Начальник участка любезно ответил:
– Излишне говорить, что вы свободны. Мы в вашем полном распоряжении. Эти болваны перед вами в большом долгу.
– Благодарю! Но будет надежнее остаться здесь, по крайней мере, на два-три часа, а может быть, и до рассвета, чтобы оторваться от слежки.
– Да-да, вы правы.
– Я попросил бы вас предоставить мне на некоторое время ваш кабинет.
– С удовольствием.
Детектив заперся на ключ и появился вновь через полчаса.
Но кто это?
Неужели тот самый человек, которого привели сюда в наручниках?
Полицейские были потрясены.
Перед ними стоял Силквайер на целых три сантиметра выше себя прежнего, сильно похудевший, казавшийся просто худощавым. Его прежде румяное лицо стало бледным, виски украшали седые бакенбарды!
Очки исчезли, а вместо шляпы на голове красовалась несуразная кепчонка, надвинутая на ухо!
Сыщик был похож на сильно подвыпившего человека. Его мотало из стороны в сторону! Он с трудом держался на ногах!
Удивительное перевоплощение!
Силквайер прервал аплодисменты и возгласы восхищения:
– Согласен, согласен. Хорошая работа. Я немного подумал и решил уйти немедленно. Это будет не слишком осторожно. Но у меня нет времени. Попрошу вас о последней услуге, чтобы мое превращение стало совсем надежным.
– Слушаю, сэр!
– Откройте дверь пошире… схватите меня за шею и, громко ругаясь, грубо вытолкните на улицу… как невыносимо надоевшего клиента. Наблюдатели снаружи не обратят на какого-то выпивоху никакого внимания.
Теперь-то уж полицейские все поняли и сделали, как просил детектив.
– Давай, отваливай, алкаш… Чтоб ноги твоей здесь больше не было, скотина!
А Силквайер, едва ворочая языком, цепляясь за что попало, бессвязно бормотал:
– Прошу прощения!.. Прошу прощения!
– Замолчи, болван! Будь здоров, и скатертью дорога!
Последние слова сопроводил хороший пинок в изрядно похудевший зад детектива.
Тот шлепнулся на землю, тяжело перевернулся, с трудом поднялся и, погрозив кулаком в сторону полицейского участка, побрел по дороге, натыкаясь на осветительные столбы, пешеходов, витрины магазинов, – на все.
Покачиваясь, он медленно, но верно шел по направлению к цирку. Время от времени заходил в небольшие бары, где словно настоящий пьяница смачивал пересохшее горло и незаметно посматривал по сторонам, пытаясь определить, нет ли слежки.
Повода для беспокойства как будто не было, и сыщик потихоньку становился смелее.
Так, от пивной к пивной, делая круги, он добрался до цирка.
Вокруг ротонды стояла толпа людей и оживленно обсуждала события.
Здесь же бесцельно крутились полисмены. Силквайер, великий знаток своего дела, подумал с горечью:
«Болваны, тугодумы, все мне испортили. Слон в посудной лавке не побил бы столько посуды…»
Детектив узнал, что мистер Диксон с дочерью уехал на автомобиле домой.
– Ничего не поделаешь, – грустно заключил сыщик, – остается только вернуться к себе и хорошенько выспаться.
Он так и поступил.
Проснувшись утром, наш герой первым делом позвонил Патерсону. В ожидании своего приятеля быстро умылся, оделся, просмотрел почту, газеты.
– Так-так! Утренние издания не опубликовали мою фотографию. Таким образом, можно сделать вывод, что вчерашний тип с фотоаппаратом не газетный репортер.
Кто он в таком случае?! Маньяк, фотограф-любитель или преступник?
Впредь надо быть осторожней.
В дверь постучали.
– Заходите, старина Пат, заходите! Садитесь. Вот чай, бутерброды с сыром. Знаете, что мы сделаем, выйдя из моего дома?
– Жду ваших указаний.
– Помчимся в управление… Там вы получите кусок штанины, носок и ботинок. Да, да, все это с того обрубка… Затем быстро обойдете всех портных города, продавцов обуви, тканей и покажете им эти вещи. Может быть, они узнают свой товар и вспомнят покупателя. Не отрицаю, вам досталась неблагодарная, трудная и, возможно, бесполезная работа! Однако необходимо вести поиски по всем направлениям. Нельзя упускать ни малейшего шанса… А я тем временем повидаю хирургов Сан-Франциско. По городскому справочнику их у нас двести двадцать семь человек.
– Это зачем?
– Чтобы найти того, кому ампутировали ногу.
– Но… ведь операцию уже сделали вчера в отеле «Гамильтон».
– Не путайте работу хирурга и работу мясника, мой дорогой Пат. Не может быть сомнений, что этот несчастный, вскрывший вчера сейф, немедленно обратился к хирургу и перенес еще одну, настоящую, операцию в определенном месте с использованием анестезии, обеззараживающих средств, перекрытием артерий и перевязкой…
– Определенное место… что это значит?
