— Мэвис, дорогая, не переживай, — сказал он почти ласково.Я отпрянула.— Ты теряешь свои деньги! Или ты не понял, чем грозит адвокат?— Я все понял. Эта самодовольная скотина считает себя здесь самой умной.Я посмотрела на Дона: его глаза смеялись! Боже, ничего не понимаю...— Я докажу Фабиану, что он глуп и туп. Ну, подойди же ко мне поближе, Мэвис! Я соскучился.— Погоди, есть еще одна новость.Я рассказала Дону, что в одиннадцать часов должна пойти в усыпальницу Рэндолфа Убхарта за «уликой».Дон вперил в меня острый взгляд.— Ты отдаешь отчет своим словам, Мэвис?!— Ну, конечно.— Тогда назови имя убийцы.У Дона начало дергаться веко.Этот нервный тик вызвал у меня приступ истерического смеха. Я хохотала так, что Дон размахнулся и дал мне пощечину. Ванда тоже била меня, но ее рука была легче; к тому же я тогда висела на цепях. Теперь я упала. К счастью, на стул.— Имя убийцы! — заорал на меня Дон.Его лицо, потное и багровое, нависло надо мной, как огромный гриб.— Дон, успокойся, — пролепетала я. — Я не знаю имя убийцы. Все, что я тебе сказала, неправда. Это ловушка.— Ловушка?!— Это план Джонни.— Джонни Рио? Он способен на такие идиотские розыгрыши? Ну и дела... Как вы смеете шутить такими вещами!— Мы не шутим! Рио придумал этот план, чтобы поймать убийцу. Ты же сам говорил, что лейтенант Фром никогда не добьется успеха.Я рассказала Дону, что мы с Джонни были у склепа и видели смазанный замок, что Джонни нашел возможность использовать склеп, чтобы заманить убийцу.Глаза Дона приняли обычное выражение, веко перестало дрожать и дергаться.— Прости, Мэвис, я ударил тебя... Прости! Как видишь, мои нервы на пределе.— Я все понимаю.— Давай мириться.Дон прильнул ко мне и поцеловал так, что у меня внутри что-то зазвенело.Он сел в кресло, посадил меня к себе на колени и стал гладить... Как нам было дивно!В промежутках между поцелуями Дон выражал свое недовольство тем, что я подвергаюсь большой опасности.— Я волнуюсь за тебя, Мэвис.— Что же делать? — едва я успевала ответить, как он закрывал мне рот очередным лобзанием.— Джонни, конечно, придумал толково, — говорил Дон. — Убийца придет... обязательно придет...— Угу...— Но если он убьет тебя раньше одиннадцати часов? Рио подумал об этом?Я слегка отстранилась — если так можно сказать о девушке, сидящей на мужских коленях...— Мы с Джонни это не обсуждали.— Вот! Убийца встретит тебя по дороге к склепу! И Джонни ничего не услышит и не поможет.— Дон, что же делать?— Я пойду вместе с тобой.— Прекрасно! Спасибо, Дон! Ты нашел замечательный выход!— Сколько сейчас времени? Половина восьмого? У нас в запасе вечность.— Так ты действительно пойдешь со мной к усыпальнице отца? — я не верила своему счастью. — Ты — мой герой!— Я не просто герой, я герой с пистолетом. У меня имеется оружие. Прихватил на всякий случай.Он еще раз посмотрел на часы и начал меня раздевать. Глава 14 Дон стоял у окна и напряженно всматривался в темноту. Далекая вспышка молнии слегка осветила его лицо — оно было похоже на посмертную маску.— Сейчас начнется дождь, — сказал он глухо. — Ливень. Я думаю, нам пора собираться. Уже без четверти одиннадцать.— Да-да, — пробормотала я.Мне никогда не хотелось думать на тему, хорошо ли я буду выглядеть в гробу. И все же, повинуясь каким-то древним инстинктам, я принарядилась, причесалась и даже подкрасила губы.Дон посмотрел на меня остановившимся взглядом.— Мэвис, ты необыкновенная... Если бы...— Если бы что?Он не стал отвечать и только тяжело вздохнул:— Семьдесят два часа с подставной женой могут перечеркнуть год с женой настоящей.