Малколм и Лаган последовали за Парланом, который двинулся к входу в темницу. Помешкав, за ними отправились еще несколько человек; когда выяснилось, что Артайр не в силах явиться пред очи брата по причине сильнейшего опьянения, гневу Парлана не было предела. Обитатели замка бросались от хозяина врассыпную, когда он, печатая шаги по камню, направился к темнице, откуда доносились негромкие стенания.
Решетка, закрывавшая яму, была поднята в одно мгновение, и Парлан заглянул в глубину, держа на вытянутой руке фонарь. Он увидел небольшого парнишку, прижимавшего к себе другого, постарше. Младшенький укачивал его на коленях и тихо плакал. Старший из молодых людей явно был опасно болен. Неожиданно младший понял, что за ними наблюдают, и поднял глаза. Даже испачканное грязью и подтеками слез его небольших размеров личико было слишком тонким и красивым для мальчика. Его не портила даже гримаса ярости и ненависти, исказившая черты. Пытаясь подавить в себе очередной приступ ярости на брата, Парлан, однако, внимательно осмотрел пленников.
В любое другое время этот пристальный взгляд напугал бы Эмил, но сейчас она не рассуждала и не колебалась. Обняв крепче умиравшего брата, девушка воскликнула:
— Эй вы, падаль! Вонючие стервятники! Слишком рано вы явились за своей добычей! Это тело пока еще вам не принадлежит!
— Поднимите их наверх. Немедленно! — гаркнул Парлан и, развернувшись на каблуках, отошел от ямы в сторону.
Голос лэрда при этом прерывался от гнева.
Глава 2
На мгновение Эмил показалось, что она ослышалась, но потом стало ясно, что яму навестил Черный Парлан собственной персоной. Лэрд произнес несколько коротких и ясных команд. Теперь, когда у нее на руках лежал больной брат, девушку мало волновало, относились ли они к ней тоже.
Она не просила свободы и, когда Лейта подняли наверх, снова опустилась на холодный пол.
— К тебе это тоже относится, паренек, — сказал Парлан, все еще пытаясь справиться с бушевавшим в его душе гневом на Артайра — хотя бы для того, чтобы не напугать мальчика.
Она отбросила руки, которые протянулись, чтобы помочь, и сама поднялась вверх по веревке. Хотя пребывание в яме основательно подточило силы Эмил, она отказывалась это признавать и тем более — демонстрировать.
Впрочем, кое-какие силы у нее были: она тайком упражнялась в яме — когда Лейт забывался тяжелым сном — и теперь могла стоять перед людьми Парлана прямо, не качаясь.
— Не смей меня трогать, свинья, — прошипела она в ответ на очередную попытку ей помочь.
Парлан не привык, чтобы с ним разговаривали в подобном тоне, но усилием воли подавил инстинктивную вспышку ярости. Спустя некоторое время его даже позабавила отвага грязного, жалкого на вид маленького мальчика. Но это было потом. Теперь же Парлан пытался уладить неприятную ситуацию, возникшую по милости Артайра. Хотя оба мальчика были в грязи и воняли черт знает как, их одежда свидетельствовала, что они принадлежат к верхушке клана Менгусов. Бездумный поступок брата легко мог положить начало кровавой вражде двух семейств. А этого Парлану совсем не хотелось.
Когда процессия добралась до жилого помещения, Макгуины наконец-то приступили к врачеванию ран Лейта, по-прежнему находившегося без сознания. Эмил старалась им не мешать, но внимательно следила за всем, что делали с ее братом. Хотя помощь и запоздала, что было очевидно, девушка подивилась тому проворству, с коим Лейт был раздет, вымыт и уложен на чистые простыни. По счастью, раны парня не нагноились, хотя и не зажили. По-прежнему над юношей витала угроза смерти.
— Как вас зовут? — сурово осведомился Парлан.
Эмил ничуть не испугалась, вновь оказавшись перед темными грозными очами главы клана Макгуинов.
— Шейн и Лейт Менгус. Причем Лейта вы едва не угробили, — сказала она.
Затейливо ругаясь, Парлан лично принял участие в обработке ран молодого Лейта Менгуса.
Как и прочих, его поразило, что раны не загноились и не отравили крови молодого Менгуса. Даже если бы парень и выжил — а в благополучном исходе уже мало кто сомневался, — жестокое обращение с наследником клана вполне могло стать причиной затяжной родовой свары, сопряженной с кровавыми конфликтами, и Парлан сейчас прикладывал все усилия, чтобы этого не произошло. Для себя он, однако, отметил, что юный пленник находился именно в том самом состоянии, в каком начинают войну не на жизнь, а на смерть.
Человек своего времени, Парлан любил набеги, хорошую драку на мечах и знал, что труп врага всегда пахнет приятно. В нем говорила родовая кровь и десятки поколений воинов, наследником которых он был. Он хорошо знал, как ненависть переходит в кровную вражду, когда целые кланы берутся за оружие, чтобы отстоять родовую честь.
Но он знал, кроме того, как губительно плановая вражда сказывалась на всей стране, которой требовалось единство, чтобы противостоять внешним врагам.
