Однако же верят, что после этой жизни обретут жизнь бессмертную. А ежели кто их спросит, от кого они эту бессмертную жизнь ожидают, ответят, что не ведают. Говорят такоже, что на небесах есть все благодати. Нет среди них никаких купцов и никакого торгашества.
З емля их и урожайна и плодовита, со многими горами и долами и реками превеликими и прекрасными. Деревья там без прививок приносят превкусные плоды. И видел я там много плодов с нашими несхожих. Есть там злаки и коренья разные, из коих они хлеб пекут. Имеются такоже многие семена, однако с нашими семенами несхожие. Металла там никакого нет, токмо злато. И говаривали нам, дескать, ежели идти в глубь тех земель, злата там есть великое множество. Имеют они такоже много жемчуга. Все деревья благовонные и все смолы и масла из себя источают. И обращены на юг.
А есть тех новых земель или островов пять. Первый остров нарекли островом Божим, поелику земле те найдены по воле божьей, второй остров нарекли Фердинандовым по имени короля гишпанского, третий остров нарекли Альжбетиным по имени королевы гишпанской, четвертому острову дали имя острова Гишпанский по земле гишпанской, пятый остров нарекли Гишпаниольским. И суть то острова обширные и превеликие, на несколько сотен миль, и несть числа людям на них, ибо не бывает там мору, каковой от нарушения климата происходит, якоже я допреж повидал…»
«С очинение о новых землях», сейчас, к сожалению, почти неизвестное, в основной своей части, бесспорно, представляет перевод повествования упомянутого выше «маршала короля гишпанского». А маршалом этим, по всей видимости, был Америго Веспуччи, человек, именем которого была наречена Америка.
К то же он такой, этот Америго Веспуччи? И почему, собственно, Америка называется Америкой? Веспуччи - уроженец Флоренции - происходил из видного и довольно богатого местного рода. Однако он не получил в наследство такого состояния, каким обладали более счастливые его сородичи. И, желая разбогатеть, занялся в испанском порту Кадис продажей соленых и квашеных овощей капитанам судов, отплывавших в открытые Колумбом «Индии». Позднее, когда Колумб попал в немилость у испанского королевского двора, Веспуччи принял участие в экспедиции, которая должна была проверить деятельность Колумба в Новом Свете. Во время первого своего путешествия Веспуччи посетил побережье нынешнего Гондураса и Коста-Рики и нанес их на карту. После этого он предпринял еще несколько путешествий, самое значительное из которых привело его к берегам далекой Патагонии. Об этих плаваниях Веспуччи рассказал своим флорентийским друзьям, Лоренцо Медичи и Пьетро Содерини, в нескольких письмах. И «Сочинение» Бакаларжа, очевидно, первый печатный перевод одного из них. На родине Веспуччи, во Флоренции, его письма были опубликованы уже после выхода чешского издания, предпринятого Бакаларжем, в 1505 году под названием «Письма Америго Веспуччи относительно островов, вновь открытых во время его четырех путешествий» («Lettera di Amerigo Vespucci delle isole nuouamente trouate quattro sui viaggi»). В самом деле, красочное, но исполненное самовлюбленности описание Нового Света, принадлежащее перу Веспуччи, сразу же разлетелось по тогдашней Европе как необыкновенно популярный, увлекательный путевой очерк, настоящий средневековый «бестселлер». У европейских купцов-домоседов и дворян при чтении «Четырех путешествий» буквально дух захватывало. Через несколько месяцев появился немецкий перевод, а на латинском языке книжка Веспуччи даже выдержала одиннадцать изданий. Не удивительно поэтому, что, когда в 1507 году в Сен-Дье выходит знаменитая карта «Введение в космографию» («Cosmographiae introductio»), ее автор, прославленный лотарингскнй картограф Мартин Вальдзеемюллер, обозначает вновь открытую часть света именем Америго! Название «Америка» мы находим и на глобусе Буланже, изготовленном в 1514 году. А на карте, нарисованной в 1515 году нюрнбергским математиком Иоганном Шенером, названием «Америка» обозначена континентальная часть Южной Америки, расположенная к югу от Антильских островов (нынешние Венесуэла и Гвиана). Так, уже при жизни Веспуччи ему принадлежала, по крайней мере по названию, страна, которую открыл другой. Кое у кого эта несправедливость вызывала страшное негодование. Так, например, известный американский философ Ралф Уолдо Эмерсон с возмущением писал: «Поразительно, что великая Америка должна носить имя вора Америго Веспуччи, торговца квашеной капустой, окрестившего половину мира своим бесчестным именем». Но, так или иначе, факт остается фактом, и индейцы, которые, собственно, не являются «индейцами», живут в Америке, которой, собственно, не следовало бы называться «Америкой». В конце концов именем Америго в части специальной литературы были наречены и сами индейцы. Некоторые антропологи, возражая против термина «индеец», предпочитали называть жителя Нового Света «америндом», то есть «американским индейцем».
