Неожиданно свет отключился – и наступила кромешная темнота. Все взялись за руки и на ощупь пошли вперед.
Бульдог на секунду задержал меня, положил руки мне на пояс и жадно поцеловал. Это меня так увлекло, что я ответила взаимностью. Мы слились с ним в едином поцелуе. Затем я оттолкнула его и тихо сказала:
– Надо идти. Все уже ушли.
– Извини. Пойдем, – сказал Бульдог и взял меня за руку.
В туннеле было настолько темно, что я совершенно не видела лица Бульдога, а только слышала его дыхание. Тем не менее временами мне казалось, что рядом находится кто-то еще. Этот кто-то преследовал нас по пятам. «Ерунда! – пыталась успокоить я себя. – Наверное, кто-то тоже отстал, нечего забивать голову пустяками». Но все-таки мне было так страшно, что инстинктивно я прижалась к Бульдогу и крепко сжала его руку.
– Ты что?
– Не знаю. Что-то муторно мне.
Не успела я договорить последние слова, как вдруг почувствовала, что тело мое парализовала адская, невыносимая боль. Краешком ускользающего сознания я поняла, что в меня выстрелили. По всей вероятности, это был пистолет с глушителем, так как я услышала только легкий щелчок…
– За что?.. – выдавила я из себя.
Хотелось плакать от бессилия. Я не могла больше стоять на ногах. Странное и страшное чувство – когда не можешь себе помочь и вообще ничего не можешь сделать… Что-то творилось со мной, с моей душой, с моим сердцем, с моими мыслями, но нужно собраться с силами и стоять, чтобы не упасть… Подумав об этом, я покачнулась и упала… Где-то там, далеко, как будто в другом мире, я слышала голос Бульдога: «Свет! Срочно включите свет!!!» И вдруг действительно стало светло, и я даже услышала голоса сбежавшихся людей, а потом их голоса становились все глуше и глуше. Наступил момент, когда они исчезли совсем…
Глава 3
Я лежала в палате и временами приходила в сознание.
Люди в белых халатах бегали вокруг меня, что-то говорили, а иногда пропадали совсем. Я напрягала глаза, чтобы увидеть их опять, но бесполезно. Вокруг кромешная темнота и какой-то длинный туннель, совсем как в Гатчинском дворце. Я пыталась идти по нему и постоянно хотела нащупать руку Бульдога, но его руки нигде не было. Я чувствовала сумасшедшую легкость, тело казалось невесомым, пьянящее великолепие происходящего захлестнуло меня. Мне хотелось побыстрее добежать к свету, вдохнуть глоток свежего воздуха, широко раскинуть руки и ноги и полететь.
Неожиданно туннель исчез, и я снова увидела людей в белых халатах. От яркого света висящих надо мной ламп глаза заслезились, и я зажмурилась.
– Будет жить, – уверенно сказал человек в марлевой повязке на лице, снял колпак и вытер пот со лба.
– Я хочу обратно. Здесь слишком светло, – прошептала я еле слышно и провела языком по пересохшим потрескавшимся губам.
– Нет уж. Обратно дороги нет. Живи и радуйся жизни, – улыбнулся мой спаситель.
– Обратно всегда успеешь, – добавил второй.
– Пошли вы все к черту! – пробурчала я и закрыла глаза.
– Ожила! – засмеялись люди в операционной. – Тебе жить нужно. Там полный коридор твоих орлов. Все ждут результат…
– И они пошли к черту!
Я попыталась вернуться в тот туннель, но так больше его и не нашла. Что ж, значит, не судьба. Закрыв глаза, я крепко уснула. Мне приснился дивный сон: будто я лежу на поляне, а рядом со мной Бульдог. Мы едим мороженое и болтаем о всяких пустяках.
Не знаю, сколько времени я проспала, но когда очнулась, то увидела Юльку. Она сидела рядом и смотрела в окно. Ее лицо было неестественно бледным, глаза покраснели. Наверное, это от слез. Почувствовав мой взгляд, она опустилась на колени и громко зарыдала.
