был сбит проезжавшим экипажем.
Говоря о своем удивительном «земляке», следовало бы упомянуть и о том, что Вальдека привело в неведомое Паленке сообщение монаха Рамона Ордоньеса-и-Агиляра. Ордоньес посетил развалины майяского города вскоре после того, как воинский дозор случайно обнаружил их в девственном лесу, в нескольких лигах (1 лига=4,83 км) от деревни Паленке. Майяский город привел брата Рамона в восторг. Впервые после того, как европейцы увидели главный город инков Куско и главный город ацтеков Теночтитлан, была открыта новая великолепная индейская столица. Стремление найти майяские сокровища помогло отважному монаху преодолеть невероятно трудный переход через дикие Кордильеры и добраться до Паленке. Хотя золота в городе среди джунглей он и не нашел, тем не менее майяский центр так воодушевил его, что в тишине своего монастыря он написал о Паленке целый труд, который, бог ведает почему, назвал «Историей сотворения небес и земли».
Название Паленке, разумеется, появилось уже в послеколумбову эпоху. Так называлась деревенька, которая здесь возникла вскоре после прихода испанцев. Первоначально это была, вероятно, миссия для индейцев племени чоль. Впрочем, ни миссионеры, ни их индейские овечки не подозревали, что в нескольких километрах от деревни, среди Лакандонских джунглей, много столетий тому назад существовала настоящая столица, которая, по всей очевидности, была самым красивым городом этой части индейской Америки.
В лесах вокруг развалин сейчас, так же как и столетия тому назад, живет несколько разбросанных чольских семей. Индейцы племени чоль, вновь открывшие город своих давних индейских предков, называют развалины «Отиоттиун»: на их языке «отиот» означает «город», а «тиун» - «камень». Чольского происхождения также и название ручья, протекающего через город (Отиоттиун, или Отолум).
Кроме чолей, в непосредственной близости от Паленке жило когда-то и еще одно индейское племя - цельталь. В старейшем словаре языка этого племени название деревни - миссии Паленке переводится по-цельтальски Гхо-Гхан. А поскольку у Ордоньеса мы читаем На-Чан, причем и то и другое, в сущности, означает одно и то же - «Змеиный город», я осмеливаюсь высказать предположение, что это название было первоначальным доколумбовым обозначением Паленке.
«Змеиный город» находится неподалеку от окраины Лакандонского леса на высоте примерно 100 метров над уровнем моря. Развалины зданий встречаются на протяжении 7,5 километра. Уже с первого взгляда Паленке заворожило меня своим необычайно красивым расположением. В нескольких метрах за пирамидами и необыкновенным дворцом возвышаются покрытые густой зеленью горы трудно придумать более прекрасный фон для этого индейского города.
И повсюду заявляет о себе девственный лес. Прямо на ступенях стародавних пирамид сидят попугаи невероятно яркой окраски. Если задние стены паленкских зданий упираются в Тумбальские горы, представляющие собой один из отрогов центральноамериканских Кордильер, то со стороны их фасадов, от дверей святилищ и дворцов открывается столь же великолепный вид на бесконечным зеленый ковер - на море непроходимых лесов, которое тянется 130 километров и кончается у настоящего моря - Мексиканского залива. Индейский город расположился на нижних уступах Кордильер - между горами и зеленой низиной. Исключительно красивое и выгодное местоположение «Змеиного города» еще более выигрывает благодаря горной речке. Река давала обитателям Паленке воду и рыбу, орошала кукурузные поля. Леса доставляли в изобилии крупную дичь и птиц, перья которых были главным украшением паленкской знати и духовенства, снабжали также строительной древесиной. До сих пор в непосредственной близости от Паленке в джунглях растут исключительно ценные породы дерева - красный кедр и центральноамериканское красное дерево. Тумбальские же горы, у отрогов которых лежит Паленке, давали майяским строителям камень - основной строительный материал.
В этой поездке меня больше всего занимают тайны индейских пирамид. В Паленке я посетил целый ряд их. Пирамиды «Змеиного города», как правило, невысокие, имеющие наверху небольшие по размерам храмы, с богатым геометрическим орнаментом на фронтонах. Все или почти все паленкские строения украшены штуковым рельефом. Один из красивейших рельефов украшал и то святилище, которое я прежде всего посетил в этом городе. Местные люди называют его «Храмом графа». Это местное название, не имеющее, собственно, ничего общего с майяскими строителями пирамиды, прижилось, однако, и в американистской литературе. Оно напоминает, что на вершине этой пирамиды с квадратной горизонтальной проекцией, прямо в стенах святилища, остатки которого сохранились и сейчас, более чем на два года поселился наш земляк граф Вальдек. Здесь он писал, рисовал и ожидал ту юную метиску, прелести которой еще теснее привязали его к Паленке. Как я убедился, обитатели близлежащей деревни до сих пор вспоминают его.
