В семнадцатом веке люди обходились вообще без каблуков, я привык к тамошней обуви и не хотел ломать ноги тринадцатисантиметровыми шпильками. На этом моя подготовка к эвакуации завершилась и как только Даша оказалась готова, мы с ней задами направились в лес.
Игорь слегка преувеличил возможности и расторопность своих коллег. Они появились почти через полчаса после его сообщения. Сначала прилетел вертолет, спустя четверть часа приехало несколько автомобилей. Я похвалил себя за предусмотрительность. Едва вертушка затарахтела над лесом, мы с Дашей легли на землю и укрылись припасенным одеялом. Деревья стояли уже совсем голыми и нас вполне могли заметить с воздуха.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил я девушку, когда мы, устроившись на одеяле, ждали начала развития событий. Ее телефон был выполнен в виде заколки для волос и мы, вынуждено сблизив головы, слушали негромкие разговоры Юли и Игоря.
– Уже лучше, – вежливо ответила она, потом смущенно добавила. – Мне так стыдно перед тобой.
– Почему? – не понял я.
– Ну, ты меня видел, – она кажется хотела сказать, «без одежды», не решилась и использовала местоимение, – видел... такой!
– Ну, если ты об этом, то мне увиденное очень понравилось, – честно сказал я. – Зря ты скрываешь такую фигуру.
– Правда? – после долгого молчания, спросила она. – Я тебе, правда, понравилась?
– Да, – сказал я, – истинная правда, а теперь тихо, к нашим пришли гости.
Из заколки слышались нечеткие звуки, и что бы расслышать, что происходит в доме, нам с Дашей пришлось прижаться друг к другу лицами. У нее оказалась очень нежная кожа, а волосы пахли чем-то терпким и пряным.
– Я не мешаю тебе? – спросила она прямо из губ в губы.
– Нет, – ответил я, понимая что, совсем не слушаю разговор Игоря с его начальством, а думаю о Дашиных губах. – А я тебе не мешаю?
– Тоже не мешаешь.
– Вот и хорошо, – прошептал я, уже касаясь её губ своими губами.
Как-то само собой получилось, что они встретились и, что называется, слились в долгом поцелуе.
«Что я, идиот, делаю» – подумал я, но губы не отпустил, и так прижал к себе девушку, что она тихо застонала.
– Тебе больно? – спросил я, ослабив объятия.
– Нет, мне очень хорошо, – ответила она, – пожалуйста, сожми меня еще крепче.
– Я следовал за объектом ... – бубнил голос Игоря, а мы с Дашей катались по шуршащей, золотой осенней листве.
– ... объект вошел в дом ... – говорил он, а я срывал с девушки последние лоскуты одежды.
– ... когда во время переговоров, обнаружив, что я являюсь сотрудником службы «Зет», они ... – бормотал агент, а я мучился со своими тесными штанами.
– Скорее, скорее, я больше не могу ждать, – молила Даша.
– ... уничтожили мое служебное удостоверение , – громко, звенящим от возмущения голосом, сказал Игорь.
Даша вскрикнула, когда я ворвался в нее и замер, будто растворившись в нежной горячей глубине ее тела.
«Господи, она еще и девушка», – думал я, уже не в силах остановиться, дать ей хотя бы вдохнуть в себя воздух.
– Еще, еще, – шептала она сразу же запекшимися, ставшими шершавыми губами. – Раздави, разорви меня!!!
– Тогда, действуя в пределах необходимой самообороны, я сорвал висевшую на стене саблю...
– Как сладко, как сладко!
– Я оказался один против троих вооруженных автоматическим оружие налетчиков, одетых в милицейскую форму , – врал Игорь.
Дашу начал сотрясать оргазм, она билась в моих руках и шептала мне в самые губы:
– Я люблю тебя, я хочу от тебя ребенка! Я хочу, – пыталась еще что-то сказать она, но не смогла договорить и сжала так сильно, будто боялась потерять.
Меня захватила волна нежности к этому одинокому существу, и мы застыли, сливая воедино свою жадную плоть...
Быстро смеркалось. Осенью, даже такой теплой, вечером становилось довольно холодно. Даша лежала, завернувшись в одеяло, а я собирал ее и свою разбросанную одежду. Следственные действия на ее даче продолжались уже больше часа. Она слушала, что там происходит, и кратко мне пересказывала.
– Все время приходят новые люди, – сообщила она и Игорю приходится все рассказывать заново.
– Ты знаешь, мне показалось, что у вас с ним случилась любовь с первого взгляда, – сказал я, помогая ей одеться.
Даша помедлила с ответом, ответила, не глядя в мою сторону:
– Когда он так, – она интонацией выделила это слово, – на меня смотрел, я подумала, что, наверное, это судьба. Мне кажется, что он хороший, добрый человек и очень одинокий.
– Я тоже так думаю, – согласился я, натягивая проклятые штаны. – Парень он неплохой, но слегка нудный.
– Может быть, я выйду за него замуж, – не слушая, неожиданно для меня, сказала она. – Ты ведь на мне не женишься?
