Рано или поздно дело должно было дойти до Жанетты, и когда мутный взгляд остановился на ней, она окаменела.
Жак поднялся и неверным шагом, двинулся к ней. Девушка приготовилась сопротивляться до последнего.
– Я оставил тебе немного выпивки, малышка. Ох и винцо попалось! Сроду меня так не забирало. На, держи!
Он ткнул девушке откупоренную бутылку. Она отшатнулась.
– Ну-ну, нечего артачиться. Я только хочу, чтобы ты согрелась.
– Пей сам! – крикнула она, ощутив, как подкатывает тошнота при мысли о том, что к горлышку прижимались эти мокрые отвислые губы.
– Брезгуешь, значит?
Не успела Жанетта и глазом моргнуть, как Жак схватил ее за волосы, запрокинув голову, и влил вино в рот, широко раскрытый для крика. Против воли она глотнула пару раз, потом закашлялась, и темная жидкость потекла по шее и груди, пропитывая одежду.
Все это ужасно развеселило Жака. Он скорчился, хохоча и хлопая себя по ляжкам. Жанетта воспользовалась этим, чтобы кинуться к двери. Снаружи царили мрак и холод. Мокрая сорочка льнула к телу, как корка льда. Пару секунд девушка вглядывалась в темноту, потом сделала шаг вперед.
– Ты куда это? – раздался резкий окрик, и в бок уперлось дуло пистолета.
– Этот… Жак… он насильно влил мне в рот вино и…
– Видать, мало влил. Назад! Мне приказано стеречь тебя, и уж будь уверена, я устерегу!
Дуло с силой ударило ей в ребра. Жанетта вскрикнула и схватилась за бок от мучительной боли. «Эти двое безумцы, каждый по-своему», – подумала она и вернулась в хижину. Голова казалась странно легкой, желудок сводило. Опасливо оглядевшись в поисках Жака, девушка обнаружила его на полу, с пустой бутылкой в руке. Очевидно, он так напился, что заснул, потому что лежал совершенно неподвижно. Жанетта бесшумно перенесла свою постель в другой угол, свернулась клубочком и закрыла глаза. Она чувствовала себя совершенно разбитой.
Глава 14
Разбудил ее упавший на лицо солнечный луч. Медленно и неохотно она приоткрыла веки. Вдруг к горлу подступила тошнота и рвотный позыв заставил ее вскочить, разметав меховое гнездо, в котором она провела ночь. Прижимая ладонь ко рту, Жанетта пулей вылетела из хижины и упала на колени прямо у порога. Ее выворачивало до тех пор, пока в желудке ничего не осталось. Полуживая от изнеможения, она со стоном опустилась прямо на холодную землю. Отчаянно хотелось пить, но не было сил даже пошевелиться. Когда поблизости хрустнула ветка, она лишь вяло приподняла голову. Это был Генри с пистолетом в руке.
– Я так и подумал, мадемуазель, что вы уже проснулись, – сказал он насмешливо.
– Воды! – простонала она.
– Что такое? – удивился Генри.
– Мне плохо…
– Да, похоже на то. Будет вам вода.
Через пару минут он вернулся с черпаком, поднес к губам Жанетты и дал ей отпить глоток. Чуть погодя, видя, что рвотных спазмов не последовало, он позволил ей напиться вволю.
– Скоро вам станет лучше.
В самом деле, тошнота мало-помалу утихла. С помощью Генри девушка поднялась, но была так слаба, что тут же повисла у него на плече.
– Я отведу вас в хижину. Ложитесь и не вставайте, пока не вернутся силы. Не знаю, сколько нам еще тут оставаться, но уже недалеко до заката, а там опять похолодает. В первую очередь вам бы надо согреться.
