.. Подождав, пока возницы и охранники – за вычетом караульного наряда – скроются в доме, я не торопясь двинулся по двору, разглядывая постоялый двор снаружи. Дождь мне не мешал – давненько я не принимал ванну, так что освежиться, хотя бы таким образом, было для меня приятным подарком природы. Наверное, я бы задержался еще на полчаса, но хозяин обоза, единственный, кто остался во дворе вместе со мной, твердо взял меня пальцами за плечо:
– Нечего мокнуть, парень. Лучше пойти и выпить чего-нибудь согревающего...
– Как вам будет угодно, – кивнул я и последовал за ним к парадным дверям дома.
Но в этот миг перед нами возникло препятствие. Из разряда неприятных неожиданностей. Видимо, хозяин постоялого двора посчитал, что все люди уже вошли в дом, и поспешил выпустить сторожевого пса... Я не люблю собак. В принципе. Да, я знаю, что они умны и верны, но по мне кошка – гораздо умнее и преданнее. Если, конечно, она изберет тебя своим «хозяином»... Эта собака относилась к типу особенно нелюбимых мной: огромный, с теленка, косматый зверь с крупной лобастой мордой, на которой краснели маленькие злобные глазки существа, уверенного в своей непобедимости. Кстати, шипастый ошейник зверя выглядел импозантнее, чем мой... Эта махина выросла у нас на пути, полностью загородив проход к дверям, и с ленивым любопытством принялась разглядывать наши тела примерно на уровне... пояса. А когда купец сделал шаг вперед, из горла зверя выкатился такой мерзкий и глухой рык, что мы вздрогнули. Надо было крикнуть кому-нибудь из местных и попросить придержать собачку, только звать на помощь показалось недостойным и купцу и мне. Но что собирался предпринять мой сопровождающий, я так и не узнал, потому что «нанес удар» первым...
Ну же, песик, подними свою голову... Горящие угрозой лиловые пуговки глаз медленно поползли навстречу моему взгляду... Еще немного, еще... Отлично! Никогда не пробуйте делать то, что проделал я. Хотя это очень просто – нужно всего лишь выпустить наружу клоаку своего подсознания, открыть двери Темного Храма своей души – если вы, конечно, принадлежите к одной милой, немногочисленной и весьма специфической семейке... Хватило и нескольких секунд, чтобы наглая уверенность в глазах пса сменилась паническим ужасом, и зверюга, поджав хвост и тихо проскулив что-то вроде «покорнейше прошу простить», на полусогнутых дрожащих ногах отползла в сторону. Я передернул плечами, выходя из транса, и повернулся к купцу:
– Путь свободен, господин.
Если мое поведение и вызвало у хозяина обоза вопросы, то он предпочел оставить выяснение подробностей моей биографии на более удобное время, а сейчас просто перешагнул порог.
В питейно-обеденном зале братия, вместе с которой я совершал свое вынужденное путешествие, уже расселась за столы и начинала приготовления к поглощению пищи. Ну а чтобы еда не шкрябала по желудку, его непременно нужно смазать! И лучше всего – кружкой доброго эля... Я подумал пару мгновений, а затем попросил купца:
– Вы позволите мне самому сделать заказ?
– Почему бы и нет? Только не слишком дорогой! – улыбнулся он, направляясь к столику, из-за которого ему уже весело и призывно махали руками.
Я же двинулся к стойке. Друзей в этом балагане у меня не наблюдается, так что поем в гордом одиночестве, благо мне это разрешили. Распорядитель ожидающе уставился на меня скользким взглядом, и я вежливо описал то, что хотел бы видеть на обед:
– Пожалуйста, нагрейте мне эля – лучше, если он будет поплотнее и потемнее. Греть не до кипения, но так, чтобы можно было обжечься. И не помешало бы к этому ржаных сухариков или хотя бы лепешку. Да, налейте горячий эль в миску! И принесите ложку, пожалуйста. Это вас не затруднит?
По глазам распорядителя было видно, что и он принял меня за бедолагу, сбежавшего из приюта. Но «клиент всегда прав», и спустя пару минут передо мной на стойке появилось все, что я заказал. Покрошив черствую лепешку (из грубой муки, с отрубями – экономим, да?) в горячий эль, я некоторое время меланхолично помешивал это не вполне аппетитное варево. Да, блюдо понравится не всякому, но, во-первых, оно жидкое, что для меня сейчас немаловажно, во-вторых – достаточно сытное, чтобы восполнить хоть часть потраченных сил, и в-третьих, горячий эль чудно помогает от простуды! Так что я убивал сразу трех зайцев, хотя и выглядел придурковато.
Мясо в меня пока что не полезет. Да и рыба – тоже. Можно было бы взять тушеных овощей, но и это рискованно. Иногда я просто ненавидел свой поганый организм! Ладно, еще день-два, и я смогу отожраться... Если будет чем.
