Луиза не удержалась, чтобы не урезонить девушку.
– Мне нужно подзаработать, – стояла на своем Джорджия, а потом тихо добавила: – Луиза, я беременна.
Как она и ожидала, подруга сначала остолбенела, но осуждать не стала, а только заметила:
– Я вижу, бесполезно спрашивать, уверена ли ты, что действительно этого хочешь. И так все ясно. Как же я сразу-то не догадалась…
– Вообще-то, у меня не было таких планов, – перебила Джорджия. – Это… получилось случайно. По правде говоря, если бы ты однажды не упомянула о своей беременности, мне бы и в голову не пришло провериться.
– Ну а что отец? – спросила Луиза. – Он… Ты уже сказала?..
– Он ничего не знает, и я не хочу, чтобы до него это дошло, – ответила Джорджия. Она увидела, как у подруги изменилось выражение лица, и дрожащим голосом продолжила: – Ему это совсем не нужно. Не буду вдаваться в подробности, только, знаешь, я вполне могу отвечать за свои поступки и за свои ошибки, если угодно… На меня тогда что-то нашло… какое-то затмение. Я сама от себя не ожидала. Но теперь, когда все уже случилось… Я хочу этого ребенка, – закончила она с вызовом. – Единственное, кого мне не хватает, так это тети Мей.
– Не скрою, ты меня удивила, – призналась Луиза. – Впрочем, в наше время ребенок без отца не такая уж и редкость.
Просидев у Луизы больше часа, Джорджия покинула агентство с новым заданием. Ну что ж, придется попотеть.
– Ты знаешь, я страшная эгоистка, – призналась на прощанье Луиза. – Я так рада, что ты меня выручаешь. Утром мне звонила личный помощник Митча и просила как можно скорее раскидать эту работу по внештатникам. Не представляю, как бы я без тебя выкрутилась, ведь у них очень высокие требования. Я еле-еле удержалась, чтобы не задать вопрос о возможном их переезде сюда, ты ведь понимаешь, о таких вещах спрашивают осторожно. Но даже если бы я все-таки решилась, эта дама все равно бы не раскололась. У нее хорошая выучка и старая закалка; по-моему, она вдова и безгранично предана своему шефу.
К счастью, в этот момент Луиза стояла к Джорджии спиной, иначе предательская дрожь выдала бы девушку с головой. Она не знала, что и сказать, ведь, заговори она о Митче, голос тут же сорвался бы. Она никак не отреагировала на рассказ подруги, а поспешила открыть дверь и бросила напоследок:
– Я постараюсь управиться как можно быстрее.
Следующим пунктом намеченного ею маршрута была строительная компания. Там Джорджия выписала чек, и камень свалился у нее с души – она полностью выплатила ссуду за дом.
«И снова надо благодарить тетю Мей», – скорбно подумала девушка. Конечно, она могла бы продать свое жилище и купить другой коттедж, немного поменьше, поближе к центру и без сада, но это значило бы лишить будущего ребенка всех прелестей природы. Без бабушкиного наследства Джорджии пришлось бы сейчас очень несладко. Но теперь-то она уверена, что если беременность не позволит ей нормально работать или если с появлением ребенка она по каким-либо причинам не сможет вернуться к работе так быстро, как ей хотелось бы, то не стоит паниковать, потому что на первое время она обеспечена.
Джорджия завернула в магазин, где тщательно и придирчиво выбрала продукты: ведь отныне ее питание должно быть продуманным и здоровым.
На следующее утро у нее был назначен визит к терапевту. Этот врач также наблюдал тетю Мей, пока та не легла в больницу. Джорджия не представляла, как доктор отнесется к ее беременности и какие вопросы задаст об отце ребенка. Как бы то ни было, она решила ни под каким видом не называть Митча. Она просто не имеет на это права. Он вовсе не просил ее рожать и никогда не хотел стать отцом ее ребенка – в чем, в чем, а в этом она была уверена на все сто.
Но Джорджия волновалась напрасно. Когда она, спотыкаясь на каждом слове, сообщила, что хотела бы сохранить в тайне, кто отец ребенка, врач не стал настаивать и быстро переменил тему разговора. Он обратил внимание на ее чрезмерную худобу, а также был обеспокоен тем, что девушке в первые же недели беременности пришлось пережить сильнейший стресс, а это весьма нежелательно для плода.
– Вы считаете, я могу потерять ребенка? – со страхом спросила Джорджия.
– Вовсе нет. Я только хотел бы предупредить, что смерть бабушки истощила вас и физически, и морально, а значит, вам надо быть особенно осторожной и совершенно нельзя переутомляться, – Врач слегка нахмурился. – Вы живете в довольно отдаленном месте. Надеюсь, вам не надо объяснять, как опасны ступеньки, но уж если без них никак нельзя, то по крайней мере необходимо смотреть под ноги. Вообще-то, я не сторонник резких перемен в образе жизни, но в вашем случае… – Он покачал головой. – Вы не поверите, скольких беременных женщин вдруг охватывало стремление переклеить дома обои. Боже вас упаси!
