Горячая краска залила ей лицо.– Сколько? – хрипло повторил он.– Б-больше…Ник подошел ближе, и волны возбуждения, исходившие от него, буквально лишили ее голоса.Больше? Что это значит? Знакомое раздражение охватило Ника. Он почувствовал себя в положении человека, пытающегося поймать солнечный зайчик. Он ожидал, что Пенни обеими руками ухватится за предложение. Она никогда не обдумывала своих поступков и была так же увлечена им, как и он ею. Ник это чувствовал, но на сей раз она почему-то сдерживалась. Проявляет самообладание? С чего бы это? Что же еще он может ей предложить?– Предпочитаешь наличными? – с убийственным цинизмом спросил Ник.Глаза Пенни округлились, и она не сдержала нервного смешка. Сильное тело Ника мгновенно напряглось, черные глаза засверкали. Протянув узкую загорелую руку, он обхватил тонкое запястье и притянул Пенни к себе – так близко, что у нее перехватило дыхание.– Ты находишь это смешным?С опозданием Пенни поняла, что он считает иначе. Она посмотрела в самую глубину черных, как ночь, глаз. Знакомый аромат закружил голову – смесь цитрусового лосьона с горячим, чисто мужским запахом. Ей захотелось уткнуться лицом в его пиджак и глубоко втянуть в себя этот пьянящий аромат.– Не смешным… печальным, – Пенни пыталась противиться неодолимой притягательности Ника и сохранять остатки рассудительности. – Думаю, ты предпочел бы, чтобы я удовлетворилась деньгами.Он громко выдохнул.– Вздор!– Тогда ты мог бы считать меня алчной. Тогда имел бы право судить меня, оставаясь на высоте положения.– Я всегда остаюсь на высоте положения.– Ты привык за все платить… и ты не способен оценить то, что дается даром, – дрожащим голосом клеймила его Пенни, борясь с желанием приникнуть к нему.– Довольно! – раздраженно и нетерпеливо прервал ее Ник. – С тех пор как в моей жизни появились ты и твоя мать, все обрело свою цену!При новом обвинении, которое, увы, имело под собой реальные основания, Пенни побледнела. В эту минуту откуда-то издалека донесся ужасающий скрежет, а затем громкий треск. Испуганно ойкнув, Пенни отскочила в сторону.Ник, нахмурившись, повернулся в сторону двери.– Что это было?– Похоже, рухнули леса, – прошептала она.Выругавшись, Ник устремился в коридор. И только тогда Пенни вспомнила, что он оставил машину как раз рядом с башней. Задержавшись, чтобы надеть кожаные сандалии, она поспешила следом.Когда оказалась рядом с Ником, тот стоял, молча разглядывая груду искореженного металла и прогнивших деревянных досок, свалившихся на крышу роскошной машины, которая была едва видна под этим хламом.– Разрази меня гром… – недоверчиво пробормотал Ник и вдруг ринулся к остававшейся незаваленной водительской дверце.– Что ты делаешь? – в ужасе закричала Пенни, вцепившись в его рукав.– Там важные документы! – выпалил Ник.– Ты сошел с ума, да? – Пенни показала рукой вверх, на накренившуюся под опасным углом секцию лесов. – Она может свалиться в любой момент!– Да… Я сошел с ума. – Ник быстро посмотрел на нее. – Когда ты в последний раз ворожила, то, наверное, призывала проклятия на мою голову.Пропустив насмешку мимо ушей, Пенни заметила:– Можешь позвонить и вызвать кого-нибудь на помощь. Телефон в кухне.Ник вошел в кухню вслед за ней и тут же устремился к огромному встроенному шкафу, в котором стоял аппарат.– Кому принадлежит эта развалина? – с пугающим спокойствием спросил он. – Я хочу привлечь к суду владельца.– Последнее, что я слышала о Малколме, – это то, что он проводит на пожертвования какие-то изыскания в бассейне Амазонки. Он беднее церковной мыши, – уныло сообщила Пенни.Ник глубоко вздохнул. Пенни поняла, что он взбешен безответственностью хозяина, и еще больше – перспективой застрять в этой дыре. Она наблюдала, с каким отвращением он взирает на окружающее, и странное чувство рождалось в ней. В этот момент Ник был так человечен в своем негодовании, что ее окатило волной горячего сочувствия к нему. Он никогда не позволил бы себе кричать и бушевать, как поступили бы в подобной ситуации большинство мужчин. Разумеется, он не позволил бы себе и сдержанного выражения негодования, мысленно усмехнулась Пенни.Но такие возмутительные события, как падение строительных лесов на новую машину, нечасто происходят в жизни Ника Блейна!Он и машину-то редко водил сам. Этот сказочно богатый трудоголик словно узник влачил ежедневную рутину. Его существование скрашивали и облегчали вышколенные слуги, квалифицированный штат сотрудников, лимузины с шоферами, вертолеты и личный самолет. Его привилегированный мир несчастья обходили стороной, они – удел других.– Мне действительно очень жаль, что все так получилось…Ник поднял свечу, чтобы рассмотреть цифры на телефоне.