Следы Вальдека привели меня и к «Храму льва». Он расположен в 100 метрах к югу от главного культового центра и так же, как и остальные паленкские храмы, в сущности, представляет собой пирамиду, на вершине которой имеется помещение - маленькое святилище. На задней стене находящегося святилище алтаря еще во времена Вальдека был большой штуковый рельеф, изображавший паленкского главного жреца, сидящего на троне, из которого выступают две ягуарьи головы.
От большого фриза (Вальдек назвал по нему это строение «Храмом прекрасного барельефа») сейчас сохранились лишь жалкие остатки одной из ягуарьих голов. Но во времена Вальдека рельеф был еще в полной сохранности. Изображение этого рельефа - самое прославленное паленкское произведение Вальдека, хотя и в нем художник остался верен духу своего времени. Содержавшиеся в этом рельефе иероглифы нам, вероятно, никогда уже не удастся прочесть даже по картине Вальдека.
«Храм графа», «Храм льва» и десятки других строений находятся, собственно, вне центра Паленке. Центр же города образуют четыре главные пирамиды, и посреди них - паленкский дворец, обширное (104X80 м), многократно перестраивавшееся здание с основанием в форме четырехугольника. Дворец имеет четыре внутренних дворика, патио: два больших и два поменьше. Их окаймляют галереи, позднее разделенные на ряд помещений, назначение которых сейчас уже не всегда можно установить с достаточной точностью. Однако в галерее северо-восточного патио мое внимание привлекли настоящая парная баня и даже три хорошо оборудованных клозета.
Стены дворца вокруг двух патио украшены рельефами, изображающими военнопленных. Несчастные побежденные поданы здесь в почти карикатурном виде. Они сидят на земле, жалкие и безоружные, бессильные перед властью паленкских господ. Этот фриз наводит меня на мысль, что именно в дворцовых дворах побежденные враги паленкского города-государства находили свою смерть.
Впрочем, некоторые галереи дворца украшены изображениями более важных лиц. Это властители города, майяские господа, облеченные знаками своей власти, а у их ног сидят подданные и подчиненные. На штуковых рельефах (снова хочу напомнить, что Паленке было главным средоточием мастеров этого искусства) я нахожу последние следы красок, которые когда-то покрывали серо-белые изображения. Но ослепительные синие и красные краски давно смыли дожди и закоптили костры, которые разводили во дворце и на паленкских пирамидах их временные обитатели в последующие столетия.
Здание дворца расположено на искусственно насыпанной платформе. С северной стороны к дворцу вела широкая лестница. Внешние стены дворца были украшены штуковыми рельефами, частично сохранившимися до сих пор. Больше всего меня заинтересовала совершенно необычная для майяской архитектуры пятиэтажная башня. Очевидно, она служила астрономической обсерваторией; на верхнем этаже еще сохранилась каменная скамья, на которой сидел жрец-астроном, наблюдавший положение звезд.
Интересно решен был вход в башню паленкского дворца. Лестница, ведущая в обсерваторию, начинается только на втором этаже. Для того чтобы попасть с первого этажа на второй, паленкские астрономы, вероятно, должны были пользоваться приставной лесенкой.
По соседству с дворцом возвышаются еще три прославленные пирамиды, на вершинах которых находились главные святилища города: «Храм солнца», «Храм Креста» и «Храм лиственного креста». Эти современные названия произведены от равных мотивов алтарных плит, находящихся внутри святилищ.
Широкий фасад «Храма солнца», построенного на невысокой пятиступенчатой пирамиде, расчленен тремя входами. Колонны у главного входа в святилище украшены иероглифическими надписями. Внутри храма находится само святилище. На его задней стене был укреплен большой, до сих пор хорошо сохранившийся барельеф, представляющий солнце, которое изображено здесь в виде щита, проткнутого двумя скрещенными копьями. По правую и левую сторону от него на телах рабов стоят два жреца, приносящих жертвы. Великолепный барельеф дополняет ряд иероглифов, по которым, что весьма важно, можно определить дату постройки - 642 год.
