– Генри представилась кочевая жизнь цыган романтичной: такое приволье тут, кругом весенние цветы.
– Тебя это не касается! – крикнул старик с седыми кудрями. – Уезжайте! Оставьте нас в покое!
– Поехали, Генри, – сказал Джулиан, поворачивая коня. – Им не нравятся наши расспросы. Они думают, что это не из простого любопытства, а будто мы шпионим за ними. Может, им есть что скрывать, и наши расспросы им ни к чему. Где-то пару кур могли прихватить с фермы или утку с пруда. У них ведь все просто – из рук в рот.
Из кибиток начали выглядывать черноглазые детишки. Некоторые бегали среди взрослых. Но едва Генри приблизилась к ним, они удрали, как испуганные кролики.
– Совсем не хотят быть дружелюбными, – сказала она и присоединилась к остальным троим. – Странная жизнь у них: жилища на колесах, нигде подолгу не поселяются, вечно в пути. Поехали, Султан, отсюда.
Ее конь послушно последовал за остальными, стараясь не ступать копытами в кроличьи норы. Хорошо было здесь, на солнечном просторе, верхом на коне, без всяких забот! Генри была просто счастлива.
Остальные трое тоже наслаждались прекрасным днем, но не чувствовали себя столь же счастливыми, как Генри. Тревожила мысль о Джордж, да и по Тимми соскучились. Ему бы тут порезвиться с ними в такой славный денек.
Цыганские кибитки скрылись из виду. Джулиан старался запомнить путь, по которому они следовали; побаивался заблудиться. У него был компас, с которым он то и дело сверялся.
– Нам тут ночевать ни к чему, – сказал он. – Никто нас тут вовек не отыщет.
Примерно в половине первого они расположились позавтракать. Миссис Джонсон, надо сказать, превзошла себя: завтрак оказался великолепным. Бутерброды с сардинками и яйцами, помидоры и салат, ветчина и прочее! Большие куски вишневого пирога, громадные сочные груши...
– Мой любимый вишневый пирог! – сказал Дик, глядя на свой большущий кусок.
– А что там попить? – спросила Генри и, получив бутылку имбирного пива, тут же жадно принялась пить из горлышка. – Почему имбирное пиво на пикниках такое потрясающее на вкус? Гораздо лучше, чем если его пить в магазине, даже со льдом.
– Тут где-то, по-моему, родник, – сказал Джулиан. – Слышите, что-то журчит?
Они прислушались к тихим плещущим звукам. Энн поднялась, чтобы поискать, откуда они раздаются. Вскоре нашла родник и позвала остальных. Это был небольшой круглый водоем с прохладной чистой водой, утопленный фута на три в землю. В него с мелодичным плеском ниспадала струя родниковой воды.
– Один из источников, которыми пользуются цыгане, – предположил Джулиан. Он сложил ладони горсткой, подставил под струю, попил и сказал: – Отличная вода! Холодная, как из морозилки. Попробуй, Энн.
Потом они продолжили свой путь дальше. Пейзаж по-прежнему оставался однообразным: все та же трава, похожая на толстую проволоку, вереск, можжевельник, изредка – березки, кое-где роднички. С неба доносилось пение невидимых жаворонков.
– Их песенки падают, как капли дождя, – заметила Энн и даже руку протянула, словно пытаясь поймать их.
Генри без видимой причины рассмеялась. Ей понравились эти ребята, она была очень рада, что они взяли ее с собой. Она подумала, что глупо было со стороны Джордж оставаться на конюшнях.
– Я думаю, нам пора поворачивать домой, – предложил Джулиан, посмотрев на часы. – Мы далеко заехали. Судя по времени, как раз можем успеть добраться до захода солнца.
Все согласились, и он повернул коня, возглавив их маленький отряд на пути домой. Его конь сам выбирал дорогу среди вереска. Спустя немного времени Дик притормозил.