— Я ничего не разобрала из твоего бормотания.— Теперь-то я хорошо понимаю отца. Ему тоже не везло с женщинами...— С женами? — уточнила я.— Отец был крупной личностью. А жены... Сначала испанка... Она, наверное, была хороша в юности, но очень быстро постарела и высохла, — Дон говорил это и напряженно смотрел в черноту окна. — Потом южанка. Красивая и пустая, как ваза. Отец слишком поздно начинал понимать, что совершил очередную ошибку. Эдвина была хуже двух предыдущих, вместе взятых. Да что там говорить!Неожиданно Дон вытащил из кармана оружие.— С этой штукой, — он нежно погладил ствол, — и убийцу можно взять под ручку. Пусть идет рядом, а не крадется сзади.— Ну и шутки у тебя!— Мне не до них.Раскат грома заставил меня вздрогнуть. Дон прислушался и повернул ко мне встревоженное лицо:— Тс-с... Слышишь?— Что? Гром?— Нет. Мне кажется, что звенят цепи.Меня всю передернуло.— Тебе почудилось.— Может быть... пора идти к усыпальнице.— Идем...Мы с Доном вышли в коридор. У третьей двери налево Дон остановился и глянул на меня. Я кивнула, и он постучал.Фабиан Дарк открыл нам и был даже обрадован — так мне, по крайней мере, показалось.— Дон, хорошо, что вы зашли ко мне. Есть один важный разговор.— Я пришел пригласить вас на прогулку — подышим ночным воздухом.Говоря это, Дон приставил свой пистолет к округлому брюшку адвоката.Фабиан Дарк недоумевающе поднял брови:— Что такое, Дон? К чему эти опасные шутки?— Мы с Мэвис решили прогуляться в грозу. Вы пойдете с нами.— Прогулка? А, понял! Мэвис идет, как и говорила, в усыпальницу. Вы, Дон, с ней. Но при чем здесь я?— Не будем тратить попусту время, — Дон пистолетом подтолкнул адвоката, тот пожал плечами и пошел вперед.За порогом нас поджидала кромешная темень. Воздух был наполнен грозовыми разрядами. Слава богу, что у Дона был фонарик.«А где же Донован? Неужели лейтенант Фром снял охрану?» — подумала я, но тут же забыла и про лейтенанта, и про все остальное на свете.Дон негромко сказал:— Фабиан, идите вперед. И не думайте сбежать — я стреляю без предупреждения. И точно.— Я не убегу. Моя жизнь мне дорога, — успокоил его адвокат.Он держался, на удивление, спокойно, даже с достоинством. Зато я обмирала от страха и благодарила Бога за то, что рядом со мной был Дон.Молнии вспарывали небо, гром бил по нервам. Неожиданно я увидела усыпальницу — мы подошли к ней совсем близко.Дон знал, что надо делать.— Возьми мой пистолет, Мэвис, и держи Дарка на прицеле. А я пока разыщу Джонни, — он передал мне оружие. — Чуть что — стреляй.— О'кей.Положение мое было незавидным, но пистолет в руке немного прибавил уверенности. Дон отдал мне фонарик, и я направила луч на адвоката.— Мэвис, опомнитесь, — негромко сказал Фабиан. — Что вы делаете?— Молчите, если не хотите получить пулю.— Вы заблуждаетесь...— Да-да, конечно.Адвокат вздохнул. Вдруг он напрягся, лицо его окаменело.— Смех... Вы слышите? Он смеется над нами!— Кто?— Рэндолф Убхарт. Там, в могиле, — его истлевшие кости. Но дух Рэндолфа Убхарта здесь, с нами. Рэндолф жив!В это время сверкнула такая молния, что я едва не присела. Пистолет заплясал в моей руке.— «Все преходяще — кроме меня». Мертвые порождают мертвых, и мрак кругом, и мрак есть суть всего...— Что вы там шепчете? Замолчите! — заорала я на Фабиана.— Я читаю наизусть Книгу Молоха. Слышите, он идет!Я боялась повернуться и с ужасом вслушивалась в шаги за своей спиной. Неужели это шаги мертвеца?!Если я оглянусь, убийца сбежит. Если не оглянусь, мертвец настигнет меня. Что делать?