Энергия выстрелов была такова, что пули отбросили русского на спинку кресла и повалили навзничь.Не успев до конца осознать происходящее, Смит метнулся в сторону платформы с роялем. Вокруг него пули вспарывали землю и дерево. Пианист совершил роковую ошибку, попытавшись встать на ноги. Автоматные очереди разорвали его пополам. Томительно тянулись секунды. Смиту было трудно поверить, что убийцы действуют совершенно безнаказанно столь долгое время. Он лишь сообразил, что рояль, глянцевый чёрный корпус и белые клавиши которого были разбиты в щепы, спас ему жизнь, поглотив энергию очередей, выпущенных из армейского оружия.Убийцы были профессионалами: они понимали, что задерживаться дольше нельзя. Спрятавшись за опрокинутым столиком, они сняли полицейские куртки. Под ними оказались серо-коричневые плащи. Из карманов появились рыбацкие шапочки. Воспользовавшись замешательством, воцарившимся среди зевак, убийцы метнулись к зданию кафе. Вбегая в дверь, один из них крикнул:— Они расстреливают всех подряд! Ради всего святого, вызовите карабинеров!Смит поднял голову в тот самый миг, когда убийцы смешались с визжащей толпой завсегдатаев. Он оглянулся на Данко, лежавшего на спине. Его грудь была разорвана выстрелами. Смит, утробно рыча, выскочил из-за платформы и, действуя локтями, пробился к кафе. Толпа отнесла его в сторону служебного входа и аллеи, проходившей позади здания. Хватая ртом воздух, Смит лихорадочно осматривался по сторонам. Слева мелькнула серая шапочка, скрываясь за углом.Убийцы отлично знали местность. Они пробежали по двум петляющим аллеям и оказались на берегу узкого канала, в котором покачивалась гондола, привязанная к столбику. Один из преступников прыгнул внутрь и схватил весло, другой отвязал верёвку. Секунду спустя они уже мчались по каналу.Тот, что был с веслом, прекратил грести, чтобы зажечь сигарету.— Дельце — проще простого, — заметил он.— Слишком простое, за двадцать-то тысяч долларов, — отозвался другой. — Но мы должны были прикончить и второго. Коротышка-швейцарец сказал совершенно ясно: объект и всякий, кто будет с ним.— Баста! Мы выполнили задание. И если коротышка хочет…Его голос заглушил крик гребца:— Вот он, дьявол!Второй повернулся и посмотрел в сторону, куда указывал его партнёр. При виде спутника жертвы, бежавшего вдоль канала, у него отвалилась челюсть.— Пристрели этого сукина сына! — рявкнул он. Гребец вынул крупнокалиберный пистолет:— С удовольствием.Смит увидел, как поднялась рука гребца, увидел, как дрогнул пистолет, когда качнулась гондола. Он понял, каким безумием с его стороны было пуститься в погоню за вооружёнными убийцами, не имея для самозащиты ничего, кроме ножа. Однако вид погибшего Данко несло его ноги вперёд. До гондолы оставалось менее пятнадцати шагов, и он продолжал её настигать, потому что стрелок никак не мог поймать его на мушку.Десять шагов.— Томазо!Стрелок по имени Томазо мысленно пожелал своему товарищу заткнуться. Сумасшедший, бежавший за ними, приближался, ну и что из этого? Ясно, что у него нет оружия, иначе он уже пустил бы его в ход.Потом он заметил некий предмет, видневшийся из-под дощатого настила гондолы. Что-то вроде батарейки, разноцветные провода… аппарат из тех, которыми он и сам нередко пользовался.Взрыв прервал испуганный вопль Томазо. Гондола превратилась в огненный шар и взмыла в воздух на десять метров. На мгновение канал заволокло чёрным едким дымом. Прижавшись к кирпичной стене стекольной фабрики, Смит не видел ничего, кроме вспышки, но почувствовал запах обгорелого дерева и плоти, как только те начали падать в воду. * * * Среди страха и растерянности, воцарившихся на площади, спокойствие сохранял только человек, укрывшийся за колонной, которую венчал один из гранитных львов Св. Марка. На первый взгляд человеку было за пятьдесят, однако, возможно, он выглядел старше своих лет из-за усов. Он был одет в клетчатую спортивную куртку французского покроя с жёлтой розой в петлице. Его шею укутывал пёстрый шарф. Невнимательный наблюдатель принял бы его за франта, возможно, за научного сотрудника либо щеголеватого пенсионера.Однако его быстрая реакция разрушала это впечатление. Над площадью ещё не утихло эхо выстрелов, а он уже двинулся в сторону убегающих преступников. Ему предстояло выбрать — бежать ли за ними и за американцем, который их преследовал, либо подойти к раненому. Он не колебался ни секунды.— Пропустите меня! Я врач!Объятые ужасом туристы сразу подчинились, услышав его безупречную итальянскую речь. Мгновения спустя он опустился на колени около пронзённого пулями тела Юрия Данко. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что тому уже никто не поможет, разве что всевышний. Тем не менее он приложил два пальца к горлу умирающего, словно пытаясь нащупать пульс. Одновременно он запустил вторую руку за лацкан пиджака Данко.Прохожие мало-помалу приходили в себя и начинали озираться вокруг. Они присматривались к мужчине, некоторые подходили вплотную. При всем их равнодушии и замкнутости у них могли возникнуть вопросы, которых тот предпочёл бы избежать.— Эй вы! — отрывисто бросил он, обращаясь к молодому человеку, похожему на студента колледжа. — Подойдите и помогите мне. — Он схватил «студента» за руку и заставил его стиснуть ладонь Данко. — Сожмите… я сказал, сожмите!— Но он мёртв! — заспорил «студент».— Идиот! — рявкнул «врач». — Он жив, но умрёт, если не будет ощущать близость человека.— Но вы…— Я отправлюсь за помощью. А вы оставайтесь здесь!«Врач» протиснулся сквозь толпу, сгрудившуюся вокруг убитого. Он не обращал внимания на глаза окружающих, старавшихся поймать его взгляд. Подавляющее большинство очевидцев даже в самых благоприятных условиях не способны запомнить что-либо существенное. А в этой обстановке едва ли хотя бы один человек сумеет точно его описать.Послышались первые звуки полицейских сирен. Минуту спустя площадь будет оцеплена и занята карабинерами. Они перепишут свидетелей и будут допрашивать их несколько дней кряду. «Врач» ни в коем случае не должен был попасть в облаву.Уклоняясь от столкновения с полицией, он торопливо зашагал к мосту Знаков, пересёк его, миновал лотки торговцев сувенирами и футболками и проскользнул в вестибюль отеля «Даниели».— Добрый день, герр доктор Гумбольдт, — приветствовал его консьерж.— Здравствуйте, — отозвался мужчина, который не был ни «доктором», ни «Гумбольдтом». Весьма немногочисленные знакомые и близкие называли его Питером Хауэллом.Хауэлл ничуть не удивился тому, что слухи о стрельбе ещё не достигли величественного оазиса «Даниели». В этот дворец XIV века, построенный для дожа Данолдо, имели доступ лишь избранные.Хауэлл свернул налево в роскошный зал ресторана и направился к стойке бара в углу. Он заказал виски и, как только бармен повернулся к нему спиной, на мгновение стиснул веки. На своём веку он повидал немало трупов, не раз подвергался серьёзной опасности и сам бывал её источником. Однако дерзкое хладнокровное убийство на площади Св. Марка ошеломило даже его.Он одним глотком выпил половину виски. Едва спиртное проникло в кровь, помогая ему несколько расслабиться, как он сунул руку в карман куртки.Прошло уже несколько десятилетий с тех пор, когда Хауэлл обучался искусству карманника, и теперь, нащупав бумажку, найденную на трупе Данко, он порадовался тому, что не утратил это умение.Он пробежал глазами записку, потом ещё раз прочёл её. Понимая, что его надежды беспочвенны, он все же рассчитывал, что записка подскажет ему цель покушения на Данко. И кто несёт ответственность за его смерть. Однако текст казался совершенно бессмысленным, если не считать одного слова — «Биоаппарат».Хауэлл сложил и спрятал записку. Осушив бокал, он знаком велел бармену вновь наполнить его.— Все в порядке, синьор? — заботливым тоном осведомился бармен, выполняя заказ.— Да, спасибо._ Если вам что-нибудь потребуется, не стесняйтесь.Поймав ледяной взор Хауэлла, бармен торопливо ретировался. Если кто-нибудь и в силах мне помочь, то только не ты, старина. * * * Открыв глаза, Смит с изумлением увидел склонившиеся над ним гротескные лица. Приподнявшись, он обнаружил, что лежит в дверной нише магазина, торгующего карнавальными масками и костюмами. Он медленно встал на ноги, машинально ощупывая себя в поисках повреждений. Все было цело, но его лицо жгло и саднило. Он провёл ладонью по щеке. На пальцах осталась кровь. По крайней мере, я жив. Однако об убийцах, которые пытались скрыться на гондоле, сказать это было нельзя. Взрыв, разнёсший судёнышко в щепы, отправил их в небытие. Даже если полиция отыщет свидетелей, от них не будет толку: профессиональные киллеры зачастую великолепные умельцы маскироваться.Мысль о полиции заставила Смита поторопиться. Из-за выходных магазины, расположенные вдоль канала, были закрыты. Вокруг не было ни души. Однако сирены карабинеров звучали все ближе. Власти не преминут связать побоище на площади Св. Марка со взрывом на канале. Очевидцы сообщат представителям правопорядка, что преступники скрылись именно в этом направлении. Именно здесь они меня найдут… и те же свидетели вспомнят, что видели меня с Данко. Полиция пожелает узнать об отношениях, связывавших его с погибшим, о том, с какой целью они встретились, о чем говорили. Они уцепятся за то, что Смит служит в американской армии и начнут допрашивать его все более пристрастно. Однако, даже пожелай он этого, Смит не сумел бы объяснить причин стрельбы.