– Прекрати, – прошептала я.
Юлька успокоилась, вытерла платком слезы и улыбнулась.
– Ну наконец-то, а то смотреть противно. Ты бы видела свое отражение в зеркале…
– Да бог с ним, с отражением. Главное, что ты жива, – смахнула слезу Юлька.
Я смотрела на Юльку и улыбалась. Как здорово, что она у меня есть. Не каждому бог может послать такую преданную и искреннюю подругу. Юлька обладает удивительной способностью – она никогда не разделяет людей на хороших и плохих. Даже в самом отъявленном негодяе она старается найти положительные черты. Иногда мне кажется, что она смогла бы полюбить какого-нибудь маньяка, предварительно поискав в нем определенные достоинства. Она немного с чудинкой, ее часто раздирают сумасшедшие страсти и эмоции. Такие долго в девках не ходят. Приехав в Петербург, она моментально вышла замуж за сына одного известного политического деятеля.
Через год этот политический деятель трагически погиб.
Мать мужа, еще не старая, ухоженная женщина, имеющая прекрасные связи в мэрии и работающая там же, вышла замуж за мужчину, который был всего лишь на пять лет старше Юльки и Юлькиного мужа. Проще говоря, нашла себе молоденького. С этого момента в их некогда дружной семейке начались не самые лучшие времена. Юлька влюбилась в своего свекра, а он в нее, и у них начался тайный роман, который не закончился до сих пор. Вот уже года два она варится в этой каше, разрываясь между свекром и мужем, мотивируя тем, что ее муж очень красивый, страстный, но слишком горячий и безрассудный, а свекор, наоборот, спокойный, рассудительный и заботливый. Мужчины прекрасно дополняют друг друга, и к кому ее тянет больше, она пока не решила. Я всегда боялась, что их тайный роман вылезет наружу – и тогда им обоим будет несдобровать.
– Ты давно здесь сидишь?
– Уже два дня.
– Да ты с ума сошла! Твой муженек, наверное, рвет и мечет.
– Они оба обеспокоены моим отсутствием. Знаешь, они мне уже осточертели…
– Перебирайся ко мне и найди себе третьего. Он разрешит все твои проблемы.
– Наверное, в скором времени я так и сделаю, а то моя жизнь превращается в сплошной маразм. В последнее время я как-то ближе сошлась со своим свекром. Мы оба из Хабаровска и прекрасно друг друга понимаем. И он, и я удачно устроили свой брак. Он нашел старую тетку и живет на всем готовеньком, а я – молодого пацана и тоже, надо сказать, неплохо устроилась. Но все это не дает мне покоя, я об этом только в книжках читала, а здесь в жизни… Мне противно все это. Когда никого нет дома, мы занимаемся любовью со свекром. В душе я понимаю, что это грех, что так не должно быть… Недавно мы лежим раздетые, я положила голову к нему на плечо и говорю: «Представляешь, что было бы, если бы в таком виде нас с тобой застукали твоя жена и мой муж?!» А он смеется и отвечает: «Они выгонят нас обратно в Хабаровск». Иногда мне кажется, что я скоро поеду головой от всего этого.
– Я предложила тебе прекрасный вариант. Бросай обоих, ищи третьего.
Юлька взволнованно на меня посмотрела и тихо спросила:
– Чупа, кто тебя?
– Понятия не имею. Там, в туннеле, была такая темень, хоть глаз выткни. А что пацаны говорят?
– Давай я к тебе Бульдога позову, он все расскажет.
– А где он?
– За дверью сидит, как преданный пес. Где ж ему еще быть. Он же недоглядел. Хреново тебя охранял. У тебя под дверью четыре охранника сидят, чтобы никто посторонний в палату не зашел. Ладно, я зову Бульдога, а сама приду чуть позже.
– Зови, – улыбнулась я.
