ш-ш. – О'Хара приложил палец к губам. – Просто смотри.
Ангарианцы, стоявшие вокруг арены, повернулись налево и начали медленно раскачиваться, тогда как другие, оставшиеся в центре шатра, запели. Чистые, звонкие голоса наполнили все пространство, поднимаясь все выше и выше. Те же, которые окружали арену, разбились на группы по четыре и закружились в каком-то странном, быстром танце. Вскоре свободное пространство между поющими и танцующими заполнили ангарианцы, исполнявшие сложные и достойные восхищения гимнастические упражнения. Несколько молодых парней даже соорудили шестиярусную пирамиду.
Пение стало громче, и танцующие вытащили откуда-то из-под одежд красные, синие, оранжевые и желтые шарфики. Размахивая ими, они продолжали свой удивительный танец, грациозный, стремительный и красочный.
Поразительный спектакль продолжался двадцать минут, после чего все его участники сгруппировались в центре шатра и вышли в ночь. Ангарианцы, оставшиеся на своих местах в зале, тоже поднялись и стали спускаться к выходу.
О'Хара взглянул на часы, потом посмотрел на Джека Крысу:
– Мы попали в яблочко, Крыса. Это хит!
– О чем это вы толкуете, мистер Джон?
– Все четыре группы выступали по двадцать пять минут каждая. У ангарианцев это равнозначно буре аплодисментов. Видишь ли, когда наши выступали, зрители молчали, чтобы ничего не пропустить. А теперь нам устроили овацию. – Хозяин сложил руки на груди и улыбнулся. – Думаю, у нас будет очень удачный сезон. И это хорошо.
По мере того как цирк катил все дальше по Ангару, зрителей собиралось все больше и больше. Мест на всех желающих посмотреть представление не хватало, и приходилось задерживаться на два-три дня. К тому времени, когда шоу докатилось до Даррасина, многие молодые ангарианцы приходили, чтобы помочь раскатать брезент, за что получали право бесплатного прохода на представление. Во время пребывания в Иолусе неизвестно откуда появившийся и столь же внезапно умчавшийся ураган в клочья изорвал тент главного шатра и расколол два из трех шестов. Через неделю местные торговцы заменили старые лохмотья новой, легкой и прочной тканью, а прежние, используемые с незапамятных времен шесты уступили место новым, гораздо более надежным. Но и тогда, когда представления проходили под открытым небом, публики не уменьшалось.
С течением дней все обратили внимание на перемены в поведении Хозяина. Он все чаще запирался в административном фургоне и просиживал там часами. Иногда случалось, что цирк даже переезжал на новое место, а О'Хара так и не выходил из фургона. В те редкие моменты, когда он допускал к себе кого-то, посетители обнаруживали Хозяина за столом, заваленным бумагами, книгами, планами, картами и таблицами.
После отъезда из Абитина Ловкач случайно встретил О'Хару, торопившегося из кухни к своему фургону. Погруженный в глубокое раздумье Хозяин даже не заметил юридического советника.
– Мистер Джон?
О'Хара остановился, хмуро огляделся и наконец наткнулся взглядом на Ловкача. В следующее мгновение его брови поползли вверх.
– О, это ты.
Теперь уже нахмурился Ловкач:
– Конечно, это я! Мистер Джон, вам бы лучше рассказать мне, что происходит. Если у нас неприятности, то мне следует быть в курсе.
Хозяин потряс головой:
– У нас нет неприятностей.
– Тогда в чем дело? Что вы вечно делаете в своем фургоне?
О'Хара взглянул на административный фургон, потом повернулся и посмотрел на шапито. На его лице появилось странное выражение.
– Ловкач, всю жизнь я только и делал, что старался сохранить шоу, сначала помогая отцу, теперь в одиночку.
Ловкач заметил, как дрогнули морщинки в уголках глаз О'Хары.
– Но дело не в том, чтобы поддержать шоу на плаву. Сам цирк почти на последнем издыхании. – Хозяин наморщил лоб. – Ты знаешь, что такое «Анни Оукли»?
– Стрелок?
– В ее честь они называются, но что это?
– Что?
– Компостеры.
Ловкач задумался, припоминая, потом махнул рукой.
– Компостеры? Бесплатные билеты? А какое отношение это имеет к Анни Оукли?
– Перед Анни Оукли бросали карту, и она выбирала очко, компостировала карту. А как еще называются бесплатные билеты, знаешь?
– Нет.
– Снежок, дукаты, контрамарки… у них с десяток названий. Да, мы поддерживаем шоу. Однако теряем цирк.
Хозяин кивнул, повернулся и торопливо зашагал к месту своего добровольного заточения.
– Но, мистер Джон, – крикнул ему вслед Ловкач. – Что вы делаете в фургоне?
– Спасаю цирк, – ответил О'Хара и, поднявшись по ступенькам, исчез за дверью фургона.
Колокольчик Макгерк, казначей, оторвался от гроссбухов и подался вперед. Казалось, еще немного, и его длинный нос достанет до стола, за которым сидит Хозяин. Перед О'Харой высились стопки бумаг, старых вырезок и каких-то карт. Казначей хмыкнул, чтобы обратить на себя внимание. Когда это не помогло, он откашлялся. Других вариантов не было, и Макгерк подал голос:
– Мистер Джон?
– Что? – О'Хара даже не взглянул на него.
– Мистер Джон, похоже, мы покрыли наши долги.
Хозяин поднял голову, но тут же снова вернулся к бумагам.
– Ты так говоришь, Колокольчик, словно тебя это огорчает. – О'Хара улыбнулся. – Но именно поэтому я и взял на эту должность пессимиста. Лучше иметь деньги и не верить в это, чем не иметь и считать, что у тебя их полно. – Он оторвался наконец от дел. – Думаешь, нам удастся отработать с прибылью?
