Оно ударило их по самому больному месту. Гораздо более тяжелое наказание, чем смертный приговор.
УЭЙН. Пожалуйста, расскажите нашим зрителям, какое именно решение Вы предложили?
СУДЬЯ ШТЕЙНСМА. Ну, в кроваво красной галерее убийц, Микки и Мэйлори остаются непревзойденно уникальными. Разных убийц я повидал в свое время, но эти – просто из ряда вон. Лишить человека жизни для них не страшнее чем раздавить мелкую букашку. Вот в чем их отличие. И еще, отношение к людям у Микки и Мэйлори можно обозначить фразой «убей, чтобы понаблюдать, как изменится выражение лица». Эта фраза у них не применима только друг к другу. И, раз они живут только друг для друга, хотелось на этом и сыграть. Так что, в общем и целом, моим решением было раздельное проживание заключенной пары без какой-либо возможности увидеться. В их случае, это был просто стандарт справедливости. Нестандартное условие, которое я привнес состояло в том, что муж и жена не будут иметь между собой никаких контактов до конца своих дней. И один никогда не получит никакой информации о другом. Таким образом, как только за ними захлопнулись двери камер, Микки и Мэйлори полностью исчезли из жизни друг друга. Если один умрет, то другой об этом даже не узнает. Хотя, конечно, неисповедимы пути Господни…

СМЕНА ПЛАНА:

СНАРУЖИ, ЗАДНИЙ ДВОР ЗДАНИЯ СУДА

Мэйлори в слезах, практически в истерике, скованная по рукам и ногам. Помощники шерифа затаскивают ее в тюремный автобус. Репортеры выкрикивают вопросы, фотографы щелкают затворами, журналисты из теленовостей снимают репортажи в прямом эфире.
Автобус выезжает на улицу.

СМЕНА ПЛАНА:
ФОТО: Микки в тюремных одеждах под конвоем.
ФОТО: Снимок сделан через тюремную решетку, на нем Мэйлори в своей клетке. На снимке она к нам спиной.
УЭЙН (только голос). Решению не следовало заходить так далеко. Потому что всего за год заключения Микки и Мэйлори совершили столько всего, что было решено...

ВСТАВКА: ПЕРВАЯ СТРАНИЦА ГАЗЕТЫ: «МИККИ И МЭЙЛОРИ БУДУТ ПОМЕЩЕНЫ В ЛЕЧЕБНИЦУ».
УЭЙН (только голос). ...признать их душевнобольными. С этих пор, они нуждаются в переправлении в государственную психиатрическую лечебницу.
КАМЕРА наезжает на фотографию Микки и Мэйлори с первого листа газеты.

СМЕНА ПЛАНА:
ФОТО Дуайта Мак-Класки.
УЭЙН (только голос). Мы побеседовали с Дуайтом Мак-Класки, Председателем Гос. Департамента Тюрем Калифорнии, относительно этого любопытного поворота событий в деле Микки и Мэйлори.