– Нет, не женюсь, – твердо сказал я, чтобы между нами не было никаких недомолвок.
– Из-за Джил? – тихо спросила она.
– Нет, Юля тут не при чем. У нас с ней не совсем то, что ты думаешь, скорее приятельские, чем любовные отношения. Во-первых, я женат, а во-вторых, скоро отсюда исчезну.
– Куда? – кротко спросила она.
– В свое время, – огорошил я ее правдивым ответом. – Я, понимаешь, совсем из другой эпохи и мне у вас тут совсем не нравится.
– Правда? Я что-то такое и подозревала, – почему-то сразу же поверила она. – А откуда ты?
– Считай, что я посланник от твоего дедушки. Он всего лет на пять-десять старше меня. Я даже как-то видел его в театре.
– Смешно, я рожу ребенка от знакомого своего покойного деда.
– Ну, не знакомого, а современника и потом с чего ты взяла, что уже забеременела?
– Мне так кажется, – засмеялась она, – потом надеюсь, это у нас будет, вернее сказать, был не первый и единственный раз?
– Я тоже на это надеюсь. Мне с тобой было очень хорошо, – я помолчал и задал обычный глупый мужской вопрос, на который почти нереально получить правдивый ответ. – А тебе как, понравилось?
– Я так этого ждала и так боялась первого раза, что почти ничего не помню, – тихо сказала она. – Но мне кажется, что скорее да, чем нет. Ой, они, кажется, собираются уезжать.
Я быстро притянул ее к себе и прижался ухом к телефону.
– Нет , – говорил начальственный баритон, – вам здесь нельзя оставаться ни в коем случае. Приведем в порядок так, как было. Хозяева тоже не должны ни о чем догадаться. Поживешь несколько дней в нашем санатории. Девушка пусть будет при тебе, присмотрись к ней.
– Но мне по статусу санаторий не положен , – возразил Игорь.
– Теперь у тебя будет другой статус, о твоем подвиге уже известно на самом верху. Раньше бы я тебе сказал, коли дырочку в погонах ...
– Уезжают, – сказала Даша, и погладил мое лицо. – Мы будем одни!
– А не боишься, что у Игоря с Юлей может начаться роман?
– Я свое отбоялась, я теперь хочу просто жить! – грустно сказала она. – Только оказывается этому тоже нужно учиться.
Мысль была здравая. Мы с трудом оторвались друг от друга и начали продвигаться ближе к дому. Голоса в телефоне делались все тише. Значит, Игорь уже ехал в сторону города. Он настроил Дашин телефон на близкую, местную связь, чтобы его разговоры в доме не могли попасть в общую сеть.
Я возвращался в обнимку с девушкой, стараясь не слышать укоров совести. Ничего хорошего в моем поведении не было, но почему-то я ничего не мог с собой поделать, было чувство, что во мне, в прямом смысле бурлят страсти. Я опять так захотел Дашу, будто вернулся с полярной зимовки и три года не видел женщин. Она это чувствовала и тоже заметно волновалась, вдруг, неожиданно спросила:
– Когда я тебе понравилась?
Сознаваться в таком мне было неловко, но и врать не хотелось, я сказал правду:
– Когда с тебя сорвали халат. Ты была так женственна и беззащитна...
– Я это почувствовала и тоже захотела тебя, – вдруг сказала она.
– Ты, в тот момент? Мне оказалось, что ты оцепенела от стыда и ужаса!
– Да и это тоже, но именно тогда я захотела тебя. Почему – не знаю, сама удивилась.
Дальше мы шли молча. Говорить о том, почему вдруг какая-то неодолимая сила бросает людей в объятия друг другу, было бессмысленно, я этого не знаю до сих пор, вряд ли знала и моя спутница. Смешно, но мы словно обманывая друг друга, все время убыстряли шаг.
– Сложная материя наши чувства, – сказал я, когда мы подошли к ограде дачи. – Ты понимаешь, почему хочешь быть со мной?
– Кажется, все уехали, – не ответив на вопрос, сказала она, – а вдруг вернется тот, который ушел? Он, по-моему, самый плохой.
– Вряд ли, надеюсь, что он больше никуда не вернется. Спецслужбы оскорблений своих сотрудников конкурентам не прощают.
– Значит и за тех, которых вы здесь, – Даша постеснялась сказать «убили», подобрала другое слово, – которые здесь погибли, тоже будут мстить? – с тревогой спросила она.
Я покачал головой, что бы ее успокоить, но на всякий случай пощупал в кармане трофейный пистолет и сказал почти весело:
– Надеюсь, все обойдется, сейчас узнаем, как они там прибрались. Если не оставили никаких следов, значит хорошо зачистили концы.
Опять пронзительно завизжал несмазанные петли. Мы вошли в прихожую.
Не знаю, что имел в виду начальственный баритон, приказывая подчиненным убрать в доме так, что бы даже хозяева не догадались, что здесь происходило что-то неординарное. В гостиной все было перевернуто, но полу размазана и затоптана засохшая кровь. Разве что исчезли трупы.