Джорджия выслушала врача с некоторым недоумением. В чем он пытался ее убедить? В том, что ребенку угрожает какая-то опасность? Или же он просто пытается предостеречь ее от переутомления?
Словно прочитав ее мысли, доктор успокоил:
– Ну-ну, не бойтесь. И с вами, и с ребенком все будет в порядке, только помните, что надо беречь себя. Я вижу, вы его действительно хотите.
– Очень! – горячо заверила Джорджия.
– Вот и хорошо, – улыбнулся врач. – У нас есть специальные курсы для будущих мам: подготовка к естественным родам, занятия плаванием… В регистратуре вам подробно обо всем расскажут.
Вернувшись домой, Джорджия тут же засела за работу. От сознания, что она помогает фирме Митча, у нее учащенно забилось сердце и затряслись руки.
Митч… Где он сейчас? Чем занимается? С кем он? Вспоминает ли он ее?
«Прекрати немедленно!» – приказала себе Джорджия. Бессмысленно блуждать по дороге, ведущей в никуда.
Ей казалось, что теперь, когда она узнала о ребенке, Митч перестанет сниться ей и она не будет мучиться из-за него, интересоваться им, любить его… Но вопреки ожиданиям беременность только укрепила ее внутреннюю связь с ним.
Довольно странно в ее возрасте по уши втрескаться в мужчину, с которым она так мало знакома и который совсем не ухаживал за ней. Но если бы не было той постыдной и сладостной ночи, разве смогла бы она разобраться в своих чувствах? Или продолжала бы пребывать в уверенности, что в ней кипит одно лишь неприязненное негодование? Слишком поздно задавать вопросы. Она любит его и, даже стань она волшебником, все равно ни за что бы не вычеркнула ту ночь из своей жизни. Джорджия положила руку на живот, и нежная улыбка непроизвольно заиграла на ее губах. Она думала о ребенке… Ребенке Митча…
Джорджия была на шестом месяце, и по слегка округлившемуся животу окружающим уже нетрудно было обо всем догадаться. И тут до нее докатилась удручающая новость: Митч Флетчер все-таки переводит весь управленческий аппарат из Лондона в их маленький городок.
Известие принесла, конечно же, Луиза. На секунду Джорджии померещилось, что подруга догадалась о ее тайне, но, мысленно отругав себя за излишнюю мнительность, она все же убедила себя, что частые упоминания о Митче объясняются тем, что бизнес Луизы довольно тесно связан с деятельностью его компании.
– Мне сообщили об этом совершенно официально. У него были переговоры с представителями местной администрации о расширении производства и постройке нового здания под офис, и теперь наши власти дали «добро». А еще я знаю от мужа, что ходят слухи, будто Митч ищет себе дом в наших краях, а пока собирается жить в гостинице.
Джорджия боялась взглянуть на подругу, дабы не выдать своих чувств. Ее снедало желание побыть в одиночестве и переварить полученную информацию. Митч переезжает сюда насовсем! И как же теперь быть? Что же делать, ведь вполне может так случиться, что они столкнутся где-нибудь в центре? Удастся ли ей запрятать свои переживания… свою любовь?..
Джорджия быстро распрощалась с подругой, чтобы сосредоточиться на том, что она услышала. Одно дело, когда Митч в далеком Лондоне и они не встречаются – Джорджия видит его лишь во сне и хранит его образ в своем израненном сердце. И совсем другое – когда Митч будет жить рядом, вблизи от малыша.
До сих пор все складывалось довольно благополучно. Те немногие знакомые, кто знал про ребенка, весьма деликатно отнеслись к желанию Джорджии не раскрывать имя отца.
Луизе же девушка призналась, что забеременела чисто случайно и что отец ребенка ее не любил.
– Ну и ладно, зато ты его любила, – заключила Луиза с присущей ей проницательностью, и девушка не стала отпираться, хотя в целях конспирации, наверно, это стоило бы сделать.
Теперь же ей придется усилить бдительность, чтобы ни одна живая душа не догадалась о Митче. Но если догадается сам Митч… если он спросит?.. Посмеет ли она солгать ему, сможет ли не признаться, что это его ребенок?
В тот вечер впервые за время беременности Джорджия не смогла проглотить за ужином ни кусочка.
Несмотря на ворчание доктора, после смерти тети Мей она так и не набрала былой вес и по-прежнему оставалась худенькой.
Боль потери немного притупилась, но перед Рождеством Джорджия не могла не вспомнить праздники своего детства, которые бабушка всегда устраивала с особой выдумкой. Больше им не придется встречать их вместе, но все лучшие семейные традиции непременно должны быть сохранены, и если ребёнок о них узнает, то тетя Мей будет жить в его памяти.