Казначей поднял правую бровь и в отчаянии развел руками:
– Едва ли.
– Ужасно.
Колокольчик покачал головой и уткнулся своим длинным носом в гроссбух.
Дорммададда, Балтия, Дхаст – везде шоу имело полные сборы, а тем временем день рождения монарха становился все ближе. Цирк уже повернул к Алмандии, главному городу Ангара. В Стинье, расположенной на окраине Алмандии, на площадку явился один молодой ангарианец, сопровождаемый четырьмя крепышами, похожими на телохранителей. Вместе с другими ангарианцами и подчиненными бригадира он тоже взялся за работу. Юноши растягивали тяжелый брезент центрального шатра, а Раскоряка, подойдя поближе, наблюдал за четырьмя молчаливыми крепышами. Черные рубашки и пояса не скрывали их могучих тел. Когда бригадир оказался рядом, они, словно по команде, повернулись к нему. Он кивнул, осмотрелся и приказал раскатывать следующий рулон. Оглянувшись, Раскоряка улыбнулся:
– Этот парень – что-то особенное?
Телохранители неуверенно переглянулись, один из них хмуро посмотрел на бригадира:
– Ничего особенного.
Раскоряка поджал губу:
– В таком случае могу я спросить, что вы здесь делаете?
Трое до сих пор молчавших повернулись к четвертому, который ответил Раскоряке, и отчаянно заговорили на своем языке. Пока они что-то обсуждали, бригадир приказал раскатать следующий рулон. Когда он повернулся к телохранителям, тот, что был у них, очевидно, за главного, спросил:
– Можно поступить в цирк?
Раскоряка ухмыльнулся:
– Хотите участвовать в шоу?
Парень кивнул.
Раскоряка потер подбородок и откинул голову.
– Что ж, по этому вопросу надо обратиться к Костылю Арло, он у нас занимается номерами. А что вы можете?
Телохранители заговорили о чем-то, а Раскоряка тем временем отвлекся по своим делам. Когда он вернулся, один из четверых поклонился ему:
– Наше представление.
Первый из парней схватил второго за руки и одним быстрым и ловким движением поднял его себе на плечи. Третий поставил ногу на сомкнутые ладони первого, подтянулся с помощью второго и в одно мгновение оказался на его плечах. То же повторилось с четвертым. Колонна получилась внушительная и довольно прочная на вид.
Раскоряка остановился перед пирамидой и одобрительно кивнул:
– Неплохо, но если вы хотите произвести впечатление на Костыля, надо придумать что-то еще.
Первый телохранитель нахмурился:
– Что-то еще? Бригадир кивнул:
– Где ваша эффектная концовка?
– Концовка?
– Да, то, чем вы заканчиваете свое выступление.
Первый телохранитель некоторое время молча смотрел на Раскоряку, затем улыбнулся:
– Концовка…
Он протянул руки, обхватил бригадира за пояс и поднял, передавая второму. Тот подхватил Раскоряку под мышки, подтянул и передал третьему напарнику. Не стоит говорить, что слова, слетавшие с языка бригадира на протяжении этой интермедии, не следует помещать на странице книги.
Как раз в этот момент Хозяин, уткнувшись в какие-то бумаги, проходил мимо бездельничавших рабочих и молодых ангарианцев. Он остановился и, заметив что-то неладное, поднял голову. О'Хара посмотрел на рабочих.
– Дурень Джо, в чем дело? Почему брезент до сих пор не растянут? Где Раскоряка?
Пятьдесят рук поднялись и указали на какую-то точку над головой О'Хары. Хозяин поднял голову и увидел ухмыляющегося ангарианца. Взгляд О'Хары скользнул выше – еще один ангарианец, еще выше – третий. Наконец он обнаружил Раскоряку, покачивающего на плечах четвертого.
– Что ты там делаешь?
– Я… я проверяю постановку, мистер Джон.
– Ладно, хватит дурачиться… все в порядке, займитесь делом.
– Первая попытка… мистер Джон.
О'Хара покачал головой, заглянул в свои бумаги и снова посмотрел на первого охранника.
– Кстати, у вас, ребята, неплохо получилось. Если вы свободны, то почему бы вам не заглянуть к нашему режиссеру-постановщику?
Телохранитель кивнул:
– Спасибо.
– Только сначала опустите на землю Раскоряку. У него много работы. – Хозяин повернулся и, уткнувшись в планы, зашагал прочь.
Первый охранник крикнул что-то, после чего четвертый приподнял Раскоряку за лодыжки, подал вперед и выпустил из рук. Короткий вскрик падающего бригадира оборвался, когда первый подхватил его на лету и осторожно поставил на землю. Гимнасты соскочили друг с друга и выстроились в шеренгу перед Раскорякой. Он сердито посмотрел на них, вытер ладонью пот с лица и, услышав смех, повернулся к рабочим. Огромный кулак взлетел над головой.
– Вы…
Не стоит говорить, что брезент был растянут в кратчайшее время. Молодые ангарианцы получили бесплатный пропуск на представление.
На следующий день цирк перебрался в Королевский зал Алмандии, чтобы дать представление по случаю дня рождения монарха. Для установки необходимого оборудования пришлось немного потрудиться, но усилия были по достоинству оценены его величеством Эркевом IV. Стоя у входа в зал, Раскоряка заметил четырех телохранителей, замерших у него за спиной. Как раз в этот момент монарх решил продемонстрировать свое искусство в верховой езде и, вскочив на лошадь, выехал на арену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25