К тому же любой гражданин США знает из многочисленных фильмов, что полицейские всегда задают вопросы с подначкой, чтобы уличить человека во лжи. На своем веку Кумбс видел достаточно фильмов, и теперь он был убежден, что сделал что-то не так, когда подошел к мусорному баку и бросил туда воображаемый клочок фотографии, что-то такое, что мгновенно подсказало этим двум легавым, что он лжет.— Вру? — вскинулся он. — Я? Вру? — Он попытался сплюнуть, но мышцы горла не повиновались, он поперхнулся слюной и начал яростно кашлять.— Хотите с нами пройти? — суровым и самым официальным тоном спросил Карелла.— Что... что? — кашляя, выдавил Кумбс, лицо его покраснело, он оперся рукой о край тележки, мотая головой и стараясь перевести дыхание и скрыть свое замешательство. Он не мог понять, на чем он засыпался, и теперь пытался выиграть время. Но тут этот здоровенный негр-детектив сунул руку в задний карман и вытащил пару наручников с жуткими зазубренными краями. — О, Господи, — подумал Кумбс, — они меня свинтили. Но за что?— В чем я виноват? — прохрипел он, — что я... что я такое сделал?— Сами знаете, мистер Кумбс, — холодно отчеканил Карелла. — Вы уничтожили важную улику.— А это серьезное преступление, — солгал Браун.— Параграф 812 Уголовного законодательства, — добавил Карелла.— Послушайте, я...— Прошу вас, мистер Кумбс, — не терпящим возражений тоном сказал Браун, раскрыв наручники и протягивая их в сторону Кумбса.— А что, если я... что, если я не выбрасывал эту штуку... эту карточку? — промямлил Кумбс.— А вы не выбрасывали?— Нет! Она у меня! И я вам ее отдам! Клянусь богом, отдам!— Давайте, — кивнул Браун.Паром — вполне подходящее место, чтобы спокойно обменяться мыслями и высказать разного рода предположения. Так что на обратном пути в Айсолу Карелла и Браун занимались и тем, и другим.— В ограблении участвовало четверо, — сказал Браун. — Кармине Бонамико возглавил дело...— Да уж, возглавил, — вставил Карелла.— ...Джерри Стайн — вел машину. Пит Райан и Лу Д'Амур — непосредственно занимались ограблением. Всего четверо.— И что?— Давай подсчитаем. Пит Райан дал один фрагмент фото своей тетке Доротее Макнелли, другой — своему доброму старому приятелю Роберту Кумбсу...— Из “Знаменитой Придорожной Обжорки Боба”.— Правильно, — кивнул Браун. — Согласно методу, известному как арифметическая дедукция, это означает, что Райан имел в своем распоряжении целых два фрагмента.— Правильно, — согласился Карелла.— Тогда разве не логично предположить, что у каждого члена банды было по два фрагмента?— Логично, но вовсе не обязательно.— Что вы имеете в виду, Холмс?— Элементарно, Ватсон. Конечно, можно допустить, что фотография состоит из восьми частей. Однако, учитывая, что бандитов было четверо, с такой же легкостью можно допустить, что она состоит из любого количества частей — лишь бы оно делилось на четыре, — скажем, из двенадцати фрагментов, или из шестнадцати, или даже...— Лично я считаю, что из восьми, — сказал Браун.— Откуда это магическое слово восемь?— Если бы ты планировал ограбление, ты бы разрезал фотографию на двенадцать частей? Или на шестнадцать?— По-моему, это с самого начала была дурацкая идея. Я бы вообще не стал ее резать.— Мне кажется, что фрагментов все-таки восемь. Четыре человека, по два каждому. Сейчас у нас шесть. И я уверен, что мы найдем седьмой в сейфе Джерри Фергюсон. Тогда останется найти только один! Один, беби! Всего один фрагмент, и дело в шляпе!Но, как однажды заметил мудрый шотландский поэт Роберт Бернс, самые тщательно разработанные планы...В тот же день они приехали в “Фергюсон-гэллери” с ордером на обыск. И хотя они обшарили его сверху донизу и нашли много ценного и интересного, фрагмента фотографии там не оказалось. В понедельник вечером у них по-прежнему было только шесть.Шесть.Только шесть.Когда они изучали эти сложенные фрагменты в полуночной тишине дежурной комнаты, у них возникло ощущение, что здесь что-то не так. На фотографии не было неба.А раз так, то не могло быть ни верха, ни низа. Перед ними был какой-то непонятный ландшафт без перспективы. Что не имело никакого смысла. Глава 10 Нейлоновый чулок, туго натянутый на ее горле, так глубоко врезался в кожу, что был почти незаметен. Выкатив глаза, она лежала на пестром ковре спальни. На ней был халат и узкие трусики. Простыня сползла с кровати, обвившись вокруг ее ноги.