Жанетта попыталась идти сама, но колени подогнулись, и она чуть не упала. Генри втащил ее внутрь, вышел и захлопнул дверь. Лачуга была пропитана вонью. Жанетта нашла в себе силы присесть возле неподвижного тела Жака, остававшегося в той же позе, в которой уснул. Это казалось странным. Превозмогая отвращение, девушка дотронулась до тела и сразу ощутила, какое оно каменное и ледяное. Жак был мертв. Вопль ужаса рванулся из горла.
Дверь распахнулась, вбежал Генри и, оттолкнув Жанетту, склонился над трупом. С минуту он изучал своего сообщника, потом выпрямился, пожал плечами и пнул его носком грубого ботинка. Жанетта не могла отвести взгляда от трупа. Это был первый мертвец, которого она видела за свою жизнь. Генри пришлось как следует встряхнуть ее, чтобы привести в чувство.
– Откинул-таки копыта, – озадаченно заметил он. – Я знал, что когда-нибудь он допьется до ручки!
– Он умер… – тупо произнесла девушка.
Она не могла поверить, что такое возможно. Люди не умирают вот так, ни с того ни с сего. Она провела целую ночь рядом с трупом!
– Что же теперь с ним делать?
– Да ничего.
– Как это?
– Пусть себе валяется.
– Но я же не могу…
Издалека послышался перестук копыт. Он быстро приближался. Генри и Жанетта дружно обернулись на звук. Вскоре в дверях появился Жан-Клод. Надежда во взгляде девушки сменилась холодным отчуждением: она ожидала Куинси. Только он мог защитить ее от опасности, пусть даже из низких побуждений. Опасность существовала, настолько же реальная, насколько и необъяснимая. Жак умер не потому, что перебрал вина, а потому, что вино было отравлено. Если бы она согласилась составить ему компанию, то лежала бы сейчас рядом, неподвижная и окоченевшая.
Жанетта содрогнулась, решив, что это дело рук Жан-Клода. Тот оглядел труп, нахмурился и повернулся к Генри:
– Что это значит?
– Мадемуазель стало плохо, ее вырвало. Потом мы обнаружили Жака мертвым, – объяснил тот равнодушно.
Жан-Клод рывком повернулся к Жанетте. Она была очень бледна и едва держалась на ногах. Он посмотрел на Генри, доверенного человека интенданта. Возможно, его милость решил приложить руку к происходящему? Это не понравилось Жан-Клоду, и он дал себе слово как можно скорее во всем разобраться, а пока высунулся в распахнутую дверь лачуги и крикнул:
– Эй, Куинси! Забирай ее, она твоя.
Жанетта едва не лишилась чувств от облегчения. Значит, Куинси все-таки явился за ней! Когда в проеме двери появился широкоплечий гигант, она с трудом удержалась, чтобы не броситься на шею своему спасителю. Черные глаза нашли ее в полумраке лачуги. Коротко кивнув, Куинси огляделся. При виде трупа лицо его исказилось от ярости.
– Что, черт возьми, здесь случилось?
– Ничего особенного, – примирительно ответил Жан-Клод. – Один из моих помощников упился до смерти.
Куинси подошел, опустился на корточки возле скрюченного тела и с минуту его разглядывал. Затем внимательно изучил бутылку из-под вина. Понюхав горлышко, Куинси отбросил ее и молча подошел к Жанетте.
– Сделка вступает в силу, – бесстрастно отчеканил он. – Каждый получил желаемое, и наши пути на этом расходятся.
– Постой, постой! – заторопился Жан-Клод. – Ты не забыл наш разговор? Она моя! Я лишь одалживаю ее тебе во временное пользование.
Куинси пожал плечами.
– Что касается Лиса, я очень надеюсь, что обойдется без неприятных сюрпризов, когда он попадется к нам в руки – продолжал Жан-Клод с нажимом.
– Мне до него дела нет. Ты хотел знать, где его найти, – я раздобыл для тебя нужные сведения. Остальное зависит от тебя.
– Ишь ты, ловкач! – сердито пробормотал Жан-Клод, Никогда не доверявший брату.
