Взгляд оставался все таким же отсутствующим. Дыма стало еще больше. Стеклянная пепельница была полна окурков.
Мужчина встал, поцокивая языком от досады. Вышел из комнаты, принес полстакана воды и вылил ее в пепельницу. Раздалось шипение. Вода наполнила пепельницу до краев; на поверхность всплыло несколько окурков.
– Интересно, – пробормотал он, доставая еще одну сигарету. – Они должны впитать воду и осесть на дно.
Сел на диван и уставился на пепельницу. Окурки на поверхности мало-помалу напитывались водой и опускались на дно, ударяясь друг о друга. Несколько секунд лицо мужчины выражало удовлетворение. Затем он перевел взгляд на стену и, казалось, глубоко задумался. Пепел падал на ковер, но мужчина не замечал этого. Окурки в пепельнице впитали всю влагу. Он загасил сигарету в самой середине.
– Немного воды – и никакого дыма, – произнес мужчина.
Он вроде бы не замечал, что разговаривает с собой вслух.
Поднялся и подошел к окну. Долго рассматривал бак для воды на крыше далекого здания.
На буфете возле дивана зазвонил телефон. Некоторое время мужчина смотрел на аппарат. Телефон прозвонил пять раз, и только тогда мужчина медленно подошел и снял трубку.
– Танака слушает, – произнес он.
Некоторое время молча стоял, положив руку на буфет. Поскреб указательным пальцем по поверхности, будто стирая грязь.
Потом сказал в трубку.
– Нет. – Палец замер. – Я слышу. Прекрати повторять одно и то же. Так дела не делают, понял? Если мы будем торопить события, они тоже засуетятся.
Он посмотрел в окно. Снаружи было светло. Расправил темно-синюю салфетку, на которой стоял телефон.
– Если что-то и случится, то не раньше вечера. Не паникуй.
Мужчина открыл стеклянную дверцу буфета, достал небольшие песочные часы и смотрел, как струится белый песок. Потом перевернул часы, не дождавшись, пока пересыплется все.
– Я там буду, но не смогу приехать сейчас, понял? Сначала я должен кое о чем позаботиться. Скорее всего я не выберусь до наступления темноты.
Он снова перевернул часы.
– Не надо мне этого говорить. – Мужчина отвел трубку от уха. – Полагаю, босса там нет? Наверняка он прячется где-то, и с ним охрана. Так что нет причины для беспокойства. Пятерых парней вполне достаточно.
Он постучал часами по буфету. Когда они ударялись о дверцу, песок переставал сыпаться, потом струился снова.
– Понятно. Понятно, – процедил мужчина и повесил трубку.
Немного постоял, рассматривая песочные часы.
Потом покачал головой и вышел из комнаты. Вернулся с белой корзиной, пересек комнату и вышел на балкон.
На балконе он начал развешивать выстиранное белье. Брал вещь за вещью, отжимал воду, встряхивал, расправляя складки, вешал на веревку и закреплял прищепками. Четыре футболки. Четверо трусов. Четыре полотенца. Несколько пар носков.
С балкона в комнату ворвался ветерок, и на столе зашелестела газета. Вернувшись с балкона с пустой корзиной в руках, мужчина закрыл дверь, и газета перестала шелестеть.
Он сел на диван. Будто закончив важное дело, достал сигарету и не спеша закурил. Корзина стояла у него в ногах.
Губы его шевелились, но мужчина не произнес ни слова. Он сидел не двигаясь, даже когда сигарета догорела. Лицо его было бесстрастно.
Взяв газету, он бегло просмотрел ее без всякого интереса, сложил вчетверо и положил на журнальную полку. Потом подтянул одну штанину и стал чесать икру. На ноге почти не было волос, и по сравнению с лицом и руками мужчины она казалась молочно-белой. Место, которое он чесал, покраснело, но он продолжал скрести его ногтями. Потом смазал слюной.