Размышления Парлана прервал приход Артайра. Впрочем, долго копившаяся ярость на брата могла еще подождать.
Зато не могла ждать ярость Эмил, которая знала, кто являлся причиной страданий ее брата. Она сжала кулаки и кинулась на Артайра.
Тот спас свои глаза только потому, что успел инстинктивно поднять руки. Двое Макгуинов схватили девушку за запястья, но они были не в силах удержать поток ругательств, рвавшихся из ее горла. К счастью, в сумятице происшедшего истинно женский способ выражать ненависть к врагу прошел незамеченным. Эта отчаянная выходка, однако, не убавила боевого пыла Эмил, и, когда ее отпустили и снова позволили занять место у изголовья брата, та готова была четвертовать каждого Макгуина, который встречался на ее пути. Парлан тем временем сделал вид, что ее схватка с Артайром не имеет к нему никакого отношения. Было ясно, что лэрд затевал свою собственную игру.
— А, ты нашел пленников, — произнес между тем Артайр, глядя в черные от ярости глаза Парлана.
— Я нашел только полумертвых людей, — ответствовал глава клана. — Мне кажется, они стоили бы дороже, если бы с ними получше обращались.
— Как всегда, мне ничего не говорят, — начал было оправдываться Артайр, но тут же получил сильный пинок, который отбросил его к стене.
— Ты был слишком пьян все это время, чтобы слушать кого бы то ни было. Все-таки ты идиот! Потратил столько сил, чтобы уморить наследника Лахлана Менгуса! Ты отдаешь себе отчет, чем это грозит всем нам?
— Менгусам нас в жизни не побить! — крикнул Артайр, но получил за подобный ответ еще одну здоровенную оплеуху от разгневанного брата.
— Глупец! У них связи с Маквернами и Бротами — да и с Фергюсонами, кстати сказать, — прорычал Парлан, пришпилив рукой Артайра к стене. — И не забывай, что у них связи при дворе, а это может навлечь скорый суд короля на наши головы!
Парлан ослабил хватку, и Артайр, никак этого не ожидавший, рухнул на пол.
— И тогда все твои подвиги назовут коротко и ясно — «убийство», что вполне соответствует действительности. А отвечать за все будет клан, потому что король объявит нас вне закона. Не говоря уже о том, что у Менгусов найдется достаточно доброхотов, которые будут нам мстить!
— И чего ты злишься? — пробормотал Артайр. — Парни-то живехоньки! За них еще и выкуп заплатят!
— Проваливай, — проревел Парлан, — если не хочешь, чтобы я посадил тебя в ту же яму, где они были, и продержал с недельку!
Артайр подчинился команде брата без возражений. Когда Парлан в гневе, лучше всего отступить. Кроме того, заметив, что Лейт Менгус не в силах шевельнуться, Артайр наконец понял, что совершил ошибку.
Парлан переключил внимание на стройного мальчика, назвавшегося Шейном:
— Пора теперь и тебя помыть, вот что.
— Не нуждаюсь я в твоей помощи. Сам помоюсь, — бросила Эмил. — И сделаю это вместе с Лейтом, когда он выздоровеет и войдет в силу.
— В жизни он не войдет в силу, если ты рядом с ним будешь вонять, вот что я скажу, — пробурчал Парлан и приказал своим людям принести воды для омовения.
Эмил уже собралась было сказать Парлану, куда ему следует слить всю эту воду, когда Лейт слабо коснулся ее рукава и сказал:
— Помойся, малыш, от тебя и в самом деле несет.
В свою очередь коснувшись руки брата, Эмил ответила:
— Тебе нельзя ни говорить, ни двигаться — ты слишком слаб.
— Слаб-то я слаб, зато сильно вонял — прямо как ты сейчас, — произнес Лейт с улыбкой и вдруг зашелся кашлем, который прервал беседу.
К постели Лейта приблизился Лаган, чтобы напоить больного крепким бульоном, который только что принесли. Между тем Эмил наблюдала, как наполнялся чан, и очень надеялась, что Макгуины после этого уйдут: девушка очень боялась, что они обнаружат ее обман.
— Тут, стало быть, чистое бельишко, чтобы ты надел, — сказал Малколм, укладывая на кровать кое-что из одежды. — Должно подойти. Я даже не поленился и принес шапочку к твоему новому костюму. — Он с отвращением покосился на бесформенный головной убор, украшавший ее голову:
— Ты что же? Ни разу, значит, ее не снимал?
Она промолчала, потому что поняла: мужчина не рассчитывает на ответ. Зато поблагодарила за одежду:
— Спасибо. Как там Элфкинг?
— Нормально, насколько это возможно. Этот белый дьявол никого к себе не подпускает, — проворчал Малколм.
— Неужели этот белый жеребец — твой? — спросил Парлан, не скрывая изумления. По его мнению, иметь такого коня безбородому парнишке не пристало.
— Точно. Я его взял на воспитание, когда он был еще жеребенком, — ответила Эмил, не сумев подавить гордость, прозвучавшую в голосе.