По мере убывания снеди разговоры за столами становились оживленнее. Обсуждалось все: погода, цены на зерно и лошадей, политика короля и любовные похождения его министров. В другое время я бы внимательнее прислушался к утомленным поглощением пищи голосам, но горячий эль разморил меня быстрее и надежнее, чем холодный, и я сполз на стойку, подпирая щеку рукой и глядя на свое отражение в начищенном до блеска подносе. Как-то все это странно и загадочно, правда? Отражение кивнуло: «Правда».
Хлопнула дверь, пропуская в зал нового и весьма мокрого гостя. Когда темный от влаги плащ был сброшен на руки подбежавшего слуги, глазам присутствующих предстал смуглый черноволосый мужчина средних лет, грузный, но осанистый, на стеганом кафтане которого имелись знаки различия практикующего члена Лекарской гильдии.
– Ну-с, где наш больной? – весело и задорно вопросил он.
Хозяин обоза поспешил к нему навстречу:
– На второй этаж, доктор, пожалуйста...
Они протопали вверх по лестнице и исчезли за одной из дверей, выходивших на галерею. То ли лекарь был весьма опытен, то ли – совсем наоборот, но осмотр не занял много времени – не прошло и пяти минут, как эта парочка спустилась в зал и заняла места за столом неподалеку от меня. И лекарь и купец были вполне довольны и спокойны.
– Не волнуйтесь, голубчик, все просто замечательно! – говорил доктор, с аппетитом налегая на жаркое. – Юноша просто спит, залечивая раны. Мне, собственно, даже нечего здесь делать...
– Что вы, доктор, я бы просил вас задержаться хотя бы на пару дней, если, конечно, у вас нет срочных дел.
– На ваше счастье, я совершенно свободен до конца недели, – кружка эля опустела, – и понаблюдаю за юношей, если вы считаете это необходимым...
– А вы считаете, что можно обойтись и без...
– Ну конечно, голубчик! Здоровый сон – все, что нужно в такой ситуации...
Я довольно улыбнулся своему отражению. Собственно, сомнения не посещали меня и до уверений лекаря, а уж теперь я мог просто собой гордиться. Если бы было чем гордиться... Спит-то он спит, а вот кто и когда его разбудит?
Доктор и купец углубились в разговоры о политике, а рядом со мной воздвиглась хмурая скала в лице Бэра.
– Ты закончил?
– Что именно?
– Жрать.
– Да, если это тебя и в самом деле интересует. – Мне не понравились слегка виноватые глаза лучника, но я удержался от острот.
– Тогда идем.
– Куда это? – удивился я.
– Узнаешь.
Не скажу, чтобы меня привело в восторг это приглашение, но я почел за лучшее не спорить и последовал за юношей. Все на тот же второй этаж, благо третьего этажа здесь отродясь не было.
Мы миновали почти десяток дверей, остановившись в самом конце галереи. Комната, в которую меня привел Бэр, была угловой, не слишком уютной, не слишком светлой и не слишком теплой. Да и кровати в ней не было – из всей мебели имелись в наличии только стол, пара колченогих стульев и стенной шкаф. Возможно, это был чей-то кабинет. Или эту комнату использовали в качестве кабинета постояльцы. Потолочная балка нависала над головами, покоясь на двух довольно толстых подпорках из грубо обработанного дерева. К одной из этих подпорок Бэр и велел мне встать спиной. Я смутно догадывался, зачем, но не стал протестовать и, даже когда запястья сдавили – не туго, но надежно – веревочные петли, только поинтересовался:
– В чем причина подобных действий с вашей стороны?
Закончив вязать узлы, лучник присел на край стола и некоторое время исподлобья меня разглядывал. Тусклого света из окна было недостаточно, чтобы я мог до конца разобраться в выражении его глаз, но в голосе, кроме досады, ничего не услышал:
– Скажи спасибо его высочеству...
– Высочеству?
– Мальчишка, которого ты отшлепал, когда-нибудь станет правителем Западного Шема.
– Вот как?! – Я присвистнул. – Нехорошо получилось...
– Весьма, – хмуро подтвердил лучник. – И теперь он блажит, твердит, будто не может чувствовать себя спокойно в одном доме с тобой... Так что не обессудь: эта мера единственное, что хоть немного его успокоило.
– А почему, собственно, вы не пресекли «экзекуцию» в зародыше, так сказать? Я бы понял...
Бэр хмыкнул, направляясь к дверям:
– Не поверишь, но эта сопля за один-единственный час успела довести нас самих до белого каления, так что...
– Хорошо чужими руками жар загребать? – съязвил я, заставив парня застыть на полпути.
– Можешь думать, что хочешь, но мы ведь вынуждены были присягнуть...
– На верность?
– Вроде того. Неприкосновенность королевского тела и все такое...
– А мне, значит, все было дозволено?
– Ну, мы же присягали охранять его от опасности, а тут имел место всего лишь урок хороших манер... – Даже в сером сумраке было заметно, как Бэр улыбнулся, по-доброму и вполне искренне. – Не волнуйся, это ненадолго – скоро за принцем приедет отряд Королевской стражи, и мы все вздохнем спокойнее...