Джеральдина Фергюсон больше никогда не будет ругаться по-итальянски, никогда не будет соблазнять “женатых черномазых”, никогда не будет запрашивать непомерные цены за картины и скульптуры. Джеральдина Фергюсон лежала мертвая в такой же неестественной позе, как геометрические узоры на картинах, развешанных по стенам ее галереи. Ее спальня представляла собой настоящий бедлам — почти точную копию разгрома, учиненного в квартире Дональда Реннинджера и Альберта Вейнберга. Складывалось впечатление, что желание добраться поскорее до 750 тысяч долларов того, кто искал, достигло высшей точки. Детективы не нашли фрагмента фотографии в сейфе Джеральдины и теперь они думали — что, если убийце повезло больше?Артур Браун вышел в прихожую и, как ни странно, подумал, каталась ли когда-нибудь Джерри на роликовых коньках по тротуарам этого города?Той же ночью они нашли Брэмли Кана в баре гомосексуалистов.Он был одет в парчовую куртку восточного покроя и белые брюки в полоску. Одной рукой он обнимал за плечи курчавого молодого человека в кожаной куртке. Левый мизинец Кана украшал массивный золотой перстень с серой жемчужиной.Он был слегка пьян и весьма удивился, увидев здесь полицию.Вокруг него мужчины танцевали с мужчинами, перешептывались и обнимались друг с другом, и Кан был удивлен появлением полиции, потому что это был город, где царила полная вседозволенность, где частные клубы гомосексуалистов могли запросто запретить вход полиции (если, конечно, полицейские не были членами клуба), и где никому не было дела до других. Это был самый обыкновенный бар “голубых” — никогда никаких неприятностей, никаких скандалов и сцен ревности — только взрослые люди, спокойно занимающиеся своими делами. Да, Кан был очень удивлен, увидев здесь полицию.Но еще больше он удивился, когда узнал, что Джеральдина Фергюсон мертва.Сегодня вторник, говорил он детективам, а обычно по вторникам у Джерри выходной, у него — по средам. И нет ничего удивительного в том, что ее сегодня не было на работе. Он закрыл галерею в шесть, спокойно пообедал с близким другом, а потом зашел в этот самый бар выпить стаканчик перед сном. Артур Браун спросил, не возражает ли он, если они съездят в участок, и Кан ответил, что не возражает, хотя, возможно, сначала стоило бы посоветоваться с адвокатом. Браун ознакомил Кана с его правами, подтвердив, что тот, разумеется, имеет право вызвать адвоката и, если не хочет, может не отвечать ни на какие вопросы, с адвокатом или без. Кан внимательно его выслушал и решил все-таки позвонить адвокату, чтобы он приехал в участок и присутствовал при допросе. Убийство, все-таки, — дело серьезное, даже в таком распущенном городе, как этот.Адвоката звали Анатоль Петипа. В его присутствии Браун еще раз терпеливо разъяснил конституционные права Кану, и тот сказал, что все понятно. Да и Петипа, казалось, был доволен тем, что следствие ведется по закону. Позволил задавать его клиенту любые вопросы. Четверо детективов окружили Кана, но их численное превосходство компенсировалось присутствием Петипа, который был готов полезть в драку, если вопросы станут слишком щекотливыми. Речь шла об убийстве и никто не хотел рисковать.Они задали все обычные вопросы (от которых сами чуть не заснули), такие, как “Где Вы Были Вчера В 2 Часа Ночи?” (по оценкам экспертов, это было наиболее вероятное время смерти Джерри) и “Кто С Вами Был?”, и “Что Вы Делали?” — и “Видел Ли Вас Кто-Нибудь?” — всю эту обычную полицейскую тягомотину. Вопросы задавались по очереди Брауном, Кареллой, Мейером и Хейзом, которые вместе обычно работали очень продуктивно. Затем они вернулись к фотографии, поскольку каждому полицейскому в участке было ясно, что четверо убитых были обладателями фрагмента или фрагментов фотографии, показывающей, где спрятаны деньги. Других мотивов убийства пока что не было.— Когда мы беседовали с вами в субботу в галерее, — сказал Браун, — вы утверждали, что у Джерри Фергюсон есть какая-то часть фотографии. Когда вы это сказали, были ли вы...— Минуточку, — перебил Петипа, — вы уже говорили с моим клиентом до этого?— Да, говорил.— Он был ознакомлен со своими правами?— Я проводил предварительное расследование, — устало сказал Браун.— Но он не сказал мне, что он полицейский, — предупредил Кан.— Это правда? — спросил Петипа.— Правда.— Это может иметь большое значение.— Не обязательно, — улыбнулся Браун. Заулыбались и другие детективы. Все они думали о тысячах стандартных докладов в трех экземплярах, где, например, говорилось о каком-нибудь молодом человеке, арестованном в четырнадцать лет за хранение наркотиков, в шестнадцать — за хранение с целью сбыта, и в восемнадцать — за контрабанду двенадцати килограммов героина — и всю эту криминальную историю могла сопровождать фраза, напечатанная на самом первом листе дела:ОСОБОГО ЗНАЧЕНИЯ НЕ ИМЕЕТ— Продолжайте, — кивнул Петипа.— Я хотел спросить вашего клиента, насколько точно он знал, что у мисс Фергюсон есть фрагмент этой фотографии?