По сути дела, все сводилось к тому, что он был воплощенною добротой, и, когда она принималась говорить о нем, все это можно было прочесть в странном блеске ее близоруких глаз. Она бросала на свою юную подругу многозначительные взгляды, торжественно предвещавшие какое-то из ряда вон выходящее сообщение. Сообщение это откладывалось с недели на неделю; но сами факты, над которыми оно витало, воодушевляли ее, и ей незачем было особенно с ним спешить. «И в одном, и в другом отношении, – часто повторяла она, – они являются надежной опорой»; и так как слова эти имели в виду аристократов, то девушка всякий раз удивлялась, зачем, коль скоро они уже были опорой «в одном отношении», понадобилось еще и то, чтобы они были в каком-то другом. Она, однако, отлично разобралась в том, сколько таких «отношений» насчитывала миссис Джорден. Все это означало лишь, что судьба ее сложилась совсем нелегко. Если бы судьбе этой предстояло завершиться у брачного алтаря, то упомянутая дама вряд ли стала бы так кичиться своим превосходством над обыкновенной телеграфисткой. Все это не могло не выглядеть в глазах девушки унижением, способным вызвать одну только жалость. Лорд Рай – если только это действительно был лорд Рай – не мог бы быть «добрым» к такому ничтожеству, даже если другие, такие, как он, и могли.
Однажды воскресным утром – это было в ноябре – они сговорились пойти вместе в церковь; после этого, повинуясь какому-то минутному побуждению, неожиданному для них обеих, они зашли к миссис Джорден, жившей в районе Мейда Вейл Мейда Вейл – район к северо-западу от Паддингтона, западнее Ридженс-Парка.

. Дома у себя она снова стала говорить о своем любимом деле; она ведь «очень многого» сумела добиться, и тут она не преминула напомнить девушке о том, что не раз выражала желание приобщить и ее ко всему связанному с ним комфорту и привилегиям, которые сама она обрела. Густой коричневый туман навис над городом, и Мейда Вейл была пропитана запахом едкого дыма, а они обе упивались сладостными напевами, дивными звуками музыки, курившимися вокруг фимиамами. Но, как ни велико было впечатление, которое все это производило на девушку, она погрузилась в раздумья, имевшие лишь самое отдаленное отношение к тому, что ее окружало. Одно из таких раздумий было вызвано тем, что миссис Джорден сказала ей по дороге с неким скрытым значением, что лорд Рай с недавних пор находится в городе. Сказано это было так, как будто ей не надо было даже ничего к словам этим добавлять, как будто отношение, которое это могло иметь к ее собственной жизни, само собой разумелось. Может быть, именно раздумье о том, действительно ли лорд Рай собирается на ней жениться, и придало мыслям ее гостьи определенное направление; она твердо решила, что еще одна свадьба состоится в церкви святого Юлиана. Мистер Мадж продолжал оставаться приверженцем везлианства, но это было еще наименьшим из всех зол – само это обстоятельство никогда не тревожило ее настолько, чтобы упоминать о нем в разговорах с миссис Джорден. Религиозные убеждения мистера Маджа были одной из сторон, – значительность их и красота вознаграждали за то, что сторон этих было не так уж много, – относительно которой она давно уже решила, что тут он должен будет равняться по ней, а для себя она только что сделала окончательный выбор. Самое главное, чтобы убеждения эти были теми же, что у миссис Джорден и у лорда Рая; к этому, в сущности, и свелось то, о чем говорила она в тот день с хозяйкою дома. Густой туман окутывал маленькую гостиную, не позволяя пока судить о том, находилось ли в этой гостиной что-нибудь еще, помимо чайных чашек, и оловянного чайника, и очень тусклого огня в камине, и керосиновой лампы без абажура. Во всяком случае, в доме не было ни малейшего признака цветов: себя ими миссис Джорден, как видно, не услаждала. Девушка ждала, пока они выпьют по чашке чаю, ждала, что на этот раз приятельница поставит ее в известность о том, что – она теперь в этом не сомневалась – было для той уже делом окончательно решенным; однако прошло какое-то время, и ничего этого не последовало, разве что хозяйка дома пошевелила чуть-чуть в камине огонь: так прочищают горло перед тем, как начать говорить.

25

– Вы, должно быть, слышали от меня о мистере Дрейке?
У миссис Джорден никогда не было такого странного вида, и улыбка у нее на лице никогда не обнажала зубов таким широким и дружелюбным оскалом.
– О мистере Дрейке? Ну да, это же ведь друг лорда Рая, не так ли?
– Большой и верный друг. Пожалуй, даже любимый друг.
Это «пожалуй» прозвучало в устах миссис Джорден так необычно, что ее приятельнице захотелось, может быть, несколько дерзко, не особенно задумываясь над тем, что оно значит, к нему придраться.
– А можно разве не любить своих друзей, если им доверяешь?
Слова эти несколько охладили ту, что рассыпалась в похвалах мистеру Дрейку.