Бабушка признавала только живую елку, причем не маленькое и жалкое подобие лесной красавицы, а высокое, пышное дерево, и Джорджия дала себе зарок, что у нее на Рождество тоже всегда будет настоящая елка, украшенная звездой, наряженная игрушками и гирляндами – в общем, такая же, как было заведено у тети Мей.
Девушке стало нестерпимо грустно и одиноко, но за последние месяцы она научилась управлять своими чувствами, и, когда ее охватывала острая тоска по бабушке, она знала, что нужно переключиться на какое-нибудь занятие.
Если бы точно так же можно было побороть тоску по Митчу! Как ни странно, но именно длинная череда прекрасных воспоминаний о тете Мей помогала Джорджии пережить эту страшную утрату; что касается Митча, то после него не осталось почти ничего: обрывки страстного шепота, ночь, полная ласк… и кровоточащая рана на сердце оттого, что ее любовь ровным счетом ничего для него не значила.
Всякий раз, когда Джорджия вспоминала его поспешное бегство и свое пробуждение в пустой постели, ее мутило от обиды и презрения к себе, но, повторись вся история снова, она ничего бы не стала менять в своем прошлом.
Она нежно погладила упругий, слегка выпирающий живот: это самое главное, что не подлежит исправлению.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Что случилось? Что-нибудь не так? – Увидев нахмуренное лицо медсестры, Джорджия взволнованно перевела взгляд на гинеколога. Обычно она с удовольствием посещала занятия для будущих мам, но сегодня ее без всяких объяснений вызвали из комнаты и проводили в кабинет врача. Не на шутку перепугавшись, Джорджия почувствовала, как бешено заколотилось сердце.
– Ничего страшного, – успокоила ее молодая женщина-врач. – Просто нам кажется, что ваш ребеночек растет медленнее, чем нужно. Иногда бывает, что плод по каким-то причинам останавливается в росте. Как правило, это явление временное, но… если такое случается, мы устанавливаем специальное наблюдение. К тому же ваш собственный вес все еще немного ниже нормы…
Как всегда, и на этот раз во всем виновата оказалась сама Джорджия. Она не переживет, если с ребенком что-нибудь случится по ее недомыслию!..
– Что я должна делать? Что нас ждет дальше? – разволновалась будущая мама.
– Пока ничего, – заверила врач. – Но я прошу вас зайти ко мне через неделю. Если изменений не будет, тогда…
Врач сдвинула брови, и Джорджии показалось, что у нее от страха сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
– Как же мне быть?
– Побольше спать и правильно питаться, – последовал ответ.
– А если через неделю снова обнаружится, что ребенок не растет?..
– Тогда и решим, что делать, – тихо сказала врач и после некоторого раздумья добавила: – Возможно, в этом случае вам придется лечь в больницу, чтобы и вы и ребенок были под присмотром. Но пока рано бить тревогу. Повторяю, такое случается – видимо, малыш решил немного передохнуть. Пока что у нас нет повода для серьезных волнений, так что не вздумайте паниковать, – строго заметила она.
Джорджия вышла из кабинета в почти шоковом состоянии. Она брела по тротуару, ничего не видя вокруг, и не заметила мужчину, пристально следившего за ней с противоположной стороны улицы. Ребенку угрожает опасность, и никуда от этого не денешься. Не дай Бог, если… Ее переполняли ужас и угрызения совести. Никогда в жизни ей не было так страшно и так одиноко!
Джорджия решила зайти к Луизе и пожаловаться на свалившееся несчастье, но тут вспомнила, что та готовится к приезду родителей и свекра со свекровью, которые были приглашены на Рождество. Отвлекать подругу неудобно, у нее и так сейчас дел по горло.
Джорджия поехала домой. У нее тряслись поджилки и на глаза наворачивались слезы. Еле сдерживаясь, чтобы не расплакаться, девушка убеждала себя, что слезами горю не поможешь. Распускаться никак нельзя, ведь ни ей, ни малышу от этого легче не станет. Решившись оставить ребенка, она отдавала себе отчет в том, что во время беременности, да и после родов будет совсем одна, никто не разделит с ней заботы и тревоги: ни муж, ни любовник, ни даже друзья. Она это знала с самого начала, и ей казалось, что у нее хватит сил со всем справиться. Неужели она переоценила себя?
С таким выводом Джорджия не могла смириться. Просто она растерялась от неожиданности; бремя ответственности за ребенка особенно мучительно оттого, что она сама стала причиной его страданий.
Добравшись до дома, она поставила машину и устало прошла на кухню. Надо поесть, но сама мысль о приготовлении ужина и поглощении его в полном одиночестве повергла девушку в уныние. В доме было тепло, но ее по-прежнему знобило. Проезжая по городу, Джорджия видела, что у многих уже наряжены елки и на них зажжены огоньки;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17