– Какое-то средневековье, – пожаловался он с оттенком недоверия. – Это ветер нарушил электропроводку?– Нет. Здесь вообще нет света. Проводку нужно менять, но Малколм не может себе этого позволить.Именно из-за бытовых неудобств отсюда съехал предыдущий жилец, и именно поэтому Пенни получила бесплатную крышу над головой. Она наблюдала, как Ник нетерпеливо набирает номер. Наверное, вызовет другую машину. Он уедет, и она больше никогда не увидит его. Ни о чем другом Пенни сейчас не могла думать. Ее ужасала подобная перспектива. Ощущение невозвратной и невосполнимой потери было таким острым, что она готова была приковать Ника к стене, лишь бы хоть ненадолго продлить его пребывание здесь. Но ведь ей не нужно приковывать его, не так ли? Он уже предложил Пенни маленькую, до смешного узкую лазейку.Почему Ник захотел провести с ней еще одну ночь? Ради собственного удовольствия или чтобы наказать ее? Господи, с волнением подумала она, та единственная ночь в поместье Блейнов, должно быть, была вполне приемлемой, выражаясь языком Ника. И он попросил повторить ту ночь. Попросил так, как умел, так, как только и мог себе позволить… предложив сделку с позиции силы. Волна внезапной нежности захлестнула Пенни: Ник повел себя совершенно несвойственным ему образом.– Почему ты так на меня смотришь? – нахмурился он. – Этот телефон нужно выбросить на свалку!– Сильный ветер… Положи трубку и попробуй набрать номер еще раз, – посоветовала она.Пенни не переставала спорить с собой. Еще одна ночь… Чистейшей воды безумие и ничем не оправданное потакание себе. Это не имеет никакого смысла. Но любить и желать Ника Блейна вообще не имело смысла. Завтра она снова окажется перед неизбежностью развода и того факта, что они с Ником словно две планеты, обреченные вращаться по разным орбитам. Полное безумие!Ник тем временем говорил кому-то на другом конце провода, что ему нужна машина, и как можно скорее. Едва веря в то, что приняла такое решение, и одновременно страшась передумать, Пенни откашлялась.– Завтра утром… – хрипло проговорила она и облизнула пересохшие губы. – Тебе не понадобится машина до завтрашнего утра. 3 Ник понял ее мгновенно.Завтра утром! Значит, Пенни передумала. Или нет? Может, она играла с ним все это время. Он напрягся. Шофер на другом конце проводе просил указаний. С бесстрастным лицом Ник сообщил необходимые сведения и изменил время. Затем медленно положил трубку.Пенни насторожилась, словно испуганное животное, почуявшее запах хищника. И небезосновательно, подумал Ник. Ему хотелось сорвать с этого трепещущего маленького тела нелепую одежду и насладиться грубым, неистовым сексом, которого он не знал даже в юношеских фантазиях. Но несмотря на сжигавшее изнутри пламя, врожденная осторожность удержала его.– Завтра мы снова расстанемся.– Конечно… И каждый начнет наконец новую жизнь, – дрожащим голосом заметила Пенни.Именно это мне и нужно, пыталась убедить она себя. Возможность подвести итоговую черту под несчастливым браком. Шанс спасти растоптанную гордость за его счет: Ник попросил ее, а не она – его. Такое случилось впервые за время их отношений. Совершенно неожиданно она обрела силу. И эту силу дал ей Ник. Почему бы не воспользоваться случаем?Но Пенни вдруг вспомнила о весомой для нее причине, по которой этим случаем пользоваться не следовало.– У тебя сейчас кто-нибудь есть? – спросила она.– Нет, – сухо бросил Ник.Полуприкрыв глаза, Пенни медленно перевела дыхание. Так, значит, его любовница, Джордан Брэм, получила отставку. Почувствовав облегчение, она снова подняла голову. Ник с непроницаемым лицом стоял на прежнем месте, подобный ледяной скульптуре. Когда он шевельнулся, сердце Пенни заколотилось в груди, словно молот.– Скажи, ты спишь, свернувшись калачиком перед камином, как Золушка? – лениво поинтересовался он.– Нет. Ну… – натянуто поправила себя Пенни, – я спала здесь, перед камином, зимой, когда в спальне было слишком холодно.Он медленно, словно боясь резким движением спугнуть ее, подошел к Пенни, которая словно одеревенела от напряжения. Только сейчас ее осенило, что это большая разница – скользнуть в постель спящего Ника и пригласить его к себе в спальню, когда он бодрствует и полностью контролирует себя.– Ник…– Молчи.Он поднял указательный палец и с нежностью провел по ее приоткрытым губам. Пенни затрепетала от этого простого прикосновения, пробудившего голод, который она пыталась подавить все эти полтора года. Синие глаза с внезапным вызовом посмотрели в сухощавое лицо Ника.– Я не позволю тебе снова сделать мне больно.