– Ну я вот, например, моя дорогая, люблю вас.
– Но вы мне не доверяете? – безжалостно отрезала девушка.
Миссис Джорден снова замолчала; вид у нее был по-прежнему странный.
– Да, – ответила она довольно торжественно, – я как раз и собираюсь привести тому веское доказательство.
Вескость этого доказательства была настолько бесспорна, что, когда в подтверждение она многозначительно подняла голову, собеседница ее смиренно замерла в молчании.
– Мистер Дрейк в течение нескольких лет оказывает его светлости различные услуги, которые его светлость всегда высоко ценил; поэтому тем более… неожиданным является то, что именно сейчас они, может быть, чересчур поспешно, расстаются.
– Расстаются? – Девушку слова эти заинтриговали, но она сделала вид, что ей это просто интересно; она уже понимала, что стала на ложный путь. Ей, правда, и раньше доводилось кое-что слышать о мистере Дрейке, который был одним из принадлежавших к кругу его светлости людей, одним из тех, с кем в силу своих занятий миссис Джорден, должно быть, виделась чаще, чем со всеми другими. Только само слово «расставание» ее немного смущало.
– Ну уж во всяком случае, – улыбнувшись, сказала девушка, – если они расстаются друзьями!…
– Как же, его светлость проявляет очень большой интерес к будущему мистера Дрейка. Лорд Рай готов для него сделать все, да он уже и сделал очень много. Знаете, иногда ведь в жизни бывают нужны
перемены!…
– Кому же об этом лучше знать, как не мне, – ответила девушка. Ей хотелось вызвать свою собеседницу на откровенность. – Немало перемен скоро будет и у меня.
– Вы уходите от Кокера?
Та, что была украшением упомянутой конторы, с минуту помолчала, словно для того, чтобы собраться с мыслями, но потом вдруг в свою очередь спросила:
– А сами-то вы что собираетесь делать?
– А как по-вашему?
– По-моему, вы нашли как раз ту благоприятную возможность, в которой вы всегда были уверены.
Слова эти повергли миссис Джорден в напряженное раздумье.
– Всегда была в этом уверена, конечно, и тем не
менее часто разуверялась!
– Ну, я надеюсь, что теперь-то уже вы твердо уверены. Я хочу сказать, уверены в мистере Дрейке.
– Да, моя дорогая, кажется, на этот раз я действительно могу сказать, что да. Я испытывала его все время, пока окончательно не убедилась.
– В таком случае он ваш?
– Мой и больше ничей.
– Как это хорошо! И он ужасно богат? – продолжала молодая девушка.
Миссис Джорден тут же объявила, что любит претендента на ее руку за достоинства более высокого
порядка.
– Он такой статный, шесть футов и три дюйма. И у него есть сбережения.
– Выходит, совсем как мистер Мадж! – воскликнула невеста этого последнего с какой-то безнадежностью в голосе.
– Да нет, не совсем.
Невеста мистера Дрейка не очень-то склонна была об этом распространяться. Однако упоминание о мистере Мадже, как видно, побудило ее не остаться в долгу.
– Так или иначе, у него теперь будет больше возможностей. Он переходит к леди Бредин.
– К леди Бредин? – Она не знала, что и подумать. – Переходит?…
По взгляду, брошенному на нее в эту минуту, девушка поняла, что, увидав, какое впечатление произвело на нее это имя, миссис Джорден попытается что-то от нее выведать.
– А вы разве не знали?
Сначала она немного растерялась, но потом все же нашлась:
– Вы же помните, я вам говорила, что если у вас есть высокопоставленные клиенты, то они есть и у меня тоже.
– Это так, – ответила миссис Джорден, – но между нами большая разница: вы-то ведь своих ненавидите, а я их по-настоящему люблю. Так вы знаете миссис Бредин? – не унималась она.
– Как нельзя лучше! Она то и дело к нам приходит. В мутном взгляде миссис Джорден можно было
прочесть, что признание это вызывает в ней известное удивление и даже зависть. Но она сдержалась и веселым тоном спросила:
– Так вы и ее ненавидите?
– Нет, что вы! – поспешила заверить ее гостья. – Она совсем не такая, как другие. Она неимоверно красива.
– Неимоверно?
– Ну да, она восхитительна. – Восхитительнее всего на этот раз было замешательство миссис Джорден. – Так вы ее не знаете, вы ее никогда не видели? – беспечно продолжала ее гостья.
– Нет, но я столько о ней слышала.
– И я тоже! – воскликнула девушка.
Было мгновение, когда, глядя на миссис Джорден, можно было подумать, что она усомнилась в правдивости нашей девушки или, во всяком случае, в ее серьезности.
– Вы знаете кого-то из ее друзей?…
– Из друзей леди Бредин? О да, одного знаю.
– Только одного? Девушка рассмеялась.
– Только одного, но зато самого близкого.
Миссис Джорден задумалась.
– Так это он?
