В некоторых случаях удалось собрать более подробные сведения: один из участников встретил женщину, которая родилась 22 марта 1922 года, а скончалась 15 марта 1972 в Огдене; она сообщила собственное имя, а также имена своего мужа и троих детей. Вот другой пример: упомянутый выше пианист из Праги также сообщил свое имя и возраст (двадцать восемь лет), а таюке сказал, что жил вместе с родителями, учился в Парижской консерватории и умер в больнице. В третьем подобном случае пятидесятисемилетняя женщина, художник-дизайнер по профессии, назвала свое имя и рассказала, что скончалась в декабре 1991 года от остановки сердца во время хирургической операции, которая проходила в Скоттсдейле, штат Аризона.
Оказывая помощь покойным, участники программы не испытывали страха и, в целом, не позволяли своим чувствам взять верх.
Исключением были только встречи с родственниками и любимыми, а также внезапное понимание того что доброволец нашел заблудившуюся частицу самого себя. Свидетельством может служить следующая выдержка из одного отчета:

«Во время эксперимента я нашел в Точке 23, в каком-то озерце света малыша лет трех. Вокруг не было никого, крпме этого мальчика. Увидев его, я испытал бурю чувств, настоящие мучения, боль. Когда я подошел близке, чтобы увести его мой проводник сказал, что такие чувства излишни. Когда мы отвели малыша вверх, я ощутил завершенность, странное чувства возвращения домой, словно какая-то чаапь меня наконец-то обрела покой. Когда ребенка уводили другие – те, кто должен был им „заняться“, – я понимал, что о нем позаботятся и все будет именно так, как должно быть. После этого переживания я почувствовал, как что-то по-настоящему сдвинулось с места.
Теперь я медленно становлюсь всем тем, что я есть»
(Джон Бэйлор, Виргиния-Бич)

Эмоции нередко захлестывают участника уже после того, как переживание заканчивается и он возвращается в обычное сознание. Эти чувства могут означать запоздалый отклик на потрясение от встречи с любимым человеком, которого, возможно, никогда больше не увидишь. Обычно такие эмоции отражают печаль и отчаяние подопечного в Точке 23. Но по мере того, как доброволец осваивает процесс сопровождения, эти события начинают казаться ему все более естественными. Он мирится с тем, что подросток может погибнуть под колесами автомобиля, а мать умереть, оставив сиротами двоих детей; в отчетах все реже встречаются описания трагичности таких случаев. В Точке 27 все воспринимается так, как оно есть. Там остается только одно чувство: любовь.

Задолго до этой программы я выяснил, что те люди, которые стали инвалидами в результате болезней или иесчастных случаев, потеряли руку или ногу, перенесли другие телесные повреждения, восстанавливают прежнюю целостность, когда попадают в Точку 27. Один из отчетов рассказывал о мужчине, родившемся с короткими обрубками вместо ног из-за того, что его мать принимала во время беременности прописанный талидомид. Этот мужчина прожил почти тридцать пять лет. Он был англичанином, а в Англии это лекарство появилось в 1958 году, В Точке 23 он по-прежнему оставался калекой, но в Точке 27, где его встретила мать, обнаружил, что стал совершенно нормальным, здоровым человеком.
Однако далеко не все из тех, кто покидают Точку 23, добираются в Точку 27 – во всяком сучае, это происходит не мгновенио. Одии аеремешаются на территории систем представлений, а другие просто исчезают. Возможно, их связи с Землей еще не разрушены; не исключено также, что эти люди не в полной мере мирятся со своим новым состоянием. Один участник рассказал о молодой женщине, которая умерла при родах. Она объяснила нашему добровольцу, что ее ребенок тоже умер и ей нужно задержаться, чтобы позаботиться о нем. В другом отчете сообщается о девятилетнем мальчике из Африки, который умер в пустыне от голода в октябре 1990 года. Он не уходил из Точки 23, пока не разыскал там трех младших братьев и двухлетнюю сестренку – все они скончались раньше него. В нескольких редких случаях наши добровольцы возвращались к человеку, который не хотел покидать Точку 23, и во второй раз он соглашался уйти.
Мы не могли предсказать только одного: как будут реагировать на такие переживания сами участники программы «Линия жизни».
Конечно. мы подозревали, что вряд ли у кого-то из них проявится отвращение к такому занятию, тем более что все добровольцы уже были знакомы с методиками Института и посещали друтие программы. Отклик участников на нашу программу лучше всего описать их собственными словами: лично для меня эта программа была просто чудесной. Я понял, насколько ограниченны существующие системы предcтавлений и насколько мы замкнуты в них. Чаще всего мы даже не задумываемся о том, что просто принимаем такие вещи на веру.
За эту неделю я очень вырос, расширил свои познания во многих направлениях. Тончайшая грань между нашими представлениями о действительности «здесь и сейчаc» и той реальностью стала для меня очевидной. Я стал совершенно иначе смотреть на жизнь в целом.
(М. Д. Рой, Вашингтон)


