Возле удочки решили дежурить по очереди. Один поймает рыбу, идет отдыхать - садится другой. Бросили орел-решку: кому сидеть первым. Выпало Усову. Гена сидел долго, смотрел на поплавок, смотрел, смотрел и задремал. Вместо поплавка поплыла перед ним чашка с недопитым чаем, пошли от нее круги по воде. Со дна всплыла банка варенья, которую бабушка прятала. Задремав, Усов сполз по скользкой траве с откоса и чуть не плюхнулся в воду. Зацепился за куст.
- Эй, рыбак, рыбу проспишь!
- Проспишь тут! - встрепенувшись, сказал Усов.
Он оглянулся и увидел Тимофеича.
- Обошли, значит, старика? Так, так...
- Соня, твоя очередь! - крикнул Усов. - Я посплю немного.
Гарик гулял вдоль берега и на ходу читал книжку, приставив ее к носу. Глаза у Генки слипались. Он отдал удочку, на четвереньках залез под куст и тут же заснул. Как провалился.
Сонкин вытащил крючок. Мотыля не было, съели. Еще весной достал он книжку, выучил наизусть все способы ловли, тренировался в комнате с дивана, а все равно никакого результата.
Он нанизал нового, самого большого и жирного червя, какого только смог найти в банке. Едва закинул - поплавок повело, и он провалился. Потом показался опять и заметался по воде.
- Смотри как повело! - воскликнул Тимофеич, перестал разматывать свою хитрую сеть и подскочил к Сонкину. - Дай-ка мне, я лучше выну.
- Сам я, сам! Я и сам могу, я читал, как надо!
Руки у Сонкина тряслись. Он тянул удочку, и два раза из воды показалась голова.
Сонкин притягивал ее к берегу и уже почти выволок на траву.
- Сом! Смотрите, какой сом! - крикнул он.
- Где же сом? - удивился Тимофеич. - Это лещ.
- Вы же сами говорили, что тут должен быть сом!
- Мало ли что должен?! А вышел лещ.
Лещ запрыгал по траве, бил хвостом и сползал обратно в воду.
- Да держи ты его, держи, не то ведь уйдет!
Сонкин упал на траву, накрыл леща грудью, и тот стал бить его хвостом по лицу. Сонкин хохотал и двумя пальцами вытаскивал у леща изо рта крючок.
Лещ успокоился и, вяло открывая рот, засыпал. Тимофеич между тем потоптался вокруг и безразлично произнес:
- Да, хорошо вы моего леща сняли...
- Почему вашего?
- А как же? Я в это время всегда прихожу, и вся эта рыба моя.
- Ну да! - возмутился Гарик. - Кто поймал - того и рыба.
- Это еще неизвестно! - сказал Тимофеич.
Он наклонился над лещом, и лицо его озаботилось. Он даже присвистнул.
- Фьють... Погорели вы, ребята! Леща взяли запретного!
- Почему? - испугался Сонкин.
- Вот, видишь, - он ткнул пальцем в плавник лещу.
Из-под плавника выглядывала крошечная пластинка с цифрами, Сонкин без очков еле ее разглядел.
- Да за такого леща, знаешь, что бывает? - и Тимофеич повел рукой поперек шеи.
- Мы разве виноваты? Сам же на крючок полез.
- Полез-то, полез... Да надо его тут же обратно пустить. А вы...
- Что же теперь?
- Так и быть... Давайте его мне, возьму грех на душу, спрячу, пенсионера не будут обижать. Я тут свой человек, скажу: не видел, мол, кто поймал. Лежал, мол, меченый на берегу - и все.
Сонкин растерянно оглянулся на Усова. Генка сладко спал под кустом, подобрав колени к подбородку. Сонкин подошел к нему, ткнул в пречо.
- Ус, вставай! Ус!..
- Встаю, - не открывая глаз, пробубнил Гена. - Только посплю немножко.
- Вставай, - повторил Гарик. - Я вроде леща поймал.
- Леща? - открыл глаза Гена.
- Да, леща, только не того.
Усов сел, хлопая глазами.
- Как не того? Покажи.
Сонкин оглянулся - рыбы на траве не было. Тимофеич укрывал свой бидон крышкой.