Описав дугу фонариком, я повернулась и увидела... Дона.— А Джонни? — вырвалось у меня.— Его нет.— Ив этом — весь мой компаньон! Без остатка! — разозлилась я. — Вот уж задам ему трепку при встрече.Дон забрал у меня свой пистолет.— Ждать Джонни нет смысла, — сказал он. — Идем в усыпальницу.— Зачем? — пискнули мы с адвокатом в унисон.— Это не ваша забота... Надо довести начатое до конца.Как ни странно, у него оказался при себе ключ от усыпальницы. Дон снял замок, сбросил предохраняющую цепь и толкнул дверь внутрь склепа.Дверь скрипнула, вздохнула и отворилась.— Первым войдет Фабиан, — скомандовал Дон, — потом — Мэвис.Адвокат смело шагнул под темные своды. Я оказалась зажатой между двумя возбужденными мужскими телами. Правда, это был не тот случай, когда хочется мило пококетничать. Я изо всех сил старалась не показать, что боюсь.В центре склепа лежала каменная плита, по углам которой стояли в серебряных подсвечниках высокие свечи.— Вот спички, Мэвис. Зажги свечи, — негромко сказал Дон.Мне хотелось стремглав убежать из этого мрачного места, но я не могла противиться Дону: в конце концов, я сама заварила эту кашу...Склеп осветился. Не скажу, что в нем стало уютнее, но это уже не был просто каменный мешок. Я вдруг подумала, что здесь подходяще поставить спектакль — в натуральных декорациях.— Ну вот, теперь можно и поговорить о наследстве, — сказал Дон каким-то странным голосом.— Дональд Убхарт, вы лишились наследства, потому что... — Фабиан Дарк сделал паузу, — ...потому что провели в доме трое суток не с женой, Клер Убхарт, а с частным детективом Мэвис Зейдлиц.— Это так, — усмехнулся Дон. — Но вспомните хорошенько, что говорилось в завещании.— Я помню все слово в слово.— Нет, вы ошибаетесь, мой дружок, и я вам это докажу.Дон говорил резко, отрывисто — как будто лаял.— Вы должны быть женаты, это раз, и должны провести вместе с женой семьдесят два часа в поместье «Толедо», это два, — сказал адвокат.— «Толедо» — это ведь не только дом, это все имение в целом, — вкрадчиво сказал Дон. — Моей жены Клер не было в доме, но она была в поместье.— И вы сможете это доказать? — адвокат метнул острый взгляд.— Да. Я это докажу. И быстрее, чем вы думаете. А пока — подпишите эту бумагу.— Вы полагаете, что подпись, поставленная на документе под дулом пистолета, будет действительной? — неестественно засмеялся адвокат. — Да я враз откажусь от нее на суде!Дон проигнорировал это заявление.— Мы здесь, у гроба моего отца, — медленно сказал он. — Отец настаивал на этом... Он был необыкновенным человеком. Женщины погубили его. Женщины — порождение ада. Они соблазняют нас своими телами и губят наши бессмертные души. Отец не мог противостоять этим отвратительным созданиям. Я смог.Мне показалось, что Дон стал выше, раздался в плечах, голос его зазвенел, как колокол.— Эти жены... Отцу катастрофически не повезло. Моя мать — испанка — была ведьмой. Она запирала меня в темной комнате, чтобы воспитать покорность. Наверное, ее тоже в детстве подвергали подобной экзекуции... Южанка была сумасшедшей. К тому же еще и шлюхой. Путалась с садовником... Эдвина... Извращенка и сумасбродка. Она ненавидела меня и оболгала перед отцом. Ее черный язык... черные мысли и поступки, черные глаза...Дон повернулся к Фабиану.— Но зачем я говорю то, что вы и без того знаете, мой дорогой адвокат?— Разве?— Вы хорошо знаете Эдвину, — Дону нравилось наблюдать смущение Дарка. — Вы знаете, как это бывало. Свечи, маски, цепи... Эдвина пристрастила к своим забавам и моего отца, и других тоже. Она не была подручной, она была главной заводилой. В подвал стали наведываться вы и моя грешная сестрица...