Ту же дату мы читаем на рельефе, украшающем следующую паленкскую пирамиду - «Храм креста». Крест, образующий центр этой прекрасной композиции, является, по всей вероятности, символом священного растения майя - кукурузы. В верхней части рельефа изображена священная птица центральноамериканских индейцев - кецаль. Так же как в «Храме солнца», и здесь два жреца приносят богу жертвенные даяния.
Точно так же и третье из главных паленкских святилищ, расположенных ни пирамидах, «Храм лиственного креста» получил свое название по великолепно выполненному барельефу. И здесь главный мотив - крест, из которого вверх и в стороны выступают своеобразные языки пламени, или листья. На острие верхнего листа вырастает стилизованное человеческое лицо. И горизонтальные перекладины креста украшены человеческими головами - только уже поменьше. А по обеим сторонам в четыре ряда расположены иероглифические тексты.
Наш удивительный земляк Вальдек, путешественник и майяолог-любитель, по следам которого я отправился в Паленке, был первым, кто попытался расшифровать диковинные майяские иероглифы, причем именно здесь, на алтарных плитах «Храма лиственного креста».
Позднее из Паленке Вальдек, сделав большой крюк, попал на полуостров Юкатан. Той же дорогой поеду туда и я. Тем более что и давние обитатели Паленке - труженики, строители и властители этого и других городов Древнего царства - позже, с конца V столетия, начали переселяться на север, на Юкатан, и постепенно покинули все свои города на берегах Усумасинты, в том числе и самый прекрасный, самый совершенный и прославленный из них - город городов, прелестное Паленке.


Глава 5. КАРЛИК И ШИВ


И вот, я снова стою на перроне крошечного вокзала в Паленке и жду, когда со стороны Теапы появится поезд, возвещая о своем прибытии звонком. На сей раз это даже не прежний тихоходный «экспресс», а состав, тактично названный смешанным поездом: грузовые платформы и несколько пассажирских вагонов третьего класса в конце состава.
Я уже наездился по свету разными поездами, но этот «смешанный» был наверняка самым медленным из всех, какие мне довелось встретить. Каждую минуту он останавливался, хотя здесь на много километров вокруг нет ни одной деревни. А затем, прогромыхав по длинному мосту над водами Усумасинты, покинул область Лакандонского леса и направился прямо на север, к портам Юкатана, Откуда вывозится сизаль.
После пятнадцатичасового пути я наконец выхожу - и весьма охотно - из поезда, чтобы здесь, неподалеку, посетить городок Чампотон, расположенный на Западном берегу полуострова. Дело в том, что Чампотон - первоначально майя называли его Чаканпутун - был пристанищем для нескольких поколений одной из важнейших племенных групп юкатанских индейцев - племени ица, в чью знаменитую столицу Чичен-Ицу я хочу позднее направиться.
Из Чампотона я добираюсь до близлежащего порта Кампече, главного города одноименного штата. Однако этот очаровательный старый город привлекает меня главным образом тем, что здесь, в бывшей городской крепости, напоминающей о частых нападениях пиратов, археолог Рамон Павон Абреу собрал многочисленные образцы работ майяских умельцев со всей территории, которую я сейчас проезжаю. Эту область называют Чен, поскольку целый ряд местных названий включает в себя это майяское слово, означающее «колодец». В свой путевой дневник я занес несколько таких названий мест, через которые проехал: Ченкой и Хальтунчен, Хополичен и особенно важный Болончен, о котором еще пойдет речь ниже. Столько названий «колодцев» мы встречаем потому, что вода находится тут лишь на большой глубине и майя в ту пору, когда они вдоль побережья полуострова начали проникать на север Юкатана, селились на этой территории лишь там, где существовали природные водоемы - чены.
Характер майяского искусства и особенно майяской архитектуры небольшой «страны Чен» несколько отличается от искусства городов Древнего царства. Для местного стиля (иногда его называют - Чен-Рио-Бек) характерны лишь одноэтажные постройки со множеством помещений. Постройки эти не имеют кровельных гребней, какие я видел в Паленке на «Храме лиственного креста». Зато здесь перед зданием расположены пилоны в виде небольших пирамид. Вся постройка расчленена на пять частей. Первую, третью и пятую образуют пирамидальные пилоны, вторую и четвертую - одноэтажное здание.
Однако в «стране Чен» мы находим и более простые здания. Особенность многочисленных ченских построек - необычные входные проемы, вкомпонованные в рельеф маски «небесной змеи».
Кроме того, местная архитектура отличается от построек, известных нам по долине реки Усумасинты, от великолепного Паленке тем, что вместо штука для фасадов используется тесаный камень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38