– Учитывая, что ампутация имеет целью удаление воспаленных тканей, операция осуществляется в строго приспособленном для этого месте, наиболее благоприятном и для проведения самой операции, и для ее последствий… В частности, для заживления культи, для оптимального функционирования оставшейся части ноги, возможности ее последующего приспособления к специальному протезу и так далее. Таким образом, после топорной операции, оставившей открытыми все артерии, временно затянутые жгутом, этот человек обязательно побывал у хирурга. Именно его я и хочу разыскать во что бы то ни стало. Завтрак окончен. Вы получили необходимые распоряжения. Теперь – в путь!
Силквайер принял свой обычный вид: надел очки, щеки снова стали румяными, а фигура, как и прежде, полноватой.
Полицейские добрались на автомобиле до управления.
Хам Патерсон получил штанину, носок, ботинок и отправился в одну сторону, а Силквайер – в другую.
Началось терпеливое изнурительное хождение по врачам с неизменным текстом, объясняющим причину неожиданного визита.
– Господин доктор! Я из полиции. Нам необходимо знать, не оперировали ли вы прошлой ночью джентльмена, только что потерявшего часть левой ноги. Для нас это очень важно. Осмелюсь надеяться, что, несмотря на обязанность соблюдать профессиональную тайну, вы ответите просто «да» или «нет» без указания имени больного и каких-либо других подробностей.
Первый, второй, третий… – Врачи неизменно отвечали «нет».
Сыщик благодарил, прощался и уходил.
Так в тщетных поисках прошел весь день.
К вечеру, опросив сто пятьдесят хирургов, уставший, но не потерявший надежды Силквайер вернулся домой. Он приготовил себе ужин, поел, полистал газеты и, попивая горячий чай, разложил на столе корреспонденцию.
Письмо, написанное на серо-голубой бумаге, заставило его вздрогнуть.
Всего несколько строк, начертанных твердым, уверенным почерком.
Детектив залпом прочел послание, затем медленно перечитал еще раз:
«Господин Силквайер!
Настоятельно рекомендуем Вам прекратить расследование происшествия в отеле «Гамильтон».
В противном случае Вы будете уничтожены.
Не теряйте напрасно времени, посещая докторов, потому что ничего не узнаете.
Даем на размышление двадцать четыре часа. Будьте благоразумны».
Подпись отсутствовала!
Детектив пожал плечами, презрительно усмехнулся, еще раз посмотрел на письмо и в сердцах швырнул его на стол.
– Господи! Сколько раз припертые к стенке бандиты мне угрожали! Но они меня плохо знают: я сумею за себя постоять! От правосудия им не уйти!
И сыщик не мешкая отправился выполнять свой профессиональный долг.
Мужество, однако, не должно исключать элементарной осторожности. Силквайер положил в нагрудный карман револьвер, сунул за пояс кинжал и отправился на автомобиле до конца Джексон-стрит, что в двух шагах от китайского квартала, с характерными для него узкими кривыми улочками, запахами гнили и жареного сала.
Он посетил еще пять или шесть докторов.
– Ладно! – решил сыщик. – Еще один хирург, и еду домой. Продолжу завтра.
Он постучал, прошел в ворота красивого дома и спросил доктора Дэви по личному и весьма срочному делу.
Сыщика встретил в кабинете симпатичный молодой человек в элегантной пижаме. В сто пятидесятый раз Силквайер повторил свою просьбу, закончив ее как обычно сакраментальной фразой:
– Вы можете ответить просто «да» или «нет», без указания имени больного и других деталей.
Доктор внимательно выслушал и сразу ответил:
– Да, я ампутировал в полночь левую ногу неизвестному человеку. Не нарушая профессиональной этики, могу даже добавить: без двадцати двенадцать ко мне пришли два китайца и пригласили для серьезной и срочной операции. Они изъяснялись на каком-то ужасном англо-китайском тарабарском языке. Однако я их понял, взял инструменты и отправился за ними.
Мы двигались по темным, безлюдным улочкам, натыкаясь на зловонные лужи. Наконец вошли в низкий, вонючий дом, настоящий разбойничий притон, где на столе агонизировал мой пациент.
Ошеломленный детектив, не сдержавшись спросил:
– Тоже… китаец?
– Думаю, да. Во всяком случае, одет он был в китайское платье, и потому я принял его за жителя Поднебесной империи.
– И тем не менее, доктор… его лицо… Когда вы ему дали хлороформ?
– Дело в том, что лица пациента я не видел. На глазах была повязка, а во рту кляп… Его соплеменники категорически отвергли анестезию. Я думал, что повязка для того, чтобы несчастный не видел операции, а кляп – чтобы не кричал. И я прооперировал его без наркоза.
– Но, доктор, цвет его кожи… белый или желтый?