«Если говорить о самом важном уроке, который я усвоил благодаря программе „Линия жизни“, то им стало понимание того, что в других я вижу грани самого себя. Я научился принимать и вбирать в себя как положительное, так и отрицательное. Так я начал помогать самому себе. Я ощущаю, как при этом к моей личности возвращается целостность».
(М.Р.,штат Мзн)


«(Самым главным, что я узнал, стало)…восприятие объективной реальности этого воображаемого мира, который я всегда „считал“ просто метафорой личных проблем и потребности в интеграции личности. Некоторые „извлечения“ оказались такими неожиданными и осязаемыми, что эти переживания (а я всегда мыслил и вел себя так, словно это происходит на самом деле) просто пробили передо мной брешь, проход в иную действительность. Это случилось в то время, когда я провожал собственную мать в 27-ю точку, разрывая тем самым крепкую привязанность к ней и к своим убеждениям. Я почувствовал чудесное облегчение. Этот опыт принес мне острое осознание параллельных режимов работы параллельного сознания. Вопрос смерти и того, что происходит потом, сейчас я чувствую себя в этом отношении совершенно спокойно».
(С. Б. П., Нью-Йорк)


«Я понял, что „спасение и извлечение“ совсем не обязательно означают ламощь другим людям. Скорее, это помощь самому себе, но так получается, что, помогая себе, помогаешь и другим».
(К. Л., Альбукерк)


«После смерти матери мне никак не удавалось прийти в себя.
Эта неделя по-настоящему освободила меня от тех чувств, которые были связаны с той потерей. Я очень надеюсь, что теперь облегчение испытывает и моя мать».
(С. К., Аляска)


«Отныне в „Точке 27“ есть часть меня. У меня больше не возникает вопросов о том, куда я попаду после смерти и чем буду заниматься потом».
(Билл Оукс, Орегон)


«Потусторонний мир» не стоит считать каким-то спранным, мрачным и невообразимым местом. Это просто фазовый переход.
Чтобы понять это, достаточно небольшого смещения восприятия и сохранения легкой осознанности.
(Э. А., Калифорния)


«Я достиг совершенно нового осознания: по-настоящему ощутил себя частицей единого целого».
(К.С С, Париж, Франция)


«Я понял, что мы способны приносить пользу даже за рамками реальности – а в этой действительноспи можем применять свои психические таланты».
(К. С. К., Севилья, Испания)

Одна из участниц очень хорошо объяснила, чему научилась на личном опыте – несмотря на то, что за всю неделю ей так и не удалось «извлечь» кого-нибудь из Точки 23:

«Я относилась к „извлечениям“ программы „Пиния жизни“ как к возвращению единства собственному Полному Я, к которому по той или иной причине не имею сознательного доступа. Возможно, это объясняется моей убежденностью в том, что никто не может стать достойным наставником, если сам не обладает уравновешенноапью, целоопностью. К числу таких неосознаваемых граней личности я отношу и прошлые жизни, и мощные змоциональные мысленные образы, которые задерживают часть моей энергии, ограничивают мое сознание. Такой подход прекрасно согласуется с предоставленными нам определениями трех уровней выше „Точки 23“: точки 22 и 23 отражают любые проявления внутреннего смятения; точки 24 и 25 являютсл источниками сложивиится убеждений – тех ошибочных мнений, которые порождают любое искажение представлений; наконец, „Точка 27“ становится центром чистого сверна, сущностью личности. Благодаря переходу к „Точке 27“ и возвращению этого света я нашла в себе силы открыто взглянуть в лицо собственной темной стороне. Я испытала прежде незнакпмое чувство завершенности, покоя и гармонии. Возможно, в следующий раз я буду достаточно уравновешенной, чтобы помочь другим – тем, кто до сих пор блуждает среди беспорядочных мысленных образов, скитается во тьме».
(Джудит Тейлор, Нью-Джерси)

В Институте продолжает расти хранилище отчетов добровольцев об их переживаниях во время «извлечений». Эти рассказы не ограничены рамками программы «Линия жизни». Вернувшись домой после недельного курса, многие участники обнаруживали, что могут продолжать это занятие – обычно во время сна. Больше того, некоторые начали делать это еще до участия в программе.
Вполне возможно, что таких людей очень много, хотя они и не помнят об этом. Совокупность отчетов представляет собой совершенно поразительную и трогательную коллекцию случаев. В отрыве от содержания программы эти описания могуг показаться фантастическими выдумками, но тех, кто пережил их лично, просто невозможно убедить в том, что случившееся было нереальным.
Приведенная ниже выдержка взята из отчета одного из участников первых сеансов программы:

«В „Точке 27“ я объединился с помощником и отправился в „Точку 23“. Ждали мы пчень долго. Я уже отчаялся кого-то найти и собирался уходить, как вдруг одна невысокая дама, на вид ирландка, посмотрела на меня и воскликнула: „Постой… подожди! Не уходи беэ меня!“ Она тут же забралась в мое транспортное средство (изумруда виде сдваенной пирамиды) и болтала на протяжении всего путешествия к 27-му уровню. Когда мы добрались до Парка, она сказала, что ее зовут Элизабет Мак-Гоуэн (или Мак-Коуэн?). Она прекрасно понимала, чтп закончила фиэическое существование, и ждала меня, чтобы я отвел ее к мужу и дочери – те уже были в „Точке 27“ и встретили нас в Парке. Она сообщила, что жила в Каунти-Корке, и даже поправила меня, когда я решил, что это округ Корк.
Женщина скончалась в 1919 году, а по профессии была белошвейкой. Ее мужа звали Ричард, а дочь, которой было лет тридцать, – Эми Все они исчезли, прежде чем я успел узнать что-то еще».


«Я раздумывал о том, что делать дальше, и тут появился мой отец. Встреча была очень неожиданной и вызвала у меня бурю чувств. Он умер в 1985 году, и мы не успели решить много важных вопросов. На протяжении восьми лет после смерти матери он очень много пил. Я целых пять лет пытался помочь ему, но понял, что его алкоголизм может разрушить и мою жизнь. В последние три года его жизни мы не поддерживали никакой связи.»


«Увидев отца, я испытал поток разных чувств – самыми сильными из них были любовь, ощущение вины и печальное понимание того, что я не могу остаться рядом с ним. Однако он кое-что мне подарил. Когда я спросил, можем ли мы остаться вместе, отец ответил: „Я люблю тебя, но ты не должен забывать о том, зачем пришел сюда. Помни о сосредоточенности“. В этот момент Боб попросил нас покинуть 27-й уровень. Я ушел со смешанными чувствами, но понял, что отец подарил мне прощение, свободу и любовь. Можно ли хотеть чего-то еще?»
(Джим Грим, Арлингтон, Вирджиния)

Другой отчет демонстрирует захватывающее переплетение событий в точках 23–27, а также их связь с эпизодом из прошлого участника, случившимся много лет назад, когда он проходил стажировку в больнице.

«При первой попытке „извлечения“ я встретил в „Точке 23“ девочку лет одиннадцати. Она сказала, что недавно умерла от лейкемии в одной из больниц штата Огайо. Я обьяснил, что пришел, чтобы помочь ей перенестись на другой уровень.
Похоже, она сразу поняла, отнеслась ко мне с полным доверием и протянула ко мне руки. Я сделал то же самое, а когда мы обнялись, внезапно ощутил невообразимое чувство любви. Я просто утонул в нем. За всю свою жизнь я лишь пару раз чувствовал нечто подобное.
Мы отправились в путь к „Точке 27“. Когда мы добрались туда, я еще раз обнял ее и попрощался. При этом краткое ощущение любви снова вернулось.
Я не проверял правильность ее имени и адреса. Мои переживания были подлинными и значительными, никаких сомнений не возникало. Вскоре после этого я понял, что мне представилась воэможность загладить одну ошибку прошлого, которая оставалась на моей совести уже более двадцати пяти лет. Все началось еще в те времена, когда я был студентом-медиком. На стажировке я подружился с одной девочкой, страдавшей от лейкемии. За три года нашего знакомства она многократно ложилась в больницу и выписывалась из нее.
Однажды, в завершение одного очень тяжелого воскресного дежурства, когда я вписывал в карточки распоряжения врачей, эта девочка появилась в кабинете, чтобы со мной поговорить. Я сказал, что сейчас очень занят и зайду к ней позже, если вообще успею. Девочка ушла в свою палату.
Она так и не дождалась меня. Вскоре после этого одна из медсестер сообщила, что ее нашпи лежащей на койке в палате.
Девочка умерла. Если бы я уделил ей хоть несколько минут, то мог бы подготовить к тому переходу, приближение которого она чувств овала.
К счастью, мне наконец-то удалось сделать это теперь, четверть века спустя».
(А. Л. Дальберг, доктор медицины, доктор философии, Провиденс, Род-Айленд)

Следующий отчет составлен на основе магнитофонной записи, которая была сделана не на сеансе «Линии жизни», а во время обычного лабораторного эксперимента:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30