– Порф, – неожиданно сказал старейшина. – Это, должно быть, Порф.
Блейз нахмурилась. Название, несомненно, о чем-то ей говорило.
– Где это? – спросила Флейм.
– Остров к северо-востоку от Мекате. Я там разделалась с дун-магом… лет семь-восемь назад, – небрежно ответила Блейз, словно говоря о погоде или о чем-то столь же тривиальном. – Он пробрался на пост губернатора острова и даже основал школу для таких же, как он сам, на ближнем к Порфу берегу Мекате. Нам пришлось вычищать эту грязь через год или два после гибели губернатора. Нескольким дун-магам удалось скрыться, и мы их так и не нашли. Так что вы слышали насчет Порфа?
Гхемф понурился.
– Да по большей части слухи. Одна из нас побывала у озера, именуемого Плавучая Заросль, чтобы сделать татуировку детишкам из деревни на берегу. Она говорила, что люди там перепуганы. Они рассказывают об озерных духах, о странных чужаках, о том, что из селения на острове посреди Плавучей Заросли никто больше не появляется на берегу.
– Она побывала на том острове?
– О, конечно: это же был ее долг, ты же понимаешь. Она не обнаружила там детей – ни одного ребенка. Жители были мрачными и велели ей убираться. Она сделала это с радостью: по ее словам, там все было каким-то неправильным. Это единственное место, о котором нам сообщили как о… странном.
Блейз нахмурилась еще сильнее.
– Эйлса говорила мне, что магия на гхемфов не действует, но видеть ее вы можете? Поняла бы ваша посланница, например, что повстречала людей, порабощенных дун-магами?
– Мы не видим цвета магии и не ощущаем ее запаха, как на это способны те, кто обладает Взглядом, но она должна была почувствовать… вибрации. Только наша сестра очень молода, это было ее первое путешествие, и возможно, она сама не поняла, что означают ее ощущения.
– Спасибо вам. Думаю, нам следует там побывать. Только у нас возникли некоторые неприятности с местными жрецами-феллианами, и нам может оказаться затруднительно покинуть Мекатехевен на корабле. Не существует ли дороги по суше, которая вела бы в какой-нибудь другой порт?
Оба гхемфа посмотрели на меня. Я неохотно сказал:
– Единственная возможность – подняться на Небесную равнину и спуститься с другой стороны, к бухте Ниба. Там имеется порт Лекенбрейг, откуда на Порф ходит пакетбот.
Словно по команде Блейз и Флейм улыбнулись.
– Ох, нет, – простонал я, переводя взгляд с одной на другую. – Нет! Категорически нет. Никуда я вас не повезу!

От агента по особым поручениям
Ш. айсо Фаболда,
Департамент разведки,
федеральное министерство торговли, Келлс, Достопочтенному М. айсо Кипсуону,
Президенту национального общества научных, антропологических и этнографических исследований не-келлских народов


48/2 МЕСЯЦА ОДНОЙ ЛУНЫ, 1793

Дорогой дядюшка!
Спасибо за Ваше письмо. Сразу отвечаю на Ваш вопрос: да, услышать, как Гилфитер говорит о гхемфах как о чем-то совершенно обычном, было для меня шоком; его свидетельство является, пожалуй, одним из самых веских аргументов в пользу того, что эти существа – реальность, а не часть созданного культурой Райских островов мифа. В конце концов, Гилфитер – человек науки, врач, хоть и происходит из пастушеского народа, обитающего в глухих горных деревушках; он образован и не склонен к суевериям. И тем не менее тот факт, что сейчас на Райских островах никаких гхемфов нет и к тому же, если они существовали, от них не осталось никаких артефактов, требует объяснений. Почему не сохранилось никаких письменных свидетельств их существования, почему островитяне так неохотно говорят о них? Как я уже писал Вам раньше, проблема нуждается в дальнейшем изучении.
Теперь что касается Вашего второго вопроса: нет, лично я не беседовал ни с одним почитателем Фелли. Дело в том, что теперь их осталось совсем немного: культ утратил популярность. Повелитель Мекате, насколько мне известно, ограничил власть феллианских жрецов. Мне кажется, что к этому приложил руку, по мере того как его собственное влияние росло, Тор Райдер. Однако более подробно об этом я Вам напишу в другой раз.
Мои личные дела таковы: я провел прошлую неделю с Аниарой на празднестве графства, где живут ее дядя (Шеветон айсо Трекалд, которого Вы, по-моему, знаете) и тетя; у них мы и останавливались. Потом я вернулся в город, чтобы продолжить подготовку к новому путешествию. Я еще не получил уведомления о назначении, однако меня попросили продолжать работу, так что, думаю, назначение состоится. Натан согласился вновь отправиться на острова в качестве моего переводчика, однако возникли трудности с подбором рисовальщика. Аниара, да благословит ее бог, предложила свои услуги! Конечно, я никогда не согласился бы на подобное, даже если бы мы были уже женаты. Путешествие связано со слишком большими тяготами для представительницы прекрасного пола. Тем не менее Аниара так же взволнована перспективой новой экспедиции на Райские острова, как и я сам, хотя, мне кажется, она и будет по мне скучать. Она заставила меня пообещать, что, если я вправду туда отправлюсь, я снова повидаюсь с Блейз, если та еще жива.
Мне приходится на этом письмо закончить: мне только что доставили пакет с бумагами: формы (заполняемые в трех экземплярах) для заказа научной аппаратуры. Для экспедиции будут изготовлены новые подзорные трубы и эти новомодные микроскопы, чтобы изучать образцы растений и насекомых.
Мой самый теплый привет тетушке Росрис.
Ваш любящий племянник
Шор айсо Фаболд.