Взял еще сигарету, но закурил не сразу. Посмотрел на белье за окном, качавшееся на ветру.
Телефонный звонок.
– Танака слушает. – Он держал незажженную сигарету. – Меня предупреждали. Пожалуйста, не беспокойтесь, – лицо его скривилось, словно от боли, – все будет так, как мы захотим. Просто оставайтесь на месте, пожалуйста. Все будет отлично.
Он говорил, а лицо его искажала гримаса ярости. В глазах время от времени вспыхивала ненависть, которая не вязалась с вежливой речью.
– Сейчас нам лучше проявлять терпение и ждать развития событий. Если начнем первыми, это может сработать против нас. Я знаю, что делаю. Я не новичок.
Его пальцы переломили незажженную сигарету надвое.
– До сих пор вы позволяли мне действовать по собственному усмотрению, и в этой ситуации я сделаю для вас все, что смогу. В любом случае оставайтесь там и не волнуйтесь: все закончится хорошо.
Его пальцы терзали сигарету, табак и клочки белой бумаги сыпались на буфет.
– Я знаю. Я переговорю с ним. В любом случае оставайтесь на месте. С пятеркой парней вам ничего не грозит. Только они не должны никуда отлучаться.
Повесив трубку, он довольно долго что-то бормотал себе под нос. Потом смахнул на ладонь клочки бумаги и крошки табака с буфета.
Вернувшись на диван, мужчина достал новую сигарету и закурил. Затянулся несколько раз, выпуская густые облака дыма, и со злостью раздавил окурок в пепельнице. Потом встал, снял с телефона трубку и набрал номер.
– Это я, Танака.
Он оперся о буфет. Песок в часах пересыпался вниз. Они слегка подрагивали от вибрации.
– Что, ты еще дома? Перестань возиться, или я выбью из тебя дурь. Ты должен быть там до того, как я приеду. Я собираюсь. Мне нужно закончить здесь, только после этого я смогу приехать, понятно? Идиот! Я появлюсь через несколько часов. Ты должен быть там через полчаса. Понял? Тебе лучше быть там через полчаса.
Мужчина бросил трубку и с размаху опустился на диван.
Немного посидев, медленно закатал другую штанину – на голени был виден струп. Некоторое время мужчина почесывал его, потом резко встал и начал наводить в комнате порядок.
Он собрал журналы, выбежал из комнаты, вернулся с тряпкой, быстрыми и точными движениями протер стол и буфет. Аккуратно вытер даже маленькие песочные часы, зажав их двумя пальцами.
Это заняло не много времени. С беспорядком в комнате было покончено. В завершение мужчина выбросил окурки и начисто протер пепельницу.
Раздался телефонный звонок.
Он взглянул на настенные часы.
– Танака слушает.
Вспомнив о грязной тряпке в правой руке, бросил ее на стол.
– Кавано еще не появился? – Мужчина пару раз покачал головой. – Мы договорились, что он приедет раньше меня. Скоро будет. Я приеду чуть позже. Говорю тебе, не паникуй! Кавано вот-вот приедет. Потом ждите меня. И никаких глупостей, ясно? Раз их там нет, значит, они не в курсе происходящего.
Нажав рычаг, он сразу же набрал номер.
– Ты еще там?
Мужчина ударил ногой по буфету, и стаканы на полках вздрогнули.
– Ты слышал, что я сказал? Тридцать минут. Ты слышал? Тридцать минут уже прошло. Ты даже больший идиот, чем я думал. Мне не нужны твои извинения. Я закончу здесь и приеду. Если тебя не будет в офисе, ты покойник.
Он снова ударил по буфету. Один из стаканов упал. Мужчина осторожно открыл дверцу и поставил стакан на место.
– Кавано, я не скажу больше ни слова. Увидимся там. Повесив трубку, мужчина вышел в коридор и через секунду вернулся с двумя пластиковыми пакетами.