– Джу! Ты точно знаешь, что мы двигаемся в правильном направлении? Что-то я не уверен. Здесь пустоши выглядят по-другому. Больше песка и меньше можжевельника стало.
Джулиан остановился и осмотрелся.
– Да, пожалуй, все как-то по-другому выглядит, – согласился он. – Но направление, похоже, правильное. Давайте еще немножко проедем вперед. Хоть бы что-нибудь было на горизонте для ориентира. Эти степи такие ровные.
Они продолжили свой путь, не меняя направления. Вдруг Генри остановилась.
– Эй! Посмотрите! Что это такое?
Они подъехали к Генри, которая спрыгнула с лошади, наклонилась и что-то раскапывала среда вереска.
– Смотрите – похоже на рельс, – сказала она. – Только ржавый и старый. Откуда здесь рельсы?
Теперь все принялись расчищать песок и вереск.
– Точно, рельсы, – сказал Джулиан, присев на траву. – Очень старые. Действительно, зачем тут железная дорога?
– Сама не знаю, – сказала Генри. – Просто случайно заметила – они так заросли. Даже сперва глазам своим не поверила.
– Они вообще-то должны что-то с чем-то соединять, – заметил Дик. – Может, там среди пустошей был карьер и оттуда маленькими поездами отвозили песок к ближайшему городу?
– Видимо, так, – согласился Джулиан. – Тут в самом деле песка много. Тонкий, хороший песок. Там и карьер, наверно, где-то позади нас. А впереди эта железная дорога должна идти к какому-нибудь городу или деревне. Может, до Миллинг Грина или куда-то в те края.
– Пожалуй, ты прав, – поддержал Дик. – Отсюда следует, что если мы будем придерживаться этой узкоколейки, то рано или поздно вернемся в цивилизацию.
– А что, правильная идея, – согласилась Генри. – Тем более, если мы не очень уверены в дороге. – Она вскочила в седло и поехала вдоль колеи. – А рельсы неплохо видно! – крикнула она. – Особенно если ехать между ними. Очень ровно проложены.
Рельсы прямой линией пролегали через вересковые пустоши. Иногда они оказывались сильно заросшими. Спустя полчаса Генри крикнула, указав рукой вперед:
– Дома! Так и есть! Дорога нас привела.
– Это Миллинг Грин, – сказал Джулиан.
Рельсы здесь оборвались, и они вышли на проселочную дорогу.
– Отсюда до наших конюшен недалеко, – обрадовалась Генри. – А что, если нам проехать вдоль этой железной дороги до самого конца? Посмотреть, что там.
– Верно, – согласился Джулиан. – Как-нибудь давайте выберемся в такое путешествие. О! Кстати, уже поздновато. Что-то там Джордж поделывала весь день?
Приближаясь к конюшням, они думали о Джордж. Может, она с горя легла пораньше спать? До сих пор злится? Или страдает? Пока они наконец не прибыли на место, оставалось только строить догадки.
ДЖОРДЖ, ШМЫГАЛКА И ЛИЗ
А у Джордж между тем денек выдался тоже по-своему интересный. Сначала она спустилась вниз, чтобы помочь капитану Джонсону лечить раны Клипа и делать ему перевязку. Маленький пегий конек стоял, терпеливо перенося все процедуры, и Джордж вдруг прониклась глубокой симпатией к некрасивому и неказистому животному.
– Спасибо, Джордж, – сказал капитан Джонсон. К ее великому облегчению, он ни словом не затронул темы ее отсутствия на прогулке с остальными. – Ты как – не прочь помочь нашей малышне научиться держаться в седле во время прыжков через препятствия? Они уж очень хотят научиться.
Для Джордж работа с малышами была развлечением. Они так гордились, когда на своих пони перепрыгивали барьер всего в фут высотой!