Смит взял себя в руки, старательно вытер лицо и отряхнул костюм. Сделав несколько пробных шагов, он со всей возможной скоростью двинулся вдоль канала. Дойдя до конца улицы, он пересёк мост и поравнялся с заколоченным досками sequero — эллингом, в котором строят гондолы. Миновав ещё полквартала, он вошёл в маленькую церковь, скользнул в тень и покинул здание через другую дверь. Несколько минут спустя он оказался на набережной Гранд-канала, затерявшись в толпе, которая непрерывным потоком текла вдоль берега.К тому времени, когда Смит добрался до площади Св. Марка, она была окружена полицейским кордоном. Хмуролицые карабинеры с автоматами на шее образовали живой барьер между гранитными львами. Европейцы, в особенности — итальянцы, отлично знали, как следует вести себя после событий, которые несут явственный отпечаток террористической акции. Они смотрели прямо перед собой и, не задерживаясь, миновали место происшествия. Смит последовал их примеру.Он пересёк мост Знаков, вошёл во вращающиеся двери отеля «Даниели» и прямиком направился в мужской туалет. Он ополоснул лицо холодной водой и мало-помалу унял бурное дыхание. Он смотрел в зеркало над умывальниками, но видел только тело Данко, дёргавшееся каждый раз, когда в него вонзалась пуля. Он слышал вопли прохожих и крики убийц, заметивших, что он бежит вслед за ними. Потом ужасный взрыв, превративший их в ничто…И все это произошло в городе, который считался самым спокойным местом в Европе. Ради всего святого, какие сведения принёс Данко, если они стоили ему жизни?Смит помедлил ещё несколько секунд, потом покинул туалет. В ресторане никого не было, если не считать Питера Хауэлла, сидевшего у столика за высокой мраморной колонной. Не говоря ни слова, Смит взял виски и опрокинул его в рот. Хауэлл смотрел на него понимающим взглядом.— Я уже начинал гадать, что с тобой стряслось. Ты ведь побежал вслед за этими ублюдками?— Убийц ждала гондола, — отозвался Смит. — Думаю, они хотели скрыться, применяясь к особенностям городского пейзажа. Здесь на гондолы никто не обращает внимания.— И что же?— Тот, кто поручил им ликвидировать Данко, по всей видимости, не мог полагаться на их молчание. Гондола была заминирована взрывчаткой С-4 с устройством временной задержки.— Рвануло на славу. Я услышал звук ещё на площади.Смит подался вперёд:— Что с Данко?— Они не промахнулись, — ответил Хауэлл. — Мне очень жаль, Джон. Я бросился к нему со всех ног, однако…— Ты приехал, чтобы прикрыть меня, пока я буду эвакуировать Данко. В сущности, именно это ты и сделал. Больше ты ничего не смог бы предпринять. Ты что-нибудь нашёл на теле?Хауэлл протянул ему листок бумаги, по всей видимости, вырванный из дешёвого блокнота. Он не отрывал от Смита взгляд.— В чем дело? — спросил тот.— Я не собирался подсматривать, — ответил Хауэлл, — вдобавок я изрядно подзабыл русский. Но одно слово поразило меня словно ударом грома. — Он выдержал паузу. — Ты хотя бы догадываешься, с чем приехал Данко?Смит просмотрел рукописный текст. Ему в глаза бросилось то самое слово, которое заметил Питер. «Биоаппарат». Российский центр разработки и производства биологического оружия. Данко часто упоминал о нем, но, насколько знал Смит, никогда не работал там. Или работал? Быть может, его послали туда на смену кому-нибудь из сотрудников? Быть может, он обнаружил там нечто настолько страшное, что был вынужден лично вывезти эти сведения за границу?Хауэлл следил за реакцией Смита.— Я тоже перепугался до чёртиков. Ты не хочешь поделиться со мной своими мыслями, Джон?Смит смотрел на сдержанного, скупого на слова англичанина. Питер Хауэлл всю свою жизнь прослужил в британской армии и разведывательных организациях — сначала в САС, потом в МИ-6. Смертоносный оборотень, подвиги которого всегда оставались тайной за семью печатями, Хауэлл «ушёл на пенсию», но свою профессию не бросил. Потребность в людях с опытом и квалификацией Хауэлла никогда не иссякала, и те, кому были нужны услуги Питера, — правительства и частные лица знали, как с ним связаться. Хауэлл мог позволить себе выбирать задания, но у него было одно нерушимое правило: просьба друга — в первую очередь. Он оказал Смиту неоценимую помощь в розыске людей, стоявших у истоков программы Хейдса, и, не колеблясь ни минуты, покинул своё уединённое жилище в калифорнийских горах, когда Смит попросил прикрыть его в Венеции.Порой Смита донельзя раздражали ограничения, которые Клейн накладывал на его деятельность в роли «мобильного невидимки».
1 2 3 4 5 6 7