ВНУТРИ КАБИНЕТА МАК-КЛАСКИ – ДЕНЬ

Уэйн интервьюирует Мак-Класки.
УЭЙН. Почему же Микки и Мэйлори будут помещены в лечебницу? И кто принял такое решение?
МАК-КЛАСКИ. Решение принято правлением тюрьмы. Правлением к которому я принадлежу. Мы этот «кто». Проще простого. Микки и Мэйлори душевнобольные, и им необходимо постоянно находиться под присмотром врачей, там, где им окажут помощь, в которой они нуждаются.
УЭЙН. Но члены врачебной комиссии, перед судебным разбирательством сочли Микки и Мэйлори вменяемыми. Я в замешательстве, что же изменилось с тех пор?
МАК-КЛАСКИ. Ну, с тех пор, они убили одного человека прямо на заседании суда. А с момента начала их пребывания в тюрьме, они прикончили одного психиатра, наряду с несколькими охранниками и сокамерниками.
УЭЙН. Когда годом раньше их сочли вменяемыми, на тот момент они уже убили полста человек. Если же загвоздка тут только в дисциплине, то это не должно никого удивлять. Все же, я не вижу разницу между положением вещей тогда и сейчас. Поэтому, вынужден повторить вопрос, Мр. Мак-Класки, что изменилось?
МАК-КЛАСКИ. Что изменилось, Мр. Гэйл, так это наши суждения. Их год назад мы считали компетентными. Год прошел, сэр, год пристального наблюдения за парой, изо дня в день, и их поведение убедило нас в том, что мы не были правы.
УЭЙН. Кто это «мы»?
МАК-КЛАСКИ. Правление тюрьмы и доктора, которые работали с ними.
УЭЙН. Среди этих докторов были и те, кто проводил первую оценку психического состояния Ноксов – перед судом – они пересмотрели свое решение?
МАК-КЛАСКИ. Приглашение тех же самых докторов не практикуется.
УЭЙН. Если я правильно понял Ваш ответ, это была полностью новая команда?
МАК-КЛАСКИ. Раз уж Вас это волнует – да. Это были другие люди. Но я бы над этим особо голову не ломал. Имел место широкий спектр мнений. Все проводилось в соответствии с установленным, для ситуаций подобного рода, порядком. А что, по Вашему, должно было произойти? Раньше у Ноксов был семейный психолог, выходит, он должен заботиться о них всю оставшуюся жизнь? В государстве так дела не делаются.
ФОТО Доктора АЛЬБЕРТА РОДРИГЕСА.
УЭЙН (только голос). Одним из двух психиатров, на которых сослалось правление был Альберт Родригес...
ФОТО Доктора ФЕЛИКСА ВАРГУСА.
УЭЙН (только голос). ...другим – Доктор Феликс Варгус. Оба они – хорошие доктора, правда под разными предлогами, отказались давать интервью.

ВНУТРИ ОФИСА ДОКТОРА РЭЙНХОЛДА – ДЕНЬ

Возвращаемся к интервью с Доктором Рэйнхолдом. Он смеется.
ДОКТОР РЭЙНХОЛД. Вообще-то – забавная ситуация. Ведь если кто-либо другой – не Микки и Мэйлори – сходят с ума, действия, которые в таких случаях предпринимает департамент, в корне отличаются от продемонстрированных. Обычно правление заявляет что-то вроде «Мы не можем выдержать этих ребят». И они подумают дважды, прежде чем проводить повторное медицинское освидетельствование. И обычно, заключенных, от которых отказалась одна тюрьма, принимают в любой другой тюрьме. А тут их хотят изгнать из тюрьмы в принципе. Потому что в других тюрьмах брать эту парочку к себе – дураков нет. Так что, правлению тюрьмы остается только чесать голову, решая что же им делать. И что же они придумали? Возбудить медицинскую экспертизу под названием «галопом по Европам», которая таки признает двух узников буйно помешанными. Теперь правление в праве передать их на поруки врачам Нистромской психиатрической лечебницы, или в «царство лоботомии», как называют это место в узких кругах. Посадить их на диету из жестких наркотиков и электрошока, и теперь Микки и Мэйлори перестанут быть проблемой для всех, за исключением, разве, санитаров меняющих судна. Когда пара окажется там, Вы будете видеть, что с ними все тихо и спокойно. Но нужно сказать кое о чем еще. На секунду забудем о безнравственности. Забудем о личных интересах и лицемерии, которые имеют здесь место. Правление на самом деле констатирует: «Мы сдаемся». Микки и Мэйлори взбесились, они не вписывались в нормальное сообщество – мы поместили их в альтернативное сообщество, они и там не перестали бесится. Власти имущие не могут поладить с этими двумя. И давайте признаем, что это так. К чему ассимиляция.
УЭЙН. Значит, по вашему мнению Микки и Мэйлори не невменяемые?
ДОКТОР РЭЙНХОЛД. Невменяемые – нет. Психотические – да. Угроза живым существам – да. Но предполагать, что они невменяемые, считать, что они не осознают совсем ничего… Микки и Мэйлори понимают, что такое «хорошо», и что такое «плохо». Проще говоря, они не спятили.
СТОП-КАДР на докторе Рейнхолде.