— Но хороших манер ты ему не привил. Придется мне над этим потрудиться.
— У тебя не хватит на это времени. Отец скоро нас выкупит, — сказала Эмил и вдруг почувствовала грусть.
— Вас-то он выкупит, но лошадь останется здесь. Твой жеребец мне приглянулся.
— Сомневаюсь, что ты приглянулся ему. Он — очень разборчивое животное. И не уверен, что тебе удастся оставить его себе, — резко бросила девушка.
У Парлана от удивления глаза на лоб полезли.
— Эй, парень, здесь я решаю, что оставить себе, а что нет.
— А я и не решаю. Я просто знаю — и все. Конь не согласится сменить хозяина!
— Поглядим. А сейчас тебе пора отправляться в ванну.
— Так я и сделаю. Когда ты выйдешь. Мне хочется кое-что помыть без того, чтобы за мной наблюдали, — произнесла Эмил хладнокровно, хотя ее сердце колотилось как бешеное.
Тонкие губы Парлана сложились в ухмылку.
— Твое желание для меня закон. — Он направился к двери, за ним последовали остальные Макгуины. — Пока милорд изволит мыться, я попытаюсь проверить коня.
— Ты, стало быть, собираешься его оседлать? — спросила она, не скрывая улыбки. Результат был известен ей заранее.
— Ага! — Парлан остановился в дверном проеме и посмотрел на нее сузившимися глазами. — Потом расскажу тебе, как все прошло.
— Смотри не забудь.
Когда Парлан закрыл и запер дверь комнаты, в которую поместили пленников, у него на лице появилась гримаса:
— Странный все-таки парень.
— Куда более странный, чем ты можешь себе представить, — сказала себе Эмил, поскольку ей удалось расслышать последнее замечание Парлана даже сквозь дверь.
Теперь, когда за ней никто не наблюдал, она сорвала с себя грязную одежду — не терпелось смыть грязь и вонь поганой черной ямы.
Сколько в ней женственности, подумал Лейт, глядя на сестру. В последний раз он видел Эмил обнаженной лет в четырнадцать, когда они вместе купались в озере.
Теперь он смотрел на нее глазами мужчины, а не брата.
Она была невелика ростом, довольно хрупка и в то же время очень соблазнительна. Высокие, полные груди являли собой воплощение мечтаний любого мужчины. Стройная талия переходила в округлые бедра и ноги, которые оказались куда длиннее, чем позволяла разглядеть мужская одежда. Безупречная кожа девушки имела золотистый оттенок. Движения же Эмил были грациозными и неосознанно чувственными. Лейт удивился, что Макгуины до сих пор не поняли, кто она.
— Знаешь, девочка, если твой секрет раскроют, сразу беги что есть духу, не думай обо мне, — сказал он строго, и страх за сестру только добавил его словам убедительности.
Эмил как раз в этот момент вытиралась и посмотрела на брата с удивлением.
— Хорошо, Лейт, если ты считаешь, что так будет лучше.
— Точно. Лучше. Ты уж мне поверь, — слабо улыбнулся тот. Он знал, что мысли о мужчинах пока не приходили ей в голову, и поэтому говорил строго и безапелляционно.
— Интересно знать, можно ли отсюда увидеть конюшни? — громко спросила она. Подходя к окну, Эмил надела чистую рубашку, оставленную для нее на постели.
— Отойди. Они не должны тебя видеть. Волосы могут выдать тебя. Они полыхают, как огонь маяка.
— Это мое проклятие, — сказала Эмил, пытаясь высушить полотенцем длинные, чуть ли не до щиколоток, пряди. — Не волнуйся, я буду держаться в тени. , — Ладно, забудем о волосах, — произнес Лейт, когда улыбающаяся девушка уселась на постели. — Хоть что-нибудь видно?
— Знаешь, Элфкинг прямо-таки чудеса вытворяет, — ответила девушка.
— Неужели Черный Парлан вывалился из седла? Господи, чего бы я только не дал, чтобы полюбоваться на это, но я так слаб, что и пошевелиться не могу, — пробормотал Лейт, кляня собственную немощь, и закашлялся.
Эмил отложила полотенце, которым вытирала волосы, и дала брату напиться. Она как раз поднесла ему ковшик, когда в комнату вошел молодой мускулистый парень с едой для пленников.
Застыв от неожиданности, Эмил уставилась на парня, который с не меньшим изумлением смотрел на нее. Взгляд вошедшего был прикован к ее полным грудям, лишь отчасти скрытым полотном рубашки. И в следующее мгновение он поступил, как приказывал инстинкт: отставив в сторону поднос, бросился на Эмил.
Единственным звуком, который издала, оказавшись в объятиях мужчины, девушка, был громкий выдох. Лейт попытался было подняться, но она тут же поняла, что он снова рухнул на постель. Брат все еще был слишком слаб, чтобы она могла рассчитывать на его помощь. Эмил в ужасе пыталась противостоять натиску рук и губ одного из Макгуинов. Потом, правда, пришли спокойствие и уверенность — ее колено проникло между ногами парня, после чего с силой взлетело вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50