Т ак для новой части света было найдено название, которое сразу же стало общепринятым (только мадридская королевская администрация упрямо продолжала именовать свои американские владения «Индиями» - во множественном числе), так были найдены индейцы. Но ни на той части побережья Америки, где уже закрепились конкистадоры, ни на одном из Антильских островов, ни в Панаме, ни в Бразилии, ни в Венесуэле не было найдено, по крайней мере в сколько-нибудь значительном количестве, золото.

ВОЗВРАЩЕНИЕ БЕЛЫХ БОГОВ

З олото, подлинно золотые города и даже целые золотые страны ожидали завоевателей-конкистадоров не на Антильских островах, а на «твердой земле» - в континентальной Америке, в Андах и Мексике. Здесь полной жизнью жили две величайшие индейские империи - ацтекская конфедерация и Тауантинсуйу. Обе они были столь могущественны и обширны, что на завоевание их могло толкнуть лишь безрассудство или безграничная алчность. Но у Испании, главной участницы завоевания Америки, были сыновья, способные на это. Мужи невообразимой отваги, сверх всякой меры алчущие славы, власти и прежде всего золота.
П о случайному стечению обстоятельств почти все, кто отправлялся из Испании в Америку, чтобы в открытом Колумбом Новом Свете добыть все блага земные, оказались уроженцами испанской провинции Эстремадуры. В Эстремадуре - «матери конкистадоров» - томилось бездельем множество обедневших дворян, которым от минувших войн с маврами достались в наследство титулы, высокомерие и пустая мошна. Эстремадурские идальго охотно отправлялись в открытые Колумбом заморские страны попытать счастья и постараться наполнить отощавший кошелек.
И з Эстремадуры, из города Меделина был родом и Эрнандо Кортес. Отсюда и начинается история, какой не придумать ни одному писателю, правдивая история о том, как богатую и могущественную страну покорила, а затем и уничтожила подхлестываемая жаждой денег и славы горстка беззастенчивых колонизаторов, которых вел за собой солдат, до неправдоподобия отважный, жестокий убийца, ловкий дипломат и выдающийся тактик, человек без чести, но и без страха. Отсюда начинается повествование об одной из могущественнейших индейских империй, о государстве ацтеков, повествование о трусливом Монтесуме, о мужественном Куаутемоке, о ненасытных завоевателях и их предводителе Эрнандо Кортесе, который в 1504 году бежал из своего родного Меделина.
П равда, Кортес-старший избрал для своего сына стезю юриста. В те времена в университеты поступали в значительно более юном возрасте, чем теперь, и в 14 лет сорвиголова Эрнандо отправился учиться в Саламанку, чтобы углубиться в таинственные дебри римского, канонического и испанского права. Но юриспруденция не увлекла беспокойного Эрнандо. И через два года он бросил учение и вернулся в родительский дом, а дома не находил себе дела и от скуки проводил ночи в веселых похождениях. Однажды ночью, когда Эрнандо вздумал посетить некую меделинскую красотку, стена, через которую он перелезал, обрушилась, и неловкий кавалер тяжко пострадал. Пришлось испытать и стыд и боль. И когда он через много месяцев все же поправился, то бежал от позора из дома. Уехал туда, куда влекло в ту пору молодых испанских искателей приключений, - на Эспаньолу.
Н а Эспаньоле Эрнандо Кортес познакомился с человеком, с которым ему придется делить судьбу, - с Диего Веласкесом. Вместе с Веласкесом семь лет спустя Кортес отправился завоевывать остров Кубу. Хорошо вооруженные испанцы легко одолели сопротивление индейского населения Кубы. Веласкес стал губернатором в Сантьяго-де-Куба, тогдашнем административном центре «сладкого» острова. Не был забыт и Кортес. Он получил на Кубе обширные земли, получил индейцев, чтобы они обрабатывали эти земли, получил даже какие-то рудники. Другой бы удовлетворился таким состоянием. Но молодой фанфарон, сын капитана Монроя, прославился своей пренебрежительной фразой: «Я не затем приехал в Америку, чтобы копаться в земле, как какой-нибудь крестьянин. Я приехал добыть золото». Эрнандо хотел значительно большего, чем доход, который могла ему принести обширная энкомьенда. А ведь где-то на запад от Кубы завоевателей еще ждали новые земли… До Кортеса европейцы дважды побывали там. Первую экспедицию к берегам Центральной Америки возглавлял Франсиско Эрнандес де Кордоба, отправившийся на поиски индейцев - рабочей силы для своих земельных владений на Кубе, где благодаря «трогательным заботам» испанских королевских чиновников и «матери-церкви» туземцы умирали сотнями. Во время этой охотничьей вылазки за людским товаром экспедиция Кордобы открыла полуостров Юкатан - страну майя. В экспедиции принял также участие некий Берналь Диас - с этим именем мы еще не раз встретимся. Для конкистадоров экспедиция кончилась плачевно, а сам Кордоба не выдержал тягот странствия. Но Диас вернулся на Кубу и год спустя мог отплыть с новой экспедицией, которую на сей раз возглавил Хуан де Грихальва. Хуан де Грихальва и его спутники были первыми европейцами, приставшими к берегам Мексики. После путешествия Грихальвы появилось и название Новая Испания.