А потом пришел Шмыгалка в сопровождении маленькой дворняжки по кличке Лиз. Она была отчасти спаниелем, отчасти пуделем и отчасти еще чем-то, а в общем, напоминала передвижной черный курчавый коврик у камина.
Тимми был удивлен, увидев такой движущийся коврик, даже сел и некоторое время наблюдал за странной гостьей, принюхиваясь издали. Придя к выводу, что это все же собака, Тимми коротко гавкнул, чтобы посмотреть, как она отреагирует на его присутствие.
Лиз вообще не обратила на него внимания. Она откопала какую-то косточку с очень интересным запахом. Тимми же считал, что все кости по крайней мере в радиусе одной мили являются его собственностью. Поэтому он подбежал к Лиз и предостерегающе зарычал.
Лиз немедленно уступила ему кость, а сама села на задние лапы, приняв просительную позу. Тимми с удивлением посмотрел на нее. Тогда Лиз встала на задние лапы и прошлась вокруг Тимми. Тимми был просто ошарашен: в жизни не видывал, чтобы собака умела так ходить. Да точно ли этот мохнатый половик-собака?
Лиз заметила, какое впечатление произвела на Тимми, и продолжила демонстрацию трюков, которые выучила, работая в цирке.
Потявкивая, она сделала несколько сальто. Тимми попятился в кусты. Для него это было уже слишком. Что этот зверек такое вытворяет? Чуть ли не на голове стоит!
А Лиз снова сделала несколько сальто, приблизившись к Тимми, который совсем забился в кусты. Затем легла на спину, высунув язык, и тихонько заскулила.
Тимми опустил голову и обнюхал ее задранные кверху лапы. Хвост его медленно заходил из стороны в сторону. Он снова принюхался. Но тут Лиз вскочила на все четыре лапы и со звонким лаем принялась скакать по кругу, словно приглашая Тимми: «Ну давай поиграем! Пошли!»
И тут Тимми не выдержал, набросился на странное маленькое создание и задал ему шутливую трепку. Лиз залаяла и приняла игру – оба начали радостно куролесить по двору. Когда, высунув язык, Тимми улегся передохнуть на солнышке, Лиз устроилась между его лапами, словно они были знакомы всю жизнь.
Выйдя из конюшни со Шмыгалкой, Джордж едва глазам своим поверила.
– Что это там в лапах у Тимми? Не собака же?
– Это Лиз, – ответил Шмыгалка. – Она любую собаку вокруг пальца обведет. Эй, Лиз! Ты обезьянка! Лиз – обезьянка! Ходить! Ходить!
Лиз оставила Тимми и вдруг, направляясь к Шмыгалке, поднялась на задние лапы и так потопала, к нему. Джордж расхохоталась.
– Какая забавная малышка! Мохнатенькая такая, симпатяга!
– Она умная, – пояснил Шмыгалка и погладил Лиз. – Ну ладно, Джордж, так когда, по-твоему, я смогу забрать Клипа? Мой отец отправился со всем табором, а нашу кибитку оставил мне. Так что теперь уж не слишком важно – завтра, послезавтра или потом. – Шмыгалка утер нос рукавом.
– То, что не сегодня, – это ясно, – сказала Джордж. – Может быть, завтра. А у тебя нет носового платка, Шмыгалка? В жизни не слышала, чтобы так часто шмыгали носом.
– Сроду платка не было, – ответил Шмыгалка, снова утирая нос рукавом. – А, рукавом сойдет.
– Фу, но это же противно. Я тебе дам один из своих платков, и ты им пользуйся, понял? Не надо без конца шмыгать носом.
– А я не знал, что без конца, – ответил Шмыгалка. – Да и какая разница!
Однако Джордж пошла к себе, поднялась по лестнице, выбрала большой платок в красную и белую полоску. Для Шмыгалки – самый лучший! Она вернулась и вручила его мальчику, который принялся с удивлением его разглядывать.
– Ого! Целый шарф мне на шею!