ГЛАВА 4


РАССКАЗЧИК – КЕЛВИН

– Это было самое ужасное угощение, какое я только пробовала в жизни, – сказала Блейз, когда мы выехали на тропу, ведущую к подножию Обрыва. – Если гхемфы считают, что так положено питаться людям, я бы уж предпочла есть то же, что едят они.
– Я слышала, что они едят рыбу сырой, – отозвалась Флейм, – вместе с костями. А мне их угощение не показалось таким уж плохим. Напиток, конечно, имел странный вкус, а в остальном – ничего особенного.
– «Не таким уж плохим!» Флейм, еда была отвратительной! У тебя вкус как у веслоноса, который роется в придонном иле!
– Ничего подобного. Мой вкус воспитывался на творениях лучших дворцовых поваров Цирказе. Да и не тебе меня учить! Я видела, как ты уплетала пескожилов, тушенных вместе с медузами, когда мы оказались на мысу Кан.
– Я тогда была голодной. После двух дней, проведенных в открытом море на спине морского пони, любая харчевня покажется верхом совершенства, да и вообще на мысу Кан она была единственной.
– И к тому же в меню там, как я заметила, было единственное блюдо. Ты должна была обратить внимание на то, что я то к нему не прикоснулась.
Я наконец осознал, что их постоянная перепалка была всего лишь дружескими подначками. Мне для этого потребовалось некоторое время: на Небесной равнине подобный стиль разговора не был принят. К счастью, членом моего семейства был дядюшка Гэрровин, который со смесью родственной любви и раздражения – как я понял, немного повзрослев, – называл меня «рыжеголовым несчастьем с двумя левыми ногами и ловкостью селвера, пытающегося открыть кувшин с молоком».
Блейз и Флейм, решил я, состояли в любовной связи. Я чувствовал запах их взаимной привязанности. Меня это не смущало: на Небесной равнине в таких отношениях не видели греха. Подобные пары возникали, и это воспринималось окружающими разве что с некоторой жалостью. Дети были величайшей радостью жителей Небесной равнины, и невозможность для однополых супругов иметь потомство огорчала их самих и их близких, вот и все.
Гораздо больше меня беспокоило то положение, в котором оказался я сам. Я все еще с трудом мог поверить в свалившееся на меня несчастье. Все запуталось еще до того, как мы покинули анклав гхемфов. Я намеревался уехать оттуда – уехать в одиночку – и изо всех сил гнать Скандора, чтобы феллиане не смогли меня перехватить. Однако вышло так, что мы все вместе в отчаянной спешке бежали из селения гхемфов, лишь слегка опередив преследователей.
Мы еще продолжали сидеть за столом, когда в амбар ворвался подросток-гхемф и начал что-то кричать на своем непонятном языке. Старейшина поспешно перевел нам его слова: «С началом прилива в протоке появилась лодка стражников-феллиан. Их сопровождают гвардейцы повелителя».
Я не стал ждать. Я даже не поблагодарил гхемфов. Я выбежал из амбара, схватив свою сумку и седло Скандора, и кинулся туда, где оставлял его пастись. Оглянувшись через плечо, я заметил Блейз и Флейм, которые бежали следом за мной в компании верного Следопыта. Лодки пока видно не было, так что у нас оставалась возможность скрыться незамеченными.
Наверное, я мог просто вскочить на селвера и бросить женщин. Однако мне пришло в голову, что в таком случае их скорее всего схватят, и кто знает, что они могут наговорить феллианам о моем участии в побеге Блейз из тюрьмы. Вот и вышло так, что, пока я колебался, Блейз схватила меня за руку и оказалась в седле позади меня. Подавив вздох, я дождался Флейм и помог ей сесть на Скандора тоже.
К счастью, я знал местность, поскольку часто собирал там лекарственные травы. Я пустил Скандора рысью через лес, и мы не сбавляли темпа, пока не удостоверились, что погони за нами нет. Когда мы добрались до узкой тропы, ведущей сквозь заросли бамбука, я позволил селверу идти дальше шагом. Я велел своим спутницам помалкивать, но скорее из нежелания вести разговор, чем ради безопасности; впрочем, им я об этом не сказал.