Дверь открылась, и в комнату вошел Бульдог. Он был небритый, бледный, весь какой-то помятый и выглядел не самым лучшим образом.
– Привет, – хрипло сказал он и сел на край кровати.
– Неважно выглядишь, наверное, плохо отдохнул.
– Да какой тут может быть выходной, если я впервые в жизни не справился со своей работой. Это все оттого, что я тебя поцеловал. Нельзя путать личные отношения и рабочие. Я расслабился, понимаешь, размяк и забылся. Вот тебе и результат. Даже опасности никакой не почуял и выстрела не слышал, как лох последний!
– Нашли, кто стрелял?
– Да пока в этом туннеле свет включили, пока я тебя к выходу поволок, пока реанимацию вызывал… Короче, мне не до убийцы было, а когда тебя увезли, то убийцы и след простыл.
– Понятное дело, – вздохнула я.
– Он через выход к озеру убежал. Под туриста косил. Видимо, хорошо знал этот туннель. Угораздило же меня тебя туда потащить!
– Мне понравился этот туннель, – улыбнулась я. – А еще больше мне понравилось, как ты меня целовал.
– Извини. Я не сдержался.
– Поцелуй меня еще так же.
– Что?!
– Поцелуй меня еще разочек, пожалуйста.
– Я не могу. Я на работе. Мне не положено.
– Я прошу тебя.
Бульдог наклонился и страстно поцеловал меня в губы, затем поднял голову и нервно посмотрел в окно.
– Почему ты нервничаешь? Тебе было неприятно?
– Скажешь тоже. Разве с тобой может быть неприятно. Просто я не представляю, как мне работать на тебя дальше…
– Почему?
– Я слишком ценю свой авторитет и профессионализм, понимаешь. Я не справился со своей работой. Из-за меня ты чуть не погибла. Работа и чувства так сильно перемешались, что я перестал отдавать себе отчет и стал совсем невнимательным.
– Ерунда. Ты не виноват, это дело случая.
– В моей практике еще не было таких случаев.
– Будем надеяться, что их больше не будет. И при чем тут чувства? Мы же с тобой не трахаемся, в конце концов.
– Тебе нельзя, ты же после аборта, – пробурчал Бульдог.
– Что?! Ты хочешь сказать, что, не будь аборта, я бы уже раздвинула под тобой ноги? Да как ты посмел!
Я хотела запустить в Бульдога подушкой, но не смогла поднять руку.
– Чупа, успокойся. Я пошутил.
– Ничего себе шуточки!
– Я не могу больше на тебя работать.
– Почему?
– Во-первых, я уже опустился в твоих глазах и больше не имею права называться профессиональным телохранителем. А во-вторых, я перемешал работу с чувствами. Уволь меня сама – так будет лучше.
– Ах вот, значит, как ты уходишь от своих работодателей. В певиц ты, наверное, тоже влюблялся?
– Нет.
– С трудом верится. Меня могут убить, а ты бросаешь меня в трудную минуту. Уходи, я больше не хочу тебя видеть!
– Ну, Чупа!
– Пошел вон!
Бульдог печально посмотрел на меня и вышел из палаты.
Через секунду дверь распахнулась – и на пороге появился Гарик. Он выглядел получше предыдущих посетителей и держал в руках прекрасный букет желтых роз.
– А почему именно желтые?
– Что – желтые? – не понял он.
– Почему розы желтые?
– Не знаю. Мне кажется, что они самые красивые.
– Ты прав. В этом что-то есть. Поставь их в вазу.
Гарик поставил букет в вазу, присел на стул и поцеловал мою руку.
– Ну, как ты?
– Выкарабкиваюсь потихоньку.
– Может, тебе что надо? Я заказал повара из ресторана. Он будет тебе приносить горячие обеды. Телевизор есть, видик есть, кассет навалом. Что еще?
– Ничего не надо. Лучше расскажи мне о том, что ты узнал.