– Нет, не шарф. Это для твоего носа, – сказала Джордж. – Есть у тебя карман, куда его положить? Вот так. Теперь пользуйся им и больше не шмыгай носом.
– А где остальные? – поинтересовался он, засовывая платок в карман так, словно он был хрупкой стеклянной вещицей.
– Поехали кататься, – коротко ответила Джордж.
– А говорили, что пойдут посмотреть мою кибитку. Так и сказали.
– Сегодня не смогут, – сказала Джордж. – Я думаю, они поздно приедут. Но я готова пойти посмотреть. Там никого нет? – Джордж вовсе не хотелось встречаться с отцом или другими родственниками мальчишки.
Он помотал головой.
– Никого. Там пусто. Отец уехал, как я тебе говорил. Моя тетка и бабушка тоже уехали.
– А что вы там делаете, на вересковых пустошах? – спросила Джордж, следуя за Шмыгалкой через поле и на холм, где находилась его кибитка – единственная из всего табора.
– Так... играем вокруг, – ответил Шмыгалка и оглушительно шмыгнул носом.
Джордж слегка стукнула его по спине.
– Шмыгалка! Я тебе для чего платок дала? Не делай так! На нервы мне действуешь! Противно просто.
Шмыгалка немедленно воспользовался рукавом. К счастью, Джордж этого не заметила. Она как раз подошла к кибитке и теперь ее разглядывала.
– Ты говоришь, играете там, на пустоши? А что делают твой отец, дядя, бабушка, остальные взрослые? Ведь там совершенно нечего делать. Никаких ферм нет, где можно было бы попросить яиц, молока или еще чего-нибудь.
Шмыгалка замкнулся, как речная ракушка. Чуть было не шмыгнул носом, но вовремя, воздержался и упрямо поджал губы.
Джордж нетерпеливо посмотрела на него.
– Капитан Джонсон говорит, что вы туда отправляетесь каждые три месяца. Зачем? Должна же быть какая-то причина?
– Ну... там... – неопределенно заговорил Шмыгалка, отвернувшись в сторону, – делаем деревянные гвозди, корзины плетем...
– Да это я знаю, – перебила его Джордж. – Все цыгане делают такие штуки на продажу. Но ведь нет нужды отправляться для этого в пустыню. Все это можно и в деревне делать или в поле возле фермерских домов. С какой стати отправляться в такое заброшенное место, как вересковые пустоши?
Шмыгалка ничего не ответил и наклонился над разложенными в определенном порядке палочками возле кибитки. Джордж обратила на них внимание и тоже наклонилась посмотреть.
– О! Так это и есть патрина? Цыганское письмо! И что оно означает?
Там лежали две палочки – одна длинная, другая короткая, – расположенные в виде креста. Подальше на тропе были положены в ряд еще несколько палочек, словно указывавших некое направление.
– Да, – сказал Шмыгалка, довольный тем, что она отвлеклась от щекотливой темы. – Это мы так письма оставляем тем, кто идет за нами. Видишь вот эти палочки в виде креста? Это патрина, которая говорит, что мы проходили здесь и пошли в том направлении, куда указывает длинная палочка.
– Понятно. Очень просто. А вон те четыре длинные палочки все в одном направлении, они что значат?
– Они говорят, что цыгане отправились в кибитках, всего было четыре кибитки.
– Ага! – Джордж сразу подумала, что, пожалуй, стоит использовать некоторые патрины в школе, когда она отправится гулять. – А еще есть какие-то патрины, Шмыгалка?
– Полно, – ответил мальчик. – Вот смотри – когда я тронусь отсюда, оставлю вот такую фигуру. – Он сорвал с ближайшего дерева листок покрупнее и один маленький. Расположил их рядышком и прижал небольшими камешками к земле.
– А это что значит? – спросила Джордж.
– Это значит, что я и моя собачка тоже уехали в кибитке. – Он подобрал листки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15