- Отдай леща, - сказал Сонкин.
- Да ускакал он в воду...
- Отдай! - крикнул Сонкин.
- Вам же хуже, - удивился Тимофеич. - В милицию попадете.
- Отдай, - поднялся Усов и стал плечом к плечу к Сонкину.
Генка был худой и длинный, и челюсть у него как-то нехорошо заходила.
- Чего нервничаете, чего?
Мужичок открыл крышку, сунул руку в бидон и швырнул леща на траву. Лещ тяжело плюхнулся, разевая рот, и выпученным глазом посмотрел на Генку.
Усов прижал его к груди.
- Насчет леща еще пожалеете! Сообщу вот, куда следует, вас под суд отдадут...
Смотанный бредень Тимофеич бросил на траву и зашел в кусты спрятать одежду.
Усов все держал в руках леща. Рядом, на голову ниже, стоял Сонкин и растерянно моргал.
- Видишь метку? - спросил Гарик. - Что будем делать? Может, правда, нельзя? Может, рыба на учете в водоеме?
- В каком водоеме?
- В этом, в озере!.. Слушай, давай отнесем леща! Мы же не виноваты!
- Леща жалко, - сказал Усов. - Большой такой. В жизни не поймаешь...
- Жалко, - согласился Сонкин. - Отнесем?
Он молча закинул на плечо удочку и побрел. За ним Усов в обнимку с лещом.
Вдруг Сонкин остановился:
- Иди, я сейчас...
- Ты куда?
- Говорю - сейчас...
Скоро он догнал Усова.
- Ты чего радуешься? - подозрительно оглядел его Генка.
- Да так, ничего...
Возле сторожки постояли. Усов толкнул дверь - она заперта. Сели на пороге. Усов опять задремал, не отпуская рыбы.
- Кого ждете? Не меня ли?
Перед ними стояла полная женщина, одетая в ватник, несмотря на жару.
- Что же - меченого поймали?
- Да мы не нарочно, объяснил Гарик.
- Знаю, не нарочно. Ну-ка, несите!
Она порылась в кармане, вынула ключ, долго отпирала дверь, положила леща на стол. Вынула из ящика скальпель и отрезала пластинку вместе с плавником.
- Так, - бодро сказала она, - заприходуем...
Усов, привыкший к неприятностям, покорно стоял, глядя себе под ноги и слегка пошевеливая ушами. Он всегда так делал, когда надвигались неприятности. Это успокаивало нервы.
Женщина спрятала метку в коробочку и открыла сейф.
- Берите рубль!
- Рубль? - удивился Усов.
- За леща меченого положен рубль.
Сонкин взял рубль и засунул в карман.
- А нам что теперь? - удивленно спросил Усов.
- Идите домой!
Они вышли из сторожки.
- Эй! А леща-то, леща берите!
Усов остановился. Не поворачиваясь, сделал два шага назад, схватил леща и бегом бросился на улицу. Следом за ним Сонкин.
- Понял? - кричал Усов.
- Понял! - кричал Сонкин.
- Видал? - кричал Усов.
- Видал! - кричал Сонкин.
- Леща видал? - сунул ему под нос рыбу Генка.
- Рубль видал? - спросил Гарик, остановившись.
Солнце поднялось высоко. Они вышли на улицу и у конечной остановки автобуса купили мороженое. Потом, выскочив из автобуса, на углу у кино опять купили. А возле дома у продовольственного купили еще эскимо. Рубль кончился.
- Как же теперь быть? - спросил Усов. - Нас двое, а лещ один... Слушай, а где твоя книжка?
Книжку на радостях забыли на траве у кустов.
Но настроение было прекрасное.
- Бери леща ты! - сказал Генка. - Алла Борисовна уху сделает.
- Лучше бери ты, - сказал Гарик. - Матери нет, она на занятиях, а у тебя бабушка сварит.
- Так и быть! Бабушка сварит, а ты приходи есть.
Все порешили и хотели расходиться, когда в подворотню вошел Тимофеич. На ногах он стоял не очень уверенно и прошел было мимо. Потом увидел ребят, двинулся на них, но споткнулся о выбоину в асфальте.
- Дождетесь у меня! - прохрипел он. - Я вам еще покажу, как меченую рыбу ловить...