Положил их на стол и какое-то время рассеянно рассматривал. В одном пакете лежало что-то завернутое в белую тряпку. Короткоствольный револьвер.
Мужчина проверил барабан, прокрутив его несколько раз, и прицелился. Потом взвел курок и нажал на спуск.
– Чертов идиот, – пробурчал он.
Взяв белую тряпку, начал протирать оружие. Прервался, чтобы выкурить сигарету, потом принялся тряпкой полировать ствол.
Зазвонил телефон.
– Танака слушает.
Револьвер лежал на тряпке на столе.
– Босс вернулся?
Он забарабанил по буфету кончиками пальцев. Другая рука нервно сжимала трубку.
– Сколько вас?
Мужчина перестал барабанить.
– Этого достаточно, потому что босса там нет. Остальные нужны нам, чтобы охранять его. Если будете метаться как идиоты, они подумают, что мы здорово перепугались. Дело не в количестве людей.
Он убрал руку с буфета и принялся ерошить волосы.
– Кавано уже там? Нет? Что он творит, идиот? Если он не способен позаботиться о делах, когда меня нет, значит, он бесполезен. Он уже должен был приехать.
Пальцы вновь забарабанили по буфету.
– Я знаю. Пока ведь ничего не случилось, правильно? Слушай меня, и все будет нормально. Я еще не закончил здесь. Если что-то и произойдет, то только после наступления темноты. Не днем. Такие дела. Днем слишком рискованно, для обеих сторон. Так что это будет не днем. Говорю тебе, ночью. Я прав, можешь не сомневаться.
Мужчина повесил трубку.
– Проклятые трусы! – выругался он, сел на диван, вытянув ноги, и закурил.
В пепельнице лежал всего один окурок. Сигарету мужчина скурил до фильтра.
Он опять принялся протирать револьвер, время от времени сдувая с него пылинки, выкидывал и возвращал барабан, и тот издавал металлические звуки. Склонив голову и прищурившись, мужчина щелкал снова и снова. Потом взглянул на часы. Осторожно, словно это был хрупкий фарфор, положил револьвер на белую тряпку и снял трубку телефона.
– Только уехал, – отчетливо произнес он в пустоту. – Этот идиот теряет время.
Мужчина дотронулся до револьвера, потом вышел, и откуда-то донесся слабый звук бегущей воды.
Вернулся он по пояс голым. На плече был виден глубокий шрам, старая рана. Из шкафа, стоявшего в углу комнаты, он достал белую рубашку. Она была еще в пластиковом пакете из химчистки. Мужчина надел рубашку на голое тело, на шею набросил галстук – темный, укороченный. Глядя в зеркало, затянул и поправил узел, причесал волосы.
Он сменил брюки. Пятно на ноге покраснело и стало похожим на кровоподтек. Мужчина надел носки и затянул ремень. Снова сказал вслух:
– Эта ослиная задница только теряет время. Усевшись на диван, он уставился на револьвер. Взял его, снова положил на стол.
– На днях надо будет преподать ему урок. Мужчина поправил галстук.
Поднявшись с дивана, подошел к телефону и, немного колеблясь, набрал номер.
– Привет, это я. – Почти женским движением он обвил шнур вокруг пальца. – Я выезжаю. – Палец высвободился из шнура. – Дело плохо. У нас могут быть неприятности. Босс сбежал. Он где-то спрятался и мочится в штаны. Он не может драться, даже если бы захотел. Теперь он просто жалкий старикашка.
Протянув руку, он перевернул часы, и песок побежал вниз.
– Одного парня зарезали, вот и все. Неважное начало. Вполне достаточно для того, чтобы возникли проблемы.
Мужчина смотрел на струйку песка.
– Приказал мне охранять офис. Кто он такой, жалкий прохвост? Думает, мы будем сидеть вокруг него, когда в любой момент можем схлопотать пулю. Звонил. И продолжает звонить. Говорит, что все оставляет на меня.