– А я никогда и не стремился причинить тебе боль, – прошептал Ник; в его черных бездонных глазах внезапно вспыхнули золотистые искорки. Но разве могло быть иначе, если он не любит ее? Он и теперь просит не любви, с грустью напомнила себе Пенни.Ник обхватил сильными ладонями ее лицо и приблизил к своему. Когда его руки скользнули вниз по стройной спине, голова Пенни закружилась от предвкушения. Он нашел ее рот, и на какое-то бесконечное мгновение Пенни целиком отдалась на волю жестких, ищущих губ. Жадное возбуждение охватило тело. Она вцепилась руками в широкие плечи и прижалась к мускулистой груди, задыхаясь от нетерпения.Ник опустил ее на что-то твердое. Пенни было безразлично на что. Единственное, что ею двигало, была неодолимая потребность оставаться физически связанной с ним. Один поцелуй – и Ник зажег в ней пожар. Сердце Пенни пустилось вскачь, когда он запустил пальцы в ее густые медно-ры-жие волосы и проник языком еще глубже. Вдруг Ник поднял голову.– Проклятье, – пробормотал он, – ты на столе…Ну и что? – прокричал нетерпеливый голос внутри нее. Едва Ник попытался отстраниться, Пенни решительно притянула его к себе. С хриплым одобрительным восклицанием Ник снова завладел ее ртом, а сильные руки скользнули за спину и легко подняли молодую женщину.– Где спальня?Пенни заморгала. Она пребывала в каком-то ином мире, где не существовало ни речи, ни рассудка. Ник толкнул локтем кухонную дверь.– Спальня?– Сначала направо… нет, сначала налево…Каждая клеточка мозга протестовала против этой слабой попытки связно мыслить.Ник провел кончиком языка по нежной внутренней поверхности ее губ, заставив Пенни содрогнуться от наслаждения.– У тебя потрясающий рот, мой ангел.Красные лучи заходящего солнца освещали маленькую неубранную комнату. Ник положил Пенни на край постели. Пристальным и страстным взглядом она наблюдала за ним. Волевое лицо с резкими чертами падавший в окно свет разделил на две половины, одна из которых находилась в тени. Глаза полночного цвета, прямой аристократический нос, твердая, мужественная линия подбородка.Она следила за тем, как Ник сбрасывает великолепный пиджак, ослабляет узел галстука и стягивает белоснежную хлопковую рубашку. Он освобождался от каждого предмета одежды с таким же хладнокровием, с каким делал все. Однако Пенни обдало жаром, когда обнажились мускулистая загорелая грудь, покрытая завитками черных волос, гладкий плоский живот… Сила собственного желания потрясла ее.– Я так люблю твое тело, – прошептала она, в волнении и предвкушении стискивая руки. Ник бросил на нее настороженный взгляд.– Это к делу не относится.Пенни недоуменно нахмурилась.– Нам ни к чему сейчас болтовня, не так ли?Он быстро подошел к ней и усадил на кровати, при этом неизвестно когда развязанная блузка распахнулась. Ник крепко сжал предплечья Пенни, не в силах оторвать взгляда от обнажившейся соблазнительной груди с отвердевшими розовыми сосками, вздымавшейся в такт неровному дыханию.– Потрясающе…
Залившись краской, молодая женщина изо всех сил старалась побороть смущение. Ник внезапно стянул рукава блузки и опустил Пенни на постель с явным недостатком хладнокровия, что не могло не доставить ей огромного удовольствия.Она попыталась что-то сказать, но Ник ладонью прикрыл ей рот и подтянул вверх по подушкам – так, чтобы их лица оказались на одном уровне. Пенни охватило острое возбуждение, но страдальческое выражение не покинуло глаз. Ник успокаивающим жестом сжал ее пальцы и попытался ослабить их мертвую хватку на одеяле.– Просто молчи, – почти умоляюще проговорил он. – Когда ты говоришь, я выхожу из себя.Пенни очень медленно кивнула. Глаза, в которых опять плясали золотистые искорки, смотрели на нее. Ник перевел дыхание.– Ты всегда говоришь не то.Жгучие слезы собирались под опущенными веками Пенни. Теперь она лежала перед ним, словно смирившаяся с судьбой жертва. Ник неуверенно провел пальцем по ее щеке.– Я всегда говорю не то, – с отчаянием в голосе поправил он себя.Пенни открыла свои удивительные глаза и кивнула, словно прощая его. Ник без промедления снова завладел губами молодой женщины. Затем скользнул по ее телу вниз и накрыл нетерпеливым ртом розовый сосок. Пенни задохнулась и вздрогнула, трепещущее тело превратилось в расплавленный мед.– Я хочу попробовать тебя на вкус, – словно в бреду, пробормотал Ник, срывая с нее юбку.Его рот при этом путешествовал по тонкому гибкому телу с горячей, опустошающей чувственностью. Пенни запрокинула голову, и низкий, сдавленный крик вырвался из ее горла. Она отдалась на волю искушенного в чувственных удовольствиях Ника, и ее безумие все усиливалось, по мере того как нарастало неудержимое стремление к завершению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19