Маленький Сонкин засмеялся.
- Ты чего? - не понял Усов.
- Помнишь, когда мы уходили с озера, я вернулся...
- И что?
- Да я бредень Тимофеича закинул в озеро. Далеко. Пускай честно рыбу ловит.
- По домам! - весело крикнул Усов.
Тимофеич стоял, покачиваясь, посреди двора и ругался.
СЕМЬ АВТОБУСОВ И ГРУЗОВИК
- Наконец-то я от тебя избавлюсь! - сказала бабушка. - Все печенки мне проел...
Не ел ей Генка печенок. Вообще они видятся мало. И на второй год Генка все-таки не остался.
Она просто так, любя, это говорила, пока аккуратно пришивала ему метки к одежде с инициалами Г.У., обсуждала, какие штаны класть, а какие нет. И как быть со свитером: брать нужно, а локоть рваный. Тем временем Гена то и дело вынимал из кармана ножик. Наконец-то, по случаю перехода в шестой, бабушка его подарила. Ножик прекрасный, туго открывался, а захлопывался со страшной силой.
- Смотри, пальцы не прищеми! - вскрикивала бабушка каждый раз, когда нож щелкал. - Купила на свою шею, станешь, не дай бог, инвалидом...
Наконец бабушка написала на листке от тетради красивым почерком: "Гена Усов", вырезала и приклеила "Гену Усова" к чемодану.
К заводской проходной Генка пришел, как всегда, последним. Народу полно было, и дежурные всех рассаживали по автобусам.
- Вон того видишь? Это начальник моего цеха, - говорила бабушка.
Начальник цеха бежал с огромным чемоданом, волоча за руку девочку.
- А вот это, - бабушка показала пальцем на крыльцо, - сам директор завода.
- Да?! - не поверил Усов. - Это Гаврилов?
- Гаврилов. А почему бы нет?..
Усов хмыкнул, не ответил. Он очень удивился. Ему почему-то казалось, Мишкин отец толстый, с большим животом, очень строгий и обязательно в очках. А директор был тощим, длинным и без очков. Генка не раз заходил к Мишке домой, но отца никогда не видел. Мишка и сам видел его мало. Директор уезжал чуть свет, появлялся ночью. Ночью, говорил Мишка, он приходит и еще сидит, читает. Когда он только спит?..
Директор тоже вышел проводить детей в лагерь. Мишки не было. Его в санаторий для особых детей в Крым увезли.
Бабушке кто-то махал рукой, хлопал по плечу, все ее знали, и она всех: уж сколько лет в одном цехе работает.
- По автобусам! Скорей по автобусам!
Все ребята карабкались на подножки, запихивали под сиденья чемоданы, открывали окна, свешивались вниз. Вожатая кричала:
- Дети, окна открывать запрещено! Кому сказано?! И так не жарко ехать...
- Это ты, Усов? - сказала вожатая.
- А это вы? - спросил Генка.
- Я с вами на лето в лагерь еду. Смотри не повторяй своих школьных штучек, а то...
- Усик, садись, - сказала бабушка. - Расстанемся на месяц. Ты от меня отдохнешь, а я от тебя.
Вздохнула и отвернулась, сморкаясь в маленький платочек.
- Я от тебя вообще-то не устал, - сказал Гена.
- Зато я от тебя устала.
Она обняла его за шею. Он был с бабушкой одного роста, даже, пожалуй, чуть повыше. Она подала ему чемодан с наклейкой "Гена Усов".
В автобусе было полно. Генка втиснулся на заднюю скамейку. Хоть бы кто-нибудь знакомый был из школы. Никого! Светку и ту к родным в деревню на лето отправили.
Мимо вереницы автобусов проехала милицейская машина "раковая шейка" с рупором на крыше, рупоры вращались и объявляли:
"Лагерь отправляется! Провожающие, отойдите от автобусов. Всем отойти от автобусов!.."
"Раковая шейка" развернулась и медленно покатила по улицам. За ней черная "Волга", в которой сидел начальник лагеря. За "Волгой" "Скорая помощь" - на всякий случай. А после автобусы.