Горожане и жители окрестных деревень постоянно рубили бамбук для всяких хозяйственных надобностей, но в тот день нам никто не повстречался. Примерно через три часа, когда бамбук сменился широколиственными деревьями, мы остановились у ручья, чтобы наполнить водой бурдюк; я накопал клубней дикого батата, чтобы потом испечь их на костре: ни у кого из нас в сумках никакой еды не было. Еще через четыре часа мы начали подъем по тропе, ведущей на Крышу Мекате. Теперь мы могли быть уверены, что погони близко нет: для этого нам было достаточно просто оглянуться и посмотреть вниз. К тому времени мы все слезли со Скандора, чтобы он мог отдохнуть. Вот тогда-то Блейз и Флейм и затеяли разговор насчет еды, которую подавали нам гхемфы.
Флеим подъем давался тяжело – она явно не была привычна ктяготам. Единственная ее рука была нежной и белой – рукой женщины, никогда не работавшей по дому и не мотыжившей огород. И задумался о том, давно ли была ампутирована другая ее рука; культя, которую я разглядел, когда Флейм мылась у ручья, выглядела так, как если бы заживала уже несколько месяцев.
Мне хотелось бы шагать впереди и не обращать внимания на навязавшихся мне против моей воли спутниц, но врач во мне был более мягкосердечен. Я заподозрил, что цирказеанка вовсе еще не оправилась от той травмы, что выпала ей на долю. Выражение ее глаз оставалось страдальческим, и это говорило мне даже больше, чем ее манера постоянно отставать. Загадочное благоухание, окружавшее ее, не могло скрыть от меня легкого запаха боли. Эта девушка пострадала, и пострадала ужасно; причиненный ей вред не имел никакого отношения к ее физическому увечью. Флейм постоянно болтала со своей ручной птичкой, словно с человеком; я даже подумал, все ли у нее в порядке с головой.
Когда мы добрались до поросшего травой уступа, где Скандор мог пастись, я решил устроить привал. Флейм с облегчением растянулась на траве. Блейз проявила гораздо больше осторожности. Я заметил, как внимательно она озирается, как изучает уступ; подойдя к его краю, она всмотрелась в дымку, окутавшую уже пройденную нами часть тропы, а потом бросила взгляд вверх. Только после этого сняла она портупею с мечом. Эта женщина ничего не принимала на веру, и я задумался о том, какова должна была быть ее жизнь. Разобраться в Блейз было гораздо труднее, чем в Флейм: большую часть времени ее запах ни о чем мне не говорил. Она была одной из тех немногих жительниц равнин, которые могли, если желали, так глубоко скрывать свои чувства, что в воздухе не оставалось их следов.
Я снял с седла Скандора сумки, ослабил подпруги и отпустил животное пастись.
– Мы отдохнем здесь в течение часа, – сказал я и тоже отправился посмотреть на уходящую вниз тропу. Мы были уже значительно выше прибрежной полосы и навозной кучи -Мекатехевена. С такой высоты особенно заметны были шрамы оставленные на земле каменоломнями, шахтами, вырубками леса. Над строениями города стояло облако зловонных испарений, накрывавшее и полосу илистой воды, уходящую от устья реки в океан.
– Как же они все изгадили! – сказала стоявшая рядом со мной Блейз.
Флейм перекатилась на бок, чтобы тоже посмотреть на открывающийся вид.
– Великая бездна, я никогда в жизни не была так высоко! Все кажется отсюда таким маленьким! Мы уже почти на вершине, да?
Я покачал головой.
– Мы еще и половины пути не прошли. Нам придется заночевать где-нибудь рядом с тропой.
Флейм поежилась.
– Надеюсь, нам удастся найти уступ достаточной ширины. Не хотела бы я скатиться ночью вниз… Блейз, говорила же я тебе, что лучше плыть на корабле. Я могла бы создать иллюзию…
– Это тебя ослабило бы.
– А что, подъем на эту проклятую гору прибавляет мне сил?
Блейз не обратила внимания на жалобы Флейм.
– Сколько времени потребуется нам, чтобы пересечь Крышу Мекате и спуститься на побережье с другой стороны?
– Это зависит от того, будут ли у вас селверы для такого путешествия, – ответил я. – Пешком – дней десять, если вы будете идти быстро. И еще пара дней на спуск к Лекенбрейгу.
– У нас есть монетки для того, чтобы нанять селверов.
– Деньги, которые вы украли у картежников, – резко бросил я.
– Верно. – Блейз с любопытством взглянула на меня. – играла с богатыми бездельниками, которым урок пошел бы только на пользу. Деньги для них мало что значат, и я не испытывала угрызений совести, облегчив их кошельки, когда у нас не было ни гроша даже на еду. Я жульничала, знаешь ли, хотя вряд ли в этом была нужда: мальчишки оказались никуда не годными игроками. Ну а уж потом Флейм прикарманила денежки.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10