– Да, это не она.
Казалось, собеседница ее что-то прикидывает в уме.
– Около нее столько людей.
– Около нее теперь будет мистер Дрейк! Глаза миссис Джорден странным образом застыли:
– Так она действительно очень хороша собой?
– Это самая красивая женщина, какую я только знаю.
Миссис Джорден снова что-то соображала.
– Ну, я-то знаю кое-каких красавиц. – А потом со свойственной ей неуклюжей резкостью спросила: – А как по-вашему, она хорошо выглядит?
– В самом деле, ведь это далеко не всегда бывает с женщиной, которая хороша собой, – подхватила другая. – Конечно же, не всегда; это, кажется, единственная вещь, которой я научилась у Кокера. И тем не менее у некоторых женщин есть всё. Леди Бредин, во всяком случае, ни в чем не обижена: и глаза, и нос, и рот, и цвет лица, и фигура…
– Фигура? – едва не перебила ее миссис Джорден.
– Фигура, пышные волосы! – Девушка сделала легкое движение головой, встряхнув свои, а приятельница ее в удивлении на нее взирала. – Так, выходит, мистер Дрейк – другой ее…
– Другой? – Миссис Джорден словно вдруг очнулась от забытья.
– Выходит, совсем как мистер Мадж! – воскликнула невеста этого последнего с какой-то безнадежностью в голосе.
– Да нет, не совсем.
Невеста мистера Дрейка не очень-то склонна была об этом распространяться. Однако упоминание о мистере Мадже, как видно, побудило ее не остаться в долгу.
– Так или иначе, у него теперь будет больше возможностей. Он переходит к леди Бредин.
– К леди Бредин? – Она не знала, что и подумать. – Переходит?…
По взгляду, брошенному на нее в эту минуту, девушка поняла, что, увидав, какое впечатление произвело на нее это имя, миссис Джорден попытается что-то от нее выведать.
– А вы разве не знали?
Сначала она немного растерялась, но потом все же нашлась:
– Вы же помните, я вам говорила, что если у вас есть высокопоставленные клиенты, то они есть и у меня тоже.
– Это так, – ответила миссис Джорден, – но между нами большая разница: вы-то ведь своих ненавидите, а я их по-настоящему люблю. Так вы знаете миссис Бредин? – не унималась она.
– Как нельзя лучше! Она то и дело к нам приходит.
В мутном взгляде миссис Джорден можно было прочесть, что признание это вызывает в ней известное удивление и даже зависть. Но она сдержалась и веселым тоном спросила:
– Так вы и ее ненавидите?
– Нет, что вы! – поспешила заверить ее гостья. – Она совсем не такая, как другие. Она неимоверно красива.
– Неимоверно?
– Ну да, она восхитительна. – Восхитительнее всего на этот раз было замешательство миссис Джорден. – Так вы ее не знаете, вы ее никогда не видели? – беспечно продолжала ее гостья.
– Нет, но я столько о ней слышала.
– И я тоже! – воскликнула девушка.
Было мгновение, когда, глядя на миссис Джорден, можно было подумать, что она усомнилась в правдивости нашей девушки или, во всяком случае, в ее серьезности.
– Вы знаете кого-то из ее друзей?…
– Из друзей леди Бредин? О да, одного знаю.
– Только одного? Девушка рассмеялась.
– Только одного, но зато самого близкого.
Миссис Джорден задумалась.
– Так это он?
– Да, это не она.
Казалось, собеседница ее что-то прикидывает в уме.
– Около нее столько людей.
– Около нее теперь будет мистер Дрейк!
Глаза миссис Джорден странным образом застыли:
– Так она действительно очень хороша собой?
– Это самая красивая женщина, какую я только знаю.
Миссис Джорден снова что-то соображала.
– Ну, я-то знаю кое-каких красавиц. – А потом со свойственной ей неуклюжей резкостью спросила: – А как по-вашему, она хорошо выглядит?
– В самом деле, ведь это далеко не всегда бывает с женщиной, которая хороша собой, – подхватила другая. – Конечно же, не всегда; это, кажется, единственная вещь, которой я научилась у Кокера. И тем не менее у некоторых женщин есть всё. Леди Бредин, во всяком случае, ни в чем не обижена: и глаза, и нос, и рот, и цвет лица, и фигура…
– Фигура? – едва не перебила ее миссис Джорден.
– Фигура, пышные волосы! – Девушка сделала легкое движение головой, встряхнув свои, а приятельница ее в удивлении на нее взирала. – Так, выходит, мистер Дрейк – другой ее…
– Другой? – Миссис Джорден словно вдруг очнулась от забытья.
– Другой поклонник ее светлости. Он «перешел», как вы говорите, к ней?
Миссис Джорден запнулась на полуслове.
– Так это же она его к себе взяла.
– Взяла к себе? – ее гостья окончательно растерялась.
– Совсем так же, как брал лорд Рай.
– А разве лорд Рай мог его взять?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17