Дверь за лучником захлопнулась. Но спустя минуту я пожалел, что он ушел так рано, потому что невесть откуда возникший липкий пот струйкой побежал по моей спине. В чем дело? Очередной приступ моего вялого «предвидения», приносящего только неприятности и разочарования? Что ж, если дело дошло до ТАКОГО ощущения, значит, в ближайшие часы мне не поздоровится... Позвать Бэра? Не услышит, комната слишком далеко, а он наверняка спустился в зал... Развязать веревку я не смогу, слишком толстая подпорка – руки не свести... Что остается – покориться судьбе? Вредное это занятие, потворствовать Слепой Пряхе в ее бесконечном труде. Но больше ничего не сделать...
Пока я перебирал варианты выхода из лабиринта, который, в принципе, был непроходимым, плотную завесу дождя пронзил звук рога, вслед за которым спустя считанные минуты до моего слуха донеслась глухая дробь копыт во дворе. За принцем приехали? Скорее всего. Я немного расслабился, хотя следовало бы быть настороже. В самом деле, сейчас его заберут и увезут подальше от меня – и все закончится...
Скрипнула дверь.
– Ты уже... – Больше я не успел сказать ни слова, потому что рот забила скомканная кожаная перчатка.
Это определенно был не Бэр. Тонкая, даже излишне гибкая фигура скользнула к столу. Что-то звякнуло, что-то прошуршало, грязный полумрак комнаты разогнало бледно-желтое пламя свечи, и я смог получше разглядеть нежданного визитера, пока тот разворачивал какой-то узелок на столе. Черная кожа костюма, смахивающего на охотничий. Тусклые серебряные бляшки – где надо и где не надо, но в целом выглядит эффектно. Рубашка с капюшоном – ткань даже на взгляд производит впечатление скользкой и мягкой. Шелк? Наверное. Плечи широкие, но эту иллюзию можно списать на строгие линии одежды. А вообще этот человек выглядит и ведет себя как-то... дергано. Ну, или слишком резко, если хотите, хотя я называю это «припадочно». Что же ему нужно от меня? Но вопрос упал куда-то в колодец сознания, потому что в этот момент мой гость скинул с головы капюшон и повернулся ко мне лицом.
Вы видели бритых наголо женщин? И как вам? Нравится? Мне – не очень, хотя не могу отрицать, что при наличии правильной формы черепа и пропорциональных черт такая прическа выглядит весьма и весьма... захватывающе. Кстати, мне тоже идет бритый череп, но это уже частности, не имеющие отношения к происходящему... Так вот, это была женщина – определенная часть тела не давала в этом усомниться, и голая кожа головы этой женщины отбрасывала блики в пламени свечи. Но, пожалуй, не эти два факта повергли меня в изумление, близкое к потере сознания. Я впервые в жизни видел ТАКУЮ эльфийку!
Высокая – ее подбородок располагался аккурат на уровне моих глаз. Немолодая. Хотя в отношении эльфов и трудно говорить о возрасте, но моих скромных знаний об этом племени вполне хватало на то, чтобы понять – она давно уже не ребенок. Длинные нервные пальцы художника. Или музыканта. Да, пожалуй, она должна прекрасно играть на лютне... Гордая, почти царственная посадка головы. Изломанные шрамами брови. Тонкие, как это обычно бывает у эльфов, черты лица. Чуть припухлые губы презрительно сжаты. Глаза глубокие-глубокие, темные. Одно ухо обезображено целой коллекцией сережек. В общем, особа из разряда тех, что сначала хватаются за меч, а потом уже выясняют, кто был не прав. Как говорится, не женщина – мечта! Если вы жалеете о том, что в вашей жизни не хватает огонька...
Она сузила глаза, показавшиеся мне болезненно-блестящими, и низким бархатистым голосом сообщила:
– Его высочество, наследный принц Западного Шема Рикаард просил навестить тебя и оставить подарок... На долгую память. – Узкий язык скользнул по нижней губе, напомнив мне ядовитую змею. – Жаль, что времени мало, – разочарованно продолжила эльфка, – и я не смогу поближе с тобой познакомиться... Ты был бы в восторге!
Да, в восторге. Меня и так уже почти настиг «экстаз» – осознание того, что я подошел к Грани куда ближе, чем за всю прежнюю свою жизнь. Знаю я, дорогуша, что ты хочешь мне предложить – пытки эдак на двое суток! Судя по белым паутинкам шрамов на лице и в вырезе ворота, ты и сама не прочь окунуться в омут Боли...
Она снова повернулась к столу, взяла предмет величиной с ладошку и подошла ко мне. Так близко, что я почувствовал ее дыхание на своей коже. Приторно-сладкий аромат с нотками горечи. Да ты нездорова, дорогуша! Какого дурмана ты наглоталась? Впрочем, было что-то еще. Какие-то чары. Не враждебные мне и не враждебные эльфийке – просто чары, возможно, «пассивная защита» или нечто похожее.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11