Даша растеряно остановилась в дверях, а я прошелся по комнатам. Сабля моя исчезла. Это меня, мягко говоря, огорчило. Несмотря на неказистые ножны, и скромную медную гарду, клинок у нее был отменный. Что еще пропало из вещей, я определить не смог, но то, что все здесь было не так как прежде, сразу бросалось в глаза.
– Там никого нет? – негромко спросила Даша.
– Заходи, все спокойно, – ответил я. – Только очень грязно, придется самим мыть полы. Ты говорила, что в бане можно согреть воду?
– Ой, я не успела ее выключить! Там, наверное, уже все кипит.
– Ну и хорошо, не придется ждать, за одно и помоемся.
Дальше все происходило совсем не так, как в мыльной опере. Вместо того, чтобы долго говорить о любви, а потом уединиться в спальню, мы драили пол и прибирали в доме. В отличие от подруги, Даша вполне владела забытым искусством водить по полу тряпкой, так что в четыре руки мы довольно быстро справились с уборкой. Конечно любая, даже поверхностная экспертиза легко могла обнаружить следы совершенного здесь преступления, но это были проблемы не наши, а спецслужбы «Зет».
Когда относительный порядок на даче был восстановлен, я попросил у Даши разрешения покопаться в ее закромах. Как на большинстве дач, здесь копились ненужные в квартирах вещи и обноски целых поколений. Мне так надоело разгуливать в тесной и неудобной женской одежде, что я был согласен на любое мужское платье.
Мы с хозяйкой спустились в подполье. Вход в него оказался в прихожей. Он был даже слегка замаскирован от дачных грабителей половиками. Если не искать специально, то просто так лаз под пол было не найти. В подполье было тепло и сухо, и я подумал, что при нужде в нем вполне можно прятаться. Лазать по чужим старым чемоданам и коробкам неприятное занятие, но результат оказался для меня удачным. У нас с Дашиным покойным отцом оказался один размер, и я легко подобрал себе вполне приличную одежду, не стесняющую движения.
Потом мы отправились мыться. Баня у них была неплохая, но какая-то безликая. Даша вдруг начала меня стесняться, так что мои нескромные планы относительно предстоящих совместных водных процедур, оказались не реализованными. Слишком много впечатлений выпало сегодня на ее долю. Я ее вполне понимал и не гнал лошадей. Даже когда она попросила меня лечь одному, согласился без уговоров.
Однако заснуть нам этой ночью было не суждено. Около полуночи она тихо вошла ко мне в комнату. Я сначала решил, что Даша передумала оставаться ночью одной, и потянул ее к себе под одеяло, но она отстранила ищущие руки и прошептала, что вокруг дома кто-то ходит. Пришлось вставать и одеваться, хотя я был уверен, что это ей мерещится из-за нервного состояния.
– Не бойся, – сказал я, – сейчас посмотрю, все проверю, и будем спать. Некому сюда являться среди ночи.
– Мне не показалось, я явственно слышала чьи-то шаги и голоса, – обижено откликнулась она. – Только начала засыпать, как под окном захрустел гравий. Их там не меньше двух человек!
В жизни, особенно такой взбалмошной как моя, всякое может случиться, потому я приготовил на всякий случай пистолет и начал поочередно выглядывать в окна. Однако снаружи было так темно, что что-либо разглядеть я не смог. Выходить на улицу я не хотел, это было бы слишком рискованно. Потому просто предложил девушке лечь вместе и подождать, что будет дальше.
Даша как была одетая, прилегла на край постели. Я тоже не стал раздеваться, начиная, как и она, испытывать безотчетную тревогу. Гадать, кто мог явится ночью в такую глушь, было бессмысленно, как и зря трястись от страха.
– Зря ты боишься, – сказал я девушке, притягивая ее к себе. – За кирпичными стенами мы как-нибудь выстоим. Вспомни трех поросят, у кого из них был каменный дом?
– Кажется, у Наф-Нафа, – прижимаясь ко мне, машинально ответила она, не собираясь отвлекаться от ночных ужасов.
– Закрой глаза и попытайся расслабиться, – посоветовал я, сам напряженно вслушиваясь в ночную тишину.
Совсем близко от моего окна захрустел гравий. Сначала я решил, что это только мерещится, но и Даша напряглась и подняла голову с подушки.
– Слышишь?
– Слышу, – ответил я и, подойдя к окну, слегка отодвинул занавеску. – Возле нашей стены кто-то стоял. Видно по-прежнему ничего не было, но я уже был в этом уверен. Пришлось готовить пистолет. Я так толком и не понял, как из него целиться при помощи программы и лазерного наведения, но надеялся, что если придется стрелять, и без лазера не промахнусь.
Даша стояла за спиной и тоже пыталась хоть что-то увидеть.
– Смотри, какой-то мужчина с трубой, – прошептала она.
Я глядел туда же, куда и она, но ничего не видел.
– Похожа на гранатомет, – добавила она.
– Откуда ты знаешь, какими бывают гранатометы? – шепотом спросил я.
– Что я новости не смотрю?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38