– Не могу этого сказать. Я работал при свете больших отвратительного качества восковых ламп. Был полумрак… И потом, по правде сказать, я не смотрел на него специально. Я был уверен, как, впрочем, и сейчас, что оперировал настоящего китайца. Закончив работу, я получил из рук в руки пять банкнот по сто долларов каждая. Затем меня проводили до двери. Вот, собственно, и все! Мой пациент – какой-то азиат, мне хорошо заплатили… Вряд ли я его когда-нибудь увижу, да и не стремлюсь к этому. Как, впрочем, не имею ни малейшего желания искать эту мерзкую лачугу. Кстати, найти ее будет так же трудно, как иголку в стоге сена.
Силквайеру не оставалось ничего другого, как откланяться. Любезно улыбаясь, хотя на душе скребли кошки, сыщик поблагодарил доктора Дэви, попрощался и вышел на улицу.
«Да, я имею дело с опытными и предусмотрительными преступниками», – подумал детектив, открывая дверцу автомобиля и плюхаясь на сиденье. Водитель, утомленный бесконечной ездой, дремал. Однако через мгновение он пришел в себя и включил зажигание.
Силквайер скомандовал:
– Домой… и быстро!
Автомобиль резко двинулся вперед, но метров через двести ни с того ни с сего остановился.
– Черт побери! Неужели нельзя ехать осторожнее! – проворчал сыщик.
– Какое-то повреждение, – невозмутимо произнес шофер. – Пойду посмотрю.
Он вышел наружу, а Силквайер профессионально отметил, что местность вокруг пустынная и прекрасно подходит для засады.
Вспомнив письмо с угрозами, сыщик инстинктивно нащупал рукой пистолет в нагрудном кармане:
– Уф! Я же не какой-нибудь молокосос. Пусть только попробуют сунуться!
И тут же услышал яростные ругательства водителя:
– Кто-то спустил колесо. Оно буквально изрезано в клочья. А обод колеса превратился в металлолом! Шеф, придется идти пешком до сквера Лафайер. Там найдем машину.
В этот момент как из-под земли появилась группа людей в китайской одежде и тапочках на войлочной подошве. Они бежали бесшумно и быстро. Их было четверо: двое с левой стороны и двое – с правой.
Подбежав к автомобилю, незнакомцы свалили с ног водителя и бросились к Силквайеру, который в это время выходил из машины.
Бандиты молча накинулись на сыщика.
ГЛАВА 7
Том остается в цирке. – Гризли-Бен тоже таинственно исчезает. – Укротитель в китайском квартале. – Атакованный автомобиль. – Противник бежит. – Мистер Силквайер нашелся!
А в цирке между тем дела шли из рук вон плохо.
Казалось, какой-то рок обрушился на процветавшее доселе заведение, хорошо известное в Старом и Новом Свете.
И самое неприятное – кража денег и документов из сейфа в отеле «Гамильтон». С финансовой точки зрения, это была просто катастрофа для цирка. Но Гризли-Бена и мисс Джейн, его дочь, грациозную наездницу, больше всего беспокоило загадочное исчезновение миссис Диксон. Несмотря на активные поиски, никаких известий о ней до сих пор не поступало.
Можно себе представить, в каком состоянии пребывали несчастные дочь и ее отец.
Два последующих дня прошли в тревоге и страхе. Полиция Сан-Франциско сбилась с ног. Контуженный во время взрыва в цирке, но оказавшийся, к счастью, без единой царапины, Гризли-Бен окончательно пришел в себя и решил сам заняться поисками исчезнувшей супруги.
Но и его розыски не имели результата.
Из-за всего случившегося цирк на неопределенное время прекратил представления. Первоклассные артисты и великолепно дрессированные животные, создавшие в содружестве поистине уникальный ансамбль, оказались не у дел.
Том-Укротитель все же решил остаться в цирке. Почему? Он не смог бы этого объяснить. Ранее молодой человек по воле случая, который зачастую определяет наши судьбы, прочел объявление. Перспектива бескомпромиссной борьбы с диким животным вскружила ему голову, и он принял вызов. Подгоняемый, кроме всего прочего, денежными затруднениями, наш герой вышел на арену и сумел взять верх над Манкиллером.
Победив убийцу людей, Том, может быть, и ушел бы, получив вознаграждение, если бы не великодушный жест Гризли-Бена.
Тот подарил Укротителю побежденного им черного жеребца.
Неоценимый дар для наездника!
А затем события понеслись с калейдоскопической быстротой: таинственное покушение и смертельная опасность, угрожавшая мисс Джейн, если бы не своевременное вмешательство Тома; взрыв в цирке… Словом, все происшедшее перевернуло жизнь нашего героя. И он остался.
Его честность и открытость, сила, бесстрашие и ловкость быстро расположили к нему артистов и работников цирка.
В этом молодом человеке с фигурой Геркулеса, спокойными серыми глазами, упрямым ртом и волевым подбородком было нечто властно притягивающее к нему людей. Он словно носил в себе могучий запас нерастраченной любви, излиться которой мешала излишняя робость в сочетании с инстинктивным недоверием к окружающим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28