– Каков есть, – отрезал Куинси и, повернувшись к Жанетте, широко улыбнулся:
– Хватит разговоров, пора заняться делом. Я и так слишком долго ждал.
Девушка инстинктивно отпрянула: на миг ей показалось, что ее удел – стать очередной порцией мяса для этого дикого зверя. Куинси положил руки ей на плечи и слегка подтолкнул вперед. Нечего было и думать вырваться из этих тисков. Впрочем, Жанетта была далека от мыслей о побеге и мечтала лишь оказаться как можно дальше от Жан-Клода. Сейчас трудно было даже представить, что когда-то она умирала от любви к этому человеку.
Неподалеку стоял экипаж с распахнутой дверцей, окруженный разбойниками. На этот раз они были верхом, лошади нетерпеливо прядали ушами и пританцовывали, торопясь пуститься в путь. Бандитов было около дюжины, и все они выглядели под стать своему предводителю.
Ноги у Жанетты подкосились от страха. Куинси молча подхватил ее на руки и понес к экипажу. Она робко бросила взгляд из-под ресниц на его суровое лицо. Как он поступит с ней? Она затрепетала, когда сверкающие черные глаза заглянули ей в душу. Жанетта залилась краской и отвернулась.
На сей раз езда совсем не утомила Жанетту. Бог знает, почему она доверяла Куинси (во всяком случае, больше, чем его брату) и мечтала разузнать о нем все, что можно, так как он до сих пор оставался для нее незнакомцем, пусть даже весьма интересным.
Набрав скорость, лошади перешли на ровный аллюр. Жанетта устроилась поудобнее и, с удовольствием кутаясь в плащ Куинси, вдыхала пропитавший его мужской запах. Она расслабилась и наконец вздохнула свободно.
Вскоре она задремала. Ей снилось, что кто-то настойчиво пытался напоить ее отравленным вином. Она билась, отворачивалась и извивалась, однако злоумышленник был сильнее. Горлышко клонилось все ниже… но вместо вина из него выскользнула змея с голубыми, как у Жан-Клода, холодными глазами. Ядовитые зубы ее были оскалены и неумолимо приближались к ее лицу.
Жанетта закричала во весь голос – и проснулась в холодном поту. Кругом было темно, мягкое сиденье под ней качалось. Где она? Что с ней? Куда ее везут? Она закричала снова. Карета остановилась, в распахнувшейся дверце показалась мужская фигура. Девушка в ужасе бросилась в противоположный угол, но прежде чем сумела выпрыгнуть, ее схватили за руки. Карета снова рванулась вперед. Не желая сдаваться без боя, Жанетта с ненавистью и презрением глянула в лицо своему врагу – и узнала Куинси. С возгласом облегчения она прильнула к нему, заливая слезами его рубашку.
– Что случилось? – спросил он мягко. – Страшный сон? Не бойся, теперь все будет хорошо.
Слова полились сами собой. Жанетта, плача, рассказала обо всем: о похищении из замка, о лачуге и смерти Жака, о змее с голубыми глазами.
– Кто-то желает моей смерти! – заключила она, дрожа от страха.
– Похоже на то, хотя и непонятно, с какой целью, – согласился Куинси, привлекая ее ближе и касаясь губами ее влажного холодного лба. – Но я не дам тебя в обиду.
Девушка подняла голову и посмотрела на него с молчаливым вопросом.
– Я бы никогда, ни за что не обидел тебя. Но если не веришь, могу вернуть тебя Жан-Клоду.
– Ни за что! Я теперь ненавижу его! Ты не знаешь, как он со мной поступил!
– Знаю, хотя и предпочел бы оставаться в неведении.
– При чем тут ты? – удивилась Жанетта. – Тебя это не касается.
– Как же ты наивна, – нежно произнес Куинси, поглаживая ее по разметавшимся волосам. – Именно из-за меня Жан-Клод и поступил с тобой так. Он хотел причинить боль не тебе, а мне.