Т аким образом, первую испанскую экспедицию индейцы отогнали от берегов Мексики, вторая - экспедиция Грихальвы, - насытившись золотом, удалилась сама…
А через год на одиннадцати каравеллах в путь к Юкатану отправляется третья, возглавляемая честолюбивым, одаренным и бессердечным авантюристом Эрнандо Кортесом. Тем самым Кортесом, о котором Генрих Гейне напишет:
Хоть носил он гордо лавры,
И хоть золотом блистали
На его ботфортах шпоры,
Не герой он был, не рыцарь.
Был он атаманом банды,
Наглым кулаком своим
Сам вписал в анналы славы
Имя мерзостное: Кортец.
В разбойничьем походе Кортеса мы найдем еще одного старого знакомого - все того же Берналя Диаса дель Кастильо, который чудом уцелел во всех предыдущих походах, остался в живых и после этой новой, самой крупной экспедиции - экспедиции Кортеса, и через много лет, на склоне жизни, уже весьма состоятельным человеком, городским советником Гватемалы, продиктовал своему писарю повесть о пережитых им невероятных приключениях, историю захвата Мексики. Этот рассказ, бесхитростно названный «Правдивой историей завоевания Новой Испании» («Historia verdadera de la conquista de Nueva Espania»), Диас опубликовал как ответ на подобную же хронику Гомары, духовника Кортеса, вышедшую в 1552 году. Гомара все заслуги приписал Кортесу, прославляя его одного. Диас же правдиво, прекрасным, живым языком повествует обо всех событиях того времени. Он восхищается мужеством Кортеса, но не умалчивает о многих его вероломных поступках и даже осуждает их. Он с любовью говорит о своих соратниках, но умеет справедливо оценить и личные качества ацтеков. «История» Диаса дает детальнейшее описание разгрома ацтекской империи. И если учесть все бесспорные ее преимущества, то надо признать, что повествование Диаса - наиболее ценная и самая яркая из хроник, написанных участниками конкисты. Наряду с письмами, которые Кортес адресовал испанскому королю, «История» Диаса была важнейшим источником, на основе которого североамериканский историк Уильям Хиклинг Прескотт еще в прошлом столетии создал свой внушительный труд, где необыкновенно красочно изобразил завоевание Мексики.
И так, в составе своей экспедиции Кортес имел Берналя Диаса дель Кастильо и других способных офицеров, среди них в первую очередь родственника губернатора - Хуана Веласкеса де Леона. Ближайшим помощником Кортеса был бородатый красавец Педро де Альварадо, которого ацтеки за его обаятельную мужественность позднее прозвали Тонатиу - «солнце». Заметную роль во всех событиях сыграли офицеры Диего де Ордас и Кристобаль де Олид. Священником экспедиции и ее «идеологом» был патер Бартоломе де Ольмедо. Под началом у Кортеса было около 600 пехотинцев, небольшой отряд кавалерии и несколько орудий.
П ервую остановку экспедиция Кортеса сделала на острове Косумель, расположенном к востоку от берегов Юкатана и населенном индейцами, говорившими на языке майя. Здесь Кортес неожиданно приобрел ценного переводчика - Херонимо де Агиляра, который за несколько лет до того потерпел кораблекрушение и спасся с несколькими товарищами на побережье Юкатана. Ко времени первой встречи Кортеса с индейцами майя все друзья Агиляра были уже мертвы. Да и сам Агиляр поначалу был принят у майя не слишком дружелюбно. Однако позднее он снискал доверие местного вождя, решившего даже женить пленника на какой-нибудь из девушек своей общины. Агиляр, давший обет не жениться до возвращения к своим, отказывался. Тогда вождь, как рассказывает Прескотт, подверг его «трудному испытанию, искушая его разными соблазнами, весьма подобными тем, какими якобы «дьявол искушал святого Антония». Агиляр устоял. И своей сдержанностью, которую, как известно, индейцы очень ценили, снискал восхищение всех. Убедившись в том, что женские чары на Агиляра не действуют, вождь поручил ему надзор за своими многочисленными женами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78