Из окон все равно высовывались. Девочки руками махали, родители бежали кросс по тротуарам, обгоняя друг друга, пока не отстали. Зря бежали! Все равно автобусы крутили колесами быстрей и скоро скрылись за углом.
Усов в окно не смотрел. Он вытащил ножик, открывал и закрывал. Ножик щелкал, только успевай пальцы убирать. Вожатая похлопала в ладоши и сказала: "Знакомиться не будем, потом и так познакомимся, будем лучше петь".
Долго ехали. Город кончился. Выехали на шоссе. Леса побежали мимо. Мальчик, который рядом с Усовым сидел, говорит:
- Дай нож посмотреть.
Отдал Генка; тот открыл, потом стал закрывать, да так, что чуть пальцы не прищемил. Генка у него отобрал: мал еще с такими игрушками играть. Другой сосед говорит: "Дай мне". Ну и ему дал. Пошел нож гулять по автобусу. Все смотрели, даже девочки, хотя ничего они в ножах не понимают.
Ждет Генка свой нож, а тот не возвращается. Встал Усов, пошел по автобусу, спрашивает:
- У кого мой ножик? Отдайте!
Насилу нашел, спрятал в карман. Вожатая кричит:
- Садись, Усов, на место! Ходить не разрешается.
- А я разве хожу? Мне нож взять...
- Какой еще нож? - спросила вожатая. - Ну-ка дай его сюда!
Она повертела ножик и спрятала в карман куртки.
- Когда отдадите? - спросил Генка.
- Не бойся, придет срок - отдам.
Тут автобусы остановились. Мимо проехала "раковая шейка":
- Остановка пять минут. Далеко не отходить. До кустиков! Мальчики направо, девочки налево...
Двери открылись, и все посыпались из автобуса, побежали к кустикам.
Усов пошел вперед, стал считать автобусы. Насчитал семь, а сзади грузовик. Кузов накрыт брезентом. Обогнул грузовик, на заднем борту написано: "Обгон запрещен - лагерь!" Интересно все же, обгоняют или нет? Милиция впереди, откуда ей видно?
Генка оглянулся, вокруг никого. Уцепился за борт грузовика, влез на колесо, подтянулся и перевалился в кузов. В грузовике матрасы для кроватей везут. Усов сразу под брезент, накрылся, лежит, в щель поглядывает. Лежать роскошно: просторно, мягко, как королю на именинах. Зачем ехать в душном автобусе? Там даже окна открыть не разрешают, а здесь ветерок, облака над тобой плывут, верхушки деревьев покачиваются.
Опять "раковая шейка" проехала. Всем велят в автобусы садиться, сейчас отправляемся. Генка разлегся, в щель глядит.
Заурчал мотор - тронулись. Вот и не заметили, что Генки нет. "А вдруг я в лесу заблудился? Вдруг меня волки съели? Остались от Усова рожки да ножки".
От этого Генке стало так весело, что он захохотал. И тут слышит: мотор умолк. Опять стало тихо. Послышались крики, а что кричат - не разберешь. "Раковая шейка" проехала. Кто-то кричит:
- Ребят не выпускать. Ищите его в лесу!
Вожатая бежит куда-то.
- Фамилию установили? Проверьте по спискам, кого не хватает.
Слышит Генка, в лесу кричат:
- Усов!
- Усов!!
Генка чуть было не отозвался. Но думает: лучше пока помолчу. Доеду до лагеря, там уж все наверняка поймут, что это шутка. "Молодец, - скажут, Усов, скучно было ехать, ты всех развеселил". Назначаем тебя капитаном команды КВН - ты у нас самый веселый и самый находчивый.
А возле автобуса суета. Взрослые бегают, и "раковая шейка" раза два проехала. Те, кто в лес пошел, вернулись, руками разводят.
Смотрит Усов - две огромные зеленые машины остановились. Из них солдаты выпрыгивают. Построились в шеренгу прямо на шоссе. Начальник лагеря стал им что-то объяснять, офицер крикнул, они растянулись цепочкой и вошли в лес. Хотел Усов вылезти и посмотреть. Но мотор заревел, и грузовик тронулся за автобусами. На шоссе только "раковая шейка" осталась и военные машины.
Опять ехали они по шоссе мимо леса, потом свернули на проселок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12