Четверть песка пересыпалась вниз.
– Я должен уйти. Я всегда поступал по-своему. Босс мне больше неинтересен. Черт с ним, я не хочу знать, чем закончится эта история.
Мужчина протянул было руку к песочным часам, потом опустил ее.
– Какая стрельба в моем возрасте? Если что-нибудь пойдет не так и меня повяжут, я выйду не раньше, чем через год или два. На всякий случай будь готов к этому.
Он снова намотал шнур на палец. Теперь в нижнее отделение часов пересыпалась уже треть песка. Часы были маленькие, больше похожие на игрушку.
– Все этот козел, мой братец Кавано... после всего, что я для него сделал! Тем более в такой ситуации. Ну и урод.
Мужчина закрыл глаза и тяжело вздохнул. Помолчал. Покачал головой, как будто страшно устал от всего.
– Замолчи, женщина, ты ничего не понимаешь. Сейчас я еду к тебе. Хочу, чтобы ты спрятала мою пушку. После позвонишь копам. Когда копы будут у дверей, они ничего не смогут сделать. Я приеду в офис, когда копы будут уже там. Лучше так.
Он повесил трубку. Посмотрел в окно. На улице было еще светло. Подошел к столу, взял револьвер и зарядил его. В барабане было пять патронов.
Посмотрев в ствол, мужчина небрежно опустил оружие в карман.
Некоторое время он рассматривал свое отражение в зеркале в дверце шкафа. Потом надел куртку и закрыл шкаф.
Но не ушел сразу, а сел на диван, достал сигарету и не спеша выкурил ее. Потом скрестил руки и сидел, о чем-то думая.
Песок давно стек вниз.
Мужчина встал, перевернул часы и вышел, слегка покачивая головой.

Профиль

Кто-то настойчиво звонил в дверь.
Двое молодых людей переглянулись. В крошечной комнате не было даже стола, только маленький шкаф и огромный телевизор, выглядящий здесь неуместно. Окно с алюминиевой рамой закрывали старые потрепанные шторы.
Один из молодых людей, с наголо выбритой головой, бросил вопрошающий взгляд на другого. Звонок повторился. Второй, худощавый и с завивкой на голове, дернул подбородком в сторону двери.
– Как насчет того, чтобы смыться? – произнес бритоголовый.
Парень с завивкой в сомнении покачал головой.
– Мы же на втором этаже, – настаивал бритоголовый. – Если будем действовать достаточно быстро, сможем уйти.
– А вдруг они этого и ждут? Кроме того, они же ничего не знают. Не могут знать. Все, что нам требуется, – прикинуться тупицами.
– Может, какая-нибудь ослиная задница сболтнула лишнего?
– Сейчас об этом рассуждать бесполезно. Расслабься. Веди себя так, будто ничего не случилось. Опять же, мы даже не знаем, кто это.
Разговаривали они шепотом. Звуки телевизора заглушали слова. Передавали прямую трансляцию с лошадиных бегов.
Бритоголовый послушно кивнул. Парень с завивкой протянул руку к телевизору и уменьшил звук.
– Кто там есть? – донесся голос из-за двери. – Пошевеливайся и открывай. Йосимото, ты там? Эй, Йосимото!
Парень с завивкой бросился к двери.
– Черт побери, ну и бардак! – Мужчина прошелся по комнате. В воздухе плавал табачный дым. – А вонища. Убери это дерьмо в раковину.
Йосимото предложил ему единственную подушку для сидения, имевшуюся в доме.
– Вы один, брат Танака?
– А ты думал, я приведу сюда женщину? Мужчина, названный Танакой, уселся на подушку,
предварительно посмотрев на нее так, будто беспокоился за свои брюки. Протянул руку к телефону. Аппарат был древний, с диском для набора номера.
– Это Танака. Босс там?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18