– Чупа, ты еще неважно выглядишь. Может, к делам перейдем позже?
– Сейчас и сию минуту. Я слишком долго ждала этого момента. Только не вздумай ничего утаивать и врать. Ты меня знаешь: мне нужна правда – какой бы она ни была. Я хочу знать: Фома жив?
– Я не знаю, Чупа, и никто этого не знает.
– Как?
– Ни в одном банке не сняты деньги, ни копейки, понимаешь? Все на месте. В ячейках депозитария тоже все на месте. Данных о его вылете нет ни в одном аэропорту. Мы показывали его фотографию – никто его не опознал. Ты же сама знаешь, Фома такой шкаф, что его трудно не запомнить. Большие люди обычно врезаются в память. Так вот, его никто и нигде не запомнил. Я навел ревизию в твоих ресторанах и магазинах. Глеб поднял все счета и бумаги.
– И что?
– Ничего особенного. Кое-где недостача, как всегда, надо просто поменять персонал. Сама знаешь: нельзя долго держать человека на прибыльной работе. Он начинает зажираться. Менять необходимо почаще – тогда прибыли будет больше.
– Я займусь этим, как только выйду из больницы. Мне хочется самой покопаться в бумагах. Значит, ты говоришь, никаких больших сумм нигде не снято?
– В том-то и дело, прямо чертовщина какая-то.
– В самом деле, ничего не понятно. Если Фома решил сбежать, то не мог же он убежать без денег. Даже ключи от квартиры и те дома лежат. Он ведь не дурак – остаться без средств к существованию. А документы? А права? Нет, с ним что-то случилось! А что сказали в морге?
– Мы там весь персонал построили к стенке, всех перетрясли и выяснили, что в морг привезли тело чужого жмурика.
– Как?
– На трупе не было следов от ножевого ранения в бок.
– Получается, что в гараже торчал мужик, похожий на Фому?
– К тому же он был хорошо загримирован под Фому. На его лицо наложил грим крайне умелый стилист. В морге лицо не трогали, а сделали только вскрытие, и все. Но ножевого ранения и вмятины под ягодицей не было.
Да и зуб у этого жмурика был, ну тот, который, как утверждает Лешик, у Фомы вырвали.
– Ничего не пойму.
– Я пришел к выводу, что мужики из морга ко всему этому не причастны. Мы там всех чуть не перестреляли. Они бы по-любому раскололись.
– Подожди. Давай попробуем выстроить логическую цепочку. Я не пустила Фому ночевать. Он психанул и пошел в гараж. Там включил машину, уснул и отравился угарным газом. Кто-то попал ночью в гараж, забрал тело и положил похожий, загримированный труп. Нет, стоп! Это бред!
Второй вариант. Я выгнала Фому. Он пошел ночевать в машину. Кто-то пришел ночью в гараж и его убил. Затем положил другой труп, а Фому зачем-то забрал. Это абсурд! Этот вариант тоже никуда не годится.
Рассмотрим третий вариант. Я выгнала Фому. Он решил от меня сбежать. Посадил за руль своей машины труп, похожий на него как две капли воды, и включил мотор. Только вот куда же он сбежал без копейки денег?
Непонятно. Зная его страсть к деньгам, это тоже маловероятно. Если бы он и в самом деле решил сбежать, то ободрал бы меня как липку. Ты проверял воровской общак?
– Все на месте. Чупа, а может, Фома влюбился и ему деньги не нужны?
– Как это? Покажи мне хоть одного дурака, которому не нужны деньги. Такой человек либо больной, либо шизофреник. Сбежать, оставив деньги и драгоценности, – этого не может быть!
– А может, он встретил какую-нибудь девчонку, влюбился по самые уши, как пацан, и захотел покончить со своим прошлым. Что ему для этого надо? Сымитировать свою смерть – и можно начать новую жизнь, под новой фамилией и с любимым человеком!
– Как Солоник, что ли?
– Как Солоник.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7