ВНУТРИ АППАРАТНОЙ – ДЕНЬ

Уэйн только что закончил просмотр сюжета. Он опускает руки на плечи Скотта и Роджера.
УЭЙН. Хорошая работа, братья мои. Фан-трах-стика! Думаю, материала с опросами даже слишком Много – что-то можно опустить. Оставим девушек, оставим патлатых, оставим братьев Ханов, оставим черного парня, оставим этих засранцев из кино, и оставим полицейского у магазина пончиков. Остальное опустим. И сократите интервью с мужиком из тюремного правления. Срежьте оттуда все, что идет после моих слов: «Если я правильно понял Ваш ответ, это была полностью новая команда». Не дайте ему ответить. Отымейте его. Дальше буду снова я, с рассказом о двух обделавшихся от страха психиатрах, и сразу же – смех доктора Рейнхолда.
СКОТТ. Ладно.
Уэйн дотрагивается до Непослушной Джули.
УЭЙН. Ну что, детки, будет у нас шоу. (Скотту и Роджеру) Вы двое ступайте поспите, долгим безмятежным сном. Потому что завтра – ярким и ранним завтра – окружная тюрьма и, в конце поездки… Микки Нокс.

СМЕНА ПЛАНА:
СУБТИТР: «ЗАВТРА – РАННЕЕ И ЯРКОЕ».

ВНУТРИ ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЫ МИККИ – ДЕНЬ

Микки меряет шагами камеру, репетируя различные шутки.
МИККИ. В общем, Итальянец, Француз, и Поляк. И вот они спорят, кто как жен трахает…
ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ:
МИККИ. ...«Да я только стащу с тебя платье и за титьки полапаю». Тогда Красная Шапочка вынимает .357-й, тычет им Волку в морду и говорит: «Нет, не полапаешь. Ты меня съешь [анекдот не перевести адекватно, т.к. на американском сленге „eat me“ – „съешь меня“; так же переводится как „полижешь у меня“] ...ведь так в сказке говорится».
ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ:
МИККИ (шепелявит). ...Волшебная лодка! Знал, что здесь куча полезных вещей, но чтобы собственный флот…
ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ:
МИККИ. ...Так вот, этот парень захотел свозить сестру Малыша Джонни в киношку. А их мамаша ему и говорит: «Ладно, идите, но только Малыша Джонни возьми с собой»…
ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ:
МИККИ. ...дошел черед до Поляка: «Это все фигня. – говорит – Вот когда я со своей Ханной пофакаюсь, то встаю с постели, вытираю член о занавеску, а она так протаскивается – аж крышу башкой пробивает!»
ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ:
Микки изображает, как бы он успокаивал аудиторию.
МИККИ. Нет... пожалуйста... спасибо... вы так добры... нет... пожалуйста...

ВНУТРИ ФУРГОНЧИКА ТЕЛЕНОВОСТЕЙ – В ДВИЖЕНИИ – ДЕНЬ

Через КАМЕРУ Скотта, мы снимаем на ЧЕРНО-БЕЛУЮ 16мм пленку.
ПРИМЕЧАНИЕ: Каждый раз когда мы смотрим через КАМЕРУ Скотта, мы снимаем на ЧЕРНО-БЕЛУЮ 16мм пленку. И пока не говорится об обратном, мы смотрим через КАМЕРУ Скотта.
Скотт снимает заднюю часть фургона. Там сидит Роджер и ест пончики, там же и Уэйн – тоже с пончиками. Непослушная Джули ведет машину.
УЭЙН (с пончиком во рту). Ну как, работает, Скотти?
СКОТТ (за кадром). Перфекто!
Роджер открывает коробку пончиков. СКОТТ снимает его, затем медленно приближает.
РОДЖЕР. А где хренов сливочно-шоколадный наполнитель? Кто-нибудь брал мой сливочно-шоколадный наполнитель? Если брали – возвращайте.
КРУПНЫЙ ПЛАН Роджера, он смотрит в КАМЕРУ.
РОДЖЕР. Я спросил сливочно-шоколадный наполнитель. Вы меня слышите, вообще-то?
Уэйн начинает говорить. Мы перемещаемся от Роджера к КРУПНОМУ ПЛАНУ Уэйна.
УЭЙН. Ты же покупал. Ты видел, как его клали в коробку?
Мы перемещаемся обратно к КРУПНОМУ ПЛАНУ Роджера.
РОДЖЕР. Да ведь тогда, я объяснял Скотту, откуда лучше снимать.
Мы ОТДАЛЯЕМ изображение до исходной позиции.
СКОТТ (за кадром). Ага, так и было. Знаете, что он сказал? Он сказал, «Индиана Джонс в Храме Гибели» – лучший фильм Спилберга.
Уэйн начинает смеяться. Мы слышим, что Скотт тоже посмеивается.
УЭЙН (Роджеру). Ты что, серьезно?
РОДЖЕР (озабоченно). Серьезно, про то, что я близок к тому, чтобы вернуться в магазин, и окунуть того тупого мексиканца башкой в масло, за то что забыл положить мне сливочно-шоколадный наполнитель. Дайте другую упаковку.
УЭЙН. Хмм.. ох. Эта дюжина для Микки.
РОДЖЕР. Тот осел мог положить мой сливочно-шоколадный наполнитель к нему, по ошибке.
УЭЙН. Роджер, нет.
РОДЖЕР. А что такого? Забрать мой сливочно-шоколадный наполнитель. Взамен положим немного этой жареной кокосовой мякоти.
УЭЙН. Роджер, ты понимаешь, что значит слово «нет»? Важно установить контакт. Что-то совсем простое, как к примеру, эти пончики, может олицетворять целый мир для того, кто не ел пончиков годами.
РОДЖЕР. Так что же, Вы отдадите человеку, который вырезАл целые семьи, включая совсем еще младенцев, мой сливочно-шоколадный наполнитель?
Непослушная Джули СИГНАЛИТ. Уэйн встает и смотрит в ветровое стекло.
УЭЙН. Ладно, парни, мы на месте. Лос Анджелесская окружная тюрьма. Джули, припаркуйся прямо перед ней.
РОДЖЕР. Уэйн…
УЭЙН. Роджер, я начинаю заводиться. Просто завязывай с этими сраными пончиками, и собирай аппаратуру.
Фургончик останавливается. Уэйн отодвигает боковую дверь, и выходит.