– Не понимаю…
– А это и не нужно, – сказал он другим тоном. – Слишком грустная тема, давай ее сменим. Самое главное сейчас, что ты в безопасности.
– Да, но…
– Лучше посмотри, что я принес.
Она внимательно оглядела сверток, потом осторожно ощупала его. Судя по всему, там была одежда, но одежда странная, не похожая ни на что из того, что ей приходилось носить.
– Что там?
– Тебе не понравится! – засмеялся Куинси. – Но надеть придется. Нужно, чтобы ты исчезла, так что относись к этому как к маскарадному костюму. Это сшито по мерке одного мальчишки, подростка, но специально для тебя.
– Что?! – вскричала Жанетта в ужасе. – Штаны? Да я скорее умру!
– Очень жаль, но другого выхода нет.
– Ты с ума сошел! К чему все это, если можно просто отвезти меня к тетушке, и там…
– Ты сама мне сказала, что кто-то желает твоей смерти, – напомнил Куинси. – Вернуться в дом Гретхен было бы верхом неосторожности. Если ты снова появишься в Марселе, убийца не упустит своего шанса.
Наступила долгая тишина. Наконец Жанетта неохотно кивнула.
– Вот и молодец. Надевай это.
– Думаешь, это необходимо?
– А по-твоему, лучше оставаться в том, что на тебе надето?
Вспомнив грязную сорочку и рваный пеньюар, Жанетта тоскливо вздохнула.
– Боже мой, это ужасно! И почему было не захватить платье?
Куинси снова засмеялся.
– Одевайся, времени в обрез! В этой одежде ты сойдешь за разбойника.
– Тогда мне придется отрезать волосы.
Не успела она это выговорить, как Куинси схватил ее за плечи и сильно встряхнул.
– Даже и не думай! Просто оденься, а с волосами что-нибудь придумаем.
Поскольку идея отрезать волосы была всего лишь шуткой, Жанетта не ожидала подобной реакции. Она была озадачена и в который раз подумала, до чего странно порой ведут себя мужчины.
В свертке оказались штаны, рубашка, кожаная куртка, как у большинства разбойников, перчатки и ботинки с пряжками. С минуту она разглядывала/все это, не зная, с чего начать.
– Отвернись, – наконец сказала она Куинси со вздохом.
– Сейчас не время для щепетильности.
– Если будешь смотреть, я отказываюсь переодеваться. Блеск в глазах Куинси исчез, словно их заволокло грозовыми тучами. Он рывком сдернул с Жанетты плащ, захватил в обе руки разом сорочку и пеньюар и разорвал их от ворота до подола. Обрывки он выбросил в окно – и все это произошло так быстро, что девушка не успела даже охнуть.
Эта мера была вынужденной, однако вид молодого прекрасного обнаженного тела оказался слишком большим соблазном для Куинси. Он привлек Жанетту к себе, скользя ладонью по ее спине, касаясь грудей, живота и ног и наконец впился ей в губы лихорадочным поцелуем. Потом он отстранил ее, держа за плечи. Взгляды их встретились, и вся сила его желания отразилась в его глазах.
Жанетта отвернулась, чтобы не встречаться с ним взглядом. Ладонь скользнула по ее руке, потянула ее, и пальцы легли на каменно-твердую выпуклость, горячую даже через плотную ткань. Она отдернула руку с приглушенным криком.
– Как это понимать? Как страх или отвращение? – спросил Куинси негромко.
– Я не знаю!
– Зато я знаю, как понимать то, что ты только что почувствовала. Что я безумно хочу тебя!
Ответное желание накрыло Жанетту горячей волной, она потянулась к Куинси и поцеловала его в губы, поначалу робко, но когда губы его шевельнулись, отвечая, прильнула к нему всем телом.
Ему пришлось собрать всю волю, чтобы не дать страсти завладеть его разумом. Он не хотел оттолкнуть девушку своим неистовством, не хотел всколыхнуть в ней память о насилии. Она не была девственницей, но оставалась невинной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41