— Замолчите, ради бога! — адвокат поднял руки, как бы прикрываясь от потока обвинений.— Отец умер, но забавы в подвале продолжились и после его смерти. Эдвина, Ванда и вы, Фабиан... Как весело вам было втроем! Вы резвились...— Это ложь! Это сумасшествие! Вы ничего не докажете!Чем сильнее адвокат вопил, тем яснее становилось, что Дон говорит правду.— У меня есть доказательства, — Дон вздохнул. — После смерти отца вы, Фабиан Дарк, жили явно не по средствам. Правильно — вы распоряжались наследством Убхарта. Моим наследством! Но пять лет минули, и настало время отчитаться. И тогда вы нашли выход. Вы ведь знали содержание второго завещания и решили увеличить свою долю, за счет чего и покрыть растрату. Выбор жертвы пал на Эдвину. Наверное, она надоела вам. А, скорее всего, начала шантажировать. Убивая ее, вы одновременно устраняли свидетельницу своих дурных наклонностей и прибирали денежки к рукам. Следующей стала Ванда. Она приставала к вам со своей любовью и могла выдать, с ее-то нервными срывами! Когда Ванда вышла замуж за врача, вы вдвойне стали опасаться разоблачений. Пейтен мог догадаться, что его жена изменяет ему с вами. Убив ее, вы еще увеличили свою долю наследства...— Нет! — Фабиан Дарк вспотел, пот лился ручьями по его пухлым щекам. — Все, что вы говорили о подвале... свечи... цепи... Это правда. Эдвина и Ванда... Да, мы были там втроем, хотя все далеко не так, как вы представляете. Но я не убивал их! Нет!— Так вы признались в том, что участвовали в оргиях! — воскликнул Дон. — Кто же теперь поверит, что вы не убивали двух женщин! Представьте, что вас ждет: бесчестье и суд, всеобщий позор и осмеяние, проклятье и томительное ожидание казни...Адвокат схватился за голову и завыл.— Я предлагаю вам одно: быструю и легкую смерть. Я гарантирую!.. Иначе... Вы не перенесете этого кошмара: полосные материалы в газетах про адвоката-извращенца, огромные заголовки, фотографии, ваша жизнь разобрана по косточкам... Ну? Вы этого хотите? Итог — газовая камера.В наступившей тишине Дон добавил по-деловому:— Вам надо подписать эту бумагу. И вот эту. Все остальное я беру на себя.— Что... это... за бумаги? — не своим голосом спросил Фабиан.— Здесь признание в том, что вы убили Эдвину и Ванду. А здесь подтверждение моих прав на наследство.— Признание... что я убил... Нет! Ни за что! — вскинулся адвокат.— Вы забыли, что у вас только два пути и две смерти: одна легкая, вторая мучительная, одна быстрая, вторая, по сути, агония, растянувшаяся на несколько месяцев. В первом случае дело будет закрыто без лишнего шума. Я обещаю вам это. Во втором — ваше имя будут трепать на всех углах. Выбирайте. Вы же опытный юрист, вы знаете, как все это бывает...Адвокат застыл, словно изваяние.— Ах да, я забыл! — сказал Дон. — Я обещал предоставить вам доказательство того, что моя настоящая жена — Клер Убхарт — провела здесь семьдесят два часа.Он включил фонарик и посветил в дальний угол склепа.— Видите?Я взглянула в освещенный угол и закричала от ужаса: Клер, маленькая, изящная жена Дональда Убхарта, была прикована цепями к стене склепа. Кисти рук, схваченных наручниками, свисали безжизненно вниз.Клер была еще жива. Когда луч фонарика упал на ее лицо, веки затрепетали. Клер открыла мутные невидящие глаза и слегка приподняла голову. Ноги почти не держали тщедушное тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16