СНАРУЖИ ЛОС АНДЖЕЛЕССКОЙ ОКРУЖНОЙ ТЮРЬМЫ – ДЕНЬ

ВОЗВР. К: ЦВЕТНОЙ 35мм пленке.
Уэйн выпрыгивает из фургончика и направляется к Филлу Уорлитцеру, который находится в сопровождении двух ПОМОЩНИКОВ ШЕРИФА.
УЭЙН (в сторону Скотта). А вот и долгожданный фургон.
Уорлитцер подходит ближе и пожимает руку Уэйну.
УОРЛИТЦЕР. Приветствую, Мр. Гэйл. Я Филл Уорлитцер. Мы разговаривали по телефону. Рад встрече с Вами.
УЭЙН. Взаимно. Позвольте мне представить мою команду. Скотт... Роджер... и Непослушная Джули... а это... прошу прощения. Еще раз, в какой вы должности?
УОРЛИТЦЕР. Я руководитель Лос Анджелесской окружной тюрьмы. Я и мои представители – мы будем работать с Вами, пока Вы здесь.
УЭЙН. Звучит отлично. Послушайте, не хочу чтобы все это Вас как-то смущало. Большого дела здесь не ожидается. Все будет простенько. (своей команде) Мне нужно переговорить с Мр. Уорлитцером. Вы, парни, готовьте оборудование, включайте фургон и подтвердите коды передачи данных. Джули, идем со мной.
Джули кидает ключи Роджеру и следует за Уэйном, находясь рядом во время его конфиденциального разговора с Уорлитцером.
УЭЙН. Главное, в чем я нуждаюсь, это просторная комната, побезлюднее, так мы сохраним некоторую секретность... с несколькими розетками.

ВНУТРИ ПОДСОБНОГО ПОМЕЩЕНИЯ – ДЕНЬ

Уэйн и его команда обустраиваются в подсобном помещении столовой, удаленной от самой столовой. Будучи большой, просторной, и безлюдной, она прекрасно подходит для интервью. В комнате, в общей сложности, восемь Помощников Шерифа, не считая Уорлитцера. Роджер настраивает звуковое оборудование, пока Непослушная Джули проводит ревизию своего блокнота.
Уорлитцер и несколько Помощников разговаривают между собой. КАМЕРА двигается от одной персоны к другой, без монтажа.
УОРЛИТЦЕР (двум Помощникам). Это только на время интервью. Однажды я был в прямом эфире на «Герцогах Хаззарда». Там делов побольше было. У них там команда – человек семьдесят пять.
КАМЕРА перемещается к Уэйну и Скотту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12