— Знал наверняка, — сказал Кан.— Мисс Фергюсон говорила нам, что он находится в сейфе в галерее, — сказал Карелла. — Вы предполагали то же самое?— Да, то же самое.— Однако, как вам известно, когда мы открыли сейф, то фотографии в нем не было.— Знаю.— В таком случае, как по-вашему, где еще она может быть? — спросил Хейз.— Не понимаю вопроса.— Вчера мы открыли сейф. Фотографии там не оказалось. Когда вы узнали, что в сейфе ее нет, где, вы подумали, она еще могла быть?— Понятия не имею, где она может быть.— А вы не подумали, что она могла находиться в квартире мисс Фергюсон? — спросил Мейер.— Он уже сказал вам, что понятия не имел, где она могла быть, — вмешался Петипа. — Вы хотите, чтобы он предположил...— Давайте оставим это для зала суда, — перебил Карелла. — В этом нет ничего необычного, и вы это знаете. Убита женщина. Если ваш клиент сможет ответить на наши вопросы, он выйдет отсюда через десять минут. Если нет...— Да, мистер Канелла?— Карелла. Если нет, то мне кажется, что у вас могли бы возникнуть такие же предположения, что и у нас.— Вы собираетесь обвинить его в убийстве?— Разве кто-нибудь говорил об обвинении в убийстве?— Намек был ясен.— Как и вопрос детектива Мейера. Мистер Кан, предполагали ли вы, что фотография может быть в квартире мисс Фергюсон?— Можно я отвечу? — спросил Кан своего адвоката.— Да, отвечайте, отвечайте, — раздраженно сказал Петипа.— Да, я подумал, что она может быть там.— Вы приходили туда ее искать? — спросил Браун.— Это уже слишком! — вскипел Петипа. — Я должен посоветовать моему клиенту, что в данном случае не в его интересах отвечать на любые дальнейшие вопросы!— Вы что, хотите, чтобы мы арестовали его?— Делайте, что хотите. Не мне говорить вам, что убийство — это серьезное...— О, черт! Что за чушь! — воскликнул Браун. — Почему вы не хотите нам помочь, Петипа? Потому что у вашего клиента есть, что скрывать?— Мне нечего скрывать, Анатоль, — сказал Кан.— Тогда позвольте ответить ему на эти чертовы вопросы, — сказал Карелла.— Я могу ответить на эти вопросы, — Кан посмотрел на Петипа.— Очень хорошо, прошу вас, — вздохнул тот.— Я не убивал ее, Анатоль.— Давайте, давайте.— Правда, не убивал. Мне скрывать нечего.— О'кей, мистер Петипа?— Я уже сказал, что он может отвечать на ваши вопросы!— Спасибо. Вы были прошлой ночью в квартире Джерри Фергюсон?— Нет.— Или в любое время вечера?— Нет.— Вчера вы ее видели?— Да, в галерее. Я ушел раньше ее. Это было почти сразу же после того, как вы открыли сейф.— И почти сразу же после того, как вы узнали, что в сейфе фотографии нет?— Да, это так.— И приблизительно где-то в это же время вы подумали, что она может находиться в квартире мисс Фергюсон?— Да.— Хорошо, мистер Кан, теперь давайте поговорим о списке.— Что?— О списке.— О каком еще списке?— О разорванном пополам списке имен, который хранится у вас в офисе в маленькой коробке в нижнем ящике стола.— Я... я не понимаю, о чем вы говорите.— Мистер Кан, четверо из этого списка уже убиты.— О каком списке он говорит, Брэм? — спросил Петипа.— Не знаю.— Это список имен тех людей, — пояснил Браун, — которые скорее всего обладают или обладали фрагментами фотографии, на которой по идее указано местонахождение денег, украденных у “Национальной ассоциации сбережений и кредитов” шесть лет назад. Я достаточно ясно объяснил, мистер Кан?Петипа потрясенно уставился на своего клиента. Кан ответил ему тем же.— Ну, отвечайте, — сказал Петипа.— Да, вы достаточно ясно объяснили, что это за список, — пробормотал Кан.— Значит такой список существует?— Да, существует.— И половина этого списка действительно в вашей коробочке?— Да, она там, но откуда вы...— Неважно, откуда. Как она к вам попала?— Мне ее дала Джерри. На хранение.— Где она ее взяла?— Не знаю.— Мистер Кан, постарайтесь нам помочь, — мягко сказал Мейер.— Я не убивал ее! — встрепенулся Кан.— Но кто-то же убил! — воскликнул Карелла.— Это не я!— А мы и не говорим, что вы.— Ну, хорошо. Я вам поверю.— Кто дал ей этот список?— Кармине.— Бонамико?— Да, Кармине Бонамико. Одну половину списка он дал своей жене; другую — Джеральдине.— Почему Джеральдине?— У них были свои дела.— Они были любовниками?— Да.— И кроме того, он дал ей фрагмент фотографии?— Нет. Она получила его от своего зятя Лу Д'Амура. В налете на банк участвовало четверо. Бонамико разрезал фотографию на восемь частей — одна волнистая линия по горизонтали, три линии по вертикали — всего восемь фрагментов. Каждому сообщнику он вручил по две части, а две оставил себе. Он попросил отдать фрагменты на хранение людям, которым они доверяли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17